А и Б
сидели на трубе.
А упало, Б пропало…
(и служило в КГБ).
Считалка
У нас в лагере был немой, у которого в приговоре было сказано: "Оскорбительно скрежетал зубами".
А. Амальрик. «Записки диссидента»
602.
– Проклятая жизнь! – говорит Рабинович.
Его тут же забирают.
– Я говорю – проклятая жизнь в Америке! – вырывается Рабинович.
– Пройдемте, пройдемте, знаем, где проклятая жизнь!
603.
– Это невыносимо! – сказал прохожий в сорокоградусный мороз.
– Пройдемте! – подскочил к нему гражданин в штатском. – Вы сказали, что советский режим не выносим!
– При чем здесь советский режим? Мороз невыносим!
– Неправда, мороз можно вынести!
604.
Милиционер задержал гражданина, ругавшего советскую власть.
– Отпустите его! – говорит прохожий. – Он ведь ненормальный!
– Какой же он ненормальный? – отвечает милиционер. – Он говорит разумно!
605.
В купе поезда решили знакомиться с помощью шарад.
– Первый слог моей фамилии, – говорит один, – это то, что нам обещали, а второй – это то, что мы получили.
Поднимается другой:
– Гражданин Райхер, пройдемте!
606.
Рабинович идет по улице и ругается:
– Вот бандиты, вот мерзавцы, вот сволочи!..
К нему подходят люди в штатском и требуют пояснить, кого он имеет в виду.
– Как это "кого"? – удивляется Рабинович, – конечно, американских империалистов!
Люди в штатском разочарованно отпускают его и удаляются. Рабинович догоняет их:
– Простите, а вы на кого подумали?
607.
Сексот привел арестованного к своему начальнику:
– У него опасный образ мыслей!
– А что он сказал?
– Я его арестовал раньше, чем он успел что-либо сказать!
608.
Рабинович с женой в плацкартном вагоне. Он шумно вздыхает.
– Сколько раз я просила, – укоряет его жена, – на людях о политике не говорить!
609.
– Вы знаете, что Хрущев запустил не только спутник, но и сельское хозяйство? – говорит один своему случайному знакомому.
– А вы знаете, что сажают не только кукурузу? – отвечает тот и предъявляет свое гебешное удостоверение.
610.
После запуска спутника с собакой пассажир трамвая говорит соседу:
– Знаете, какая разница между землей и спутником?
– Нет. Какая?
– На спутнике собачья жизнь уже кончилась!
– А вы знаете, какая разница между трамваем и вами?
– Нет. Какая?
– Трамвай пойдет дальше, а вы пройдете со мной! – и показывает книжечку.
– А какая разница между мной и вами?
– Ну, какая?
– А никакой! – и тоже показывает книжечку.
ИСПРАВИТЕЛЬНЫЙ ТРУД ДЕЛАЕТ СВОБОДНЫМ
Партия
рука миллионнопалая,
сжатая
в один
громящий ГУЛАГ.
Подредактированный Маяковский
611.
Армянское радио спрашивают:
– Кто строил беломоро-балтийский канал?
– Правый берег – те, кто задавал вопросы; левый – те, кто отвечал на них.
612.
– Садитесь, пожалуйста!
– Спасибо, я уже сидел!
613.
– Солнышко село!
– За что?
614.
Телеграмма: "Гуревич не стоит и не лежит".
615.
– Теруэль взяли!
– А мужа тоже?
616.
– Знаешь, выпустили Майн Рида.
– Да, теперь многих выпускают.
617.
– Какое самое высокое здание в мире?
– Лубянка. Оттуда Сибирь видна!
618.
Высокопоставленный иностранец удрал от своих советских сопровождающих, сел в поезд и слез в глубине России. Там его заинтересовало широко раскинувшееся учреждение за высоким забором и с вышками по углам. Из обрывков разговоров он понял, что это «лагерь». Он явился в райком с просьбой показать ему этот лагерь. Срочно снеслись с центром и получили указание показать гостю этот лагерь под видом пионерского. К приходу иностранца на заключенных надели пионерские галстуки.
– Сколько лет? – спросил иностранец у одного из них.
– Пятнадцать! – ответил зэк.
– Я бы вам дал лет сорок.
– Ты что?! Таких и сроков-то не бывает!
619.
– Правда ли, что в советских исправительно-трудовых лагерях прекрасные условия?
– Правда. Один было усомнился в этом, но немедленно получил возможность самому убедиться. Ему там так понравилось, что он до сих пор не вернулся!
620.
Советский Союз запустил спутник. А за ним – еще один, с собакой…
621.
– Рабинович, почему вы не подаете на выезд?
– Видите ли, мне уже под восемьдесят. Сколько мне осталось? От силы лет пять. А здесь, если я останусь, мне могут дать еще лет десять!
622.
– Что будет, когда основной вопрос борьбы двух систем "кто кого?" решится в нашу пользу?
– Тогда на повестку дня будет поставлен вопрос "кого куда?"
623.
– Дважды два – шесть! – заявляет оратор на митинге, и его слова тонут в аплодисментах.
– Неправда, дважды два – четыре! – кричит правдолюбец, который после этого сразу исчезает на двадцать лет. Возвратившись из отдаленных мест, он снова попадает на митинг, на котором оратор под бурные аплодисменты заявляет:
– Дважды два – пять!
– Неправда, дважды два – четыре! – кричит правдолюбец, которого жизнь ничему не научила. После митинга к нему подходит оратор, доверительно обнимает его и тихо говорит:
– Неужели вы бы хотели, чтобы дважды два снова было шесть?
НАМ НЕ СТРАШНЫ НИ ЛЬДЫ, НИ ОБЛАКА
…приговаривается к пожизненному страху с выводом на работу. Мерой пресечения оставить свободу как осознанную необходимость.
В. Войнович. «Претендент на престол».
624.
1937-й год. Муж с женой чутко спят в своей квартире. Вдруг среди ночи – шум и топот ног на лестнице. Резкий звонок в дверь, сопровождаемый громким стуком. Ни жив, ни мертв, муж пошел открывать. Через минуту он возвращается:
– Не волнуйся, – говорит он, – это всего лишь наш дом горит.
625.
Англичанин, француз и русский делятся своими взглядами на счастье в жизни.
– Я испытываю счастье, – говорит англичанин, – когда зимой, после хорошей охоты возвращаюсь домой и со стаканом хорошего бренди располагаюсь в кресле напротив горящего камина.
– Для меня счастье, – говорит француз, – когда я в хорошем ресторане вкушаю хорошую пищу и пью хорошее вино в компании прекрасной женщины, а потом – ночь страсти.
– Что вы понимаете в счастье! – говорит русский. – Когда я после изнурительной работы прихожу в свою комнату в коммуналке, где вместе со мной живут жена, двое детей и теща, и когда среди ночи меня будит громкий стук в дверь, я открываю, и на пороге стоят двое, грозно спрашивая меня: "Вы гражданин Парамонов?", а я им отвечаю: "Нет, Парамонов живет этажом выше!" – вот это и есть настоящее счастье!
626.
К иностранцу в гостиничный номер под предлогом обеспечения безопасности гостя подселили агента. Ночью он выбросился из окна. Назавтра иностранец дает показания:
– Вечером мы стали укладываться спать. Я повесил костюм в шкаф, как это принято у нас. Он засунул костюм под матрац, как, видимо, это принято у вас. Я свои часы положил на ночной столик, как это принято у нас. Он свои часы засунул под подушку, как, видимо, это принято у вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31