Ну,потом Ситкевич и Грехмановский один за другим незаметно куда-то исчезли,а Калачёв,наоборот,появился,энергично потёр рукой об руку,сел за свой стол и вздохнул.
- Не горюй,всё наладится,- пробурчал я в утешение ему.
- Надо полагать,- откликнулся он с некоторым сомнением в голосе.Сколько времени зря потерял...
Конечно,он имел в виду своё безделье на больничной койке,и я ему посочувствовал:
- Да-а...Как это тебе удалось так быстро вырваться?
Калачёв хмыкнул,как-то по змеиному улыбнулся и сказал:
- Они хотели найти у меня какую-то наследственную болезнь.
Я оторвался от функции корреляции,взглянул на него и спросил:
- Это ещё зачем?
- Холера их знает,- отвечал Калачёв искренним голосом.- Наверное,для моей же пользы.
- Зачем же тогда ты голодовку объявлял?
- Они до маразма дошли,- нервно объяснил Калачёв.- Всех моих родственников хотели на учёт поставить,чтобы анализы у них брать.А у меня родственники живут в Новосибирске и на Алтае.Представляете,какая морока с анализами могла быть? Тогда я объявил голодовку.Они сразу отстали.
- И выписали?
- Нет.Выписали,когда я сказал,что никаких процедур делать больше не буду.Сразу пришёл главный и объявил,что я здоров.
- Молодец,отмазался,- похвалил я задумчиво.- А кто конкретно твоих родственников хотел достать?
- Откуда я знаю? - возмутился Фомич.- Приходила какая-то медсестра с анкетой.
- А зовут как?
- Зовут? Альбиной Михайловной.А что?
- Альбина Михайловна? - переспросил вошедший в тот момент Ситкевич.Которая завмашбюро? Что с нею такое?
- Завмашбюро - Альбина Михеевна,- поправил я.- Михайловна в больнице работает.
- А! Беленькая,пожилая,дочь в музыкальную школу ходит,- продолжал приставать Ситкевич.- И что?
- Фомич,объясни ему,куда дочь пожилой и беленькой ходит,- попросил я.Человек сильно хочет.Иначе работа остановится.
Ситкевич не обиделся.
- Интеллектуальную работу,которой мы занимаемся,остановить невозможно,- произнёс он назидательно и поднял вверх палец.- Её можно делать в любых условиях.Например...
Когда,где и при каких условиях можно делать интеллектуальную работу,я слушать не стал.
Ну,далее до конца рабочего дня всё шло уже своим чередом.О вчерашних бурных событиях напомнила лишь многостарадальная остановка городского транспорта,мимо которой я шёл,возвращаясь домой.Вот здесь лежал убитый шальной пулей мужчина...
- Стреляют по простым людям,как по мишени,- произнёс чей-то голос за моей спиной.- Скоро носа не покажешь,чтобы не получить по нему.
Я обернулся.Сзади шёл небольшого роста мужичок в потрёпанном костюме,с плешью на голове и с толстыми,вывернутыми губами.
- Я говорю,человека вчера здесь,на остановке,убили,- пояснил он,пристроившись рядом.- Из автомата.Ехал домой,а попал в морг.
- Я знаю,- буркнул я,удивляясь тому,как быстро слухи проникают в толщу народных масс.- Видел.
- Ага,- согласился мужичок.- Я не видел,мне рассказали.Мурат рассказал.Тебе привет от него. Я стал,как вкопанный.Нет,этот мужик не из толщи народных масс.Хотя выглядит вполне подходяще.
- Как у него со здоровьем? - озаботился я.
- Прооперировали удачно,- сообщил он.- Жизнь вне опасности.Чего стоим? Пошли.
- Нет,не пошли,- не согласился я.- Говори,что надо и разбежимся.
- Бутылочку ему надо какую-то,- сказал плешивый и вздохнул.Пузырёк.Флакончик.Велел сказать,что он жив и скоро будет здоров.Чтобы ты никому другому не надумал отдать.Заплатить обещал.
- Слышал я всё это уже,- я поморщился и посмотрел поверх его головы на разросшийся куст акации.Интересная мысль пришла мне в голову.- Пузырька-то у меня нет.Но я тут вот что узнал недавно...Ты Мурата увидишь ещё?
- Может быть,- сказал мужичок осторожненько.- Говори,что узнал.
Я посмотрел на него скептически.С единственной целью: чтобы он проникся важностью сообщения.
- Цыпа,говорят,живой.
- Цыпа? - мужичок пожевал толстенькими губами.- Кто говорит-то?
- Шофёр из больницы.Который жмуриков возит.Сбежал Цыпа,говорит.
- Ага.Ещё что знаешь?
- Ничего.Кому Цыпа нужен - пусть ищут.
- Может,кому и нужен,- произнёс мужичок неопределённо и опять вздохнул.- Бывай.Не забудь про Мурата,а то обидится.
И пошёл к остановке.
А я пошёл домой.
