И вот теперь, на фронте, все это весьма пригодилось.
Когда собрались снайперы всей армии, им была объявлена программа контрольно-проверочных стрельб. За основу взяли упражнение, которое в мирное время выполнял обычно каждый боец, овладевший винтовкой. Бывалые фронтовики, имевшие на своем счету по десятку и более "уничтоженных" гитлеровцев, со снисходительными улыбками занимали места на огневом рубеже. Но когда наступил момент подсчитывать попадания, на лицах многих "снайперов" появлялось смущенное выражение. Лишь одна треть от общего числа стрелявших сумела удовлетворительно выполнить это сравнительно несложное упражнение.
После такой проверки мы отобрали наиболее способных стрелков и стали всерьез обучать их искусству снайпинга. По указанию штаба армии снайперские школы были созданы также во всех дивизиях и бригадах. Снайперов, с честью выполнявших свою нелегкую и опасную работу, старались всячески поощрить: посылали им на передовую индивидуальные подарки, вручали в торжественной обстановке именное оружие с оптическим прицелом.
Чтобы после утомительной "охоты" на переднем крае, продолжавшейся иногда сутками, снайперы могли как следует отдохнуть и набраться сил, у нас стали создаваться для них своеобразные дома отдыха. Отдых там продолжался в течение двух - трех дней. Одновременно каждый из отдыхающих приводил в порядок свое оружие и тренировался в стрельбе по мишеням.
Осенью мы провели армейский слет снайперов. К этому времени в частях выросли такие замечательные стрелки, как заместитель политрука Н. Мажара, ефрейтор М. Полковников, старший сержант П. Гармаш, младший сержант Н. Шопин. На счету у Гармаша было 45 уничтоженных фашистов, у Полковникова - 43. Каждый опытный снайпер имел учеников и старательно передавал им накопленный в боях опыт. Поэтому у нас появились вскоре целые снайперские подразделения.
От пассивного выжидания врага в засадах многие снайперы перешли к тактике активных действий: сами стали заставлять гитлеровцев вылезать из укрытий под меткий выстрел. Зачинателем этого дела у нас считали сержанта Черножукова. И он действительно был очень искусен на всякого рода ловушки для врага. Однажды на моих глазах он поджег трассирующими пулями соломенную кровлю хаты, в которой, по его расчетам, укрывались солдаты противника. Из хаты выскочили шесть гитлеровцев. Черножуков хладнокровно прицелился и одного за другим уложил четырех из них.
Значение развернувшегося в частях снайперского движения было огромно. Это движение как бы удваивало, а может быть, и утраивало силы 48-й армии, ее боеспособности. Красноармейцы хорошо осваивали свое личное оружие, проникались любовью к нему и верой в собственные силы, развивали в себе такие ценные боевые качества, как выдержка, наблюдательность, умение маскироваться применительно к особенностям местности, навыки вести прицельный огонь по врагу в условиях ограниченной видимости, в том числе и ночью.
Вражеские дивизии, стоявшие перед фронтом 48-й армии, несли значительные потери от огня снайперов. Доставленный как-то в штаб армии пленный заявил на допросе:
- Наши говорят теперь, что у русских каждый куст стреляет...
Враг действительно стал гораздо осторожнее. В траншеях у немцев появились таблички с надписью: "Берегись русского снайпера". Куда делась былая спесь захватчиков! Они боялись лишний раз высунуть нос из своих укрытий.
Наши бойцы и командиры с удовлетворением отмечали:
- Теперь уже не заметишь фашиста, разгуливающего в рост. Мы заставили их ползать на брюхе...
Весьма эффективную деятельность снайперов мы все время старались дополнить и другими средствами активной обороны. Часто проводились разведывательные поиски, а на отдельных участках предпринимались и наступательные действия.
Мне особенно запомнился бой стрелкового батальона под командованием старшего лейтенанта Гусейна Ибрагимова, имевший целью захват одного довольно крупного вражеского узла сопротивления. Узел этот располагался на двух господствующих над всей местностью высотах. Противник построил там несколько дзотов, прикрыв их проволочными заграждениями в четыре кола и сплошными минными полями. Все дзоты были связаны между собой многочисленными ходами сообщения.
