— Ну что? — торопила меня двухметровая девица. Я глубокомысленно изрекла:
— Мудрая Гудрун запала тебе в душу! С такой фигурой, а главное грудью, ты не только коня на скаку остановишь, но и паровой каток одними ребрами сомнешь. Это, конечно, хорошо, но вот обрадуется ли наш качок стольким килограммам счастья? Или ты хочешь сагитировать парня записаться в клуб культуристов?
— Думаешь, крупновата? — дылда озабоченно оглядела себя сверху вниз, пощупала талию… и уменьшилась до моих размеров.
Я прибалдела. Вот бы мне так! Никаких диет — стоит только подумать и вожделенные 90-60-90 уже висят на тебе, радуя глаз прохожего парня. Хотя теперь у Улы, то есть у его женской копии, груди даже и не намечалось — уж очень точно он скопировал диетические формы Ангелики. Рыжая плоскодонка опять принялась себя ощупывать и со вздохом констатировала:
— Чего-то не хватает! Как же у вас все сложно устроено… Может, лучше мне было не меняться?
— Хотел покорить качка мускулистыми формами? Будете с ним осваивать партерную борьбу! — хмыкнула я. — Ну-ну! Вот, говорят, Жан-Клод Ван Дамм всех своих жен бил, а больше всех любит ту, которая ему сдачи давала. Даже женился на ней во второй раз… Так что у тебя хорошие шансы!
Рыжий, то есть рыжая, обиженно засопела. Я решила перестать издеваться над бедным парнем… девушкой и в течение получаса старательно помогала ему… ей корректировать фигуру:
— Сначала лицо… У тебя нюхальник как у принцессы из датской династии…
— Что, такой же аристократический? — обрадовался Ула.
— Такой же длинный! — спустила я парня с небес на землю. — Ага, чуть поменьше… вот так сойдет. Нет, меньше не надо, а то будешь похож на сестру Майкла Джексона… Губы сделай пухлыми, я сказала пухлыми, а не распухшими. Такое впечатление, что их стадо ос жевало… Во-от. На подбородке ямочка… Ямочка, а не след от гусеницы трактора!!! Ресницы подлиннее, ну не до такой степени! Из них косички плести можно… Ага, ага! Так, с лицом вроде разобрались… Теперь грудь. Милок, то есть милка, где ты видела такое полное отсутствие груди? На меня не надо пальцами показывать!!! У меня, то есть у Ангелики, конечно, не третий размер, но и не совсем прыщи на ребрах. Если поискать — найти можно! Кто искать будет? Не твое дело, геологов найму — говорят, им если зарплату вовремя выплачивать, они даже нефть на Луне отыщут! Значит так, что у нас с грудью? Ты Памелу Андерсон видал? Ага, слюни поползли! Значит, видал — вот и действуй соответственно увиденному… Эй, эй, эй! Стоп, стоп, ты что, на нее в бинокль с двенадцатикратным увеличением пялился?! Сдуйся хоть до четвертого размера, а то в дверь не пролезешь! Ну вот, теперь мужика можно брать гольми руками… Задницу тебе поправлять не будем, она у тебя в общий проект вписывается…
Я утерла пот со лба и глянула на получившуюся совратительницу. Вообще, мутант и урод, каких свет не видывал, но мужики почему-то на таких ведутся. По ходу дела, их идеал — надувная кукла Барби. Нечто подобное стояло сейчас передо мной. Рыжая девица с фарфорово-голубыми глазками в обрамлении густейших ресниц, похожих на свиную щетину (тут мы, по-моему, перестарались), маленьким носиком, все детали которого можно было рассмотреть только под микроскопом, пухлыми губками бантиком (здесь, слава богу, технология была выдержана) и фигурой, которую смело можно было выставлять в витрине какой-нибудь клиники, занимающейся разного рода надувательством. В смысле, там, где груди силиконом надувают, бедра обогащенным кислородом накачивают…
Девица в очередной раз ощупала себя и несмело хихикнула:
— По-моему, неплохо вышло! Думаешь, он обратит на меня внимание?
Я вспомнила славные дни, когда еще свободно разгуливала в шикарном, данном мне природой теле, и уверенно ответила:
— Милая! Да он в тебя глазами влипнет! Главное, помни, грудь — это важное стратегическое оружие, и если правильно наставить его на неприятеля, то маленькая победоносная война тебе обеспечена! Дуй губки, зазывно сверкай глазками, обмахивайся ресницами, как веером… Да, и никаких проблесков ума в глазах, мужики и тогда и сейчас считали и считают, что они умнее женщин. Это, конечно, неправда, но нам об этом лучше молчать. Феминистки погорели именно на этом.
Грудастый Ула сосредоточенно кивал, запоминая мои слова. Похоже, он и не ожидал, что быть женщиной так сложно.
— Кстати, — спохватилась я, — а как ты отсюда выберешься? Ты же теперь не бесплотный дух.
— У меня строение призрака, — сообщила девица. — Мое тело может проходить сквозь стены, и в то же время оно осязаемо.
Я осторожно потрогала Улу за нос. Черт его знает, вроде нос как нос, только чересчур холодный и влажный, как у собаки. Ну хоть ясно, что здоров… здорова.
— Я готов к боевым действиям! — объявил Ула стратегически выгодно раскладывая грудь. — Пожалуйста, отвлеки охранника на пару минут. Не думаю, что он найдет соблазнительной девушку, просочившуюся через кирпичную стену прямо у него на глазах!
Я послушно подошла к двери и прижала нос к решетке. Качок все сидел, как привязанный, на боевом посту и грустно таращился в пол перед собой.
— Эй, ты, лютик поникший! — прохрипела я. Пацан вздрогнул и уставился на меня.
— Поди сюда!
— Мне не велено покидать свой пост! — гордо отрезал сторож.
— Ой, какие мы крутые! — обиделась я. — Прямо как яйца! Смотри, пацан, их больше пяти минут варить нельзя — лопаются!
Кажется, развернутым метафорам парня в школе не учили. Моя сентенция про яйца явно не покорила его тонкостью иронии и прозрачностью сарказма. А кто знает, вдруг у парня яйца — болезненная тема?.. Я попробовала зайти с другой стороны:
— Ладно, оставим яйца в покое! Военную тайну хочешь?
— Какую тайну? — На это-то парнишка сразу клюнул. Небось спит и видит, как бы отличиться, получить повышение и не сторожить больше всяких нервных девиц и бандюгатых мужиков. — Ты что, лазутчица императрицы?
— В натуре! — подтвердила я. — Разве мое досье вам не пересылали… по факсу… с гонцом? Я, конечно, дико извиняюсь, что заставила вас ждать, но я таки не смогла устоять перед искушением провести пару часов в этой шикарной камере. Так сказать, разведка изнутри… часть задания, вы понимаете? Императрица, она такая женщина, ей непременно надо знать все! А если ей надо знать все, то куда она идет? Конечно, к нам, Михейсонам, и говорит моей маме: “Тетя Соня, вы знаете, я таки не смогу заснуть, если не узнаю, как содержат людей в тюрьмах Херефорда!” Моя мама, очень добрая женщина, очень жалостливая, прижимает императрицу к своей большой груди и говорит ей: “Ну конечно, Матильдочка, раз вам так хочется это знать, то Сарочка сбегает и все узнает!” Сарочка — это я, Сарра Михейсон, еще у меня есть братец Исаак, такой умный мальчик, недавно его взяли работать… Вы не поверите, такая смешная работа — под дверями слухать на хате у короля Стефана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105