- Вот на этом стуле.
Можно, я покажу Гюро, как мы работаем, - попросила она у женщины, сидевшей теперь на её месте.
- Пожалуйста, я только закончу разговор, - сказала женщина.
Потом она встала, и Тюлинька прямо в пальто и шляпке села на её место. И хотя это выглядело смешно, потому что все остальные были без пальто и даже в передниках, Гюро сразу увидела, что Тюлиньку будто подменили. Она быстро и -чётко произносила непонятные слова, поворачивала рычажки, писала на бумажке, вынимала и вставляла пробки, и Гюро видела, что делает она всё быстро и ловко.
Немного поработав, Тюлинька сдвинула шляпку на затылок и сказала:
- Ну вот, я всё и показала. Садись, пожалуйста. Мои туфли у тебя? спросила она у другой телефонистки.
- Да, - ответила та. - Я их принесу тебе в буфет. Надеюсь, ты попьёшь с нами кофе?
- С удовольствием, - обрадовалась Тюлинька. - Гюро тоже, наверное, уже хочет есть.
Гюро кивнула головой, хотя гораздо больше ей хотелось смотреть, как работают телефонистки.
Тюлинька разговорилась с дежурной, сидевшей за письменным столом, а Гюро ходила и смотрела, как телефонистки помогают людям поговорить друг с другом. Здесь были не только женщины, были и молодые люди с бородками и без бородок. Они также ловко вставляли и вынимали пробки с длинными проводами и поворачивали рычажки.
- Раньше нас здесь было ещё больше, - сказала Тюлинька, - но теперь включили автоматические станции. Теперь человек прямо из дома может позвонить в любой уголок страны и даже за границу. Однако многим телефонистки ещё нужны. Нас иногда просят соединить с другим городом через час или два, если там никого нет дома, или спрашивают, сколько стоит междугородный разговор.
Конечно, это был странный дом. Дом для голосов - здесь звучали голоса людей, которые звонили сюда, и голоса тех, кто помогал людям найти друг друга. Одни голоса говорили, к примеру, так: "У нас заболела бабушка, не можешь ли ты приехать?" "У нас родилась дочка!" - объявляли другие. "Герд и Фрйтьоф хотят пожениться. Непременно приезжайте на свадьбу!" приглашали третьи. А были и такие, которые просто сообщали, какой у них сегодня обед, только потому, что им хотелось поговорить по телефону.
Сюда звонили из всех уголков страны, чтобы поговорить со своими родными и знакомыми, звонили даже из других стран, находящихся за тысячи миль отсюда. И их всех здесь было хорошо слышно.
- А теперь идём в буфет, - позвала Тюлинька Гюро.
Они поднялись по лесенке и попали в другой большой зал, там за маленькими столиками сидели и ели люди.
Гюро хотелось сесть за такой столик вдвоём с Тюлинькой, но Тюлинька оглядывалась по сторонам, пока не нашла своих друзей.
Гюро получила булочку с сыром и стакан молока. Она ела и прислушивалась к беседе Тюлиньки и других телефонисток. Эти телефонистки понравились Гюро, потому что не спрашивали у неё, сколько ей лет, а лишь изредка поглядывали в её сторону и ободряюще улыбались. Они вспоминали о старых временах и интересовались новой квартирой Тюлиньки. Одна из них сказала:
- Когда я начала работать на телефонной станции, нас обучали всему: и тянуть телефонную линию, и лазить на столбы. Я сама лазила. Помню, что подняться было легко, а вот спуститься - не тут-то было.
Гюро с удивлением посмотрела на телефонистку, она никогда не видела, чтобы женщины лазили на телеграфные столбы.
Телефонистка засмеялась, поймав её взгляд:
- Это было очень давно, я была совсем девочкой. В те времена было не принято, чтобы женщины ходили в брюках, мы носили только юбки, но лазить по столбам в юбках было неудобно, и папа дал мне свои штаны. Я была похожа на огородное пугало.
- А я специально ездила в Осло и училась на телефонистку и только потом уже начала работать дома на телефонной станции, - сказала Тюлинька. - Мне приходилось работать почти круглые сутки. Я боялась заснуть от усталости и всё время ела сахар, даже сварить себе кофе мне было некогда.
- Когда существовали маленькие телефонные станции, все знали нас и наши голоса, - сказала другая телефонистка. - Помните, как это было приятно? Тогда никто не мог обойтись без нашей помощи.
- Когда вы приедете ко мне в гости? - спросила у подруг Тюлинька. - Мне не терпится показать вам свою квартиру. Может, завтра вечером?
- С удовольствием, - сказала телефонистка, которая лазила на столбы. В восемь мы будем уже у тебя.
- И передайте мои приглашения Ларсен и Бальтесен.
Всего нас будет шестеро, - сказала Тюяинька.
