Сексуальная и деловая одновременно, ее особый талант. Мы пошли по дорожке на краю парка, глядя на детей, играющих в мяч.
Никто из нас ничего не сказал. Приехавший с ней мужчина остался в машине.
Кварталом дальше мы видели прессу, кучковавшуюся возле моего дома. Лорен посмотрела на меня и сказала: «Боже мой, Питер. Не могу себе поверить, в самом деле не могу. Это нечестно. Ты равнодушен к моему положению.»
Я спросил: «А кто же им сказал?»
«Не я!»
«Но кто-то же сказал. Кто-то им сказал, что ты придешь в четыре часа.»
«Что ж, это не я.»
«Просто так уж случилось, что ты при полном параде.»
«Утром я была в суде.»
«Ладно, все прекрасно.»
«Да чтоб тебя, Питер!»
«Я сказал, ладно.»
«Трахнутый детектив!»
Она повернула и мы пошли обратной дорогой. Уходя от прессы. Она вздохнула. «Послушай», сказала она, «давай попробуем быть цивилизованными.»
«Окей.»
«Я не знаю, как тебя угораздило ввязаться в это дерьмо, Питер. Извини, но дело идет к тому, что тебе откажут в опеке. Я не могу позволить, чтобы моя дочь воспитывалась в подозрительном окружении. Не могу позволить. Мне приходится думать о своем положении. О своей репутации в офисе.» Лорен всегда была озабочена внешней стороной. «Почему же в подозрительном окружении?»
«Почему? Растление малолетних - исключительно серьезное обвинение, Питер.»
«Не было же растления малолетних.»
«Старые обвинения могут быть подняты вновь.»
«Ты же все знаешь об этих обвинениях», сказал я. "Ты была моей женой.
Ты знаешь об этом все."
Она упрямо ответила: «Мишель надо проверить.»
«Хорошо, но проверка будет отрицательной.»
«На данной стадии мне все равно, что покажет проверка. Дело закрутится дальше, Питер. Я хочу, чтобы тебя лишили опеки. Ради моего спокойствия.» «О, боже ты мой.»
«Да, Питер.»
«Ты же не знаешь, что такое воспитывать ребенка. Это отнимет слишком много времени у твоей карьеры.»
«У меня нет выбора, Питер. Ты не оставил мне выбора.» Теперь она заговорила, как долгая страдалица. Мученичество всегда было ее сильной стороной.
Я сказал: «Лорен, ты же знаешь, что старые обвинения фальшивы. Ты просто пускаешь их в ход, потому что тебе позвонил Вильгельм.» «Он звонил не мне. Он позвонил помощнику прокурора. Он позвонил моему боссу.»
«Лорен.»
«Извини, Питер. Ты сам виноват во всем.»
«Лорен.»
«Да, именно так.»
«Лорен, это очень опасно.»
Она резко рассмеялась. «И это ты говоришь! Думаешь, я не знаю, как это опасно, Питер. Мне могут оторвать задницу!»
«О чем ты говоришь?»
«А ты как думаешь, о чем я говорю, сукин ты сын?», с яростью сказала она. «Я говорю о Лас Вегасе!»
Я молчал. Я совершенно не мог понять, куда она клонит.
«Слушай», сказала она. «Сколько раз ты был в Лас Вегасе?»
«Только раз.»
«И в тот раз, когда поехал, ты сильно выиграл?»
«Лорен, ты все об этом знаешь…»
«Да, знаю. Ясное дело, знаю. А как по времени соотносятся эти два события: твоя поездка и большой выигрыш в Лас Вегасе с обвинением против тебя в растлении малолетних? Неделя разницы? Две недели?» Так вот оно что. Она беспокоится, что кто-нибудь свяжет два этих события, что это как-то будет прослежено. И что это как-то заденет ее. «Тебе надо было еще раз поехать в прошлом году.»
«Я был занят.»
"Если ты помнишь, Питер, я говорила, чтобы пару лет ты ездил регулярно.
Чтобы завелась привычка."
«Я был занят. Надо было воспитывать ребенка.»
«Что ж», покачала она головой, «а теперь мы стоим здесь.»
Я спросил: «А в чем проблема? Этого же никогда не вычислят.»
Тут она по-настоящему взорвалась: «Не вычислят? Они уже это вычислили! Они уже знают это, Питер. Я уверена, они уже говорили с Мартинесами или Эрнандесами, или как там звали эту пару?»
«Но они, наверное, не смогут…»
«Ради бога! Ты думаешь, как кто-то получает работу по связям с японцами? Как ты получил свою работу, Питер?» Я нахмурился и стал вспоминать. Это было больше года назад. «В департаменте повесили объявление о работе и записывали кандидатов…» «Да, а дальше что?»
Я задумался. Дело в том, что я не слишком был убежден, что назначение прошло административно. Я всего только подал заявление на эту работу и совсем забыл о нем, пока все не решилось где-то за сценой. В те дни я был занят. Работа в отделе прессы весьма лихорадочная. «Я объясню тебе, что произошло», сказала Лорен. «Шеф специальной службы департамента делает окончательное определение кандидатов, консультируясь с представителями азиатской общины.»
