Допустим, что я подбираюсь к самой тайне. Еще не овладел ею, но иду по следу. Вот-вот – и я у цели. Но если не дойду, если что-нибудь случится со мной, инспектор, мне понадобится помощь, вот тогда вы и вскроете конверт.
– Понятно, – сказал Тэмм.
– В конверте вы найдете ключ, который приведет вас ко мне. К моей тайне. Вам ясно, что я имею в виду?
– Ясно? Черта с два! – пробурчал Тэмм. Радужная Борода тяжело вздохнул.
– Попытаюсь объяснить. Ключ в конверте сам по себе ничего не значит. Это только ключ, указание на то, что я ищу. Подобная неясность меня вполне устраивает – она защищает меня от назойливого любопытства. Даже вашего, простите, инспектор. Вскройте вы конверт ранее положенного времени – вы ничего там не найдете. Вернее, ничего не поймете.
– Довольно! – заорал инспектор, вскакивая. Лицо его покраснело от негодования. – Хватит болтовни. Не делайте из меня дурака – не выйдет!
Телефон настойчиво зазвонил на столе инспектора. Он взял трубку, послушал, услыхал знакомый женский голос и, вздохнув, положил трубку на место.
– Ладно, – сказал он примиренчески. – Продолжайте – я клюнул. Проглотил и наживку и крючок. Выкладывайте.
– У меня только одно добавление. Вы должны обещать, что не вскроете конверта, пока…
– Пока что?.. – перебил Тэмм.
– Сегодня шестое мая. Через две недели, двадцатого мая, я позвоню вам. Ровно через месяц – двадцатого июня – позвоню опять. И так каждый месяц двадцатого. Мои звонки подтвердят вам, что я жив и не столкнулся с какой-либо непредвиденной опасностью. И вы будете спокойно хранить этот конверт в своем сейфе… Если же я не позвоню – вскрывайте конверт немедленно.
– А потом?
– Поступайте так, как найдете нужным.
Тэмм молчал, соображая, как поступить сейчас. Дело ему явно не нравилось.
– Чертовски неприятная тайна, мистер, – поморщился он. – Должно быть, кто-нибудь охотится за ней? И пристукнет вас, а?
– Нет-нет! – вскричал Радужная Борода. – Вы меня неправильно поняли. Никто, кроме меня, не знает об этой тайне. Никто не стремится к ней. Просто я принимаю меры предосторожности. На всякий, как говорится, случай. Не случится ничего – конверт так и будет лежать невскрытым. И никто не воспользуется ключом, даже вы, инспектор.
Тэмм не выдержал.
– Господи! – простонал он. – Это уже слишком! Сперва я подумал, что вы сумасшедший. Потом решил, что это розыгрыш. Теперь ничего не думаю. Просто говорю: убирайтесь! Хватит с меня ключей и тайн!
Опять застрекотал внутренний телефон на столе у инспектора. Тэмм вздрогнул, покраснел, словно мальчишка, уличенный в краже яблок, покосился на телефон, но трубки не снял.
– Должно быть, я встал сегодня с левой ноги, – сказал он, избегая встретиться взглядом с синими очками посетителя, – пусть будет по-вашему. А как я узнаю, что это вы звоните, а не кто-либо другой?
Посетитель облегченно вздохнул.
– Благодарю вас, инспектор, – сказал он, – вы меня обрадовали. Конечно, вам нужен пароль. Что-нибудь такое… Ну скажем так: «Говорит Человек ниоткуда. Миллионы». Вот и все. Вам сразу будет ясно, что это я.
«Говорит Человек ниоткуда. Миллионы», – повторил Тэмм. – Ладно – сойдет.
Луч надежды сверкнул вдруг в его взоре.
– Только боюсь, что мой гонорар…
– Ах, гонорар, – перебил посетитель, – я и забыл о нем. Называйте вашу цену, инспектор.
– За то, что буду хранить этот проклятый конверт?
– Вот именно.
– Пятьсот монет.
– Монет? – удивился Радужная Борода.
– Ну, бумажек. Словом – пять сотенных, – отрезал инспектор.
Он надеялся увидеть на лице клиента следы испуга или возмущения, но ошибся. Радужная Борода спокойно вынул бумажник, достал новенький кредитный билет в тысячу долларов и спокойно положил его перед Тэммом.
– Мне кажется, – произнес он при этом, – что тысяча долларов будет более справедливой суммой…
– Угу, – только и мог промычать Тэмм.
– Значит, улажено. Ставлю два условия. И категорически требую, чтобы их соблюдали, инспектор. Первое: вы не должны, как это говорится, вынюхивать мой след, когда я покину это помещение, и не выслеживать меня даже в том случае, если я не позвоню вам двадцатого…
– Согласен, согласен, – перебил Тэмм. Теперь он был согласен на любые условия. Тысяча долларов! В такие тяжелые времена. И всего лишь за то, чтобы хранить какую-то бумажку в сейфе агентства!
И второе, – продолжал посетитель, вставая. – Если двадцатого вы не услышите моего звонка, вскрывайте конверт только в присутствии мистера Дрюри Лейна!
