Днём здесь будет столько детей, что, если я начну всех катать, мне будет некогда работать.
И запомните, меня зовут Эрле.
- А нас Анна и Грета, - сказали девочки.
- Мама, у тебя есть мел? - спросила Гюро.
- Зачем тебе мел? - удивилась мама.
- Хочу начертить себе "классики", - ответила Гюро.
- А я видела возле котельной уже начерченные, - сказала мама.
- Это чужие, - объяснила Гюро.
- А ты прыгай на наших, - сказала .девочка, которую звали Анной. Правда, Грета? Мы можем играть все вместе, так будет даже интереснее.
Сначала Гюро хотела отказаться, но она вспомнила, как папа однажды сказал ей: "Это хорошо, что ты не злопамятна. Злопамятной быть плохо". Да, Гюро была не злопамятной. Она быстро сердилась и быстро забывала обиду. Так было и на этот раз. Гюро кивнула девочкам, и они стали играть втроём.
Гюро не выиграла, она вышла второй, поэтому она сказала :
- Ну вот, Анна первая, а мы с Гретой обе вторые.
- Нет, ты - вторая, а Грета - третья, - поправила её Анна.
- Это всё равно! - сказала Гюро.
- Анна! Анна! Где ты? Пошли скорей, а то я опоздаю на работу! - крикнул женский голос.
- Ой, мне пора в детский сад, - сказала Анна. - Бежим, Грета! Мама нас проводит. До свидания, Гюро!
Они убежали, и Гюро стало очень одиноко. Даже кататься на санках было нельзя, потому что снега уже почти не осталось. Гюро медленно осматривала все балконы. Их было много, и на одном, высоко-высоко, развевался большой красный платок. Это означало, что Гюро может подняться к Тюлиньке. На этот раз она поднималась не на лифте, но мама объяснила ей, сколько пролётов она должна пройти.
А дверь Тюлиньки Гюро узнала по приклеенному к ней рисунку. Она сама его нарисовала. На нём была изображена зелёная лужайка, окаймлённая деревьями, а по лужайке бежал конь. Вернее, не конь, а жеребёнок.
НА ТЕЛЕГРАФЕ
- Гюро, не окажешь ли ты мне одну небольшую услугу? - спросила Тюлинька.
- Конечно, если смогу, - ответила Гюро.
- Тогда поедем со мной в город и пойдём на Телеграф, где я раньше работала. У меня там остались туфли, и мне надо их забрать.
- А маме мы скажем об этом? - спросила Гюро.
- Обязательно, мама всегда должна знать, где мы, - сказала Тюлинька. И ты посмотришь, как работают телеграфистки.
Гюро, конечно, согласилась.
- Сперва мы зайдём на Телеграф, а потом погуляем по городу и пойдём в пансионат ждать маму, - сказала Тюлинька.
- И ты посмотришь, как мама выкрасила твою комнату, - обрадовалась Гюро.
- Мою бывшую комнату, - поправила её Тюлинька.
Она надела пальто и шляпку, у которой был весёлый, задорный вид, и они отправились в путь. На улице они легко нашли маму по шуму трактора. Увидев их, мама заглушила мотор и спрыгнула на землю.
- Бьёрн уехал в город за шурупами, так что теперь я здесь самая главная, - сказала мама.
- Ты зовёшь его просто Бьёрном? - спросила Гюро.
- Конечно, - ответила мама. - Если люди вместе работают, им проще всего звать друг друга по имени.
- Ну кто бы мог подумать, что ты умеешь водить трактор! - восхитилась Тюлинька. - Я должна тебя сфотографировать! Пожалуйста, сделай серьёзный вид. Так, готово!
Благодарю тебя. Сейчас мы с Гюро поедем в город, мне надо зайти на Телеграф, а потом будем ждать тебя в пансионате.
- Ты скоро приедешь? - спросила Гюро.
- Не очень, нам ещё надо кое-что сделать, - ответила мама. - Мне очень нравится работать на улице. Но к обеду я непременно вернусь. Счастливой поездки!
В метро Гюро некоторое время с удивлением разглядывала женщину, сидевшую напротив: лицо у неё было густо накрашено красной и коричневой краской, а брови и ресницы были очень чёрные. Потом взгляд Гюро упал на Тюлинькины пальцы: они сегодня были какие-то беспокойные и всё время шевелились. Наверно, Тюлинька волновалась, что едет туда, где проработала больше тридцати лет.
Тюлинька о чём-то задумалась, иногда она взглядывала на Гюро, их глаза встречались, и тогда они начинали мысленно разговаривать друг с другом, но вслух ни одна из них не произнесла ни слова.
Телеграф находился недалеко от метро. Тюлинька шла быстро и уверенно, она привыкла к большому городу, её не смущали, как маму, широкие шумные улицы и бесконечный поток автомобилей.
- Нам сюда, - сказала она и показала на большое тёмное здание. - Сюда, Гюро, я за свою жизнь входила много тысяч раз.
