— Джентльменом начинают становиться уже в детстве. И джентльмены никогда не отбирают еду у девочек… и никогда не забывают сказать «спасибо»… и не дергают девочек за волосы.
— Ну, тогда им очень скучно живется, — заявил Дэви. — Я уж лучше подожду, пока вырасту.
Марилла с обреченным видом отрезала Доре еще кусок кекса. Она слишком устала за день, чтобы наказывать Дэви. Но будущее предстало ей в таком черном свете, что, пожалуй, в пессимизме она могла бы в этот вечер достойно соперничать с самой Элизой Эндрюс.
Близнецы мало походили друг на друга, разве что у обоих были белокурые волосы. Но у Доры они всегда были аккуратно причесаны и вились по плечам, а у Дэви лохматились золотистые кудряшки. Карие глаза Доры смотрели спокойно и мягко, у Дэви же в глазах плясали бесенята. У Доры был прямой носик — у Дэви задорно вздернут. Губы девочки были сложены бантиком, ее брат непрерывно широко улыбался, да к тому же у него имелась ямочка на одной щеке, отчего его мордашка ужасно мило корчилась от смеха. И вообще, весь он лучился весельем и озорством.
— Надо положить их спать. — Марилла решила, что это самый легкий способ отдохнуть от проделок Дэви. — Дору я положу с собой, а Дэви будет спать в мансарде, рядом с комнатой Энн. Ты не боишься спать один, Дэви?
— Нет, не боюсь, но я еще вовсе не хочу спать, — спокойно заявил Дэви.
— Нет, ты пойдешь спать сейчас же!
Марилла, у которой иссякло терпение, произнесла эти шесть слов таким тоном, что даже Дэви не осмелился ей возразить и послушно пошел следом за Энн наверх.
— Когда я вырасту, первым делом совсем перестану спать и примусь колобродить всю ночь, — это, наверное, ужасно интересно, — сообщил он Энн.
В последующие годы Марилла с ужасом вспоминала первую неделю пребывания близнецов в Грингейбле. Не то чтобы первая неделя была намного хуже последующих, просто потом Марилла как-то привыкла. С утра до вечера Дэви либо проказничал, либо замышлял новые каверзы. Но самый первый и выдающийся подвиг он совершил через два дня после своего приезда. Это было в воскресенье. День выдался теплый и солнечный, как в сентябре. Энн одевала его, чтобы идти в церковь, а Марилла занималась Дорой. Для начала Дэви категорически восстал против умывания:
— Марилла вчера заставила меня умыться… А в день похорон миссис Виггинс отдраила меня всего с мылом. Хватит на одну неделю! И зачем мне быть таким уж чистым? Грязным жить гораздо удобнее.
— Поль Ирвинг сам, без всяких напоминаний, умывается каждый день, — нашла хитрый ход Энн.
Дэви прожил в Грингейбле всего двое суток, но он уже обожал Энн и ненавидел Поля Ирвинга, о котором Энн самым лестным образом отозвалась на другой день после приезда близнецов. Если Поль Ирвинг умывается каждое утро, тогда и он, Дэви Киз, согласен это делать, как ему ни противно. Подобные же соображения заставили его подчиниться и другим требованиям Энн. Отмытый и нарядно одетый, он оказался очень хорошеньким мальчиком. Энн привела его в церковь и усадила рядом с собой почти с материнской гордостью.
Поначалу Дэви вел себя прилично, исподтишка разглядывая других мальчиков и гадая, кто же из них Поль Ирвинг. Первые два гимна и чтение главы из Библии прошли безо всяких происшествий. Скандал разразился, когда мистер Аллан начал читать молитву.
Перед Дэви сидела Лоретта Уайт. Она слегка наклонила голову вперед, и сзади, между двумя косичками, показался соблазнительный участок белой шеи, обрамленный кружевным воротничком. Лоретте исполнилось восемь лет, она была толстой и спокойной девочкой и безукоризненно вела себя в церкви с того самого дня, как мать принесла ее сюда завернутой в одеяло в возрасте шести месяцев.
Дэви сунул руку в карман и вытащил лохматую, негодующе извивающуюся гусеницу. Марилла схватила его за руку, но было поздно: Дэви уже сунул гусеницу за шиворот Лоретте.
Девочка разразилась душераздирающими воплями. Пастор на полуслове оборвал проповедь и вместе со всеми прихожанами в ужасе смотрел, как Лоретта дергается, отчаянно хватаясь за воротничок.
— Ой… мама… мамочка… вытащи ее!.. Ой, вытащи ее из-под платья… Этот гадкий мальчишка сунул мне ее за шиворот!.. Ой… мамочка… она ползет вниз!.. Ой… ой… ой!..
Миссис Уайт подхватила истерически рыдающую девочку и с каменным лицом вынесла ее из церкви. Крики затихли вдали, и мистер Аллан возобновил прерванную службу. Но божественное уже не шло на ум. Впервые в жизни Марилла не слушала пастора, а Энн сидела, полыхая от гнева и стыда.
