Витрина всяким тряпьем закрыта: одеялом, полушубком, ящичным картоном.
Селезенка екнула — ограбили! Второй раз екнула — а продавец?
После Макса я куста боялся…
Коля-хирург выходит, весь живой и виноватый.
— Виктор Никитич, — начинает лепетать, — извините, стекла сегодня же вставлю.
— И ничего не рассказывает, поросенок, что ночью заявился муж Лиды и устроил взятие Бастилии.
Драма началась вечером. В одиннадцать часов Коля, нарушая закон «Пузырька» — не оставлять киоск без присмотра, — закрыл свой и побежал к возлюбленной на чашку чая. Пока муж в отъезде. Он возьми и анекдотично заявись раньше срока. Квартира у них в двух уровнях. На первом этаже две комнаты, наверху зал и кухня. Муж постучал в дверь, Лида Колю спрятала за шкафом. Стой, мол, ниже травы, тише воды. А сама мужа от гнезда любви уводит на второй этаж и укладывает бай-бай под предлогом: внизу жара, дышать нечем.
Коля, боясь задохнуться от жары, поспешил с эвакуацией. Ему бы подождать чуток, когда супруг-соперник крепче уснет. Да сердце болит за производство, киоск бесхозно брошен. В темноте в прихожей оделся-обулся и тихохонько принялся замки открывать. Крутит-крутит, ничего не получается. Откуда Коле знать, что один вправо открывается, а другой влево. Ну и заблудился в двух замках. Крутит, дверь дергает, трусливым потом обливается. Шаг до спасения остался и…
Муж возню услышал, обдало жаром: воры лезут! Поднялся и, прихватив по дороге газовый ключ, бесшумно начал перемещаться в сторону лестницы. А Лида опрометчиво заснула, переволновалась женщина. Намеченная жертва возится с замками, охотник идет на возню и не знает, что сам намечен в качестве трофея. У них кот сиамский, вторую такую зверюгу поискать надо, хищник комнатный. Шнурки жрет, на людей цепным псом кидается. Кромешная тьма, муж с ключом в руке крадется к лестнице, а котяра на шкафу распластался, ждет, когда жертва переместится в зону броска. И как прыгнет когтями на голову. Ситуация. Особенно в восприятии мужа. Нервы напряжены до предела: черт знает, сколько ворья внизу? Сунешься, а они тебя самого… И вдруг на тебя кто-то прыгает.
Муж заблажил, а Коля наконец-то открыл замки, выскочил на свободу. Пронесло. Если бы еще шапку не оставил. Явившись переполненный чувствами на свидание, швырнул, не глядя, головной убор, он и завалился за вешалку. Собираясь в темноте восвояси, Коля шапку не нашарил. Муж компрометирующее вещественное доказательство и при свете не увидел бы, не начни искать, что унес грабитель. Шапка у Коли — лохмаче не делают. Раз с такой столкнешься, не забудешь. Муж часто посещал наше предприятие, посему сталкивался неоднократно. Сразу понял, кто вор и что похитил. В гневе побежал в «Пузырек».
— Я тебе рога обломаю! — кричал, круша киоск.
Хотя рогатым был сам.
И еще угрожал:
— Ты у меня узнаешь сейчас на всю жизнь, что Земля имеет форму чемодана!
Закончился этот развод без потерь. Коля-хирург пересидел бурю за стенами киоска и, вставив стекла, ушел от нас, так и оставшись на прежних позициях в отношении формы Земли. Лида-физик тоже покинула «Пузырек». И тоже при своих интересах, развод любовный не повлек за собой развода семейного. Муж великодушно простил женскую слабость.
А что же, как не слабость? Любой развод от слабости пляшет. Лопоухость, ротозейство, жадность — все у спецов этого дела идет в ход. Посему, живи и помни: уши по плечам не развешивать! Клювом не щелкать! На халявные деньги губу не раскатывать! А главное — не быть лохом! Хотя лох — это не слабость… Как-то Митя-секс ругается: чуть, говорит, под лоховоз не попал. Это что, спрашиваю, за зверь будет — лоховоз? Оказывается, автобус или любой другой общественный транспорт. Лохи перемещаются по городу исключительно давясь в автобусах, толкаясь в троллейбусах и с чьей-то мамой штурмуя трамваи. Но я-то не давлюсь с чьей-то матерью и не толкаюсь с ее же помощью, своя машина под задницей. И все равно я — лох. Настоящий, классический. Судьба… Та, что определила меня когда-то в инженеры. Знай, дескать, лох, свой шесток. Из этого тоже не следует категоричный вывод — все инженеры лохи. Работал я с Гришей Мазиным…
Кстати, отчебучили мы с ним однажды номерок с картинками. Летели вместе в командировку в Капустин Яр. Тогда о нем даже супруге сказать не моги, государственный секрет, это сейчас никому не интересно, что космодром там. В аэропорту нас с порога обрадовали: задержка рейса. Вот напугали! Командировка только началась, на раздел цен в ресторанном меню не глядим, берем, что душа желает, а в аэропортовском ресторане рябина на коньяке была. Нарябинились мы… не заметили, как до Куйбышева долетели, который сейчас Самара. Там опять задержка, Волгоград не принимает, и неизвестно, когда откроется. Не шибко мы расстроились, Волгоград закрыт, зато у ресторана двери настежь, водка посольская в меню и пиво. А у нас в те времена один пивзавод на ремонт закрывается, другой никак запуститься не может, переходный период лет в десять, на пиво дефицит хронический. Дорвались мы, и вдруг объявляют: желающие улететь через час в Ахтубинск могут приобрести билеты в третьей кассе. Мы очень желаем. Я впервые летел, а Гриша все знает. Там, говорит, от Капъяра один палец по карте, час на автобусе — и мы на месте опохмеляемся в гостинице «Уют». Допиваем для похмельного синдрома пиво-водку, берем билеты и летим. В Ахтубинске на автовокзале глаза сломали у расписания: не можем найти Капъяра и все тут. Да что он сквозь землю провалился что ли? Или до того засекретились, написать боятся? Милиционер-казах мимо проходит.
