Бьюсь об заклад, что у них есть нюхач.
Фолкейн оцепенел. От этого прибора, улавливающего запахи пота и дыхания, можно было спрятаться только в пещере. Вероятно, у них будут задержки и ложные тревоги при встречах с диким зверьем, но вряд ли это принесет преследуемым сколь-нибудь ощутимую пользу.
«Может быть, это конец. Нам столько лет везло». Вслух Фолкейн задал дурацкий вопрос:
— С чего бы вдруг им брать с собой нюхач?
— В качестве меры предосторожности против партизан. Может, они уже действуют, — ответила Чи. — Похоже, нюхач был только на одном самолете. Иначе бы они отрядили на поиск две команды.
— А мы не могли бы тоже подняться в воздух?
— Спи, дохлый номер! Где твои мозги? На таком расстоянии нас наверняка заметят.
Из кустов донесся голос Эдзела:
— Меня они первым делом унюхают, как только позволит дальность действия прибора. Вы идите, а я останусь и отвлеку их.
— Твои мозги, видать, тоже превратились в овсяную кашу? — фыркнула Чи.
— Послушайте, друзья, у меня в любом случае нет никакой возможности убежать…
Способность соображать вернулась к Фолкейну с быстротой клинка, возвращающегося в ножны.
— Космос и все его светила! — вскричал он. — Сделаем как раз наоборот. Эдзел, сиди тихо. Чи, идем со мной. Выведи меня туда, где они первым делом унюхают нас.
Ушки Чи встали торчком.
— Что ты задумал?
— Поторапливайся, болтунья! — велел ей Фолкейн. — По дороге объясню.
Он стоял под зонтиком на опушке леса из камнекорок. Голые ветви и сучья на фоне видимого кусочка неба казались причудливым скелетом. Над головой раздался гул, и Дэвид увидел преследователей, скользивших по воздуху довольно высоко над кронами деревьев. Это были люди, хотя и совсем не похожие на людей: пропеллеры на спинах напоминали плотные спаренные плавники, шлемы выглядели как голые черепа. В ровном свете поблескивал металл. На летунах была незнакомая серая униформа; трое держали в руках лучевые ружья, имевшие, судя по длинным стволам, немалую убойную силу. Командир, который летел ниже остальных, нес на груди ящичек с сенсорами и впускными клапанами, а на спине — счетчики. Да, это был нюхач.
Человек с прибором указал рукой, и его спутник выпустил струю ревущего ослепительного пламени, которая полоснула по веткам. Они с треском посыпались вниз, таща за собой шлейфы едкого дыма. Усиленный мегафоном голос заорал на ломаном английском:
— Фыходите на обозрение, не то мы зажжем под фами почфа!
Фолкейн шагнул вперед, подняв руки. Он уже ничего не боялся, но чувства его были обострены до предела. Он видел каждый опавший листок у себя под ногами, ощущал тихое прикосновение ветерка к потным щекам, вдыхал ароматы растений и их гниющей плоти. Казалось невозможным, чтобы преследователи не почувствовали опасности со стороны Чи.
Солдаты остановились.
— Вот правильно, стой на месте, — велел голос. Все четверо о чем-то посовещались. Разумеется, они боятся засады, но ведь прибор обнаружил только одного человека…
Живущий на деревьях зверь, который повис на высокой ветке, в счет не шел. Он был невзрачен, с серым мехом, покрытым черными пятнами. Поза зверька свидетельствовала о том, что он оцепенел от ужаса. Прежде чем взобраться на дерево, Чи разгребла опавшие листья и вывалялась в гумусе. Преследователи не были уроженцами Гермеса и ровным счетом ничего не знали о животном мире планеты. Возможно, никто из них даже не заметил ее.
Один охотник остался в воздухе, трое других спустились, чтобы схватить пленника. Когда они пролетали мимо Чи, она извлекла из-под брюха лучемет и открыла огонь.
Первый луч угодил прямиком в нюхач, пробуравил корпус и сжег схему. Несший прибор человек вскрикнул и выпустил ящик. Луч рассек его, нанеся тотчас запекшуюся смертельную рану. Тело продолжало медленно снижаться на пропеллере, будто сломанная кукла.
Чи опять пустила луч, но промахнулась и лишь ранила второго преследователя в ногу. Но этого хватило, чтобы вывести его из строя. Человек обратился в бегство, отвесно набирая высоту и оглашая окрестности ужасными пронзительными криками.
Третий солдат выстрелил в Чи. Она успела шмыгнуть за ствол дерева и устремилась вниз, прыгая с ветки на ветку, преодолевая разом по несколько метров. Преследователь развернул ружье и принялся искать Фолкейна, но тот уже спрятался под пологом листвы и вместе с Чи открыл стрельбу по врагам из своего укрытия. Солдат шарахнулся прочь. И он, и его напарник в слепой ярости посылали вниз струи огня. Вспыхивали деревья, дымился грунт. Сотни птиц в ужасе взмыли в воздух, их крики почти заглушили резкий сухой грохот взрыва.