Когда они пришли домой, Марилла велела Дэви ложиться в постель и сказала, что не разрешит ему встать до утра. Обеда она ему тоже не дала — только разрешила Энн отнести ему наверх стакан молока и кусок хлеба. Энн сидела рядом, глядя, как Дэви без малейших признаков раскаяния и с огромным аппетитом уплетает этот тюремный паек. Единственное, что его огорчало, — печальные глаза Энн…
— Поль Ирвинг небось не бросил бы девочке гусеницу за шиворот посреди службы? — задумчиво спросил он.
— Конечно, нет! — грустно подтвердила Энн.
— Ну тогда, может, и я зря это сделал, — великодушно признал Дэви. — Но такая была здоровенная гусеница… Я ее подобрал на крыльце церкви. Не пропадать же добру! Слушай, Энн, а правда, она смешно верещала?..
Во вторник в Грингейбле должны были собраться члены общества содействия церкви. Энн поспешила домой, как только кончились уроки, — она знала, что Марилле понадобится ее помощь. Дора в накрахмаленном белом платьице сидела в гостиной с гостями, отвечая на вопросы, если их задавали, помалкивая, когда к ней не обращались, и вообще вела себя как образцово-показательный ребенок. Дэви же, перемазанный до ушей и совершенно довольный жизнью, строил во дворе плотину из глины.
— Я позволила ему возиться в грязи, — устало проговорила Марилла. — По крайней мере похуже ничего не сотворит. Испачкается, и все. Сначала мы подадим ужин гостям, а потом уже позовем его. Дора поужинает с нами, а Дэви я не осмелилась бы посадить за общий стол.
Когда Энн пришла в гостиную звать гостей ужинать, она увидела, что Доры там нет. Миссис Бэлл сказала, что Дэви позвал ее во двор. Поспешно посовещавшись, Марилла и Энн решили покормить близнецов позднее.
И вот в самый разгар чаепития в дверях столовой вдруг возникла маленькая понурая фигурка. Марилла и Энн в ужасе воззрились на нее, гости раскрыли рты от изумления. Неужели это несчастное рыдающее существо в мокром платье и с мокрыми волосами, с которых вода струилась на новый ковер Мариллы, действительно Дора?
— Что с тобой случилось, Дора?! — воскликнула Энн, бросив виноватый взгляд на миссис Бэлл, про которую говорили, что у нее в семье никогда не происходит ничего недозволенного или из ряда вон выходящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Ну, тогда им очень скучно живется, — заявил Дэви. — Я уж лучше подожду, пока вырасту.
Марилла с обреченным видом отрезала Доре еще кусок кекса. Она слишком устала за день, чтобы наказывать Дэви. Но будущее предстало ей в таком черном свете, что, пожалуй, в пессимизме она могла бы в этот вечер достойно соперничать с самой Элизой Эндрюс.
Близнецы мало походили друг на друга, разве что у обоих были белокурые волосы. Но у Доры они всегда были аккуратно причесаны и вились по плечам, а у Дэви лохматились золотистые кудряшки. Карие глаза Доры смотрели спокойно и мягко, у Дэви же в глазах плясали бесенята. У Доры был прямой носик — у Дэви задорно вздернут. Губы девочки были сложены бантиком, ее брат непрерывно широко улыбался, да к тому же у него имелась ямочка на одной щеке, отчего его мордашка ужасно мило корчилась от смеха. И вообще, весь он лучился весельем и озорством.
— Надо положить их спать. — Марилла решила, что это самый легкий способ отдохнуть от проделок Дэви. — Дору я положу с собой, а Дэви будет спать в мансарде, рядом с комнатой Энн. Ты не боишься спать один, Дэви?
— Нет, не боюсь, но я еще вовсе не хочу спать, — спокойно заявил Дэви.
— Нет, ты пойдешь спать сейчас же!
Марилла, у которой иссякло терпение, произнесла эти шесть слов таким тоном, что даже Дэви не осмелился ей возразить и послушно пошел следом за Энн наверх.
— Когда я вырасту, первым делом совсем перестану спать и примусь колобродить всю ночь, — это, наверное, ужасно интересно, — сообщил он Энн.
В последующие годы Марилла с ужасом вспоминала первую неделю пребывания близнецов в Грингейбле. Не то чтобы первая неделя была намного хуже последующих, просто потом Марилла как-то привыкла. С утра до вечера Дэви либо проказничал, либо замышлял новые каверзы. Но самый первый и выдающийся подвиг он совершил через два дня после своего приезда. Это было в воскресенье. День выдался теплый и солнечный, как в сентябре. Энн одевала его, чтобы идти в церковь, а Марилла занималась Дорой. Для начала Дэви категорически восстал против умывания:
— Марилла вчера заставила меня умыться… А в день похорон миссис Виггинс отдраила меня всего с мылом. Хватит на одну неделю! И зачем мне быть таким уж чистым? Грязным жить гораздо удобнее.
