Аплоний, конечно понимает, что он мертвец. Рано или поздно ты попадешь в постель Садды, и тогда… Ты заметил страх в его глазах?
Блейд утвердительно хмыкнул. Он наблюдал за тем, как солнце медленно скрывается за высоким тыном. Скоро его сияющий диск совсем исчезнет из вида.
Бейбер за стеной мстительно расхохотался
– Да, конечно, Аплоний знает, что ему не уйти от судьбы. Еще неделя-другая и он прискучит Садде. Придет твоя очередь. А он по натуре труслив и не мыслит другой судьбы, кроме рабской. Ошейник остается ошейником, неважно, из чего он сделан… Ладно, давай лучше потолкуем о других вещах.
– Давай, – согласился Блейд. – Знаешь, старик, я пока что плохо разбираюсь в том, что здесь творится. Ты мог бы просветить меня? И поподробней объясни, что ты имел в виду, когда сказал, что скоро произойдет нечто… нечто, способное изменить мою судьбу.
Тишина. Блейд почти воочию представил, как Бейбер возится на соломе, устраиваясь поудобнее для длинного разговора.
– Я сказал, что нечто может произойти, сир Блейд, но я не знаю наверняка. И прежде, чем делиться с тобой своими догадками – а все что я сейчас расскажу, родилось в моей голове – я должен взять с тебя слово, что ты не станешь торопить события и пытаться действовать в одиночку. Потому что если нечто и произойдет, то лишь в свое время. – Бейбер тихонько постучал по стене. – Так ты обещаешь, сир Блейд? Я всего лишь беспомощный безногий старик и скоро умру… но я не хочу умирать здесь.
– Хорошо, я обещаю, – отозвался Блейд. – И прошу тебя, забудь про сира Блейда. Ты помнишь, что говорил наш добрый друг Аплоний? Теперь я просто Блейд, до той поры, пока он не изобретет что-нибудь другое.
– Как скажешь, – согласился Бейбер. – А сейчас слушай. И помни о своем обещании.
Как ты уже знаешь, – начал он, – воевода Растум – мой соотечественник. Он превосходный солдат, но, как все кауки, он наемник и служит за плату. Я тоже был таким, но ему повезло, а мне – нет. Я сражался против монгов и попал в плен. Тогда-то Растум и спас мне жизнь, посоветовав Кхаду отрубить мои ноги – вместо того, чтобы отрубить голову.
Блейду это показалось весьма сомнительным актом милосердия, но он промолчал.
– Кхаду было все равно, что рубить – продолжал Бейбер, – он уважал Растума и согласился оказать ему эту милость. Итак, Растум оставил меня в живых, хотя и без ног. Я рассказываю тебе все это только затем, чтобы ты понял – я могу догадаться о мыслях Растума. В конце концов, мы оба кауки.
Из-за вражды между Кхадом и Саддой, Растум оказался в весьма щекотливом положении. Он великий воин, и Кхад это знает и ценит его. Даже простые солдаты его уважают. Однако Садда тоже старается оказывать ему всевозможные знаки внимания, чтобы он перешел на ее сторону, когда она двинется против Кхада. Понимаешь?
Блейд в ответ заметил, что не хотел бы сейчас поменяться местами с этим прославленным полководцем.
– Вот именно! – Бейбер захихикал. – Растуму сейчас приходится гораздо хуже, чем тебе, но его терпению и выдержке можно только позавидовать. Ведь он не должен проявлять ни к Всемогущему, ни к его сестре излишнего дружелюбия или враждебности – иначе его сотрут в порошок. И поэтому он терпеливо ждет, пока разразится буря.
– Ладно, – прервал старика Блейд, – предположим, ты прав. Но как это связано со мной?
– Ты же убил Коссу, верно? Даже Растум не способен на такой подвиг. Увидев тебя, я понял, что Садда, пожалуй, отведет тебе более важную роль, чем очередной грелке в ее постели.
– То есть, заполучив меня, она больше не нуждается в Растуме?
