..
Особого внимания заслуживали показания двух пленных. Один из них, офицер продовольственного склада 3-й немецкой танковой армии, прибыл в Лабиау вместе с большой группой танков и самоходок - около 60 машин, как он утверждал. Второй пленный оказался из 95-й пехотной дивизии. Он сообщил, что его батальон был переброшен в Лабиау с мемельского плацдарма по косе Курише-Нерунг. Значит, вражеское командование настолько обеспокоено нашим прорывом в глубь Земландского полуострова, что пошло даже на ослабление своей группировки в Мемеле.
По всему чувствовалось, что гитлеровцы решили дать нам отпор на рубеже Дайме. Река эта полноводна, от самого ее устья - от впадения в залив Куришес-Хафф - и до Лабиау прорыт фарватер для крупных судов. Его глубина 12 14 метров. Саперы доложили, что лед на реке тонкий - 30 - 35 см, да и взломан ледоколом, а мост взорван; свайный мост на глубокой реке строить сложно и долго, а понтонов у нас нет.
Проблема? Да! Но, как часто бывало и прежде, выручила нас солдатская смекалка. Саперы генерала Колмакова нашли выход. Во дворе местной лесопилки они обнаружили громадные штабеля длинных и толстых досок, а неподалеку сотни бочек из-под бензина. В ту же ночь бойцы 702-го саперного батальона начали усиливать лед прочным деревянным настилом, а разлом, сделанный ледоколом, перекрыли наплавным мостом на железных бочках. Из досок было сооружено также множество штурмовых мостиков для пехоты.
С утра наша артиллерия открыла огонь. Полковые и дивизионные пушки били прямой наводкой по амбразурам выявленных дотов. Дивизии 103-го корпуса форсировали Дайме, ворвались на северо-западную окраину Лабиау и в центр города. Одновременно 54-й корпус частью сил наступал на Лабиау с юга, вдоль железной дороги. Но проникнув в город, наши стрелки встретили многочисленные каменные завалы, оплетенные колючей проволокой и прикрытые минными полями. Как и на тильзитском рубеже, каждый дом здесь был заранее приспособлен к обороне. Фашистская пехота непрерывно контратаковала при поддержке танков и самоходных орудий. И на центральной магистрали и в каменных теснинах окраинных улочек и переулков кипели ожесточенные схватки. Вся наша артиллерия выдвинулась в боевые порядки пехоты, на прямую наводку. Полностью оправдал себя метод спаренных орудий. Пользуясь этим методом, личный состав 313-го и 853-го артполков майора В. А. Яковкина и подполковника Н. В. Козыренко методично подавлял огневые точки противника, помогая пехоте очищать квартал за кварталом.
560-й артполк, действовавший в центре города, отразил несколько сильных танковых контратак, в каждой из которых участвовало 5-8 фашистских танков и самоходных установок. Это была тяжелая борьба. В 4-й батарее выбыли из строя наводчики сразу двух орудий. За прицелы встали командир батареи старший лейтенант Королев и командир взвода лейтенант Судог. Метким огнем они подожгли прорвавшийся к батарее "ферди-нанд". Еще одну тяжелую самоходку уничтожил из трофейной пушки сержант Филиппов. Горящие машины загромоздили улицу, закрыли дорогу танкам, продвигавшимся за ними. Этим воспользовался батальон майора Николснко из 1336-го полка 319-й дивизии. Стрелки этого батальона забросали гранатами танки и подбили еще несколько машин.
К полудню 24 января, когда кирха и другие центральные здания Лабиау в третий раз перешли в наши руки, контратаки противника стали слабеть. В 16.00 командир 103-го корпуса генерал Миссан доложил, что батальоны майоров Зенова и Николенко полностью очистили западную окраину города. Вскоре позвонил и командир 54-го корпуса генерал Ксенофонтов. Его части овладели южной частью города и уже продвинулись далее на запад, по обеим сторонам железной дороги.
Овладев Лабиау, 43-я армия продолжила наступление вдоль южного берега залива Куришес-Хафф на город Гранц. Мы приближались к рубежу, где противник должен был бросить в бой все свои силы. К этому его вынуждала обстановка, это был его последний шанс удержаться в западной части Земландского полуострова. Рубеж обороны, пересекавший полуостров с севера на юг, прикрывал важнейшую рокадную дорогу Гранц - Кенигсберг, с одной стороны, и основание косы Курише-Нерунг, связывавшей земландскую группировку фашистов с Мемелем, - с другой.
Уже 24 января из Мемеля через Гранц была переброшена в нашу полосу 95-я пехотная дивизия с задачей "остановить продвижение русских на Кенигсберг"110. Следом за ней появились и другие части из состава 40-го немецкого танкового корпуса. Видимо, гитлеровское командование, взвесив свои возможности, поняло, что надежно прикрыть Кенигсберг с севера, и одновременно удержать мемельский плацдарм не хватит сил.
