— Кивни чем-нибудь этой сволочи! — прорычал Павел Андреевич, задыхаясь от ярости. — Иначе мы отсюда не уедем!
Никита, сообразив, что Капкан обращается к нему, помахал нотариусу ладошкой. Тот сразу успокоился и, развалившись в кресле, прикрыл глаза.
— Ты хочешь развестись? — доктор Прайс, встряхнув Брусникина за плечо, настойчиво повторил свой вопрос.
«Не ваше дело!» — большими печатными буквами начертал Никита, плохо уже соображавший, на кого и как следует реагировать.
Ознакомившись с ответом Брусникина, Говард Прайс разволновался. Дело о разводе уплывало прямо из рук. Похоже, Антон проведал о его шашнях с Эмили и теперь был намерен передать дело о разводе другому адвокату.
Капкан, ничего не упускавший из виду, заметил реакцию Прайса и почувствовал, что в схватке за имущество компании пора произвести решительный перелом.
— Напиши ему — пусть оформит все документы, а потом ты вернешься к разводу, — прошептал он на ухо Брусникину.
Никита послушно взялся за карандаш, но то, что прочитал Капкан в блокноте, прежде чем передать послание Говарду Прайсу, повергло его в окончательное бешенство, поскольку вся вакцина от этого опасного заболевания ушла на Брусникина. Глаза Капкана побелели, а зрачки — расширились. Никита никак не ожидал, что напоминание о пистолете вызовет у «продюсера» такую бурную реакцию.
— Это у тебя в брюках реквизит сейчас будет! Только не сзади, а спереди!
Выдранный с корнем листок блокнота освободил место для следующего сообщения, и Брусникин решил больше судьбу не искушать.
«Заканчивайте, — получил наконец письменное распоряжение адвокат. — Разводом займемся завтра».
Дальнейшая процедура по отчуждению имущества «Ферст Ойл Компани» в пользу российских совладельцев и оформление генеральной доверенности для перевода всех финансовых активов на фамилию Капкана прошла без сучка, без задоринки.
«Не будем дразнить уток, — своевременно вспомнил еще одну русскую поговорку Говард Прайс. — Лучше смириться с потерей чужой собственности, чем своей».
Поставив в общей сложности двенадцать подписей Дрозденко под различными документами, Никита в изнеможении откинулся на подушку. Подписи были безукоризненны. Доктор подтвердил, нотариус заверил, и пара невозможных аборигенов отчалила наконец из номера.
— Антон! — Прощаясь с Никитой, Говард едва не выдернул ему руку. — Будь уверен! Эмили ничего не узнает, прежде чем мы как следует подготовимся к процессу! Надеюсь, что твоя новая штучка заслужила такого парня!
— Ты — гений! — похвалил Брусникина Павел Андреевич, убирая в чемодан отвоеванные бумаги. — Человек со шрамом! Аль Пачино, сукин сын!
Едва он перевел дух, как в номер заглянул швейцар гостиницы.
— Мистер, — застенчиво обратился он по-английски к довольному Капкану. — Вы газету уронили. Совсем свежая газета, сэр. Только помялась при падении. Я ее утюгом прогладил.
— Оф коз! — усмехнулся Капкан.
Получив свой доллар, гражданин свободного государства собрался было удалиться, но Капкан придержал его за рукав.
— Джонни знаешь? Таксиста?
— Кто не знает Джонни? — удивился швейцар. — Но если вы хотите заказать такси, то рекомендую вам лимузин отеля.
— Я хочу заказать Джонни, — пояснил швейцару Капкан.
Тот нахмурился и засопел. Потом выдавил из пачки сигарету. Затем важно пересек номер и устроился в кресле, где всего минуту назад располагался просвещенный нотариус.
— Проблема? — Капкан с интересом наблюдал за его перемещениями.
— У нас свободная страна, — запел швейцар знакомую песню. — Много посредников. Сэр называет сумму, потом я говорю.
— Посредников? — Капкан слегка озадачился. — Чтобы заказать именно Джонни?
Швейцар кивнул и прикурил сигарету. И Капкан вдруг увидел, что в кресле сидит не просто швейцар пятизвездочного отеля «Атлантика», для которого и одна звезда была бы чрезмерным поощрением, а серьезный мужчина. «Конкретный», если говорить о понятиях.
— Одно — заказать такси, и другое — заказать Джонни, — веско сказал швейцар. — Убийство есть убийство.
— Я понял, — Капкан поспешил объясниться. — Мне нужен только Джонни. Без посредников.
— Мистер желает решить свою проблему сам?
— Оф коз, — подтвердил Павел Андреевич.
— Тогда ему нужен пистолет, — убежденно заявил серьезный мужчина.
— Мистейк, — возразил Капкан.
— Тогда только Джонни, — хлопнув в ладоши, швейцар встал. — Десять долларов, сэр. И я ничего не слышал. Вот номер его телефона.
Обменяв десять долларов на телефонный номер, Капкан проводил серьезного человека до двери и пожал ему руку.
Телефон у Джонни оказался мобильным, и обратный путь до аэропорта Брусникин с Капканом проделали в машине старого знакомца.
— Спасибо, Джонни. — Покидая такси, Капкан расплатился и положил на колени бойкого парня его «Айсберг». — Патроны все на месте. Так что полиция тебя пока не ищет.
Негр, уже не чаявший вернуть свое оружие, даже не нашел, что сразу ответить, и проводил двух белых туристов восхищенным взглядом.
— Возьмите мою девчонку, сэр! — нагнал он Капкана, когда путешественники сдавали багаж. — Так возьмите!
— У нас всего два билета, Джонни. — Капкан похлопал его по плечу. — Я думаю, ты с ней сам справишься.
Джонни, может быть, впервые пожелавший сделать кому-то подарок, искренне огорчился.
А через два часа полета дремавший после виски Павел Андреевич подумал, что, может быть, и следовало ему с Никитой задержаться в Монровии на денек. Наверняка у Джонни девчонка что надо. И, черт возьми, простые радости жизни заслуживают того, чтобы уделять им внимание. Или какая это, к черту, жизнь?!
В Москве командировочных встретили ненастье и Хариус, толкавшийся на выходе с таможенного контроля.
— Как прошло?! — Мощный Хариус протиснулся к прибывшим.
— Как с белых яблонь дым. — Капкан передал ему сумку и повернулся к Брусникину.
Никита был бледен и подавлен.
— Ты лечись. — Капкан обнял Брусникина. — Бабки я завтра же твоему агенту завезу. И скула твоя заживет. Шрамы украшают правильных людей.
— Малюта наш весь в украшениях! — Хариус было заржал, но тут же захлебнулся под суровым взглядом «продюсера».
Брусникин молча вернул Капкану паспорт господина Дрозденко.
— Ну, будь, — тепло простился с ним Павел Андреевич. — Мы с тобой еще такую киноху заснимем, что Эйнштейн припухнет.
«Эйзенштейн», — мысленно поправил его Никита и захромал с чемоданом на платную стоянку.
— Грохнуть бы его, — глядя вслед артисту, предложил Хариус. — Лишний свидетель. Заложит чуть что, баклан.
— Я тебя скорее грохну, — молвил старший по возрасту и званию товарищ. — Брусникин таких, как мы, сотни стоит. И по нашему делу он не свидетель, а соучастник.
— Разве что, — обиженно буркнул Хариус, но, будто внезапно вспомнив что-то, мгновенно оживился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54