Стража левой половины ворот, исполняй
свое дело!
Крестьянина снова подхватили и поволокли налево. Налево тоже стояла
виселица - видно, родная сестра правой. Крестьянину она понравилась не
больше, чем первая. Поэтому он вырвался из рук стражников и подбежал к
начальнику.
- Милостивый господин, - заговорил он, низко кланяясь. - Что-то не
хочется мне болтаться между небом и землей. Не сговоримся ли мы как-ни-
будь иначе?
Начальнику только этого и надо было. Он подкрутил свои усы и важно
сказал:
- Королевская служба не шутка. Что ни случись, за все начальник стра-
жи в ответе. Мне свою голову даром терять тоже неохота.
- Зачем же даром, господин начальник, - сказал крестьянин.
- Вот это разговор другой. Так и быть, пойдем вместе к королю. Только
смотри, уговор такой: сокола мы поймали вдвоем. А раз вдвоем, так и наг-
рада на двоих.
- Будь по-твоему, - сказал крестьянин. - Идем к королю.
Король даже вскочил с трона, увидев своего любимого сокола.
Крестьянин размотал ослиный недоуздок, и сокол перелетел с его пальца на
палец хозяина. Тогда король спросил:
- Кто поймал?
- Я... - начал крестьянин, - и... он тоже.
- Да, я тоже, - подхватил начальник стражи.
- А кто же увидел моего сокола первый?
- Ну, увидел-то я первый, - ответил крестьянин. - Но поскольку ловили
мы вдвоем, то все, что ваше королевское величество пожалует, причитается
нам поровну. Об одном только прошу у вашей королевской милости - не да-
вайте нам награду золотыми монетами.
- А чем же? - спросил король.
- Я бы хотел получить плетьми. И сдается мне, что по пятьдесят ударов
каждому будет в самый раз.
Король очень удивился. Но королю не полагается выказывать удивление.
Он позвал придворного палача и велел отпустить по пятьдесят ударов.
Крестьянин подставил свою спину сам, и вид у него был предовольный.
Это начальника стражи тащили к палачу шестеро слуг, потому что от страха
ноги его совсем подгибались.
А король тем временем просто умирал от любопытства, и так как король
все-таки человек, то он не выдержал и велел привести к себе крестьянина.
- Теперь, когда вы оба получили то, чего просил ты один, - сказал ему
король, - объясни мне, почему ты выбрал такую удивительную награду.
- Потому что оба мы ее заслужили, - принялся объяснять крестьянин. -
Я за то, что дал себя провести, а господин начальник вашей стражи за то,
что провел меня.
- Как так?
Тут крестьянин рассказал все по чистой правде.
- Конечно, - добавил он, - я бы предпочел что-нибудь другое, тем бо-
лее, что я бедный землепашец и у меня две дочки на выданье. А битая спи-
на - незавидное приданое. Но я человек справедливый и рассудил так: кто
что заработал, то и получай.
Король расхохотался. Потом сказал:
- Ну, и я человек справедливый. Поэтому рассужу иначе. Начальнику мо-
ей стражи я велю прибавить еще пятьдесят плетей. А ты возьми себе вот
этот кошель. В нем ровно двести золотых. Неплохое будет приданое у твоих
дочерей.
- Ну, если так, побегу их обрадую, - сказал крестьянин. Взял кошель,
поклонился королю и пустился, весело распевая, в обратный путь.
ВЕДЬМА И СОЛНЦЕВА СЕСТРА
В некотором царстве, далеком государстве, жилбыл царь с царицей, у
них был сын Иван-царевич, с роду немой, было ему лет двенадцать, и пошел
он раз в конюшню к любимому своему конюху. Конюх этот сказывал ему зав-
сегда сказки, и теперь Иван-царевич пришел послушать от него сказочки,
да не то услышал:
- Иван-царевич! - сказал конюх. - У твоей матери скоро родится дочь,
а тебе сестра; будет она страшная ведьма, съест и отца, и мать, и всех
подначальных людей, так ступай, попроси у отца что ни есть наилучшего
коня - будто покататься, и поезжай отсюдова куда глаза глядят, коли хо-
чешь от беды избавиться.
Иван-царевич прибежал к отцу и с роду впервой заговорил с ним; царь
так этому возрадовался, что не стал и спрашивать: зачем ему добрый конь
надобен? Тотчас приказал что ни есть наилучшего коня из своих табунов
оседлать для царевича. Иван-царевич сел и поехал куда глаза глядят.
Долго-долго он ехал; наезжает на двух старых швей и просит, чтоб они
взяли его с собой жить.
Старухи сказали:
- Мы бы рады тебя взять, Иван-царевич, да нам уж немного жить. Вот
доломаем сундук иголок да изошьем сундук ниток - тотчас и смерть придет!
Иван-царевич заплакал и поехал дальше. Долго-долго ехал, подъезжает к
Вертодубу и просит:
- Прими меня к себе!
- Рад бы тебя принять, Иван-царевич, да мне жить остается немного.