Бросать гранаты было бессмысленно. Перебегая от укрытия к укрытию, Фолкейн за несколько секунд покинул место схватки. Чи было еще легче, она могла передвигаться, оставаясь невидимой. Когда они вернулись к Эдзелу и Чи снова влезла на дерево, она не увидела никаких признаков присутствия неприятеля, за исключением парящего вдали самолета. Должно быть, наемники потащили восвояси раненого товарища.
— Теперь они остались без нюхача и будут ждать, пока кто-нибудь не привезет им новый, — сказал Фолкейн.
Если прежде он не испытывал страха, то теперь не чувствовал и радостного возбуждения. Он просто знал, что надо делать, и действовал по инерции.
— Но мы должны убраться подальше, пока этого не случилось. Отправляемся сию же минуту, не спеша и сверхосторожно. Когда настанет ночь, а ждать уже, слава Богу, осталось недолго, пойдем быстро. Быстро, вы поняли? — И он добавил, обращаясь к одиниту: — И чтобы впредь — без благородного самопожертвования, ладно? Я посажу на спину Чи, а ты — меня, и тогда мы сможем развить неслыханную скорость. Да еще не будет нужды устраивать привалы.
«Да, — подумал Дэвид, — старая команда еще хоть куда». Он указал на мелькавший за деревьями ориентир — без труда узнаваемую заснеженную горную вершину.
— Давай туда. Там мои родные.
Глава 16
Угодья Хорнбека раскинулись на плато, которое примыкало к более пологому плечу горы Маунт-Нивис. На севере, за лесом, начинались взгорья, становившиеся все выше и выше, пока их не окутывала вечная сияющая белизна. Западный горизонт тоже был горист, но на юге и востоке небосвод соприкасался с границами возделанных земель. Серый каменный особняк стоял чуть поодаль от горстки жилых домов поменьше и других построек. Отсюда начинались владения Фолкейнов, их лесопромышленная и чугунолитейная империя, и, хотя предприятия уже давно распространились по всей планете, сердце имения по-прежнему оставалось здесь.
Шагая по вившейся среди полей дороге, Фолкейн видел, что сжатые нивы опустели, оголились и обезлюдели; только скотина на пастбищах еще подбирала последнюю сухую траву — прощальный подарок осени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Фолкейн оцепенел. От этого прибора, улавливающего запахи пота и дыхания, можно было спрятаться только в пещере. Вероятно, у них будут задержки и ложные тревоги при встречах с диким зверьем, но вряд ли это принесет преследуемым сколь-нибудь ощутимую пользу.
«Может быть, это конец. Нам столько лет везло». Вслух Фолкейн задал дурацкий вопрос:
— С чего бы вдруг им брать с собой нюхач?
— В качестве меры предосторожности против партизан. Может, они уже действуют, — ответила Чи. — Похоже, нюхач был только на одном самолете. Иначе бы они отрядили на поиск две команды.
— А мы не могли бы тоже подняться в воздух?
— Спи, дохлый номер! Где твои мозги? На таком расстоянии нас наверняка заметят.
Из кустов донесся голос Эдзела:
— Меня они первым делом унюхают, как только позволит дальность действия прибора. Вы идите, а я останусь и отвлеку их.
— Твои мозги, видать, тоже превратились в овсяную кашу? — фыркнула Чи.
— Послушайте, друзья, у меня в любом случае нет никакой возможности убежать…
Способность соображать вернулась к Фолкейну с быстротой клинка, возвращающегося в ножны.
— Космос и все его светила! — вскричал он. — Сделаем как раз наоборот. Эдзел, сиди тихо. Чи, идем со мной. Выведи меня туда, где они первым делом унюхают нас.
Ушки Чи встали торчком.
— Что ты задумал?
— Поторапливайся, болтунья! — велел ей Фолкейн. — По дороге объясню.
Он стоял под зонтиком на опушке леса из камнекорок. Голые ветви и сучья на фоне видимого кусочка неба казались причудливым скелетом. Над головой раздался гул, и Дэвид увидел преследователей, скользивших по воздуху довольно высоко над кронами деревьев. Это были люди, хотя и совсем не похожие на людей: пропеллеры на спинах напоминали плотные спаренные плавники, шлемы выглядели как голые черепа. В ровном свете поблескивал металл. На летунах была незнакомая серая униформа; трое держали в руках лучевые ружья, имевшие, судя по длинным стволам, немалую убойную силу. Командир, который летел ниже остальных, нес на груди ящичек с сенсорами и впускными клапанами, а на спине — счетчики. Да, это был нюхач.