* * *
Но дома мне не давали покоя всякие нескладные мысли.Меня почему-то беспокоили родственники Калачёва.Не сами по себе родственники,а интерес,проявленный к ним.Даже какие-то дурацкие анализы для них придумали...И ещё я был убеждён,что Коршуновский про Цыпу безбожно врал.Потому врал,что,хотя Цыпа и помер отчего-то,но тело его вследствие каких-то таинственных и достаточно веских причин в морге отсутствовало.Это фантастическое предположение объясняло ложь: пациент не помер,а сбежал,ищите...А что Цыпа кому-то нужен,я теперь не сомневался.Знать бы ещё,зачем...
Но коли Цыпа нужен,то его непременно будут искать.И этим можно воспользоваться.
Я подумал ещё немного,посмотрел на часы - было начало седьмого,и полез в шкаф.Из укромного уголка его я вытащил небольших размеров коробочку,примерно пять на семь сантиметров,белого цвета,с небольшим экранчиком вверху,как у калькулятора.Над экранчиком была сделана надпись латинскими буквами: "Олимпус".Внизу указан тип: L-400.В вертикальной прорези виднелся красный флажок - счётчик ленты...Коробочка представляла собой миниатюрный кассетный диктофон,который используют во всём мире для этой,как её...скрытой записи акустической информации.И купил я её по случаю у отъезжавшего на житьё за бугор очень хитрого мужика.Просто так,на всякий случай купил.
Похоже,случай представился.
Я сунул коробочку в карман и отправился в больницу.Посещение больных разрешалось правилами до семи часов вечера.
Больные пользовались отведённым временем и самозабвенно гуляли с родными и близкими на свежем воздухе.Расспрашивали о друзьях и знакомых или жаловались на свои болячки.Я бодро поднялся на третий этаж: коридор отделения был пуст.В реакреации сидели Тату пожилого возраста,одна в халате,другая в брюках,и нежно смотрели в глаза друг другу.Я плюхнулся в кресло рядом.Тату помолчали,потом та,что в халате,спросила:
- Вы кого-то ждёте,молодой человек?
- Не беспокойтесь,я вам нисколько не помешаю,- ответил я со скромной наглостью.
Та,что в халате,фыркнула,потом обе они ещё помолчали,потом та,что в брюках,сказала той,что в халате:
- Пойдём,погуляем.
И они ушли.
Теперь можно было приступать к работе.Я не спеша оглядел мебель,фикус в кадке,дверь на балкон и окно,занавешенное шторой.Как и в прошлый раз,в глаза бросился включённый в розетку большой молчаливый динамик.Неодобрительно на него покосившись,я тихо открыл дверцу тумбочки.Внутри ворохом лежали бумаги,имеющие непонятное,но явно медицинское назначение.На бумагах толстым слоем лежала пыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
- Не горюй,всё наладится,- пробурчал я в утешение ему.
- Надо полагать,- откликнулся он с некоторым сомнением в голосе.Сколько времени зря потерял...
Конечно,он имел в виду своё безделье на больничной койке,и я ему посочувствовал:
- Да-а...Как это тебе удалось так быстро вырваться?
Калачёв хмыкнул,как-то по змеиному улыбнулся и сказал:
- Они хотели найти у меня какую-то наследственную болезнь.
Я оторвался от функции корреляции,взглянул на него и спросил:
- Это ещё зачем?
- Холера их знает,- отвечал Калачёв искренним голосом.- Наверное,для моей же пользы.
- Зачем же тогда ты голодовку объявлял?
- Они до маразма дошли,- нервно объяснил Калачёв.- Всех моих родственников хотели на учёт поставить,чтобы анализы у них брать.А у меня родственники живут в Новосибирске и на Алтае.Представляете,какая морока с анализами могла быть? Тогда я объявил голодовку.Они сразу отстали.
- И выписали?
- Нет.Выписали,когда я сказал,что никаких процедур делать больше не буду.Сразу пришёл главный и объявил,что я здоров.
- Молодец,отмазался,- похвалил я задумчиво.- А кто конкретно твоих родственников хотел достать?
- Откуда я знаю? - возмутился Фомич.- Приходила какая-то медсестра с анкетой.
- А зовут как?
- Зовут? Альбиной Михайловной.А что?
- Альбина Михайловна? - переспросил вошедший в тот момент Ситкевич.Которая завмашбюро? Что с нею такое?
- Завмашбюро - Альбина Михеевна,- поправил я.- Михайловна в больнице работает.
- А! Беленькая,пожилая,дочь в музыкальную школу ходит,- продолжал приставать Ситкевич.- И что?
- Фомич,объясни ему,куда дочь пожилой и беленькой ходит,- попросил я.Человек сильно хочет.Иначе работа остановится.
Ситкевич не обиделся.
- Интеллектуальную работу,которой мы занимаемся,остановить невозможно,- произнёс он назидательно и поднял вверх палец.- Её можно делать в любых условиях.Например...
Когда,где и при каких условиях можно делать интеллектуальную работу,я слушать не стал.
Ну,далее до конца рабочего дня всё шло уже своим чередом.О вчерашних бурных событиях напомнила лишь многостарадальная остановка городского транспорта,мимо которой я шёл,возвращаясь домой.Вот здесь лежал убитый шальной пулей мужчина...
