Тереза остановила ленту.
«В чем дело?», спросил я.
Она показала на один из пяти мониторов. «Вот», сказала она.
Она смотрела на вид сбоку. Он показывал вид конференц-зала из атриума. В углу экрана я увидел призрачный силуэт. Угол зрения и освещение были как раз таковы, что его можно было разглядеть. Это был другой. Третий.
Он подошел ближе и теперь стоял в центре атриума, глядя на убийцу в конференц-зале. Изображение третьего полностью отражалось в стекле. Однако, было слабым.
«Вы сможете его вытащить?»
«Попытаюсь», ответила она.
Работа началась. Она настукивала команды декомпозиции изображения. Она увеличивала контрастность и четкость. Изображение пошло полосами, стало уплощенным. Она вернулась назад и попробовала по-другому. Увеличила. Сплошное мучение. Но мы почти-что могли сделать опознание.
Почти, но не совсем.
«Кадр вперед», сказала она.
Кадры один за другим щелкали вперед. Изображение мужчины попеременно становилось резче, смазанней, снова резче.
И наконец мы ясно его увидели.
«Ни фига», сказал я.
«Вы знаете, кто это?»
«Да», ответил я, «это Эдди Сакамура.»
* * *
После этого дело пошло гораздо быстрее. Мы вне всякого сомнения узнали, что ленты были обработаны и личность убийцы изменена. Мы смотрели, как убийца вышел из зала и направился к выходу, бросив на мертвую девушка взгляд сожаления.
Я спросил: «Как они смогли изменить лицо убийцы всего за несколько часов?»
«У них имеется весьма изощренное матобеспечение», ответила она. «Самое передовое в мире. Японцы заметно прибавили в софтвере. Скоро они перегонят американцев и в этой области, как уже превзошли в компьютерах.» «Значит, они сделали это с помощью лучших, чем у вас программ?» «Даже с самым лучшим софтвером пытаться это сделать - большая дерзость. А японцы - люди не дерзающие. Поэтому, я подозреваю, что работа не была настолько трудной. Убийца большую часть времени провел, целуя девушку, либо находясь в тени, и мы не видели его лица. Думаю, что мысль сменить саму личность пришла к ним довольно поздно, когда они увидели, что стоит изменить лишь один единственный кусочек - здесь, где он приходит мимо зеркала.»
В зеркале я четко различил лицо Эдди Сакамуры. На руке, протянутой к стене, виднелся шрам.
«Видите», сказала она , «если они изменили здесь, все остальное сойдет и даже во всех камерах. Это золотая возможность и они ею воспользовались. Так мне кажется.»
Но мониторах Эдди Сакамура прошел мимо зеркала в тень. Она вернула ленту назад. «Посмотрим-ка.»
Она выбрала отражение в зеркале и увеличивала лицо, пока оно не распалось на блоки. «Ага!», сказала она. «Видите пикселы? Видите регулярность? Кто-то здесь провел ретуширование. Здесь, на щеке, где тень под глазом. Нормально всегда есть некая нерегулярность на краю двух серых шкал. А здесь линия выровнена. То есть, она была исправлена. Дайте-ка посмотреть…»
Изображение отъехало вбок.
«Да!, здесь тоже.»
Множество блоков на экране. Я не понимал, на что она смотрит. «Что это?»
«Его правая рука, где шрам. Видите, шрам был добавлен, об этом можно судить по конфигурации пикселов.»
Я не видел, но верил ей на слово. «Кто же тогда настоящий убийца?» Она покачала головой. «Трудно определить. Мы искали отражения - и не нашли. Есть еще одна процедура, которую я еще не пробовала, потому что она легче всего, но ее так же и легче всего изменить. Это поиск деталей в тенях.»
«Поиск чего?»
«Деталей в тенях. Можно попробовать интенсифицировать изображение в темных областях картинки, в тенях и силуэтах. Там может оказаться место, где хватает окружающего света, чтобы получить узнаваемое лицо. Мы можем попробовать.»
Энтузиазма по поводу перспектив она явно не выражала.
«Думаете, сработает?»
Она пожала плечами. «Скорее всего, нет. Но попробовать можно. Это все, что нам осталось.»
«Окей», сказал я, «давайте попробуем.»
Она начала перематывать ленты к началу и Эдди Сакамура зашагал спиной мимо зеркала в конференц-зале. «Подождите-ка», сказал я, «а что там после зеркала? Мы не смотрели эту часть.»
«Я раньше смотрела. Он зашел под козырек и ушел в сторону лестницы.»
«Давайте все же посмотрим.»
«Хорошо.»
Лента побежала вперед. Эдди Сакамура живо пошел к выходу. Лицо мелькнуло в зеркале. Чем больше я его видел, тем сильнее этот момент казался фальшивым. Чувствовалось даже, что к его движениям была добавлена небольшая пауза, крошечная задержка. Чтобы облегчить нам опознание. Убийца прошел в темный пассаж, ведущий к лестнице, которая находилась вне зоны видимости где-то за углом. Дальняя стена была светлее и он вырисовывался силуэтом. Однако, в силуэте не хватало различимых деталей, он был совершенно темным.