— Товарищ сержант, — спрашиваем, — откуда автобус до Капустиного Яра отходит?
Он на нас смотрит, как баран на новые ворота. Милиция и та не знает никакого Капъяра, и автовокзал в Актюбинске один.
Вот тебе, бабушка, и юркнул в щель! Оказывается, находимся не в Ахтубинске Астраханской, а в Актюбинске Казахстанском. Похохотали над собой и опять, уже экономя деньги, просчитались, сели в поезд, который через тот же Куйбышев два дня тащился до похмельной гостиницы «Уют».
Чуданули… Финансовый отчет о командировке с таким перерасходом транспортных средств шли подписывать к директору НИИ с мандражом в коленях. Но Гриша точно выбрал момент с хорошим настроением у шефа, тот хохотал над нашими залетами, в приемной подумали: у шефа крыша набекрень съезжает. Мужик Гриша был ничего и инженер неплохой, да не лох! Нет! Вдруг заделался освобожденным профсоюзным деятелем, а в годы компании за трезвый образ жизни стал председателем общества борьбы за трезвость. Лекции читал, что водка — яд! пейте соки! Свадьбы безалкогольные устраивал, когда муха под потолком зажужжит и гости, как по команде, вскинутся наблюдать за ее перелетом из одного угла в другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Селезенка екнула — ограбили! Второй раз екнула — а продавец?
После Макса я куста боялся…
Коля-хирург выходит, весь живой и виноватый.
— Виктор Никитич, — начинает лепетать, — извините, стекла сегодня же вставлю.
— И ничего не рассказывает, поросенок, что ночью заявился муж Лиды и устроил взятие Бастилии.
Драма началась вечером. В одиннадцать часов Коля, нарушая закон «Пузырька» — не оставлять киоск без присмотра, — закрыл свой и побежал к возлюбленной на чашку чая. Пока муж в отъезде. Он возьми и анекдотично заявись раньше срока. Квартира у них в двух уровнях. На первом этаже две комнаты, наверху зал и кухня. Муж постучал в дверь, Лида Колю спрятала за шкафом. Стой, мол, ниже травы, тише воды. А сама мужа от гнезда любви уводит на второй этаж и укладывает бай-бай под предлогом: внизу жара, дышать нечем.
Коля, боясь задохнуться от жары, поспешил с эвакуацией. Ему бы подождать чуток, когда супруг-соперник крепче уснет. Да сердце болит за производство, киоск бесхозно брошен. В темноте в прихожей оделся-обулся и тихохонько принялся замки открывать. Крутит-крутит, ничего не получается. Откуда Коле знать, что один вправо открывается, а другой влево. Ну и заблудился в двух замках. Крутит, дверь дергает, трусливым потом обливается. Шаг до спасения остался и…
Муж возню услышал, обдало жаром: воры лезут! Поднялся и, прихватив по дороге газовый ключ, бесшумно начал перемещаться в сторону лестницы. А Лида опрометчиво заснула, переволновалась женщина. Намеченная жертва возится с замками, охотник идет на возню и не знает, что сам намечен в качестве трофея. У них кот сиамский, вторую такую зверюгу поискать надо, хищник комнатный. Шнурки жрет, на людей цепным псом кидается. Кромешная тьма, муж с ключом в руке крадется к лестнице, а котяра на шкафу распластался, ждет, когда жертва переместится в зону броска. И как прыгнет когтями на голову. Ситуация. Особенно в восприятии мужа. Нервы напряжены до предела: черт знает, сколько ворья внизу? Сунешься, а они тебя самого… И вдруг на тебя кто-то прыгает.
