) громко произнес, так что его голос донесся до противоположного конца длинного коридора:
— Мы признаем могущество тех, кто действительно создал наш мир. И мы, как и те, кто создал наш мир, хотим, чтобы он таким и оставался. Как стало известно, в наш прекрасный мир могут вторгнуться захватчики извне, которых призвал Алвисид. Мы должны быть готовы к отпору и заключить союзный договор, чтобы отразить вторжение. Пусть все остается, как было в этом мире, мы не хотим потрясений и переделов. Алвисиду предлагается поселиться у нас, на Юпитере, где ему будет предоставлено все, что он пожелает. Мир дороже войны.
— Мудры твои речи, — усмехнулся в ответ Алвисид. — Золотую клетку я получу, где хочу и когда хочу. Дело отнюдь не во мне. Если отвести от озера питающие его реки, поначалу этого никто и не заметит, ибо воды его будут по-прежнему чисты. Но через какое-то время подобное озеро очень медленно начнет превращаться в болото. Очень долго будет превращаться, но неизбежно. Наш мир подобен такому озеру, гниение еще не очень заметно. Но ручеек свежей крови пробьется к нам рано или поздно, через год, десятилетие или век, но пробьется. Те, кого представляет этот посланец, хотят преградить путь чистому ручью. Я же не хочу, чтобы наш мир, — он интонацией выделил слово «наш», — превратился в болото. Те, кто хочет жить, встанут на мою сторону. Нам грозят Армагеддоном. От Армагеддона ни один бог, ни один маг — природный или выучившийся — уклониться не смогут. Что ж, если будет объявлен Армагеддон, свои слова я готов подтвердить делом. Если правы они, — снова жест в сторону посланца, — то мы погибнем с честью, но не будем задыхаться в гнили. Я сказал.
— Кто-нибудь думает также? — спросил апостол, стоявший справа от предводителя, и почему-то все его спутники посмотрели в сторону Луцифера.
Владыке Зла что-то зашептали в оба уха его советники, но он брезгливо отмахнулся и зачем-то встал с сотворенного кресла, тяжело опершись на дубину.
— Да, — сказал Луцифер. — Я думаю так же, как Алвисид. К сожалению, он сейчас не имеет былой силы и статуса и вызвать его на Армагеддон на самом деле нельзя. Но меня и мою армию — можно. Я не собираюсь держать в секрете своих планов. Я верю Алвисиду, когда он говорит о другом, большом мире, и я хочу этот мир посмотреть. Поэтому я делаю все возможное для возрождения Алвисида. Поэтому я и мои подданные будем приветствовать тех, кто не хочет жить в болоте, кто присоединится к нам.
— Ты не знаешь, сколько зла принесут в наш мир те, кого так ждет Алвисид, — ответил ему таинственный посланец. — Поистине, лучше отразить вторжение, чем влачить рабское существование. Смирись, кто бы ты ни был, если придут захватчики извне, ты все потеряешь, в этом нет сомненья.
Алвисид хотел было что-то сказать, но передумал, ведь он закончил свою речь.
— Мне ли бояться зла, которым ты угрожаешь? Мне, кого прозывают Владыкой Зла и врагом рода человеческого? — явно работая на публику, расхохотался Луцифер. И вновь стал серьезен. — Нельзя замыкаться в собственной скорлупке, как бы велика она ни была, надо вылетать на простор, какие бы коршуны там ни кружили. Еще до своего поражения Алвисид обещал мне показать другие миры. И я до сих пор рассчитываю, что он выполнит ожидание.
Алвисид с некоторым удивлением взирал на Луцифера, словно не ожидал поддержки с его стороны, но улыбнулся:
— Я всегда держу свои слова.
— Я и мои подданные возродим Алвисида и будем приветствовать пришельцев из большого мира. Если они не придут, мы будем пытаться сами позвать их.
— Значит, ты, презренный, не желаешь признать того, что наш мир нуждается в защите? — с большим громом в голосе, чем это требовалось, вопросил архангел Михаил. — Ты хочешь, чтобы его уничтожили те, о ком говорил посланец тех, кто создал этот мир?
— Посланец мне ничего толком не сказал, — усмехнулся Луцифер, вновь усаживаясь в кресло. — И не доказал, что наш мир хотят завоевать. Напротив, мы сами завоюем тот, другой, большой мир. Да, я не признаю тех, кто утверждает, что создал наш мир, и не желаю им подчиняться ни на прямую, ни через кого-либо.
— Означает ли это, что ты принимаешь вызов и готов сойтись на поле Армагеддона?
— Да.
Вызов принят. Армагеддон состоится, и каждому предстоит решать, на чью сторону встать.
— Я и моя церковь принимают вызов на Армагеддон! — провозгласил Алвисид.