Тэмм так и замер с раскрытым ртом. Поражение его было полное. А Радужная Борода, нанеся завершающий удар, лукаво усмехнулся, закрыл дверь и исчез.
Мисс Пэтэнс Тэмм, золотоволосая, немногим старше двадцати одного года свободная американская гражданка и отцовская любимица, торопливо сняла наушники и заглянула в приемную. В это мгновение дверь, ведущая в кабинет инспектора, открылась и человек в синих очках быстро прошел к выходу, сгорая желанием как можно скорее унести отсюда свою невероятную бороду. Пэтэнс посмотрела ему вслед и юркнула в отцовский кабинет.
Тэмм, все еще удивленный, держал в одной руке тысячедолларовую бумажку, а в другой коричневый продолговатый конверт.
– Пэт, – сказал он хрипло, – ты все слышала? Или он дал мне фальшивые деньги или он сумасшедший. Одно из двух.
– Не дури, отец, – сказала Пэт.
Она схватила конверт, сдавила его. Внутри что-то слабо хрустнуло.
– Там, кажется, другой конверт. Не длинный, а квадратный. Чуть поменьше.
– Дай сюда. – Тэмм взял у нее конверт. – Тысяча долларов! Ты понимаешь, что это значит?
– Чему ты радуешься, папа?
– Ведь это же новое платье для тебя, глупая девочка! И еще кое-что! – С этими словами инспектор осторожно положил конверт в дальний угол сейфа.
– Интересное дело, – мечтательно сказала Пэт.
– Для психиатра, – буркнул Тэмм. – Если бы не тысяча долларов, я бы вышвырнул его на улицу вместе с идиотской бородой.
– Оригинальная борода, папа.
– Крашеная шерсть.
– Это – скорее произведение искусства, – задумалась Пэт. – Деталь эксцентриады. А какие изящные завитки!
– Маскировка. Все маскировка. Он и голос изменил. Говорит в нос, не так, как восточные янки.
– Ты тоже заметил? – засмеялась Пэт. Ведь он – англичанин.
Инспектор шлепнул себя по колену.
– Верно.
– Конечно, англичанин. И акцент у него оксфордский. И твои синонимы доллара ему незнакомы. Явный интеллигент. Знаешь, в нем есть даже что-то профессорское.
– Идиотское, – пробормотал Тэмм, хмуро поглядывая на дочь. – Меня вот что беспокоит: почему я должен вскрывать конверт в присутствии старины Лейна?
– В самом деле почему? – повторила Пэт. – Пожалуй, это самое странное во всей истории.
Они поглядели друг на друга и замолчали. Последнее условие англичанина было действительно любопытно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Понятно, – сказал Тэмм.
– В конверте вы найдете ключ, который приведет вас ко мне. К моей тайне. Вам ясно, что я имею в виду?
– Ясно? Черта с два! – пробурчал Тэмм. Радужная Борода тяжело вздохнул.
– Попытаюсь объяснить. Ключ в конверте сам по себе ничего не значит. Это только ключ, указание на то, что я ищу. Подобная неясность меня вполне устраивает – она защищает меня от назойливого любопытства. Даже вашего, простите, инспектор. Вскройте вы конверт ранее положенного времени – вы ничего там не найдете. Вернее, ничего не поймете.
– Довольно! – заорал инспектор, вскакивая. Лицо его покраснело от негодования. – Хватит болтовни. Не делайте из меня дурака – не выйдет!
Телефон настойчиво зазвонил на столе инспектора. Он взял трубку, послушал, услыхал знакомый женский голос и, вздохнув, положил трубку на место.
– Ладно, – сказал он примиренчески. – Продолжайте – я клюнул. Проглотил и наживку и крючок. Выкладывайте.
– У меня только одно добавление. Вы должны обещать, что не вскроете конверта, пока…
– Пока что?.. – перебил Тэмм.
– Сегодня шестое мая. Через две недели, двадцатого мая, я позвоню вам. Ровно через месяц – двадцатого июня – позвоню опять. И так каждый месяц двадцатого. Мои звонки подтвердят вам, что я жив и не столкнулся с какой-либо непредвиденной опасностью. И вы будете спокойно хранить этот конверт в своем сейфе… Если же я не позвоню – вскрывайте конверт немедленно.
– А потом?
– Поступайте так, как найдете нужным.
Тэмм молчал, соображая, как поступить сейчас. Дело ему явно не нравилось.
– Чертовски неприятная тайна, мистер, – поморщился он. – Должно быть, кто-нибудь охотится за ней? И пристукнет вас, а?
– Нет-нет! – вскричал Радужная Борода. – Вы меня неправильно поняли. Никто, кроме меня, не знает об этой тайне. Никто не стремится к ней. Просто я принимаю меры предосторожности. На всякий, как говорится, случай. Не случится ничего – конверт так и будет лежать невскрытым. И никто не воспользуется ключом, даже вы, инспектор.
Тэмм не выдержал.