Муж заблажил, а Коля наконец-то открыл замки, выскочил на свободу. Пронесло. Если бы еще шапку не оставил. Явившись переполненный чувствами на свидание, швырнул, не глядя, головной убор, он и завалился за вешалку. Собираясь в темноте восвояси, Коля шапку не нашарил. Муж компрометирующее вещественное доказательство и при свете не увидел бы, не начни искать, что унес грабитель. Шапка у Коли — лохмаче не делают. Раз с такой столкнешься, не забудешь. Муж часто посещал наше предприятие, посему сталкивался неоднократно. Сразу понял, кто вор и что похитил. В гневе побежал в «Пузырек».
— Я тебе рога обломаю! — кричал, круша киоск.
Хотя рогатым был сам.
И еще угрожал:
— Ты у меня узнаешь сейчас на всю жизнь, что Земля имеет форму чемодана!
Закончился этот развод без потерь. Коля-хирург пересидел бурю за стенами киоска и, вставив стекла, ушел от нас, так и оставшись на прежних позициях в отношении формы Земли. Лида-физик тоже покинула «Пузырек». И тоже при своих интересах, развод любовный не повлек за собой развода семейного. Муж великодушно простил женскую слабость.
А что же, как не слабость? Любой развод от слабости пляшет. Лопоухость, ротозейство, жадность — все у спецов этого дела идет в ход. Посему, живи и помни: уши по плечам не развешивать! Клювом не щелкать! На халявные деньги губу не раскатывать! А главное — не быть лохом! Хотя лох — это не слабость… Как-то Митя-секс ругается: чуть, говорит, под лоховоз не попал. Это что, спрашиваю, за зверь будет — лоховоз? Оказывается, автобус или любой другой общественный транспорт. Лохи перемещаются по городу исключительно давясь в автобусах, толкаясь в троллейбусах и с чьей-то мамой штурмуя трамваи. Но я-то не давлюсь с чьей-то матерью и не толкаюсь с ее же помощью, своя машина под задницей. И все равно я — лох. Настоящий, классический. Судьба… Та, что определила меня когда-то в инженеры. Знай, дескать, лох, свой шесток. Из этого тоже не следует категоричный вывод — все инженеры лохи. Работал я с Гришей Мазиным…
Кстати, отчебучили мы с ним однажды номерок с картинками. Летели вместе в командировку в Капустин Яр. Тогда о нем даже супруге сказать не моги, государственный секрет, это сейчас никому не интересно, что космодром там. В аэропорту нас с порога обрадовали: задержка рейса. Вот напугали! Командировка только началась, на раздел цен в ресторанном меню не глядим, берем, что душа желает, а в аэропортовском ресторане рябина на коньяке была. Нарябинились мы… не заметили, как до Куйбышева долетели, который сейчас Самара. Там опять задержка, Волгоград не принимает, и неизвестно, когда откроется. Не шибко мы расстроились, Волгоград закрыт, зато у ресторана двери настежь, водка посольская в меню и пиво. А у нас в те времена один пивзавод на ремонт закрывается, другой никак запуститься не может, переходный период лет в десять, на пиво дефицит хронический. Дорвались мы, и вдруг объявляют: желающие улететь через час в Ахтубинск могут приобрести билеты в третьей кассе. Мы очень желаем. Я впервые летел, а Гриша все знает. Там, говорит, от Капъяра один палец по карте, час на автобусе — и мы на месте опохмеляемся в гостинице «Уют». Допиваем для похмельного синдрома пиво-водку, берем билеты и летим. В Ахтубинске на автовокзале глаза сломали у расписания: не можем найти Капъяра и все тут. Да что он сквозь землю провалился что ли? Или до того засекретились, написать боятся? Милиционер-казах мимо проходит.
— Товарищ сержант, — спрашиваем, — откуда автобус до Капустиного Яра отходит?
Он на нас смотрит, как баран на новые ворота. Милиция и та не знает никакого Капъяра, и автовокзал в Актюбинске один.
Вот тебе, бабушка, и юркнул в щель! Оказывается, находимся не в Ахтубинске Астраханской, а в Актюбинске Казахстанском. Похохотали над собой и опять, уже экономя деньги, просчитались, сели в поезд, который через тот же Куйбышев два дня тащился до похмельной гостиницы «Уют».
Чуданули… Финансовый отчет о командировке с таким перерасходом транспортных средств шли подписывать к директору НИИ с мандражом в коленях. Но Гриша точно выбрал момент с хорошим настроением у шефа, тот хохотал над нашими залетами, в приемной подумали: у шефа крыша набекрень съезжает. Мужик Гриша был ничего и инженер неплохой, да не лох! Нет! Вдруг заделался освобожденным профсоюзным деятелем, а в годы компании за трезвый образ жизни стал председателем общества борьбы за трезвость. Лекции читал, что водка — яд! пейте соки! Свадьбы безалкогольные устраивал, когда муха под потолком зажужжит и гости, как по команде, вскинутся наблюдать за ее перелетом из одного угла в другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29