«Может быть, это правда, но я не вижу…»
«А знаешь, как долго представители азиатской общины просматривали список кандидатов? Три месяца, Питер. Достаточно долго, чтобы о людях в списке узнать все. Все. Они знают все, от размера ворота твоей рубашки до твоего финансового положения. И поверь мне, они знают об обвинениях в растлении детей. И о твоей поездке в Лас Вегас. И они смогут связать их вместе. Да кто угодно сможет связать это.»
Я хотел было запротестовать, но вспомнил, что несколько раньше говорил Рон: они теперь следят и за бэкхоулом.
Она сказала: «Ты стоишь здесь и плетешь мне, что не знаешь, как это работает? Что ты не обращал внимания на процесс? Боже, Питер, не надо. Ты прекрасно понимал, что значит работа связного: ты хотел денег. Как и любой другой, кто имеет дела с японцами. Ты знаешь, как они устраивают такие сделки. Для каждого что-нибудь находится. Ты получил кое-что. Департамент получил кое-что. Шеф получил кое-что. Обо всех позаботились. А взамен они подобрали именно того, кого хотели в качестве связника. Они знают, что имеют к тебе ключик. А теперь у них есть ключик и ко мне. И все оттого, что ты не поехал в свой чертов Лас Вегас в прошлом году, а сколько я тебе говорила?» «И поэтому ты хочешь отобрать опеку Мишель?»
Она вздохнула: «Мы просто сейчас играем свои роли.» Она взглянула на часы и посмотрела в сторону репортеров. Я видел, что ей не терпится, что она хочет встретиться с прессой и произнести речь, которую уже заготовила. У Лорен всегда наличествовало сильное чувство драмы. «Ты уверена, что такова твоя роль, Лорен? Потому что, все идет к тому, что в ближайшие несколько часов все станет очень гнусно. И тебе не захочется быть во все это вовлеченной.»
«Я уже вовлечена.»
«Еще нет.» Я достал из кармана один снимок и показал ей.
«Что это?»
«Видеокадр с лент службы безопасности Накамото, снятый прошлой ночью во время убийства Черил Остин.»
Она прищурилась над снимком: «Ты разыгрываешь меня?»
«Нет.»
«И ты на такое пойдешь?»
«Так надо.»
«Ты хочешь арестовать сенатора Мортона. Да ты сошел со своего трахнутого ума!»
«Может быть.»
«Ты не сможешь этого сделать. И знаешь, что не сможешь. В конечном счете, Мишель это только повредит.»
На это я ничего не ответил. И обнаружил, что она нравится мне все меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Никто из нас ничего не сказал. Приехавший с ней мужчина остался в машине.
Кварталом дальше мы видели прессу, кучковавшуюся возле моего дома. Лорен посмотрела на меня и сказала: «Боже мой, Питер. Не могу себе поверить, в самом деле не могу. Это нечестно. Ты равнодушен к моему положению.»
Я спросил: «А кто же им сказал?»
«Не я!»
«Но кто-то же сказал. Кто-то им сказал, что ты придешь в четыре часа.»
«Что ж, это не я.»
«Просто так уж случилось, что ты при полном параде.»
«Утром я была в суде.»
«Ладно, все прекрасно.»
«Да чтоб тебя, Питер!»
«Я сказал, ладно.»
«Трахнутый детектив!»
Она повернула и мы пошли обратной дорогой. Уходя от прессы. Она вздохнула. «Послушай», сказала она, «давай попробуем быть цивилизованными.»
«Окей.»
«Я не знаю, как тебя угораздило ввязаться в это дерьмо, Питер. Извини, но дело идет к тому, что тебе откажут в опеке. Я не могу позволить, чтобы моя дочь воспитывалась в подозрительном окружении. Не могу позволить. Мне приходится думать о своем положении. О своей репутации в офисе.» Лорен всегда была озабочена внешней стороной. «Почему же в подозрительном окружении?»
«Почему? Растление малолетних - исключительно серьезное обвинение, Питер.»
«Не было же растления малолетних.»
«Старые обвинения могут быть подняты вновь.»
«Ты же все знаешь об этих обвинениях», сказал я. "Ты была моей женой.
Ты знаешь об этом все."
Она упрямо ответила: «Мишель надо проверить.»
«Хорошо, но проверка будет отрицательной.»
«На данной стадии мне все равно, что покажет проверка. Дело закрутится дальше, Питер. Я хочу, чтобы тебя лишили опеки. Ради моего спокойствия.» «О, боже ты мой.»
«Да, Питер.»
«Ты же не знаешь, что такое воспитывать ребенка. Это отнимет слишком много времени у твоей карьеры.»
«У меня нет выбора, Питер. Ты не оставил мне выбора.» Теперь она заговорила, как долгая страдалица. Мученичество всегда было ее сильной стороной.
Я сказал: «Лорен, ты же знаешь, что старые обвинения фальшивы. Ты просто пускаешь их в ход, потому что тебе позвонил Вильгельм.» «Он звонил не мне. Он позвонил помощнику прокурора. Он позвонил моему боссу.»