— Поль Ирвинг сам, без всяких напоминаний, умывается каждый день, — нашла хитрый ход Энн.
Дэви прожил в Грингейбле всего двое суток, но он уже обожал Энн и ненавидел Поля Ирвинга, о котором Энн самым лестным образом отозвалась на другой день после приезда близнецов. Если Поль Ирвинг умывается каждое утро, тогда и он, Дэви Киз, согласен это делать, как ему ни противно. Подобные же соображения заставили его подчиниться и другим требованиям Энн. Отмытый и нарядно одетый, он оказался очень хорошеньким мальчиком. Энн привела его в церковь и усадила рядом с собой почти с материнской гордостью.
Поначалу Дэви вел себя прилично, исподтишка разглядывая других мальчиков и гадая, кто же из них Поль Ирвинг. Первые два гимна и чтение главы из Библии прошли безо всяких происшествий. Скандал разразился, когда мистер Аллан начал читать молитву.
Перед Дэви сидела Лоретта Уайт. Она слегка наклонила голову вперед, и сзади, между двумя косичками, показался соблазнительный участок белой шеи, обрамленный кружевным воротничком. Лоретте исполнилось восемь лет, она была толстой и спокойной девочкой и безукоризненно вела себя в церкви с того самого дня, как мать принесла ее сюда завернутой в одеяло в возрасте шести месяцев.
Дэви сунул руку в карман и вытащил лохматую, негодующе извивающуюся гусеницу. Марилла схватила его за руку, но было поздно: Дэви уже сунул гусеницу за шиворот Лоретте.
Девочка разразилась душераздирающими воплями. Пастор на полуслове оборвал проповедь и вместе со всеми прихожанами в ужасе смотрел, как Лоретта дергается, отчаянно хватаясь за воротничок.
— Ой… мама… мамочка… вытащи ее!.. Ой, вытащи ее из-под платья… Этот гадкий мальчишка сунул мне ее за шиворот!.. Ой… мамочка… она ползет вниз!.. Ой… ой… ой!..
Миссис Уайт подхватила истерически рыдающую девочку и с каменным лицом вынесла ее из церкви. Крики затихли вдали, и мистер Аллан возобновил прерванную службу. Но божественное уже не шло на ум. Впервые в жизни Марилла не слушала пастора, а Энн сидела, полыхая от гнева и стыда.
Когда они пришли домой, Марилла велела Дэви ложиться в постель и сказала, что не разрешит ему встать до утра. Обеда она ему тоже не дала — только разрешила Энн отнести ему наверх стакан молока и кусок хлеба. Энн сидела рядом, глядя, как Дэви без малейших признаков раскаяния и с огромным аппетитом уплетает этот тюремный паек. Единственное, что его огорчало, — печальные глаза Энн…
— Поль Ирвинг небось не бросил бы девочке гусеницу за шиворот посреди службы? — задумчиво спросил он.
— Конечно, нет! — грустно подтвердила Энн.
— Ну тогда, может, и я зря это сделал, — великодушно признал Дэви. — Но такая была здоровенная гусеница… Я ее подобрал на крыльце церкви. Не пропадать же добру! Слушай, Энн, а правда, она смешно верещала?..
Во вторник в Грингейбле должны были собраться члены общества содействия церкви. Энн поспешила домой, как только кончились уроки, — она знала, что Марилле понадобится ее помощь. Дора в накрахмаленном белом платьице сидела в гостиной с гостями, отвечая на вопросы, если их задавали, помалкивая, когда к ней не обращались, и вообще вела себя как образцово-показательный ребенок. Дэви же, перемазанный до ушей и совершенно довольный жизнью, строил во дворе плотину из глины.
— Я позволила ему возиться в грязи, — устало проговорила Марилла. — По крайней мере похуже ничего не сотворит. Испачкается, и все. Сначала мы подадим ужин гостям, а потом уже позовем его. Дора поужинает с нами, а Дэви я не осмелилась бы посадить за общий стол.
Когда Энн пришла в гостиную звать гостей ужинать, она увидела, что Доры там нет. Миссис Бэлл сказала, что Дэви позвал ее во двор. Поспешно посовещавшись, Марилла и Энн решили покормить близнецов позднее.
И вот в самый разгар чаепития в дверях столовой вдруг возникла маленькая понурая фигурка. Марилла и Энн в ужасе воззрились на нее, гости раскрыли рты от изумления. Неужели это несчастное рыдающее существо в мокром платье и с мокрыми волосами, с которых вода струилась на новый ковер Мариллы, действительно Дора?
— Что с тобой случилось, Дора?! — воскликнула Энн, бросив виноватый взгляд на миссис Бэлл, про которую говорили, что у нее в семье никогда не происходит ничего недозволенного или из ряда вон выходящего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56