На подготовку батальона к бою старший лейтенант Ибрагимов получил десять суток. Подготовка велась в двух направлениях: во-первых, прокладывались скрытные пути подхода к вражеской обороне; во-вторых, в ближайшем тылу на местности, подобной той, которую предстояло захватить, с личным составом отрабатывались все элементы предстоящего боя. Особое внимание было уделено обезвреживанию вражеских мин и преодолению проволочных заграждений. Колючая проволока у противника находилась в 25 - 40 м от его огневых точек. Резать ее ножницами было почти невозможно. Решили подрывать толовыми шашками, укрепленными на длинных шестах с проводами от аккумуляторной батареи. Испробовав этот метод на практических занятиях в тылу, Ибрагимов получил самые обнадеживающие, результаты.
Успешно осуществлялись и подкопы к высотам, занятым немцами. Один из них должен был иметь протяженность в 300 м, другой - в 250. Таким образом, в течение каждой ночи требовалось продвигаться вперед до 30 м, но фактически продвижение шло гораздо быстрее.
Очень тщательно формировались штурмовые группы. Во главе их ставили, как правило, коммунистов. В каждую включали до 15 отличных стрелков, 6 - 7 автоматчиков, 2 расчета ручных пулеметов, 2 - 3 расчета противотанковых ружей и 3 - 4 саперов. Все бойцы дополнительно вооружались ручными и противотанковыми гранатами, а также толовыми шашками.
Перед боем в подразделениях состоялись комсомольские собрания, прошел митинг. Выступавшие там бойцы и командиры говорили о своей решимости разгромить врага, клялись, что будут драться так же самоотверженно, как защитники Сталинграда.
С наступлением темноты несколько саперов во главе с лейтенантом Борщевским разминировали первый проход для штурмовой группы. Каждый снял приблизительно по 20 противотанковых мин. Другая группа саперов под руководством младшего лейтенанта Карпова подобралась к проволочным заграждениям, подвела под них шесты с толовыми шашками.
В два часа ночи батальон занял исходные позиции. Штурмовые группы сосредоточились у проходов в минном поле. Позади расположились стрелковые взводы, готовые развить их успех в глубине вражеской обороны. Артиллеристы выкатили орудия для стрельбы прямой наводкой.
Когда занялся рассвет, в небо взвилась зеленая ракета. И тотчас громыхнули пушки. Вслед за этим ряд новых взрывов потряс землю - саперы взорвали проволочные заграждения. Бойцы штурмовых групп поднялись во весь рост и с криком "ура" бросились в атаку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Когда собрались снайперы всей армии, им была объявлена программа контрольно-проверочных стрельб. За основу взяли упражнение, которое в мирное время выполнял обычно каждый боец, овладевший винтовкой. Бывалые фронтовики, имевшие на своем счету по десятку и более "уничтоженных" гитлеровцев, со снисходительными улыбками занимали места на огневом рубеже. Но когда наступил момент подсчитывать попадания, на лицах многих "снайперов" появлялось смущенное выражение. Лишь одна треть от общего числа стрелявших сумела удовлетворительно выполнить это сравнительно несложное упражнение.
После такой проверки мы отобрали наиболее способных стрелков и стали всерьез обучать их искусству снайпинга. По указанию штаба армии снайперские школы были созданы также во всех дивизиях и бригадах. Снайперов, с честью выполнявших свою нелегкую и опасную работу, старались всячески поощрить: посылали им на передовую индивидуальные подарки, вручали в торжественной обстановке именное оружие с оптическим прицелом.
Чтобы после утомительной "охоты" на переднем крае, продолжавшейся иногда сутками, снайперы могли как следует отдохнуть и набраться сил, у нас стали создаваться для них своеобразные дома отдыха. Отдых там продолжался в течение двух - трех дней. Одновременно каждый из отдыхающих приводил в порядок свое оружие и тренировался в стрельбе по мишеням.
Осенью мы провели армейский слет снайперов. К этому времени в частях выросли такие замечательные стрелки, как заместитель политрука Н. Мажара, ефрейтор М. Полковников, старший сержант П. Гармаш, младший сержант Н. Шопин. На счету у Гармаша было 45 уничтоженных фашистов, у Полковникова - 43. Каждый опытный снайпер имел учеников и старательно передавал им накопленный в боях опыт. Поэтому у нас появились вскоре целые снайперские подразделения.
От пассивного выжидания врага в засадах многие снайперы перешли к тактике активных действий: сами стали заставлять гитлеровцев вылезать из укрытий под меткий выстрел. Зачинателем этого дела у нас считали сержанта Черножукова. И он действительно был очень искусен на всякого рода ловушки для врага. Однажды на моих глазах он поджег трассирующими пулями соломенную кровлю хаты, в которой, по его расчетам, укрывались солдаты противника. Из хаты выскочили шесть гитлеровцев. Черножуков хладнокровно прицелился и одного за другим уложил четырех из них.