– Господи! – простонал он. – Это уже слишком! Сперва я подумал, что вы сумасшедший. Потом решил, что это розыгрыш. Теперь ничего не думаю. Просто говорю: убирайтесь! Хватит с меня ключей и тайн!
Опять застрекотал внутренний телефон на столе у инспектора. Тэмм вздрогнул, покраснел, словно мальчишка, уличенный в краже яблок, покосился на телефон, но трубки не снял.
– Должно быть, я встал сегодня с левой ноги, – сказал он, избегая встретиться взглядом с синими очками посетителя, – пусть будет по-вашему. А как я узнаю, что это вы звоните, а не кто-либо другой?
Посетитель облегченно вздохнул.
– Благодарю вас, инспектор, – сказал он, – вы меня обрадовали. Конечно, вам нужен пароль. Что-нибудь такое… Ну скажем так: «Говорит Человек ниоткуда. Миллионы». Вот и все. Вам сразу будет ясно, что это я.
«Говорит Человек ниоткуда. Миллионы», – повторил Тэмм. – Ладно – сойдет.
Луч надежды сверкнул вдруг в его взоре.
– Только боюсь, что мой гонорар…
– Ах, гонорар, – перебил посетитель, – я и забыл о нем. Называйте вашу цену, инспектор.
– За то, что буду хранить этот проклятый конверт?
– Вот именно.
– Пятьсот монет.
– Монет? – удивился Радужная Борода.
– Ну, бумажек. Словом – пять сотенных, – отрезал инспектор.
Он надеялся увидеть на лице клиента следы испуга или возмущения, но ошибся. Радужная Борода спокойно вынул бумажник, достал новенький кредитный билет в тысячу долларов и спокойно положил его перед Тэммом.
– Мне кажется, – произнес он при этом, – что тысяча долларов будет более справедливой суммой…
– Угу, – только и мог промычать Тэмм.
– Значит, улажено. Ставлю два условия. И категорически требую, чтобы их соблюдали, инспектор. Первое: вы не должны, как это говорится, вынюхивать мой след, когда я покину это помещение, и не выслеживать меня даже в том случае, если я не позвоню вам двадцатого…
– Согласен, согласен, – перебил Тэмм. Теперь он был согласен на любые условия. Тысяча долларов! В такие тяжелые времена. И всего лишь за то, чтобы хранить какую-то бумажку в сейфе агентства!
И второе, – продолжал посетитель, вставая. – Если двадцатого вы не услышите моего звонка, вскрывайте конверт только в присутствии мистера Дрюри Лейна!
Тэмм так и замер с раскрытым ртом. Поражение его было полное. А Радужная Борода, нанеся завершающий удар, лукаво усмехнулся, закрыл дверь и исчез.
Мисс Пэтэнс Тэмм, золотоволосая, немногим старше двадцати одного года свободная американская гражданка и отцовская любимица, торопливо сняла наушники и заглянула в приемную. В это мгновение дверь, ведущая в кабинет инспектора, открылась и человек в синих очках быстро прошел к выходу, сгорая желанием как можно скорее унести отсюда свою невероятную бороду. Пэтэнс посмотрела ему вслед и юркнула в отцовский кабинет.
Тэмм, все еще удивленный, держал в одной руке тысячедолларовую бумажку, а в другой коричневый продолговатый конверт.
– Пэт, – сказал он хрипло, – ты все слышала? Или он дал мне фальшивые деньги или он сумасшедший. Одно из двух.
– Не дури, отец, – сказала Пэт.
Она схватила конверт, сдавила его. Внутри что-то слабо хрустнуло.
– Там, кажется, другой конверт. Не длинный, а квадратный. Чуть поменьше.
– Дай сюда. – Тэмм взял у нее конверт. – Тысяча долларов! Ты понимаешь, что это значит?
– Чему ты радуешься, папа?
– Ведь это же новое платье для тебя, глупая девочка! И еще кое-что! – С этими словами инспектор осторожно положил конверт в дальний угол сейфа.
– Интересное дело, – мечтательно сказала Пэт.
– Для психиатра, – буркнул Тэмм. – Если бы не тысяча долларов, я бы вышвырнул его на улицу вместе с идиотской бородой.
– Оригинальная борода, папа.
– Крашеная шерсть.
– Это – скорее произведение искусства, – задумалась Пэт. – Деталь эксцентриады. А какие изящные завитки!
– Маскировка. Все маскировка. Он и голос изменил. Говорит в нос, не так, как восточные янки.
– Ты тоже заметил? – засмеялась Пэт. Ведь он – англичанин.
Инспектор шлепнул себя по колену.
– Верно.
– Конечно, англичанин. И акцент у него оксфордский. И твои синонимы доллара ему незнакомы. Явный интеллигент. Знаешь, в нем есть даже что-то профессорское.
– Идиотское, – пробормотал Тэмм, хмуро поглядывая на дочь. – Меня вот что беспокоит: почему я должен вскрывать конверт в присутствии старины Лейна?
– В самом деле почему? – повторила Пэт. – Пожалуй, это самое странное во всей истории.
Они поглядели друг на друга и замолчали. Последнее условие англичанина было действительно любопытно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42