«Нет», сказала она. «Я помню эту часть. Здесь ничего не найдешь, слишком темно. Куронбо. Как называли меня. Черный человек.» «Мне казалось, вы можете работать с тенями.»
«Могу, но не в этом месте. В любом случае я уверена, что эта часть ретуширована. Они понимали, что мы станем исследовать эту секцию ленты по обе стороны от зеркала. И понимали, что мы возьмем пиксельный микроскоп и просканируем каждый кадр. Поэтому они очень тщательно исправили эту зону. И зачернили тени этого человека.»
«Окей, но даже так…»
«Стоп!», вдруг воскликнула она. «А это что?»
Изображение застыло.
Я видел очертания убийцы, идущего в сторону дальней белой стены, знак выхода горел над его головой.
«Похоже на силуэт.»
«Да, но что-то здесь не так.»
Она медленно пустила ленту назад.
Наблюдая, я сказал: «Мачиган-но уми ошете кудосани.» Это фразу я выучил в одном из учебников.
Она улыбнулась во тьме. «Мне надо помочь вам с вашим японским, лейтенант. Вы спрашиваете меня, нет ли здесь ошибки?» «Да.»
Правильно говорить уму, а не уми. Уми-это океан. Уму означает, что вы спрашиваете меня о чем-то - да или нет. И да - мне кажется, что здесь может быть ошибка."
Лента продолжала крутиться назад, силуэт убийцы двигался спиной к нам.
Она удивленно выдохнула.
«Здесь есть ошибки. Трудно поверить. Вы видите теперь?»
«Нет», сказал я.
Она пустила для меня ленту вперед. Я следил, как удалялся силуэт человека.
«Вот, видите теперь?»
«Извините, нет.»
Она заговорила чуть раздраженным тоном: «Обратите внимание на плечо. Следите за плечом. Видите, оно поднимается и опускается с каждым шагом, очень ритмично, и вдруг… Вот! Вы заметили?» Я, наконец-то, заметил. «Кажется, силуэт подпрыгнул. И стал немного больше.»
«Да, точно. Стал больше скачком.» Она покрутила настройку. «Заметно больше, лейтенант. Они попробовали смазать скачок на шаге, чтобы выглядело не так подозрительно. Но не слишком-то получилось, все равно заметно.» «И что это значит?»
«Это значит, что они весьма самонадеянны», ответила она гневным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
«В чем дело?», спросил я.
Она показала на один из пяти мониторов. «Вот», сказала она.
Она смотрела на вид сбоку. Он показывал вид конференц-зала из атриума. В углу экрана я увидел призрачный силуэт. Угол зрения и освещение были как раз таковы, что его можно было разглядеть. Это был другой. Третий.
Он подошел ближе и теперь стоял в центре атриума, глядя на убийцу в конференц-зале. Изображение третьего полностью отражалось в стекле. Однако, было слабым.
«Вы сможете его вытащить?»
«Попытаюсь», ответила она.
Работа началась. Она настукивала команды декомпозиции изображения. Она увеличивала контрастность и четкость. Изображение пошло полосами, стало уплощенным. Она вернулась назад и попробовала по-другому. Увеличила. Сплошное мучение. Но мы почти-что могли сделать опознание.
Почти, но не совсем.
«Кадр вперед», сказала она.
Кадры один за другим щелкали вперед. Изображение мужчины попеременно становилось резче, смазанней, снова резче.
И наконец мы ясно его увидели.
«Ни фига», сказал я.
«Вы знаете, кто это?»
«Да», ответил я, «это Эдди Сакамура.»
* * *
После этого дело пошло гораздо быстрее. Мы вне всякого сомнения узнали, что ленты были обработаны и личность убийцы изменена. Мы смотрели, как убийца вышел из зала и направился к выходу, бросив на мертвую девушка взгляд сожаления.
Я спросил: «Как они смогли изменить лицо убийцы всего за несколько часов?»
«У них имеется весьма изощренное матобеспечение», ответила она. «Самое передовое в мире. Японцы заметно прибавили в софтвере. Скоро они перегонят американцев и в этой области, как уже превзошли в компьютерах.» «Значит, они сделали это с помощью лучших, чем у вас программ?» «Даже с самым лучшим софтвером пытаться это сделать - большая дерзость. А японцы - люди не дерзающие. Поэтому, я подозреваю, что работа не была настолько трудной. Убийца большую часть времени провел, целуя девушку, либо находясь в тени, и мы не видели его лица. Думаю, что мысль сменить саму личность пришла к ним довольно поздно, когда они увидели, что стоит изменить лишь один единственный кусочек - здесь, где он приходит мимо зеркала.»
В зеркале я четко различил лицо Эдди Сакамуры. На руке, протянутой к стене, виднелся шрам.
«Видите», сказала она , «если они изменили здесь, все остальное сойдет и даже во всех камерах. Это золотая возможность и они ею воспользовались. Так мне кажется.»
