– Ты слишком легко поддаешься чужому влиянию. Нельзя доверять всем и каждому, детка, это небезопасно. Запомни это хорошенько.
Она теснее прижалась к нему.
– Нью-Йорк меня иногда пугает.
– Если вести себя разумно, бояться совершенно нечего. Неужели в Лос-Анджелесе все не так?
– Там мне никогда не было страшно.
Он крепко обнял ее.
– Но ведь ты счастлива, правда, любовь моя?
Ее хрупкость и уязвимость встревожили его; он выругал себя за то, что так надолго оставил ее одну.
– Ну, конечно, Дэнни, – прошептала она и поцеловала его. – Меня просто расстроило это дурацкое кино. Не волнуйся.
Даниэль погладил ее по волосам и выключил свет.
– Выбрось из головы все эти глупости и думай только о нас. О нас троих.
Они поженились восемнадцатого сентября в синагоге на Парк-авеню. Леон Готтсман был посаженым отцом невесты, а Андреас – шафером жениха. Раввин благословил чету и произнес прочувствованную речь о могуществе и радости, проистекающих из сочетания двух любящих душ. Слишком часто, заметил он, смешанный брак оказывается обреченным, но, если поместить два отдельных существа в купель жизни и расплавить, их слияние может стать более плодотворным, чем бывает в традиционном браке. Дэн Стоун и Барбара Забриски пришлись впору друг другу, они составили идеальную пару.
После завершения церемонии они в течение пяти часов пировали в ресторане «Алессандро», а затем Даниэль устроился в первом ряду театрального зала и в десятый раз посмотрел мюзикл «Волосы».
Позже, лежа в постели, они обнялись и посмотрели в глаза друг другу.
– Раввин это имел в виду, когда сказал, что мы «пришлись впору друг другу»? – шутливо спросила Барбара.
– Забудь о сексе, – попрекнул ее Даниэль. – Ты же знаешь, что он имел в виду. И как тебе это нравится?
– Мне кажется, что я ношу в животе тебя, – ответила она очень серьезно. – Что с этого момента я буду носить тебя в себе до скончания века.
Он положил ладонь ей на живот.
– Хотел бы я знать, как он будет выглядеть.
– Надеюсь, он будет похож на тебя. Только без бороды и без шрама.
– Возможно, он будет похож на кого-то из наших родичей.
Она придвинулась так близко, что их сердца забились как одно.
– А мне все равно, на кого он будет похож, Дэнни, главное – чтобы мы все втроем были вместе.
Он поцеловал ее в губы.
– Я собираюсь заняться вами вплотную, миссис Стоун. Обожаю ваши ямочки, ваши маленькие груди, ваши классные длинные ноги и ваш крепенький, кругленький животик.
Ее глаза заблестели влагой.
– А я обожаю вас, мистер Зильберштейн.
Через две недели после свадьбы Андреас позвонил Даниэлю на службу и пригласил молодоженов на обед.
– Лучше поздно, чем никогда, верно?
– Буду рад, – улыбнулся в ответ Даниэль.
– Фанни мы тоже пригласили, и она приведет свою новую подругу. Насколько я понял, она прилетает в конце этой недели.
* * *
Устроившись в гостиной у Фанни на новеньком, обитом блестящей кожей диване с бокалом шампанского в руке, Ли Шихлер обвела взглядом комнату и слегка поморщилась.
– Что-то не так, Ли? – спросила Фанни.
Ли постучала кончиком длинного, покрытого красным лаком ногтя по ножке бокала.
– Эта мебель…
– А что с ней не так?
– Ничего, если тебе нравится кожа.
– Я думала, тебе нравится кожа.
– Нет, дорогая, мне нравится замша.
Фанни ненадолго растерялась.
– Тебе здесь совсем не нравится?
Ли решила ее не обижать.
– Ну… все не так уж плохо. Просто… ты же мне говорила, что я должна чувствовать себя как дома, а мне становится не по себе при виде кожи. И запах ее раздражает.
Фанни села рядом с ней.
– Завтра с утра первым делом пойдем по магазинам. Выбери сама все, что тебе нравится.
– А это возьмут назад?
– Конечно, – улыбнулась Фанни, – если мы постараемся не оставить следов. – Она посмотрела на часы, стоящие на буфете. – Я должна позвонить Дэну. Ему не терпится тебя увидеть.
– Но только не сегодня, милая Фанни, – томно протянула Ли. – Уже очень поздно, я так устала…
– О, прости, дорогая, ну конечно! Я так привыкла к перелетам, что совершенно не замечаю разницы во времени, вот мне и кажется, что никто от нее не страдает.
– Не все так сильны, как Фанни Харпер. – Ли обняла Фанни за талию. – Как ты думаешь, твоя горничная уже распаковала мой багаж?
– Пойду посмотрю. – Фанни встала, но тут же нагнулась и обняла свою новую подругу. – Я так рада, что ты здесь, cherie, просто слов не нахожу!
Губы Ли изогнулись в улыбке.
– Я тоже. А теперь иди, избавься от горничной и побыстрее возвращайся ко мне.