Вот как повыдерну все эти дубы с кореньями - тотчас и смерть моя!
Пуще прежнего заплакал царевич и поехал все дальше да дальше. Подъез-
жает к Вертогору, стал его просить, а он в ответ:
- Рад бы принять тебя, Иван-царевич, да мне самому жить немного. Ви-
дишь, поставлен я горы ворочать; как справлюсь с этими последними - тут
и смерть моя!
Залился Иван-царевич горькими слезами и поехал еще дальше.
Долго-долго ехал, приезжает, наконец, к Солнцевой сестрице. Она его
приняла к себе, кормила-поила, как за родным сыном ходила. Хорошо было
жить царевичу, а все нет-нет да и взгрустнется, захочется узнать, что в
родном дому деется? Взойдет, бывало, на высокую гору, посмотрит на свой
дворец и видит, что все съедено, только стены осталися! Вздохнет и зап-
лачет.
Раз этак посмотрел да поплакал, воротился, а Солнцева сестра спраши-
вает:
- Отчего ты, Иван-царевич, нонче заплаканный?
Он говорит:
- Ветром в глаза надуло.
В другой раз опять то же, Солнцева сестра взяла да и запретила ветру
дуть.
И в третий раз воротился Иван-царевич заплаканный, да уж делать нече-
го - пришлось во всем признаваться, и стал он просить Солнцеву сестрицу,
чтоб отпустила его, добра молодца, на родину понаведаться. Она его не
пускает, а он ее упрашивает; наконец упросил-таки, отпустила его на ро-
дину понаведаться и дала ему на дорогу щетку, гребенку да два моложавых
яблочка: как бы ни был стар человек, а съест яблочко - вмиг помолодеет!
Приехал Иван-царевич к Вертогору, всего одна гора осталась, он взял
свою щетку и бросил во чисто поле; откуда ни взялись - вдруг выросли из
земли высокие-высокие горы, верхушками в небо упираются; и сколько тут
их - видимоневидимо! Вертогор обрадовался и весело принялся за работу.
Долго ли, коротко ли - приехал Иван-царевич к Вертодубу, всего три
дуба осталося; он взял гребенку и кинул во чисто поле; вдруг зашумели,
поднялись из земли густые дубовые леса, дерево дерева толще! Вертодуб
обрадовался, благодарствовал царевичу и пошел столетние дубы выворачи-
вать.
Долго ли, коротко ли - приехал Иван-царевич к старухам, дал им по яб-
лочку;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232
свое дело!
Крестьянина снова подхватили и поволокли налево. Налево тоже стояла
виселица - видно, родная сестра правой. Крестьянину она понравилась не
больше, чем первая. Поэтому он вырвался из рук стражников и подбежал к
начальнику.
- Милостивый господин, - заговорил он, низко кланяясь. - Что-то не
хочется мне болтаться между небом и землей. Не сговоримся ли мы как-ни-
будь иначе?
Начальнику только этого и надо было. Он подкрутил свои усы и важно
сказал:
- Королевская служба не шутка. Что ни случись, за все начальник стра-
жи в ответе. Мне свою голову даром терять тоже неохота.
- Зачем же даром, господин начальник, - сказал крестьянин.
- Вот это разговор другой. Так и быть, пойдем вместе к королю. Только
смотри, уговор такой: сокола мы поймали вдвоем. А раз вдвоем, так и наг-
рада на двоих.
- Будь по-твоему, - сказал крестьянин. - Идем к королю.
Король даже вскочил с трона, увидев своего любимого сокола.
Крестьянин размотал ослиный недоуздок, и сокол перелетел с его пальца на
палец хозяина. Тогда король спросил:
- Кто поймал?
- Я... - начал крестьянин, - и... он тоже.
- Да, я тоже, - подхватил начальник стражи.
- А кто же увидел моего сокола первый?
- Ну, увидел-то я первый, - ответил крестьянин. - Но поскольку ловили
мы вдвоем, то все, что ваше королевское величество пожалует, причитается
нам поровну. Об одном только прошу у вашей королевской милости - не да-
вайте нам награду золотыми монетами.
- А чем же? - спросил король.
- Я бы хотел получить плетьми. И сдается мне, что по пятьдесят ударов
каждому будет в самый раз.
Король очень удивился. Но королю не полагается выказывать удивление.
Он позвал придворного палача и велел отпустить по пятьдесят ударов.
Крестьянин подставил свою спину сам, и вид у него был предовольный.
Это начальника стражи тащили к палачу шестеро слуг, потому что от страха
ноги его совсем подгибались.
А король тем временем просто умирал от любопытства, и так как король
все-таки человек, то он не выдержал и велел привести к себе крестьянина.
- Теперь, когда вы оба получили то, чего просил ты один, - сказал ему
король, - объясни мне, почему ты выбрал такую удивительную награду.
- Потому что оба мы ее заслужили, - принялся объяснять крестьянин. -
Я за то, что дал себя провести, а господин начальник вашей стражи за то,
что провел меня.
