- Ты говори толком.
- Матюхин идет. Всем войском.
Иван Матюхин двигался с Четырнадцатым и Шестнадцатым полками по направлению к деревне. Но в двух верстах от заставы остановился и потребовал, чтобы атаман Фролов и начальник штаба антоновских войск Эктов явились к нему для личных переговоров.
Отказываться нельзя. Надо ехать. Котовский оседлал испытанного Орлика. Эктов отправился на своем опоенном донце.
Когда выехали из села, Котовский сказал Эктову:
- Я трезво учитываю положение, капитан, отдаю отчет в своих действиях и на безумный шаг иду сознательно. Но еще раз предупреждаю: при первой же попытке предательства я убью вас, в этом можете не сомневаться. Не отрывайтесь от меня ни на секунду, чтобы я чувствовал ваше стремя, иначе вас ждет немедленная смерть. Договорились?
- Я сказал уже вам, что выполню обещанное, - ответил Эктов сдержанно. - Отчего бы я мог передумать?
Больше они не разговаривали. Впереди уже виден был в сиянии утреннего солнца конный отряд. Это дожидался их приезда Иван Матюхин со своей свитой: в антоновской армии тоже были свои "комиссары", "политруки", "волостные организаторы".
Из березовой рощи слева появилась группа всадников, около пятидесяти. Они окружили "представителей казачества", пожимали руку Эктова, козыряли Фролову и всей гурьбой направились навстречу Матюхину.
Теперь Котовский был окружен врагами. Правда, там, позади, стояла вся кавалерийская бригада. Каждый строго занимал свое место. Котовцы проверили состояние пулеметов и прицел, подтянули подпруги у седел, попробовали, легко ли вынимаются сабли из ножен, осмотрели свои карабины, поправили патронташи, артиллеристы проверили орудия. Все было готово к бою. Стоило дать сигнал - и бандитские части были бы засыпаны снарядами, прочесаны пулеметными очередями. Но могли ли котовцы спасти этим своего командира?
Вот уже можно разглядеть, с кем имеет дело Котовский. Всадники построены колонной по шести. А вот и сам Иван Матюхин - рослый, несколько сутулый, черты лица грубые, свирепые глаза налиты кровью. Да, этот звероподобный бандит мог произвести впечатление на своих подчиненных! Мог навести страх на беззащитных жителей сел и деревень! Окружающие Матюхина "комиссары", наоборот, выглядели интеллигентными, походили на каких-нибудь сельских писарей или учителей.
Котовский не ждал, когда заговорит Матюхин, и не обращал внимания на его недобрый, подозрительный взгляд. Подъехал смело, крепко пожал бандиту руку, дав ему при этом почувствовать силу своего рукопожатия, и сразу, с первых слов, осыпал его упреками, дружескими, но бесцеремонными:
- Что же мы теряем драгоценное время, Иван Сергеевич? Кто же станет делать дело за нас? Уж не думаешь ли ты, что за нас станет сражаться Пушкин Александр Сергеевич?
Эта незамысловатая шутка невольно вызвала улыбку матюхинских комиссаров. Они неотрывно смотрели на прибывшего и взвешивали каждое его слово. Не улыбался только один матюхинский соратник - тамбовский комиссар. Он вообще держался обособленно и не скрывал своего недоверия, своей неприязни.
Матюхин что-то такое буркнул, а сам сверлил глазами "атамана Фролова".
- У меня, Иван Сергеевич, кони застоялись, давай начинать. Чего недоделал Антонов, доделаем мы!
И тут Котовский резко повернул Орлика и пригласил следовать за собой.
Раздалась команда:
- Справа по три, шагом марш!
Колонна тронулась. Слева от Котовского командир четвертой группы антоновских войск Матюхин, справа - Эктов, сзади - вся матюхинская свита.
Котовский, не умолкая, говорил. Густо хохотал, шутил, клялся, что "сам зарубит Котовского, только бы встретить", говорил о Савинкове, тут же приплел "делегата Всероссийского съезда" Борисова:
- Вот послушаем, что он нам расскажет!
Котовский говорит, а сам нащупывает в кармане наган и поглядывает на Эктова. Эктов бледен, на лице его выражение мучительной внутренней борьбы: и страх смерти, и желание разоблачить Котовского. Но вот он чувствует нажим стремени на его ногу, ловит угрожающий взгляд...
- Стой! Кто едет? - раздается окрик заставы.
Котовский мельком видит лица своих бойцов. Ни один из них и глазом не поведет! Вытянулись, как полагается по форме. Пропуск сегодня бандитский, тот, который передан из их штаба. Все идет пока что как положено. Заставе отвечают:
- "Киев".
Начальник заставы спрашивает:
- Что отзыв?
Следует незамедлительный ответ:
- "Корсунь".
В селе прибывших встречают "станичники"-квартирьеры.