Фанни вернулась через четверть часа, но Ли уже места себе не находила от нетерпения.
– Извини, – с улыбкой объяснила Фанни, – но Дженна любит идеальный порядок во всем, так что я ей немного помогла.
Изящный носик Ли брезгливо сморщился.
– Мне кажется, эти черные служанки невыносимо ленивы. Давно она у тебя работает?
– Довольно давно, и я очень к ней привязана.
– Можно подумать, что я прошу тебя ее уволить! – и похлопала рукой по кушетке. – Я просто хочу, чтобы мы с тобой поскорее остались одни, Фанни.
– Потерпи еще минутку, дорогая. Я все-таки обещала Дэну, что обязательно позвоню.
– Merde! – Ли с такой силой стукнула бокалом шампанского по журнальному столику, что вино выплеснулось на полированную поверхность. – Неужели он не может подождать до завтра?
Фанни взглянула на подругу с удивлением.
– Это не займет и минуты.
– Ну, если ты считаешь себя обязанной… – надула губки Ли. – Только учти, я вовсе не жажду встречи с ним. Может, в Нью-Йорке Дэн Стоун считается большой знаменитостью, но в Берлине о нем никто слыхом не слыхивал.
– Это был выбор самого Дэна.
– Почему? Он что-то имеет против Берлина?
– Против Германии вообще, – неохотно объяснила Фанни. – Нацисты уничтожили его семью.
– Ах да, ты об этом упоминала. Ты еще, кажется, говорила, он не то еврей, не то цыган.
– Ты забыла перечислить гомосексуалистов и умалишенных. Позволь тебе напомнить, что Гитлер уничтожал и тех и других, так что мы с тобой тоже вряд ли уцелели бы при нем. А что касается Дэна – да, он еврей. Это имеет значение?
– Только не для меня, cherie, – пожала плечами Ли. Она взяла сигарету из серебряной папиросницы на столике и закурила. – Ну так иди и звони своему другу.
– Спасибо, дорогая. Это много времени не займет, поверь.
Ли снова раздраженно пожала плечами.
– Можешь не спешить.
Она небрежно взмахнула сигаретой, и раскаленный докрасна столбик пепла упал на обитую кожей кушетку. Ли даже не попыталась его смахнуть. Она сидела не шевелясь и наблюдала за появлением маленькой черной дырочки.
42
Александра нервничала. Она твердо знала, что в кухне все в полном порядке. Она знала, что выглядит как надо в вечернем туалете от Живанши из бархата и крепа. Она знала, что приглашенные к обеду гости в принципе должны составлять идеальную компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Она теснее прижалась к нему.
– Нью-Йорк меня иногда пугает.
– Если вести себя разумно, бояться совершенно нечего. Неужели в Лос-Анджелесе все не так?
– Там мне никогда не было страшно.
Он крепко обнял ее.
– Но ведь ты счастлива, правда, любовь моя?
Ее хрупкость и уязвимость встревожили его; он выругал себя за то, что так надолго оставил ее одну.
– Ну, конечно, Дэнни, – прошептала она и поцеловала его. – Меня просто расстроило это дурацкое кино. Не волнуйся.
Даниэль погладил ее по волосам и выключил свет.
– Выбрось из головы все эти глупости и думай только о нас. О нас троих.
Они поженились восемнадцатого сентября в синагоге на Парк-авеню. Леон Готтсман был посаженым отцом невесты, а Андреас – шафером жениха. Раввин благословил чету и произнес прочувствованную речь о могуществе и радости, проистекающих из сочетания двух любящих душ. Слишком часто, заметил он, смешанный брак оказывается обреченным, но, если поместить два отдельных существа в купель жизни и расплавить, их слияние может стать более плодотворным, чем бывает в традиционном браке. Дэн Стоун и Барбара Забриски пришлись впору друг другу, они составили идеальную пару.
После завершения церемонии они в течение пяти часов пировали в ресторане «Алессандро», а затем Даниэль устроился в первом ряду театрального зала и в десятый раз посмотрел мюзикл «Волосы».
Позже, лежа в постели, они обнялись и посмотрели в глаза друг другу.
– Раввин это имел в виду, когда сказал, что мы «пришлись впору друг другу»? – шутливо спросила Барбара.
– Забудь о сексе, – попрекнул ее Даниэль. – Ты же знаешь, что он имел в виду. И как тебе это нравится?
– Мне кажется, что я ношу в животе тебя, – ответила она очень серьезно. – Что с этого момента я буду носить тебя в себе до скончания века.
Он положил ладонь ей на живот.
– Хотел бы я знать, как он будет выглядеть.
– Надеюсь, он будет похож на тебя. Только без бороды и без шрама.
– Возможно, он будет похож на кого-то из наших родичей.
Она придвинулась так близко, что их сердца забились как одно.
– А мне все равно, на кого он будет похож, Дэнни, главное – чтобы мы все втроем были вместе.
Он поцеловал ее в губы.