- Как так?
Тут крестьянин рассказал все по чистой правде.
- Конечно, - добавил он, - я бы предпочел что-нибудь другое, тем бо-
лее, что я бедный землепашец и у меня две дочки на выданье. А битая спи-
на - незавидное приданое. Но я человек справедливый и рассудил так: кто
что заработал, то и получай.
Король расхохотался. Потом сказал:
- Ну, и я человек справедливый. Поэтому рассужу иначе. Начальнику мо-
ей стражи я велю прибавить еще пятьдесят плетей. А ты возьми себе вот
этот кошель. В нем ровно двести золотых. Неплохое будет приданое у твоих
дочерей.
- Ну, если так, побегу их обрадую, - сказал крестьянин. Взял кошель,
поклонился королю и пустился, весело распевая, в обратный путь.
ВЕДЬМА И СОЛНЦЕВА СЕСТРА
В некотором царстве, далеком государстве, жилбыл царь с царицей, у
них был сын Иван-царевич, с роду немой, было ему лет двенадцать, и пошел
он раз в конюшню к любимому своему конюху. Конюх этот сказывал ему зав-
сегда сказки, и теперь Иван-царевич пришел послушать от него сказочки,
да не то услышал:
- Иван-царевич! - сказал конюх. - У твоей матери скоро родится дочь,
а тебе сестра; будет она страшная ведьма, съест и отца, и мать, и всех
подначальных людей, так ступай, попроси у отца что ни есть наилучшего
коня - будто покататься, и поезжай отсюдова куда глаза глядят, коли хо-
чешь от беды избавиться.
Иван-царевич прибежал к отцу и с роду впервой заговорил с ним; царь
так этому возрадовался, что не стал и спрашивать: зачем ему добрый конь
надобен? Тотчас приказал что ни есть наилучшего коня из своих табунов
оседлать для царевича. Иван-царевич сел и поехал куда глаза глядят.
Долго-долго он ехал; наезжает на двух старых швей и просит, чтоб они
взяли его с собой жить.
Старухи сказали:
- Мы бы рады тебя взять, Иван-царевич, да нам уж немного жить. Вот
доломаем сундук иголок да изошьем сундук ниток - тотчас и смерть придет!
Иван-царевич заплакал и поехал дальше. Долго-долго ехал, подъезжает к
Вертодубу и просит:
- Прими меня к себе!
- Рад бы тебя принять, Иван-царевич, да мне жить остается немного.
Вот как повыдерну все эти дубы с кореньями - тотчас и смерть моя!
Пуще прежнего заплакал царевич и поехал все дальше да дальше. Подъез-
жает к Вертогору, стал его просить, а он в ответ:
- Рад бы принять тебя, Иван-царевич, да мне самому жить немного. Ви-
дишь, поставлен я горы ворочать; как справлюсь с этими последними - тут
и смерть моя!
Залился Иван-царевич горькими слезами и поехал еще дальше.
Долго-долго ехал, приезжает, наконец, к Солнцевой сестрице. Она его
приняла к себе, кормила-поила, как за родным сыном ходила. Хорошо было
жить царевичу, а все нет-нет да и взгрустнется, захочется узнать, что в
родном дому деется? Взойдет, бывало, на высокую гору, посмотрит на свой
дворец и видит, что все съедено, только стены осталися! Вздохнет и зап-
лачет.
Раз этак посмотрел да поплакал, воротился, а Солнцева сестра спраши-
вает:
- Отчего ты, Иван-царевич, нонче заплаканный?
Он говорит:
- Ветром в глаза надуло.
В другой раз опять то же, Солнцева сестра взяла да и запретила ветру
дуть.
И в третий раз воротился Иван-царевич заплаканный, да уж делать нече-
го - пришлось во всем признаваться, и стал он просить Солнцеву сестрицу,
чтоб отпустила его, добра молодца, на родину понаведаться. Она его не
пускает, а он ее упрашивает; наконец упросил-таки, отпустила его на ро-
дину понаведаться и дала ему на дорогу щетку, гребенку да два моложавых
яблочка: как бы ни был стар человек, а съест яблочко - вмиг помолодеет!
Приехал Иван-царевич к Вертогору, всего одна гора осталась, он взял
свою щетку и бросил во чисто поле; откуда ни взялись - вдруг выросли из
земли высокие-высокие горы, верхушками в небо упираются; и сколько тут
их - видимоневидимо! Вертогор обрадовался и весело принялся за работу.
Долго ли, коротко ли - приехал Иван-царевич к Вертодубу, всего три
дуба осталося; он взял гребенку и кинул во чисто поле; вдруг зашумели,
поднялись из земли густые дубовые леса, дерево дерева толще! Вертодуб
обрадовался, благодарствовал царевичу и пошел столетние дубы выворачи-
вать.
Долго ли, коротко ли - приехал Иван-царевич к старухам, дал им по яб-
лочку;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232