Телефонистки поблагодарили за приглашение и поспешили вернуться на работу. Теперь Гюро и Тюлинька остались за столиком одни. Когда они поели и Тюлинька получила свои туфли, у них больше не осталось никаких дел на Телеграфе. И конечно, Тюлинька загрустила бы, не будь с ней Гюро.
- Давай в пансионате играть в телефонную станцию, - предложила ей Гюро. - Возьмём всякие провода и обе будем телефонистками.
- Это ты хорошо придумала, - обрадовалась Тюлинька. - Только сначала мы кое-куда зайдём.
Она привела Гюро в магазин, где продавались всякие игры и игрушки, которые надо было мастерить самим, и купила там две пластмассовые пластинки с множеством дырочек, пластмассовый шнур, совсем такой, какой Гюро видела на Телеграфе, и маленький телефон.
- Вот что нам необходимо, - сказала она весело.
По дороге в пансионат Гюро увидела человека, похожего на её папу. И ей захотелось, чтобы он был рядом! Она бы держала его за руку, а потом обежала бы вокруг него и взяла за другую, ей хотелось вести его сразу за обе руки!
Гюро ещё раз внимательно посмотрела на этого человека:
он шёл совсем как папа. Может, это он и есть? Может, он, заболев, уехал в город, а тут поправился и Гюро с мамой просто ещё не знают об этом?
Отбежав от Тюлиньки, она обогнала этого человека и заглянула ему в лицо. Он очень удивился, а Тюлинька крикнула:
- Гюро, не убегай от меня! А то выбежишь нечаянно на мостовую или вообще потеряешься. Здесь столько народу!
- Я не потеряюсь, - сказала Гюро, возвращаясь к Тюлиньке. - Просто мне показалось, что это мой папа. - И у неё на глазах показались слёзы.
- Не плачь, Гюро, - сказала Тюлинька. - У меня тоже нет папы, и я тебя очень хорошо понимаю, хотя мой папа умер, когда я была уже почти взрослой. Просто надо никогда не забывать его. Помню, я очень любила лежать в кровати и смотреть, как папа бреется. Он стоял перед умывальником и намыливал лицо толстой кисточкой. Когда он был весь покрыт белой пеной, он оборачивался ко мне и корчил рожи, а потом бритвой снимал с лица пену. Я даже сейчас помню, как приятно пахло мылом, и папа всегда давал мне потрогать и бритву и кисточку. Что тебе говорил твой папа?
- Он говорил, что все люди на земле должны познакомиться друг с другом, - вспомнила Гюро.
- А ты так и делаешь, - сказала Тюлинька.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Можно, я покажу Гюро, как мы работаем, - попросила она у женщины, сидевшей теперь на её месте.
- Пожалуйста, я только закончу разговор, - сказала женщина.
Потом она встала, и Тюлинька прямо в пальто и шляпке села на её место. И хотя это выглядело смешно, потому что все остальные были без пальто и даже в передниках, Гюро сразу увидела, что Тюлиньку будто подменили. Она быстро и -чётко произносила непонятные слова, поворачивала рычажки, писала на бумажке, вынимала и вставляла пробки, и Гюро видела, что делает она всё быстро и ловко.
Немного поработав, Тюлинька сдвинула шляпку на затылок и сказала:
- Ну вот, я всё и показала. Садись, пожалуйста. Мои туфли у тебя? спросила она у другой телефонистки.
- Да, - ответила та. - Я их принесу тебе в буфет. Надеюсь, ты попьёшь с нами кофе?
- С удовольствием, - обрадовалась Тюлинька. - Гюро тоже, наверное, уже хочет есть.
Гюро кивнула головой, хотя гораздо больше ей хотелось смотреть, как работают телефонистки.
Тюлинька разговорилась с дежурной, сидевшей за письменным столом, а Гюро ходила и смотрела, как телефонистки помогают людям поговорить друг с другом. Здесь были не только женщины, были и молодые люди с бородками и без бородок. Они также ловко вставляли и вынимали пробки с длинными проводами и поворачивали рычажки.
- Раньше нас здесь было ещё больше, - сказала Тюлинька, - но теперь включили автоматические станции. Теперь человек прямо из дома может позвонить в любой уголок страны и даже за границу. Однако многим телефонистки ещё нужны. Нас иногда просят соединить с другим городом через час или два, если там никого нет дома, или спрашивают, сколько стоит междугородный разговор.
Конечно, это был странный дом. Дом для голосов - здесь звучали голоса людей, которые звонили сюда, и голоса тех, кто помогал людям найти друг друга. Одни голоса говорили, к примеру, так: "У нас заболела бабушка, не можешь ли ты приехать?" "У нас родилась дочка!" - объявляли другие. "Герд и Фрйтьоф хотят пожениться. Непременно приезжайте на свадьбу!" приглашали третьи. А были и такие, которые просто сообщали, какой у них сегодня обед, только потому, что им хотелось поговорить по телефону.