Значение развернувшегося в частях снайперского движения было огромно. Это движение как бы удваивало, а может быть, и утраивало силы 48-й армии, ее боеспособности. Красноармейцы хорошо осваивали свое личное оружие, проникались любовью к нему и верой в собственные силы, развивали в себе такие ценные боевые качества, как выдержка, наблюдательность, умение маскироваться применительно к особенностям местности, навыки вести прицельный огонь по врагу в условиях ограниченной видимости, в том числе и ночью.
Вражеские дивизии, стоявшие перед фронтом 48-й армии, несли значительные потери от огня снайперов. Доставленный как-то в штаб армии пленный заявил на допросе:
- Наши говорят теперь, что у русских каждый куст стреляет...
Враг действительно стал гораздо осторожнее. В траншеях у немцев появились таблички с надписью: "Берегись русского снайпера". Куда делась былая спесь захватчиков! Они боялись лишний раз высунуть нос из своих укрытий.
Наши бойцы и командиры с удовлетворением отмечали:
- Теперь уже не заметишь фашиста, разгуливающего в рост. Мы заставили их ползать на брюхе...
Весьма эффективную деятельность снайперов мы все время старались дополнить и другими средствами активной обороны. Часто проводились разведывательные поиски, а на отдельных участках предпринимались и наступательные действия.
Мне особенно запомнился бой стрелкового батальона под командованием старшего лейтенанта Гусейна Ибрагимова, имевший целью захват одного довольно крупного вражеского узла сопротивления. Узел этот располагался на двух господствующих над всей местностью высотах. Противник построил там несколько дзотов, прикрыв их проволочными заграждениями в четыре кола и сплошными минными полями. Все дзоты были связаны между собой многочисленными ходами сообщения.
На подготовку батальона к бою старший лейтенант Ибрагимов получил десять суток. Подготовка велась в двух направлениях: во-первых, прокладывались скрытные пути подхода к вражеской обороне; во-вторых, в ближайшем тылу на местности, подобной той, которую предстояло захватить, с личным составом отрабатывались все элементы предстоящего боя. Особое внимание было уделено обезвреживанию вражеских мин и преодолению проволочных заграждений. Колючая проволока у противника находилась в 25 - 40 м от его огневых точек. Резать ее ножницами было почти невозможно. Решили подрывать толовыми шашками, укрепленными на длинных шестах с проводами от аккумуляторной батареи. Испробовав этот метод на практических занятиях в тылу, Ибрагимов получил самые обнадеживающие, результаты.
Успешно осуществлялись и подкопы к высотам, занятым немцами. Один из них должен был иметь протяженность в 300 м, другой - в 250. Таким образом, в течение каждой ночи требовалось продвигаться вперед до 30 м, но фактически продвижение шло гораздо быстрее.
Очень тщательно формировались штурмовые группы. Во главе их ставили, как правило, коммунистов. В каждую включали до 15 отличных стрелков, 6 - 7 автоматчиков, 2 расчета ручных пулеметов, 2 - 3 расчета противотанковых ружей и 3 - 4 саперов. Все бойцы дополнительно вооружались ручными и противотанковыми гранатами, а также толовыми шашками.
Перед боем в подразделениях состоялись комсомольские собрания, прошел митинг. Выступавшие там бойцы и командиры говорили о своей решимости разгромить врага, клялись, что будут драться так же самоотверженно, как защитники Сталинграда.
С наступлением темноты несколько саперов во главе с лейтенантом Борщевским разминировали первый проход для штурмовой группы. Каждый снял приблизительно по 20 противотанковых мин. Другая группа саперов под руководством младшего лейтенанта Карпова подобралась к проволочным заграждениям, подвела под них шесты с толовыми шашками.
В два часа ночи батальон занял исходные позиции. Штурмовые группы сосредоточились у проходов в минном поле. Позади расположились стрелковые взводы, готовые развить их успех в глубине вражеской обороны. Артиллеристы выкатили орудия для стрельбы прямой наводкой.
Когда занялся рассвет, в небо взвилась зеленая ракета. И тотчас громыхнули пушки. Вслед за этим ряд новых взрывов потряс землю - саперы взорвали проволочные заграждения. Бойцы штурмовых групп поднялись во весь рост и с криком "ура" бросились в атаку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78