Сопротивление фашистов на дальних подступах к Гранцу резко возросло. Между тем мы были вынуждены выделить для охраны всей огромной полосы освобожденного побережья Куришес-Хаффа 90-й стрелковый корпус. Это, естественно, ослабило наши силы на главном направлении. Тем более что армия по-прежнему не располагала ни одним танком и мало имела тяжелой артиллерии.
Темпы продвижения снизились до 4 - 10 км в сутки. Противник попытался остановить нас на рубеже канала Вест, но был сбит. Большую роль в этом эпизоде сыграли разведчики 126-й дивизии 54-го корпуса. В ночь на 27 января группа из 12 человек во главе с лейтенантом Андреевым незаметно переправилась через канал и внезапным налетом захватила мост, подготовленный фашистами к взрыву. Эта готовая переправа помогла главным силам корпуса быстро форсировать канал.
Сутки спустя завязались напряженные бои за Гранц. В первый же день противник предпринял более 20 контратак крупными силами пехоты и танков. Он сосредоточил здесь сильную группировку - 286, 95 и 58-ю пехотные дивизии и несколько боевых групп, созданных из остатков разгромленных "народно-гренадерских" дивизий. Кроме того, эта группировка с каждым часом пополнялась за счет других частей 40-го танкового корпуса, которые под натиском войск 1-го Прибалтийского фронта оставили Мемель и отходили к Гранцу по песчаной косе Курише-Нерунг.
В ясную погоду с передовых наблюдательных пунктов эта коса, тянувшаяся от Гранца в море, просматривалась довольно хорошо. Нескончаемый поток войск заполнял ее. Шли пехота, артиллерия, автоколонны, обозы. Командующий нашей артиллерией генерал Щеглов, глядя на этот поток, только головой качал. Сюда бы тяжелую артиллерию! Но орудия 37-й артбригады поддерживали стрелковые части, атакующие Гранц, и для обстрела косы мы могли выделить лишь одну-две батареи. Они били по косе, черные султаны разрывов вздымались среди фашистских колонн, разбрасывая и рассеивая их. Но вскоре поток опять смыкался и продолжал двигаться к Гранцу. А с моря, прикрывая отступавших, ответно били по нашим батареям немецкие крейсера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Особого внимания заслуживали показания двух пленных. Один из них, офицер продовольственного склада 3-й немецкой танковой армии, прибыл в Лабиау вместе с большой группой танков и самоходок - около 60 машин, как он утверждал. Второй пленный оказался из 95-й пехотной дивизии. Он сообщил, что его батальон был переброшен в Лабиау с мемельского плацдарма по косе Курише-Нерунг. Значит, вражеское командование настолько обеспокоено нашим прорывом в глубь Земландского полуострова, что пошло даже на ослабление своей группировки в Мемеле.
По всему чувствовалось, что гитлеровцы решили дать нам отпор на рубеже Дайме. Река эта полноводна, от самого ее устья - от впадения в залив Куришес-Хафф - и до Лабиау прорыт фарватер для крупных судов. Его глубина 12 14 метров. Саперы доложили, что лед на реке тонкий - 30 - 35 см, да и взломан ледоколом, а мост взорван; свайный мост на глубокой реке строить сложно и долго, а понтонов у нас нет.
Проблема? Да! Но, как часто бывало и прежде, выручила нас солдатская смекалка. Саперы генерала Колмакова нашли выход. Во дворе местной лесопилки они обнаружили громадные штабеля длинных и толстых досок, а неподалеку сотни бочек из-под бензина. В ту же ночь бойцы 702-го саперного батальона начали усиливать лед прочным деревянным настилом, а разлом, сделанный ледоколом, перекрыли наплавным мостом на железных бочках. Из досок было сооружено также множество штурмовых мостиков для пехоты.
С утра наша артиллерия открыла огонь. Полковые и дивизионные пушки били прямой наводкой по амбразурам выявленных дотов. Дивизии 103-го корпуса форсировали Дайме, ворвались на северо-западную окраину Лабиау и в центр города. Одновременно 54-й корпус частью сил наступал на Лабиау с юга, вдоль железной дороги. Но проникнув в город, наши стрелки встретили многочисленные каменные завалы, оплетенные колючей проволокой и прикрытые минными полями. Как и на тильзитском рубеже, каждый дом здесь был заранее приспособлен к обороне. Фашистская пехота непрерывно контратаковала при поддержке танков и самоходных орудий. И на центральной магистрали и в каменных теснинах окраинных улочек и переулков кипели ожесточенные схватки. Вся наша артиллерия выдвинулась в боевые порядки пехоты, на прямую наводку. Полностью оправдал себя метод спаренных орудий. Пользуясь этим методом, личный состав 313-го и 853-го артполков майора В. А. Яковкина и подполковника Н. В. Козыренко методично подавлял огневые точки противника, помогая пехоте очищать квартал за кварталом.