Человек с прибором указал рукой, и его спутник выпустил струю ревущего ослепительного пламени, которая полоснула по веткам. Они с треском посыпались вниз, таща за собой шлейфы едкого дыма. Усиленный мегафоном голос заорал на ломаном английском:
— Фыходите на обозрение, не то мы зажжем под фами почфа!
Фолкейн шагнул вперед, подняв руки. Он уже ничего не боялся, но чувства его были обострены до предела. Он видел каждый опавший листок у себя под ногами, ощущал тихое прикосновение ветерка к потным щекам, вдыхал ароматы растений и их гниющей плоти. Казалось невозможным, чтобы преследователи не почувствовали опасности со стороны Чи.
Солдаты остановились.
— Вот правильно, стой на месте, — велел голос. Все четверо о чем-то посовещались. Разумеется, они боятся засады, но ведь прибор обнаружил только одного человека…
Живущий на деревьях зверь, который повис на высокой ветке, в счет не шел. Он был невзрачен, с серым мехом, покрытым черными пятнами. Поза зверька свидетельствовала о том, что он оцепенел от ужаса. Прежде чем взобраться на дерево, Чи разгребла опавшие листья и вывалялась в гумусе. Преследователи не были уроженцами Гермеса и ровным счетом ничего не знали о животном мире планеты. Возможно, никто из них даже не заметил ее.
Один охотник остался в воздухе, трое других спустились, чтобы схватить пленника. Когда они пролетали мимо Чи, она извлекла из-под брюха лучемет и открыла огонь.
Первый луч угодил прямиком в нюхач, пробуравил корпус и сжег схему. Несший прибор человек вскрикнул и выпустил ящик. Луч рассек его, нанеся тотчас запекшуюся смертельную рану. Тело продолжало медленно снижаться на пропеллере, будто сломанная кукла.
Чи опять пустила луч, но промахнулась и лишь ранила второго преследователя в ногу. Но этого хватило, чтобы вывести его из строя. Человек обратился в бегство, отвесно набирая высоту и оглашая окрестности ужасными пронзительными криками.
Третий солдат выстрелил в Чи. Она успела шмыгнуть за ствол дерева и устремилась вниз, прыгая с ветки на ветку, преодолевая разом по несколько метров. Преследователь развернул ружье и принялся искать Фолкейна, но тот уже спрятался под пологом листвы и вместе с Чи открыл стрельбу по врагам из своего укрытия. Солдат шарахнулся прочь. И он, и его напарник в слепой ярости посылали вниз струи огня. Вспыхивали деревья, дымился грунт. Сотни птиц в ужасе взмыли в воздух, их крики почти заглушили резкий сухой грохот взрыва.
Бросать гранаты было бессмысленно. Перебегая от укрытия к укрытию, Фолкейн за несколько секунд покинул место схватки. Чи было еще легче, она могла передвигаться, оставаясь невидимой. Когда они вернулись к Эдзелу и Чи снова влезла на дерево, она не увидела никаких признаков присутствия неприятеля, за исключением парящего вдали самолета. Должно быть, наемники потащили восвояси раненого товарища.
— Теперь они остались без нюхача и будут ждать, пока кто-нибудь не привезет им новый, — сказал Фолкейн.
Если прежде он не испытывал страха, то теперь не чувствовал и радостного возбуждения. Он просто знал, что надо делать, и действовал по инерции.
— Но мы должны убраться подальше, пока этого не случилось. Отправляемся сию же минуту, не спеша и сверхосторожно. Когда настанет ночь, а ждать уже, слава Богу, осталось недолго, пойдем быстро. Быстро, вы поняли? — И он добавил, обращаясь к одиниту: — И чтобы впредь — без благородного самопожертвования, ладно? Я посажу на спину Чи, а ты — меня, и тогда мы сможем развить неслыханную скорость. Да еще не будет нужды устраивать привалы.
«Да, — подумал Дэвид, — старая команда еще хоть куда». Он указал на мелькавший за деревьями ориентир — без труда узнаваемую заснеженную горную вершину.
— Давай туда. Там мои родные.
Глава 16
Угодья Хорнбека раскинулись на плато, которое примыкало к более пологому плечу горы Маунт-Нивис. На севере, за лесом, начинались взгорья, становившиеся все выше и выше, пока их не окутывала вечная сияющая белизна. Западный горизонт тоже был горист, но на юге и востоке небосвод соприкасался с границами возделанных земель. Серый каменный особняк стоял чуть поодаль от горстки жилых домов поменьше и других построек. Отсюда начинались владения Фолкейнов, их лесопромышленная и чугунолитейная империя, и, хотя предприятия уже давно распространились по всей планете, сердце имения по-прежнему оставалось здесь.
Шагая по вившейся среди полей дороге, Фолкейн видел, что сжатые нивы опустели, оголились и обезлюдели; только скотина на пастбищах еще подбирала последнюю сухую траву — прощальный подарок осени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75