- Стреляют по простым людям,как по мишени,- произнёс чей-то голос за моей спиной.- Скоро носа не покажешь,чтобы не получить по нему.
Я обернулся.Сзади шёл небольшого роста мужичок в потрёпанном костюме,с плешью на голове и с толстыми,вывернутыми губами.
- Я говорю,человека вчера здесь,на остановке,убили,- пояснил он,пристроившись рядом.- Из автомата.Ехал домой,а попал в морг.
- Я знаю,- буркнул я,удивляясь тому,как быстро слухи проникают в толщу народных масс.- Видел.
- Ага,- согласился мужичок.- Я не видел,мне рассказали.Мурат рассказал.Тебе привет от него. Я стал,как вкопанный.Нет,этот мужик не из толщи народных масс.Хотя выглядит вполне подходяще.
- Как у него со здоровьем? - озаботился я.
- Прооперировали удачно,- сообщил он.- Жизнь вне опасности.Чего стоим? Пошли.
- Нет,не пошли,- не согласился я.- Говори,что надо и разбежимся.
- Бутылочку ему надо какую-то,- сказал плешивый и вздохнул.Пузырёк.Флакончик.Велел сказать,что он жив и скоро будет здоров.Чтобы ты никому другому не надумал отдать.Заплатить обещал.
- Слышал я всё это уже,- я поморщился и посмотрел поверх его головы на разросшийся куст акации.Интересная мысль пришла мне в голову.- Пузырька-то у меня нет.Но я тут вот что узнал недавно...Ты Мурата увидишь ещё?
- Может быть,- сказал мужичок осторожненько.- Говори,что узнал.
Я посмотрел на него скептически.С единственной целью: чтобы он проникся важностью сообщения.
- Цыпа,говорят,живой.
- Цыпа? - мужичок пожевал толстенькими губами.- Кто говорит-то?
- Шофёр из больницы.Который жмуриков возит.Сбежал Цыпа,говорит.
- Ага.Ещё что знаешь?
- Ничего.Кому Цыпа нужен - пусть ищут.
- Может,кому и нужен,- произнёс мужичок неопределённо и опять вздохнул.- Бывай.Не забудь про Мурата,а то обидится.
И пошёл к остановке.
А я пошёл домой.
* * *
Но дома мне не давали покоя всякие нескладные мысли.Меня почему-то беспокоили родственники Калачёва.Не сами по себе родственники,а интерес,проявленный к ним.Даже какие-то дурацкие анализы для них придумали...И ещё я был убеждён,что Коршуновский про Цыпу безбожно врал.Потому врал,что,хотя Цыпа и помер отчего-то,но тело его вследствие каких-то таинственных и достаточно веских причин в морге отсутствовало.Это фантастическое предположение объясняло ложь: пациент не помер,а сбежал,ищите...А что Цыпа кому-то нужен,я теперь не сомневался.Знать бы ещё,зачем...
Но коли Цыпа нужен,то его непременно будут искать.И этим можно воспользоваться.
Я подумал ещё немного,посмотрел на часы - было начало седьмого,и полез в шкаф.Из укромного уголка его я вытащил небольших размеров коробочку,примерно пять на семь сантиметров,белого цвета,с небольшим экранчиком вверху,как у калькулятора.Над экранчиком была сделана надпись латинскими буквами: "Олимпус".Внизу указан тип: L-400.В вертикальной прорези виднелся красный флажок - счётчик ленты...Коробочка представляла собой миниатюрный кассетный диктофон,который используют во всём мире для этой,как её...скрытой записи акустической информации.И купил я её по случаю у отъезжавшего на житьё за бугор очень хитрого мужика.Просто так,на всякий случай купил.
Похоже,случай представился.
Я сунул коробочку в карман и отправился в больницу.Посещение больных разрешалось правилами до семи часов вечера.
Больные пользовались отведённым временем и самозабвенно гуляли с родными и близкими на свежем воздухе.Расспрашивали о друзьях и знакомых или жаловались на свои болячки.Я бодро поднялся на третий этаж: коридор отделения был пуст.В реакреации сидели Тату пожилого возраста,одна в халате,другая в брюках,и нежно смотрели в глаза друг другу.Я плюхнулся в кресло рядом.Тату помолчали,потом та,что в халате,спросила:
- Вы кого-то ждёте,молодой человек?
- Не беспокойтесь,я вам нисколько не помешаю,- ответил я со скромной наглостью.
Та,что в халате,фыркнула,потом обе они ещё помолчали,потом та,что в брюках,сказала той,что в халате:
- Пойдём,погуляем.
И они ушли.
Теперь можно было приступать к работе.Я не спеша оглядел мебель,фикус в кадке,дверь на балкон и окно,занавешенное шторой.Как и в прошлый раз,в глаза бросился включённый в розетку большой молчаливый динамик.Неодобрительно на него покосившись,я тихо открыл дверцу тумбочки.Внутри ворохом лежали бумаги,имеющие непонятное,но явно медицинское назначение.На бумагах толстым слоем лежала пыль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15