560-й артполк, действовавший в центре города, отразил несколько сильных танковых контратак, в каждой из которых участвовало 5-8 фашистских танков и самоходных установок. Это была тяжелая борьба. В 4-й батарее выбыли из строя наводчики сразу двух орудий. За прицелы встали командир батареи старший лейтенант Королев и командир взвода лейтенант Судог. Метким огнем они подожгли прорвавшийся к батарее "ферди-нанд". Еще одну тяжелую самоходку уничтожил из трофейной пушки сержант Филиппов. Горящие машины загромоздили улицу, закрыли дорогу танкам, продвигавшимся за ними. Этим воспользовался батальон майора Николснко из 1336-го полка 319-й дивизии. Стрелки этого батальона забросали гранатами танки и подбили еще несколько машин.
К полудню 24 января, когда кирха и другие центральные здания Лабиау в третий раз перешли в наши руки, контратаки противника стали слабеть. В 16.00 командир 103-го корпуса генерал Миссан доложил, что батальоны майоров Зенова и Николенко полностью очистили западную окраину города. Вскоре позвонил и командир 54-го корпуса генерал Ксенофонтов. Его части овладели южной частью города и уже продвинулись далее на запад, по обеим сторонам железной дороги.
Овладев Лабиау, 43-я армия продолжила наступление вдоль южного берега залива Куришес-Хафф на город Гранц. Мы приближались к рубежу, где противник должен был бросить в бой все свои силы. К этому его вынуждала обстановка, это был его последний шанс удержаться в западной части Земландского полуострова. Рубеж обороны, пересекавший полуостров с севера на юг, прикрывал важнейшую рокадную дорогу Гранц - Кенигсберг, с одной стороны, и основание косы Курише-Нерунг, связывавшей земландскую группировку фашистов с Мемелем, - с другой.
Уже 24 января из Мемеля через Гранц была переброшена в нашу полосу 95-я пехотная дивизия с задачей "остановить продвижение русских на Кенигсберг"110. Следом за ней появились и другие части из состава 40-го немецкого танкового корпуса. Видимо, гитлеровское командование, взвесив свои возможности, поняло, что надежно прикрыть Кенигсберг с севера, и одновременно удержать мемельский плацдарм не хватит сил.
Сопротивление фашистов на дальних подступах к Гранцу резко возросло. Между тем мы были вынуждены выделить для охраны всей огромной полосы освобожденного побережья Куришес-Хаффа 90-й стрелковый корпус. Это, естественно, ослабило наши силы на главном направлении. Тем более что армия по-прежнему не располагала ни одним танком и мало имела тяжелой артиллерии.
Темпы продвижения снизились до 4 - 10 км в сутки. Противник попытался остановить нас на рубеже канала Вест, но был сбит. Большую роль в этом эпизоде сыграли разведчики 126-й дивизии 54-го корпуса. В ночь на 27 января группа из 12 человек во главе с лейтенантом Андреевым незаметно переправилась через канал и внезапным налетом захватила мост, подготовленный фашистами к взрыву. Эта готовая переправа помогла главным силам корпуса быстро форсировать канал.
Сутки спустя завязались напряженные бои за Гранц. В первый же день противник предпринял более 20 контратак крупными силами пехоты и танков. Он сосредоточил здесь сильную группировку - 286, 95 и 58-ю пехотные дивизии и несколько боевых групп, созданных из остатков разгромленных "народно-гренадерских" дивизий. Кроме того, эта группировка с каждым часом пополнялась за счет других частей 40-го танкового корпуса, которые под натиском войск 1-го Прибалтийского фронта оставили Мемель и отходили к Гранцу по песчаной косе Курише-Нерунг.
В ясную погоду с передовых наблюдательных пунктов эта коса, тянувшаяся от Гранца в море, просматривалась довольно хорошо. Нескончаемый поток войск заполнял ее. Шли пехота, артиллерия, автоколонны, обозы. Командующий нашей артиллерией генерал Щеглов, глядя на этот поток, только головой качал. Сюда бы тяжелую артиллерию! Но орудия 37-й артбригады поддерживали стрелковые части, атакующие Гранц, и для обстрела косы мы могли выделить лишь одну-две батареи. Они били по косе, черные султаны разрывов вздымались среди фашистских колонн, разбрасывая и рассеивая их. Но вскоре поток опять смыкался и продолжал двигаться к Гранцу. А с моря, прикрывая отступавших, ответно били по нашим батареям немецкие крейсера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117