Все присутствующие вновь посмотрели в его сторону. За спиной Алвисида стояли алголиане — хэккеры, могущественные маги. Силу их ордена здесь знали не понаслышке.
Внезапно вмешался тот, кого Алвисид называл Брахмой.
— Если вы объявите Армагеддон, мы не сможем помешать этому, — громовым голосом сообщил он — от этого и несколько странного акцента понимать его было несколько затруднительно. Многоликий бог это, видимо, понимал и говорил медленно. — Я и все мои подданные, все мои друзья, — он посмотрел на маленького толстячка, сидящего у него на коленях, и все поняли, что он высказывает общую позицию, — явимся на Армагеддон. Но на чьей стороне мы выступим, вы все… — он торжественно обвел взглядом многочисленных собравшихся, — вы узнаете только тогда, когда прозвучит сигнал к битве. — И словно подражая Алвисиду, добавил:
— Мы решили.
Это решение никак не могло повлиять на тех, кто давно определился с выбором, но тех, кто не знал, на чью сторону примкнуть, оно ошеломило — сила Брахмы и его сподвижников очень значительна, она сможет оказаться и решающей.
Алвисид одобрительно хмыкнул, хотел что-то сказать Хамраю и Радхауру, но передумал. Ему явно понравился такой оборот дела.
Говор и шепотки прервал мысленный голос посланца тех, кого он сам называл создателями мира:
— Армагеддон объявлен. Те, кто не с нами, — те против нас. Они будут уничтожены! Мы создали этот мир и будем им править! И Демиург для всех вас — наш полномочный представитель.
Видно, эти новые силы тоже питали слабость к внешним эффектам. Вместо слов «я все сказал», пустой плащ рухнул на пол, словно говоривший покинул высокое собрание.
Хамрай, прекрасно зная, что это не так, подошел к валявшемуся капюшону и, с виду небрежно скомкав его, поднял, чтобы разумное насекомое не пострадало от его рук. Он не хотел, чтобы его случайно растоптали, когда высокое собрание будет расходиться, хотя зачем желает сохранить жизнь напыщенному посланцу, телесная оболочка которого покоится в его замке, Хамрай сам бы не сказал.
Архангел Михаил (или кто он там был на самом деле), не глядя в сторону Луцифера, своего извечного врага, который был для него больше чем ближайший друг или союзник, медленно обвел взглядом присутствующих.
— Да, я на твоей стороне, — сказал король Лер, когда взгляд полномочного представителя новых сил, желающих стать хозяевами мира, уткнулся в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Мы признаем могущество тех, кто действительно создал наш мир. И мы, как и те, кто создал наш мир, хотим, чтобы он таким и оставался. Как стало известно, в наш прекрасный мир могут вторгнуться захватчики извне, которых призвал Алвисид. Мы должны быть готовы к отпору и заключить союзный договор, чтобы отразить вторжение. Пусть все остается, как было в этом мире, мы не хотим потрясений и переделов. Алвисиду предлагается поселиться у нас, на Юпитере, где ему будет предоставлено все, что он пожелает. Мир дороже войны.
— Мудры твои речи, — усмехнулся в ответ Алвисид. — Золотую клетку я получу, где хочу и когда хочу. Дело отнюдь не во мне. Если отвести от озера питающие его реки, поначалу этого никто и не заметит, ибо воды его будут по-прежнему чисты. Но через какое-то время подобное озеро очень медленно начнет превращаться в болото. Очень долго будет превращаться, но неизбежно. Наш мир подобен такому озеру, гниение еще не очень заметно. Но ручеек свежей крови пробьется к нам рано или поздно, через год, десятилетие или век, но пробьется. Те, кого представляет этот посланец, хотят преградить путь чистому ручью. Я же не хочу, чтобы наш мир, — он интонацией выделил слово «наш», — превратился в болото. Те, кто хочет жить, встанут на мою сторону. Нам грозят Армагеддоном. От Армагеддона ни один бог, ни один маг — природный или выучившийся — уклониться не смогут. Что ж, если будет объявлен Армагеддон, свои слова я готов подтвердить делом. Если правы они, — снова жест в сторону посланца, — то мы погибнем с честью, но не будем задыхаться в гнили. Я сказал.
— Кто-нибудь думает также? — спросил апостол, стоявший справа от предводителя, и почему-то все его спутники посмотрели в сторону Луцифера.
Владыке Зла что-то зашептали в оба уха его советники, но он брезгливо отмахнулся и зачем-то встал с сотворенного кресла, тяжело опершись на дубину.
— Да, — сказал Луцифер. — Я думаю так же, как Алвисид. К сожалению, он сейчас не имеет былой силы и статуса и вызвать его на Армагеддон на самом деле нельзя. Но меня и мою армию — можно. Я не собираюсь держать в секрете своих планов. Я верю Алвисиду, когда он говорит о другом, большом мире, и я хочу этот мир посмотреть. Поэтому я делаю все возможное для возрождения Алвисида. Поэтому я и мои подданные будем приветствовать тех, кто не хочет жить в болоте, кто присоединится к нам.