Они миновали сначала одну дверь, потом другую, поднялись на несколько ступенек и попали в огромный вестибюль, куда спускалась большая, широкая лестница. Её ступени были такие светлые и гладкие, что Гюро захотелось потрогать их рукой.
- Какая красивая лестница! - сказала она.
- Да, здание солидное, - согласилась Тюлинька. - Но нам с тобой надо сперва не наверх, а вниз, я покажу тебе наш гардероб.
Гюро никогда в жизни не слышала такого слова, и Тюлинька объяснила ей, что гардероб - это место, где служащие Телеграфа оставляют свои пальто.
Гюро огляделась, но не увидела ни одного пальто, зато здесь было множество шкафчиков, не деревянных, а железных, с небольшими стальными дверцами. Все шкафчики были выкрашены в светло-голубой цвет и стояли вплотную друг к другу.
- Вот это мой шкафчик, - показала Тюлинька, - но ключа от него у меня теперь нет. Здесь я всегда вешала своё пальто и шляпу, здесь же стояли у меня и туфли для работы.
Неприятно целый день сидеть в тёплых сапожках. Мы все здесь переобувались. Покупки, которые мы делали днём в городе, мы тоже оставляли в гардеробе, а вечером забирали домой. Так что, как видишь, гардероб это очень важное место. А теперь пошли дальше, мы поднимемся на лифте.
Здесь был не один лифт, а сразу много, у них были толстые и блестящие дверцы, лифты были расположены так близко друг к другу, что казалось, будто они срослись боками.
Но Тюлинька знала точно, в какой лифт надо войти и на какую кнопку нажать.
- Сейчас будет зал, где я работала, - сказала она, и они вошли в огромный зал.
Там на выстроенных в ряд стульях сидело много-много людей. Они все разговаривали, но, к удивлению Гюро, не друг с другом, а как будто сами с собой или по телефону, хотя никакой трубки в руках у них не было. Выглядели они странно - на ушах у них были наушники, над головой висела изогнутая трубка, а перед ртом находился маленький шарик, в который они и говорили. Они нажимали на кнопки, вытаскивали или вставляли пробки, к которым были прикреплены длинные провода, и писали что-то на карточках.
Но когда Гюро пригляделась, это оказались не слова, а только чёрточки.
Многие обрадовались, увидев Тюлиньку, и замахали ей руками, а одна женщина, которая была свободнее других, даже крикнула:
- Здравствуй, Тюлинька, как приятно тебя видеть! Ты уже успела стать бабушкой?
Женщины заулыбались и закивали Гюро.
- Нет, это моя подружка, - ответила Тюлинька. - А вот здесь я сидела, шепнула она Гюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
И запомните, меня зовут Эрле.
- А нас Анна и Грета, - сказали девочки.
- Мама, у тебя есть мел? - спросила Гюро.
- Зачем тебе мел? - удивилась мама.
- Хочу начертить себе "классики", - ответила Гюро.
- А я видела возле котельной уже начерченные, - сказала мама.
- Это чужие, - объяснила Гюро.
- А ты прыгай на наших, - сказала .девочка, которую звали Анной. Правда, Грета? Мы можем играть все вместе, так будет даже интереснее.
Сначала Гюро хотела отказаться, но она вспомнила, как папа однажды сказал ей: "Это хорошо, что ты не злопамятна. Злопамятной быть плохо". Да, Гюро была не злопамятной. Она быстро сердилась и быстро забывала обиду. Так было и на этот раз. Гюро кивнула девочкам, и они стали играть втроём.
Гюро не выиграла, она вышла второй, поэтому она сказала :
- Ну вот, Анна первая, а мы с Гретой обе вторые.
- Нет, ты - вторая, а Грета - третья, - поправила её Анна.
- Это всё равно! - сказала Гюро.
- Анна! Анна! Где ты? Пошли скорей, а то я опоздаю на работу! - крикнул женский голос.
- Ой, мне пора в детский сад, - сказала Анна. - Бежим, Грета! Мама нас проводит. До свидания, Гюро!
Они убежали, и Гюро стало очень одиноко. Даже кататься на санках было нельзя, потому что снега уже почти не осталось. Гюро медленно осматривала все балконы. Их было много, и на одном, высоко-высоко, развевался большой красный платок. Это означало, что Гюро может подняться к Тюлиньке. На этот раз она поднималась не на лифте, но мама объяснила ей, сколько пролётов она должна пройти.
А дверь Тюлиньки Гюро узнала по приклеенному к ней рисунку. Она сама его нарисовала. На нём была изображена зелёная лужайка, окаймлённая деревьями, а по лужайке бежал конь. Вернее, не конь, а жеребёнок.
НА ТЕЛЕГРАФЕ
- Гюро, не окажешь ли ты мне одну небольшую услугу? - спросила Тюлинька.
- Конечно, если смогу, - ответила Гюро.
- Тогда поедем со мной в город и пойдём на Телеграф, где я раньше работала. У меня там остались туфли, и мне надо их забрать.
- А маме мы скажем об этом? - спросила Гюро.
- Обязательно, мама всегда должна знать, где мы, - сказала Тюлинька. И ты посмотришь, как работают телеграфистки.