«Лорен.»
«Извини, Питер. Ты сам виноват во всем.»
«Лорен.»
«Да, именно так.»
«Лорен, это очень опасно.»
Она резко рассмеялась. «И это ты говоришь! Думаешь, я не знаю, как это опасно, Питер. Мне могут оторвать задницу!»
«О чем ты говоришь?»
«А ты как думаешь, о чем я говорю, сукин ты сын?», с яростью сказала она. «Я говорю о Лас Вегасе!»
Я молчал. Я совершенно не мог понять, куда она клонит.
«Слушай», сказала она. «Сколько раз ты был в Лас Вегасе?»
«Только раз.»
«И в тот раз, когда поехал, ты сильно выиграл?»
«Лорен, ты все об этом знаешь…»
«Да, знаю. Ясное дело, знаю. А как по времени соотносятся эти два события: твоя поездка и большой выигрыш в Лас Вегасе с обвинением против тебя в растлении малолетних? Неделя разницы? Две недели?» Так вот оно что. Она беспокоится, что кто-нибудь свяжет два этих события, что это как-то будет прослежено. И что это как-то заденет ее. «Тебе надо было еще раз поехать в прошлом году.»
«Я был занят.»
"Если ты помнишь, Питер, я говорила, чтобы пару лет ты ездил регулярно.
Чтобы завелась привычка."
«Я был занят. Надо было воспитывать ребенка.»
«Что ж», покачала она головой, «а теперь мы стоим здесь.»
Я спросил: «А в чем проблема? Этого же никогда не вычислят.»
Тут она по-настоящему взорвалась: «Не вычислят? Они уже это вычислили! Они уже знают это, Питер. Я уверена, они уже говорили с Мартинесами или Эрнандесами, или как там звали эту пару?»
«Но они, наверное, не смогут…»
«Ради бога! Ты думаешь, как кто-то получает работу по связям с японцами? Как ты получил свою работу, Питер?» Я нахмурился и стал вспоминать. Это было больше года назад. «В департаменте повесили объявление о работе и записывали кандидатов…» «Да, а дальше что?»
Я задумался. Дело в том, что я не слишком был убежден, что назначение прошло административно. Я всего только подал заявление на эту работу и совсем забыл о нем, пока все не решилось где-то за сценой. В те дни я был занят. Работа в отделе прессы весьма лихорадочная. «Я объясню тебе, что произошло», сказала Лорен. «Шеф специальной службы департамента делает окончательное определение кандидатов, консультируясь с представителями азиатской общины.»
«Может быть, это правда, но я не вижу…»
«А знаешь, как долго представители азиатской общины просматривали список кандидатов? Три месяца, Питер. Достаточно долго, чтобы о людях в списке узнать все. Все. Они знают все, от размера ворота твоей рубашки до твоего финансового положения. И поверь мне, они знают об обвинениях в растлении детей. И о твоей поездке в Лас Вегас. И они смогут связать их вместе. Да кто угодно сможет связать это.»
Я хотел было запротестовать, но вспомнил, что несколько раньше говорил Рон: они теперь следят и за бэкхоулом.
Она сказала: «Ты стоишь здесь и плетешь мне, что не знаешь, как это работает? Что ты не обращал внимания на процесс? Боже, Питер, не надо. Ты прекрасно понимал, что значит работа связного: ты хотел денег. Как и любой другой, кто имеет дела с японцами. Ты знаешь, как они устраивают такие сделки. Для каждого что-нибудь находится. Ты получил кое-что. Департамент получил кое-что. Шеф получил кое-что. Обо всех позаботились. А взамен они подобрали именно того, кого хотели в качестве связника. Они знают, что имеют к тебе ключик. А теперь у них есть ключик и ко мне. И все оттого, что ты не поехал в свой чертов Лас Вегас в прошлом году, а сколько я тебе говорила?» «И поэтому ты хочешь отобрать опеку Мишель?»
Она вздохнула: «Мы просто сейчас играем свои роли.» Она взглянула на часы и посмотрела в сторону репортеров. Я видел, что ей не терпится, что она хочет встретиться с прессой и произнести речь, которую уже заготовила. У Лорен всегда наличествовало сильное чувство драмы. «Ты уверена, что такова твоя роль, Лорен? Потому что, все идет к тому, что в ближайшие несколько часов все станет очень гнусно. И тебе не захочется быть во все это вовлеченной.»
«Я уже вовлечена.»
«Еще нет.» Я достал из кармана один снимок и показал ей.
«Что это?»
«Видеокадр с лент службы безопасности Накамото, снятый прошлой ночью во время убийства Черил Остин.»
Она прищурилась над снимком: «Ты разыгрываешь меня?»
«Нет.»
«И ты на такое пойдешь?»
«Так надо.»
«Ты хочешь арестовать сенатора Мортона. Да ты сошел со своего трахнутого ума!»
«Может быть.»
«Ты не сможешь этого сделать. И знаешь, что не сможешь. В конечном счете, Мишель это только повредит.»
На это я ничего не ответил. И обнаружил, что она нравится мне все меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90