Но мониторах Эдди Сакамура прошел мимо зеркала в тень. Она вернула ленту назад. «Посмотрим-ка.»
Она выбрала отражение в зеркале и увеличивала лицо, пока оно не распалось на блоки. «Ага!», сказала она. «Видите пикселы? Видите регулярность? Кто-то здесь провел ретуширование. Здесь, на щеке, где тень под глазом. Нормально всегда есть некая нерегулярность на краю двух серых шкал. А здесь линия выровнена. То есть, она была исправлена. Дайте-ка посмотреть…»
Изображение отъехало вбок.
«Да!, здесь тоже.»
Множество блоков на экране. Я не понимал, на что она смотрит. «Что это?»
«Его правая рука, где шрам. Видите, шрам был добавлен, об этом можно судить по конфигурации пикселов.»
Я не видел, но верил ей на слово. «Кто же тогда настоящий убийца?» Она покачала головой. «Трудно определить. Мы искали отражения - и не нашли. Есть еще одна процедура, которую я еще не пробовала, потому что она легче всего, но ее так же и легче всего изменить. Это поиск деталей в тенях.»
«Поиск чего?»
«Деталей в тенях. Можно попробовать интенсифицировать изображение в темных областях картинки, в тенях и силуэтах. Там может оказаться место, где хватает окружающего света, чтобы получить узнаваемое лицо. Мы можем попробовать.»
Энтузиазма по поводу перспектив она явно не выражала.
«Думаете, сработает?»
Она пожала плечами. «Скорее всего, нет. Но попробовать можно. Это все, что нам осталось.»
«Окей», сказал я, «давайте попробуем.»
Она начала перематывать ленты к началу и Эдди Сакамура зашагал спиной мимо зеркала в конференц-зале. «Подождите-ка», сказал я, «а что там после зеркала? Мы не смотрели эту часть.»
«Я раньше смотрела. Он зашел под козырек и ушел в сторону лестницы.»
«Давайте все же посмотрим.»
«Хорошо.»
Лента побежала вперед. Эдди Сакамура живо пошел к выходу. Лицо мелькнуло в зеркале. Чем больше я его видел, тем сильнее этот момент казался фальшивым. Чувствовалось даже, что к его движениям была добавлена небольшая пауза, крошечная задержка. Чтобы облегчить нам опознание. Убийца прошел в темный пассаж, ведущий к лестнице, которая находилась вне зоны видимости где-то за углом. Дальняя стена была светлее и он вырисовывался силуэтом. Однако, в силуэте не хватало различимых деталей, он был совершенно темным.
«Нет», сказала она. «Я помню эту часть. Здесь ничего не найдешь, слишком темно. Куронбо. Как называли меня. Черный человек.» «Мне казалось, вы можете работать с тенями.»
«Могу, но не в этом месте. В любом случае я уверена, что эта часть ретуширована. Они понимали, что мы станем исследовать эту секцию ленты по обе стороны от зеркала. И понимали, что мы возьмем пиксельный микроскоп и просканируем каждый кадр. Поэтому они очень тщательно исправили эту зону. И зачернили тени этого человека.»
«Окей, но даже так…»
«Стоп!», вдруг воскликнула она. «А это что?»
Изображение застыло.
Я видел очертания убийцы, идущего в сторону дальней белой стены, знак выхода горел над его головой.
«Похоже на силуэт.»
«Да, но что-то здесь не так.»
Она медленно пустила ленту назад.
Наблюдая, я сказал: «Мачиган-но уми ошете кудосани.» Это фразу я выучил в одном из учебников.
Она улыбнулась во тьме. «Мне надо помочь вам с вашим японским, лейтенант. Вы спрашиваете меня, нет ли здесь ошибки?» «Да.»
Правильно говорить уму, а не уми. Уми-это океан. Уму означает, что вы спрашиваете меня о чем-то - да или нет. И да - мне кажется, что здесь может быть ошибка."
Лента продолжала крутиться назад, силуэт убийцы двигался спиной к нам.
Она удивленно выдохнула.
«Здесь есть ошибки. Трудно поверить. Вы видите теперь?»
«Нет», сказал я.
Она пустила для меня ленту вперед. Я следил, как удалялся силуэт человека.
«Вот, видите теперь?»
«Извините, нет.»
Она заговорила чуть раздраженным тоном: «Обратите внимание на плечо. Следите за плечом. Видите, оно поднимается и опускается с каждым шагом, очень ритмично, и вдруг… Вот! Вы заметили?» Я, наконец-то, заметил. «Кажется, силуэт подпрыгнул. И стал немного больше.»
«Да, точно. Стал больше скачком.» Она покрутила настройку. «Заметно больше, лейтенант. Они попробовали смазать скачок на шаге, чтобы выглядело не так подозрительно. Но не слишком-то получилось, все равно заметно.» «И что это значит?»
«Это значит, что они весьма самонадеянны», ответила она гневным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90