— Ты не знаешь, сколько зла принесут в наш мир те, кого так ждет Алвисид, — ответил ему таинственный посланец. — Поистине, лучше отразить вторжение, чем влачить рабское существование. Смирись, кто бы ты ни был, если придут захватчики извне, ты все потеряешь, в этом нет сомненья.
Алвисид хотел было что-то сказать, но передумал, ведь он закончил свою речь.
— Мне ли бояться зла, которым ты угрожаешь? Мне, кого прозывают Владыкой Зла и врагом рода человеческого? — явно работая на публику, расхохотался Луцифер. И вновь стал серьезен. — Нельзя замыкаться в собственной скорлупке, как бы велика она ни была, надо вылетать на простор, какие бы коршуны там ни кружили. Еще до своего поражения Алвисид обещал мне показать другие миры. И я до сих пор рассчитываю, что он выполнит ожидание.
Алвисид с некоторым удивлением взирал на Луцифера, словно не ожидал поддержки с его стороны, но улыбнулся:
— Я всегда держу свои слова.
— Я и мои подданные возродим Алвисида и будем приветствовать пришельцев из большого мира. Если они не придут, мы будем пытаться сами позвать их.
— Значит, ты, презренный, не желаешь признать того, что наш мир нуждается в защите? — с большим громом в голосе, чем это требовалось, вопросил архангел Михаил. — Ты хочешь, чтобы его уничтожили те, о ком говорил посланец тех, кто создал этот мир?
— Посланец мне ничего толком не сказал, — усмехнулся Луцифер, вновь усаживаясь в кресло. — И не доказал, что наш мир хотят завоевать. Напротив, мы сами завоюем тот, другой, большой мир. Да, я не признаю тех, кто утверждает, что создал наш мир, и не желаю им подчиняться ни на прямую, ни через кого-либо.
— Означает ли это, что ты принимаешь вызов и готов сойтись на поле Армагеддона?
— Да.
Вызов принят. Армагеддон состоится, и каждому предстоит решать, на чью сторону встать.
— Я и моя церковь принимают вызов на Армагеддон! — провозгласил Алвисид.
Все присутствующие вновь посмотрели в его сторону. За спиной Алвисида стояли алголиане — хэккеры, могущественные маги. Силу их ордена здесь знали не понаслышке.
Внезапно вмешался тот, кого Алвисид называл Брахмой.
— Если вы объявите Армагеддон, мы не сможем помешать этому, — громовым голосом сообщил он — от этого и несколько странного акцента понимать его было несколько затруднительно. Многоликий бог это, видимо, понимал и говорил медленно. — Я и все мои подданные, все мои друзья, — он посмотрел на маленького толстячка, сидящего у него на коленях, и все поняли, что он высказывает общую позицию, — явимся на Армагеддон. Но на чьей стороне мы выступим, вы все… — он торжественно обвел взглядом многочисленных собравшихся, — вы узнаете только тогда, когда прозвучит сигнал к битве. — И словно подражая Алвисиду, добавил:
— Мы решили.
Это решение никак не могло повлиять на тех, кто давно определился с выбором, но тех, кто не знал, на чью сторону примкнуть, оно ошеломило — сила Брахмы и его сподвижников очень значительна, она сможет оказаться и решающей.
Алвисид одобрительно хмыкнул, хотел что-то сказать Хамраю и Радхауру, но передумал. Ему явно понравился такой оборот дела.
Говор и шепотки прервал мысленный голос посланца тех, кого он сам называл создателями мира:
— Армагеддон объявлен. Те, кто не с нами, — те против нас. Они будут уничтожены! Мы создали этот мир и будем им править! И Демиург для всех вас — наш полномочный представитель.
Видно, эти новые силы тоже питали слабость к внешним эффектам. Вместо слов «я все сказал», пустой плащ рухнул на пол, словно говоривший покинул высокое собрание.
Хамрай, прекрасно зная, что это не так, подошел к валявшемуся капюшону и, с виду небрежно скомкав его, поднял, чтобы разумное насекомое не пострадало от его рук. Он не хотел, чтобы его случайно растоптали, когда высокое собрание будет расходиться, хотя зачем желает сохранить жизнь напыщенному посланцу, телесная оболочка которого покоится в его замке, Хамрай сам бы не сказал.
Архангел Михаил (или кто он там был на самом деле), не глядя в сторону Луцифера, своего извечного врага, который был для него больше чем ближайший друг или союзник, медленно обвел взглядом присутствующих.
— Да, я на твоей стороне, — сказал король Лер, когда взгляд полномочного представителя новых сил, желающих стать хозяевами мира, уткнулся в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67