Сюда звонили из всех уголков страны, чтобы поговорить со своими родными и знакомыми, звонили даже из других стран, находящихся за тысячи миль отсюда. И их всех здесь было хорошо слышно.
- А теперь идём в буфет, - позвала Тюлинька Гюро.
Они поднялись по лесенке и попали в другой большой зал, там за маленькими столиками сидели и ели люди.
Гюро хотелось сесть за такой столик вдвоём с Тюлинькой, но Тюлинька оглядывалась по сторонам, пока не нашла своих друзей.
Гюро получила булочку с сыром и стакан молока. Она ела и прислушивалась к беседе Тюлиньки и других телефонисток. Эти телефонистки понравились Гюро, потому что не спрашивали у неё, сколько ей лет, а лишь изредка поглядывали в её сторону и ободряюще улыбались. Они вспоминали о старых временах и интересовались новой квартирой Тюлиньки. Одна из них сказала:
- Когда я начала работать на телефонной станции, нас обучали всему: и тянуть телефонную линию, и лазить на столбы. Я сама лазила. Помню, что подняться было легко, а вот спуститься - не тут-то было.
Гюро с удивлением посмотрела на телефонистку, она никогда не видела, чтобы женщины лазили на телеграфные столбы.
Телефонистка засмеялась, поймав её взгляд:
- Это было очень давно, я была совсем девочкой. В те времена было не принято, чтобы женщины ходили в брюках, мы носили только юбки, но лазить по столбам в юбках было неудобно, и папа дал мне свои штаны. Я была похожа на огородное пугало.
- А я специально ездила в Осло и училась на телефонистку и только потом уже начала работать дома на телефонной станции, - сказала Тюлинька. - Мне приходилось работать почти круглые сутки. Я боялась заснуть от усталости и всё время ела сахар, даже сварить себе кофе мне было некогда.
- Когда существовали маленькие телефонные станции, все знали нас и наши голоса, - сказала другая телефонистка. - Помните, как это было приятно? Тогда никто не мог обойтись без нашей помощи.
- Когда вы приедете ко мне в гости? - спросила у подруг Тюлинька. - Мне не терпится показать вам свою квартиру. Может, завтра вечером?
- С удовольствием, - сказала телефонистка, которая лазила на столбы. В восемь мы будем уже у тебя.
- И передайте мои приглашения Ларсен и Бальтесен.
Всего нас будет шестеро, - сказала Тюяинька.
Телефонистки поблагодарили за приглашение и поспешили вернуться на работу. Теперь Гюро и Тюлинька остались за столиком одни. Когда они поели и Тюлинька получила свои туфли, у них больше не осталось никаких дел на Телеграфе. И конечно, Тюлинька загрустила бы, не будь с ней Гюро.
- Давай в пансионате играть в телефонную станцию, - предложила ей Гюро. - Возьмём всякие провода и обе будем телефонистками.
- Это ты хорошо придумала, - обрадовалась Тюлинька. - Только сначала мы кое-куда зайдём.
Она привела Гюро в магазин, где продавались всякие игры и игрушки, которые надо было мастерить самим, и купила там две пластмассовые пластинки с множеством дырочек, пластмассовый шнур, совсем такой, какой Гюро видела на Телеграфе, и маленький телефон.
- Вот что нам необходимо, - сказала она весело.
По дороге в пансионат Гюро увидела человека, похожего на её папу. И ей захотелось, чтобы он был рядом! Она бы держала его за руку, а потом обежала бы вокруг него и взяла за другую, ей хотелось вести его сразу за обе руки!
Гюро ещё раз внимательно посмотрела на этого человека:
он шёл совсем как папа. Может, это он и есть? Может, он, заболев, уехал в город, а тут поправился и Гюро с мамой просто ещё не знают об этом?
Отбежав от Тюлиньки, она обогнала этого человека и заглянула ему в лицо. Он очень удивился, а Тюлинька крикнула:
- Гюро, не убегай от меня! А то выбежишь нечаянно на мостовую или вообще потеряешься. Здесь столько народу!
- Я не потеряюсь, - сказала Гюро, возвращаясь к Тюлиньке. - Просто мне показалось, что это мой папа. - И у неё на глазах показались слёзы.
- Не плачь, Гюро, - сказала Тюлинька. - У меня тоже нет папы, и я тебя очень хорошо понимаю, хотя мой папа умер, когда я была уже почти взрослой. Просто надо никогда не забывать его. Помню, я очень любила лежать в кровати и смотреть, как папа бреется. Он стоял перед умывальником и намыливал лицо толстой кисточкой. Когда он был весь покрыт белой пеной, он оборачивался ко мне и корчил рожи, а потом бритвой снимал с лица пену. Я даже сейчас помню, как приятно пахло мылом, и папа всегда давал мне потрогать и бритву и кисточку. Что тебе говорил твой папа?
- Он говорил, что все люди на земле должны познакомиться друг с другом, - вспомнила Гюро.
- А ты так и делаешь, - сказала Тюлинька.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23