Гюро, конечно, согласилась.
- Сперва мы зайдём на Телеграф, а потом погуляем по городу и пойдём в пансионат ждать маму, - сказала Тюлинька.
- И ты посмотришь, как мама выкрасила твою комнату, - обрадовалась Гюро.
- Мою бывшую комнату, - поправила её Тюлинька.
Она надела пальто и шляпку, у которой был весёлый, задорный вид, и они отправились в путь. На улице они легко нашли маму по шуму трактора. Увидев их, мама заглушила мотор и спрыгнула на землю.
- Бьёрн уехал в город за шурупами, так что теперь я здесь самая главная, - сказала мама.
- Ты зовёшь его просто Бьёрном? - спросила Гюро.
- Конечно, - ответила мама. - Если люди вместе работают, им проще всего звать друг друга по имени.
- Ну кто бы мог подумать, что ты умеешь водить трактор! - восхитилась Тюлинька. - Я должна тебя сфотографировать! Пожалуйста, сделай серьёзный вид. Так, готово!
Благодарю тебя. Сейчас мы с Гюро поедем в город, мне надо зайти на Телеграф, а потом будем ждать тебя в пансионате.
- Ты скоро приедешь? - спросила Гюро.
- Не очень, нам ещё надо кое-что сделать, - ответила мама. - Мне очень нравится работать на улице. Но к обеду я непременно вернусь. Счастливой поездки!
В метро Гюро некоторое время с удивлением разглядывала женщину, сидевшую напротив: лицо у неё было густо накрашено красной и коричневой краской, а брови и ресницы были очень чёрные. Потом взгляд Гюро упал на Тюлинькины пальцы: они сегодня были какие-то беспокойные и всё время шевелились. Наверно, Тюлинька волновалась, что едет туда, где проработала больше тридцати лет.
Тюлинька о чём-то задумалась, иногда она взглядывала на Гюро, их глаза встречались, и тогда они начинали мысленно разговаривать друг с другом, но вслух ни одна из них не произнесла ни слова.
Телеграф находился недалеко от метро. Тюлинька шла быстро и уверенно, она привыкла к большому городу, её не смущали, как маму, широкие шумные улицы и бесконечный поток автомобилей.
- Нам сюда, - сказала она и показала на большое тёмное здание. - Сюда, Гюро, я за свою жизнь входила много тысяч раз.
Они миновали сначала одну дверь, потом другую, поднялись на несколько ступенек и попали в огромный вестибюль, куда спускалась большая, широкая лестница. Её ступени были такие светлые и гладкие, что Гюро захотелось потрогать их рукой.
- Какая красивая лестница! - сказала она.
- Да, здание солидное, - согласилась Тюлинька. - Но нам с тобой надо сперва не наверх, а вниз, я покажу тебе наш гардероб.
Гюро никогда в жизни не слышала такого слова, и Тюлинька объяснила ей, что гардероб - это место, где служащие Телеграфа оставляют свои пальто.
Гюро огляделась, но не увидела ни одного пальто, зато здесь было множество шкафчиков, не деревянных, а железных, с небольшими стальными дверцами. Все шкафчики были выкрашены в светло-голубой цвет и стояли вплотную друг к другу.
- Вот это мой шкафчик, - показала Тюлинька, - но ключа от него у меня теперь нет. Здесь я всегда вешала своё пальто и шляпу, здесь же стояли у меня и туфли для работы.
Неприятно целый день сидеть в тёплых сапожках. Мы все здесь переобувались. Покупки, которые мы делали днём в городе, мы тоже оставляли в гардеробе, а вечером забирали домой. Так что, как видишь, гардероб это очень важное место. А теперь пошли дальше, мы поднимемся на лифте.
Здесь был не один лифт, а сразу много, у них были толстые и блестящие дверцы, лифты были расположены так близко друг к другу, что казалось, будто они срослись боками.
Но Тюлинька знала точно, в какой лифт надо войти и на какую кнопку нажать.
- Сейчас будет зал, где я работала, - сказала она, и они вошли в огромный зал.
Там на выстроенных в ряд стульях сидело много-много людей. Они все разговаривали, но, к удивлению Гюро, не друг с другом, а как будто сами с собой или по телефону, хотя никакой трубки в руках у них не было. Выглядели они странно - на ушах у них были наушники, над головой висела изогнутая трубка, а перед ртом находился маленький шарик, в который они и говорили. Они нажимали на кнопки, вытаскивали или вставляли пробки, к которым были прикреплены длинные провода, и писали что-то на карточках.
Но когда Гюро пригляделась, это оказались не слова, а только чёрточки.
Многие обрадовались, увидев Тюлиньку, и замахали ей руками, а одна женщина, которая была свободнее других, даже крикнула:
- Здравствуй, Тюлинька, как приятно тебя видеть! Ты уже успела стать бабушкой?
Женщины заулыбались и закивали Гюро.
- Нет, это моя подружка, - ответила Тюлинька. - А вот здесь я сидела, шепнула она Гюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23