Матюхин спрашивает:
- Как у вас с охранением? Есть ли за селом заставы?
- Об этом спросите одного из тех, кто привозил ваше письмо, они сами видели наши охранения.
Но тут опять выручает боец-котовец. Он подскакивает на коне, козыряет.
"Это они чересчур", - думает Котовский.
Но, кажется, Матюхину все это нравится.
- Не извольте беспокоиться! - оглушительно рявкает боец. - Муха не пролетит, ни одна красная собака не пролезет!
Матюхин произносит что-то вроде "хм".
- Дисциплинка! - переговариваются между собой матюхинские комиссары.
- Что вы хотите? Казаки!
Котовский познакомил Матюхина с Борисовым, отрекомендовав его как делегата эсеровского съезда. Борисов спросил:
- Вас, наверное, интересуют результаты съезда? Очень решительные резолюции.
- Нам не резолюции, нам солдаты нужны, - отрезал Матюхин.
Тогда Борисов обратился к матюхинским комиссарам:
- Передаю вам горячий привет от Савинкова!
Комиссары тоже вяло отозвались на это сообщение.
Когда квартирьеры, проинструктированные Котовским, спросили Матюхина, не желает ли он одну из своих частей поместить вместе с фроловцами, Матюхин задумался и потом ответил:
- Мы народ русский, а вы с Украины. Национальность разная, могут поссориться. Давайте расположимся отдельно.
И тут же, не стесняясь присутствия "атамана Фролова", отдал приказ: коней не расседлывать, в конюшни не ставить. И со всей своей свитой отправился расставлять и инструктировать свои полки.
Котовский слышал этот разговор, но ничем на него не отозвался. Не расседлывать так не расседлывать! Не ставить в конюшни? Пусть будет по-вашему! Осторожен матерый волк! Видимо, еще не вполне верит!
Когда матюхинцы наконец вернулись от своих воинских частей, где хвастались перед "атаманом Фроловым" резвостью своих коней, богатым вооружением, Котовский преспокойно предложил:
- Давайте начинать.
Но матюхинцы долго еще медлили.
- Мы привыкли стрелять, а не заседать, - сказал Матюхин. - Где же, атаман, твои пулеметные тачанки? - добавил он с напускным добродушием.
"Ага, - подумал Котовский, - значит, братец сделал ему обстоятельный доклад!"
- Пулеметные тачанки? Если хотите, пойдем и посмотрим. Люблю товар лицом показывать! - И он рассмеялся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
- Матюхин идет. Всем войском.
Иван Матюхин двигался с Четырнадцатым и Шестнадцатым полками по направлению к деревне. Но в двух верстах от заставы остановился и потребовал, чтобы атаман Фролов и начальник штаба антоновских войск Эктов явились к нему для личных переговоров.
Отказываться нельзя. Надо ехать. Котовский оседлал испытанного Орлика. Эктов отправился на своем опоенном донце.
Когда выехали из села, Котовский сказал Эктову:
- Я трезво учитываю положение, капитан, отдаю отчет в своих действиях и на безумный шаг иду сознательно. Но еще раз предупреждаю: при первой же попытке предательства я убью вас, в этом можете не сомневаться. Не отрывайтесь от меня ни на секунду, чтобы я чувствовал ваше стремя, иначе вас ждет немедленная смерть. Договорились?
- Я сказал уже вам, что выполню обещанное, - ответил Эктов сдержанно. - Отчего бы я мог передумать?
Больше они не разговаривали. Впереди уже виден был в сиянии утреннего солнца конный отряд. Это дожидался их приезда Иван Матюхин со своей свитой: в антоновской армии тоже были свои "комиссары", "политруки", "волостные организаторы".
Из березовой рощи слева появилась группа всадников, около пятидесяти. Они окружили "представителей казачества", пожимали руку Эктова, козыряли Фролову и всей гурьбой направились навстречу Матюхину.
Теперь Котовский был окружен врагами. Правда, там, позади, стояла вся кавалерийская бригада. Каждый строго занимал свое место. Котовцы проверили состояние пулеметов и прицел, подтянули подпруги у седел, попробовали, легко ли вынимаются сабли из ножен, осмотрели свои карабины, поправили патронташи, артиллеристы проверили орудия. Все было готово к бою. Стоило дать сигнал - и бандитские части были бы засыпаны снарядами, прочесаны пулеметными очередями. Но могли ли котовцы спасти этим своего командира?
Вот уже можно разглядеть, с кем имеет дело Котовский. Всадники построены колонной по шести. А вот и сам Иван Матюхин - рослый, несколько сутулый, черты лица грубые, свирепые глаза налиты кровью. Да, этот звероподобный бандит мог произвести впечатление на своих подчиненных! Мог навести страх на беззащитных жителей сел и деревень! Окружающие Матюхина "комиссары", наоборот, выглядели интеллигентными, походили на каких-нибудь сельских писарей или учителей.