– Я собираюсь заняться вами вплотную, миссис Стоун. Обожаю ваши ямочки, ваши маленькие груди, ваши классные длинные ноги и ваш крепенький, кругленький животик.
Ее глаза заблестели влагой.
– А я обожаю вас, мистер Зильберштейн.
Через две недели после свадьбы Андреас позвонил Даниэлю на службу и пригласил молодоженов на обед.
– Лучше поздно, чем никогда, верно?
– Буду рад, – улыбнулся в ответ Даниэль.
– Фанни мы тоже пригласили, и она приведет свою новую подругу. Насколько я понял, она прилетает в конце этой недели.
* * *
Устроившись в гостиной у Фанни на новеньком, обитом блестящей кожей диване с бокалом шампанского в руке, Ли Шихлер обвела взглядом комнату и слегка поморщилась.
– Что-то не так, Ли? – спросила Фанни.
Ли постучала кончиком длинного, покрытого красным лаком ногтя по ножке бокала.
– Эта мебель…
– А что с ней не так?
– Ничего, если тебе нравится кожа.
– Я думала, тебе нравится кожа.
– Нет, дорогая, мне нравится замша.
Фанни ненадолго растерялась.
– Тебе здесь совсем не нравится?
Ли решила ее не обижать.
– Ну… все не так уж плохо. Просто… ты же мне говорила, что я должна чувствовать себя как дома, а мне становится не по себе при виде кожи. И запах ее раздражает.
Фанни села рядом с ней.
– Завтра с утра первым делом пойдем по магазинам. Выбери сама все, что тебе нравится.
– А это возьмут назад?
– Конечно, – улыбнулась Фанни, – если мы постараемся не оставить следов. – Она посмотрела на часы, стоящие на буфете. – Я должна позвонить Дэну. Ему не терпится тебя увидеть.
– Но только не сегодня, милая Фанни, – томно протянула Ли. – Уже очень поздно, я так устала…
– О, прости, дорогая, ну конечно! Я так привыкла к перелетам, что совершенно не замечаю разницы во времени, вот мне и кажется, что никто от нее не страдает.
– Не все так сильны, как Фанни Харпер. – Ли обняла Фанни за талию. – Как ты думаешь, твоя горничная уже распаковала мой багаж?
– Пойду посмотрю. – Фанни встала, но тут же нагнулась и обняла свою новую подругу. – Я так рада, что ты здесь, cherie, просто слов не нахожу!
Губы Ли изогнулись в улыбке.
– Я тоже. А теперь иди, избавься от горничной и побыстрее возвращайся ко мне.
Фанни вернулась через четверть часа, но Ли уже места себе не находила от нетерпения.
– Извини, – с улыбкой объяснила Фанни, – но Дженна любит идеальный порядок во всем, так что я ей немного помогла.
Изящный носик Ли брезгливо сморщился.
– Мне кажется, эти черные служанки невыносимо ленивы. Давно она у тебя работает?
– Довольно давно, и я очень к ней привязана.
– Можно подумать, что я прошу тебя ее уволить! – и похлопала рукой по кушетке. – Я просто хочу, чтобы мы с тобой поскорее остались одни, Фанни.
– Потерпи еще минутку, дорогая. Я все-таки обещала Дэну, что обязательно позвоню.
– Merde! – Ли с такой силой стукнула бокалом шампанского по журнальному столику, что вино выплеснулось на полированную поверхность. – Неужели он не может подождать до завтра?
Фанни взглянула на подругу с удивлением.
– Это не займет и минуты.
– Ну, если ты считаешь себя обязанной… – надула губки Ли. – Только учти, я вовсе не жажду встречи с ним. Может, в Нью-Йорке Дэн Стоун считается большой знаменитостью, но в Берлине о нем никто слыхом не слыхивал.
– Это был выбор самого Дэна.
– Почему? Он что-то имеет против Берлина?
– Против Германии вообще, – неохотно объяснила Фанни. – Нацисты уничтожили его семью.
– Ах да, ты об этом упоминала. Ты еще, кажется, говорила, он не то еврей, не то цыган.
– Ты забыла перечислить гомосексуалистов и умалишенных. Позволь тебе напомнить, что Гитлер уничтожал и тех и других, так что мы с тобой тоже вряд ли уцелели бы при нем. А что касается Дэна – да, он еврей. Это имеет значение?
– Только не для меня, cherie, – пожала плечами Ли. Она взяла сигарету из серебряной папиросницы на столике и закурила. – Ну так иди и звони своему другу.
– Спасибо, дорогая. Это много времени не займет, поверь.
Ли снова раздраженно пожала плечами.
– Можешь не спешить.
Она небрежно взмахнула сигаретой, и раскаленный докрасна столбик пепла упал на обитую кожей кушетку. Ли даже не попыталась его смахнуть. Она сидела не шевелясь и наблюдала за появлением маленькой черной дырочки.
42
Александра нервничала. Она твердо знала, что в кухне все в полном порядке. Она знала, что выглядит как надо в вечернем туалете от Живанши из бархата и крепа. Она знала, что приглашенные к обеду гости в принципе должны составлять идеальную компанию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118