Котовский не ждал, когда заговорит Матюхин, и не обращал внимания на его недобрый, подозрительный взгляд. Подъехал смело, крепко пожал бандиту руку, дав ему при этом почувствовать силу своего рукопожатия, и сразу, с первых слов, осыпал его упреками, дружескими, но бесцеремонными:
- Что же мы теряем драгоценное время, Иван Сергеевич? Кто же станет делать дело за нас? Уж не думаешь ли ты, что за нас станет сражаться Пушкин Александр Сергеевич?
Эта незамысловатая шутка невольно вызвала улыбку матюхинских комиссаров. Они неотрывно смотрели на прибывшего и взвешивали каждое его слово. Не улыбался только один матюхинский соратник - тамбовский комиссар. Он вообще держался обособленно и не скрывал своего недоверия, своей неприязни.
Матюхин что-то такое буркнул, а сам сверлил глазами "атамана Фролова".
- У меня, Иван Сергеевич, кони застоялись, давай начинать. Чего недоделал Антонов, доделаем мы!
И тут Котовский резко повернул Орлика и пригласил следовать за собой.
Раздалась команда:
- Справа по три, шагом марш!
Колонна тронулась. Слева от Котовского командир четвертой группы антоновских войск Матюхин, справа - Эктов, сзади - вся матюхинская свита.
Котовский, не умолкая, говорил. Густо хохотал, шутил, клялся, что "сам зарубит Котовского, только бы встретить", говорил о Савинкове, тут же приплел "делегата Всероссийского съезда" Борисова:
- Вот послушаем, что он нам расскажет!
Котовский говорит, а сам нащупывает в кармане наган и поглядывает на Эктова. Эктов бледен, на лице его выражение мучительной внутренней борьбы: и страх смерти, и желание разоблачить Котовского. Но вот он чувствует нажим стремени на его ногу, ловит угрожающий взгляд...
- Стой! Кто едет? - раздается окрик заставы.
Котовский мельком видит лица своих бойцов. Ни один из них и глазом не поведет! Вытянулись, как полагается по форме. Пропуск сегодня бандитский, тот, который передан из их штаба. Все идет пока что как положено. Заставе отвечают:
- "Киев".
Начальник заставы спрашивает:
- Что отзыв?
Следует незамедлительный ответ:
- "Корсунь".
В селе прибывших встречают "станичники"-квартирьеры.
Матюхин спрашивает:
- Как у вас с охранением? Есть ли за селом заставы?
- Об этом спросите одного из тех, кто привозил ваше письмо, они сами видели наши охранения.
Но тут опять выручает боец-котовец. Он подскакивает на коне, козыряет.
"Это они чересчур", - думает Котовский.
Но, кажется, Матюхину все это нравится.
- Не извольте беспокоиться! - оглушительно рявкает боец. - Муха не пролетит, ни одна красная собака не пролезет!
Матюхин произносит что-то вроде "хм".
- Дисциплинка! - переговариваются между собой матюхинские комиссары.
- Что вы хотите? Казаки!
Котовский познакомил Матюхина с Борисовым, отрекомендовав его как делегата эсеровского съезда. Борисов спросил:
- Вас, наверное, интересуют результаты съезда? Очень решительные резолюции.
- Нам не резолюции, нам солдаты нужны, - отрезал Матюхин.
Тогда Борисов обратился к матюхинским комиссарам:
- Передаю вам горячий привет от Савинкова!
Комиссары тоже вяло отозвались на это сообщение.
Когда квартирьеры, проинструктированные Котовским, спросили Матюхина, не желает ли он одну из своих частей поместить вместе с фроловцами, Матюхин задумался и потом ответил:
- Мы народ русский, а вы с Украины. Национальность разная, могут поссориться. Давайте расположимся отдельно.
И тут же, не стесняясь присутствия "атамана Фролова", отдал приказ: коней не расседлывать, в конюшни не ставить. И со всей своей свитой отправился расставлять и инструктировать свои полки.
Котовский слышал этот разговор, но ничем на него не отозвался. Не расседлывать так не расседлывать! Не ставить в конюшни? Пусть будет по-вашему! Осторожен матерый волк! Видимо, еще не вполне верит!
Когда матюхинцы наконец вернулись от своих воинских частей, где хвастались перед "атаманом Фроловым" резвостью своих коней, богатым вооружением, Котовский преспокойно предложил:
- Давайте начинать.
Но матюхинцы долго еще медлили.
- Мы привыкли стрелять, а не заседать, - сказал Матюхин. - Где же, атаман, твои пулеметные тачанки? - добавил он с напускным добродушием.
"Ага, - подумал Котовский, - значит, братец сделал ему обстоятельный доклад!"
- Пулеметные тачанки? Если хотите, пойдем и посмотрим. Люблю товар лицом показывать! - И он рассмеялся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175