– Не совсем так. Думаю, она еще не раз тебя проверит до того, как посвятит в свои замыслы. Однако ни тебе, ни мне, ни самим монгам не станет лучше, если она прикончит Кхада. Или если победит ее безумный брат. Тут без разницы – оба они кровавые маньяки. И кто бы кого ни съел, мира не будет, и эта ужасная война все равно не прекратится. Нужно свалить обоих. Растум это прекрасно понимает, и я надеюсь, начнет действовать сам Конечно, когда придет время, он захочет, чтобы ты оказался на его стороне. Понял?
Блейд с минуту обдумывал услышанное, затем спросил:
– Почему ты сказал, что Кхад безумен? Я ничего такого за ним не заметил.
– Поверь мне, он сумасшедший. Время от времени с ним случаются припадки, а между ними он выглядит вполне нормально. Как раз перед твоим появлением в лагере у него был продолжительный приступ, и теперь болезнь ненадолго оставила его. Но она вернется, обязательно вернется! В такие моменты никто не может чувствовать себя в безопасности – ни мужчина, ни женщина, ни ребенок… особенно маленькие девочки.
Холодок пробежал по спине Блейда. При чем здесь маленькие девочки? Он обратился к Бейберу за разъяснениями.
– Понимаешь, Садда безумна, как одержимая жаждой убийства ведьма, что наслаждается мучениями своих жертв. А душу Кхада грызет гораздо более опасный недуг, с которым не под силу справиться даже Оби, великому черному богу. Кхад стал бессильным и не может любить женщин. Ни одну из женщин, кроме маленьких, совсем маленьких девочек, еще не созревших для постели. Когда к нему подступает безумие, Кхад берет такую девочку и зверски насилует ее… потом – следующую, еще и еще, до тех пор, пока не кончится припадок.
– И что же, люди молчат и терпят? Почему отцы и матери этих несчастных детей не пытаются что-нибудь предпринять?
Безногий невесело рассмеялся.
– Нет, конечно. Они прячут своих ребятишек и молятся. Да еще проклинают Кхада – так, чтобы их никто не услышал. Тебя проводили мимо виселиц?
– Да. Больше недели назад.
– Ты видел там посаженного на кол человека?
– Видел. По-моему, он был уже мертв.
– Бедняга… Один из воевод. Хороший боец, и преданный Кхаду. До тех пор, пока во время недавнего приступа Сотрясатель Вселенной не изнасиловал его малолетнюю дочь. Потом, когда разум вернулся к нему, Кхад закатил девочке пышные похороны, осыпал золотом безутешного отца и принародно бил себя кулаками в грудь, умоляя Оби отпустить ем грех. Он всегда так: сначала убьет, а потом плачет, молится и просит прощения у черного бога. Про Оби ничего сказать не могу, но отец девочки не простил Кхада и сразу после похорон попытался его прикончить. Ты уже видел, что из этого получилось.
Он слишком поторопился, – в голосе Бейбера звучало сожаление. – Слишком рано нанес удар. У нас, кауков, есть одна пословица: «Чем дольше ожидание, тем слаще месть». Хорошенько запомни ее, Блейд.
– А что скажешь насчет этого карлика Морфо? – помолчав, спросил Блейд. – Ты знаешь его?
Довольно долго Бейбер не отвечал. Когда же он, наконец, заговорил, голос его утратил всю теплоту и дружелюбие.
– Я знаю о нем, я видел его не рад, – признался он. – Но что с того?
Было ясно, что безногий не расположен говорить на эту тему, но Блейд продолжал упорствовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Блейд утвердительно хмыкнул. Он наблюдал за тем, как солнце медленно скрывается за высоким тыном. Скоро его сияющий диск совсем исчезнет из вида.
Бейбер за стеной мстительно расхохотался
– Да, конечно, Аплоний знает, что ему не уйти от судьбы. Еще неделя-другая и он прискучит Садде. Придет твоя очередь. А он по натуре труслив и не мыслит другой судьбы, кроме рабской. Ошейник остается ошейником, неважно, из чего он сделан… Ладно, давай лучше потолкуем о других вещах.
– Давай, – согласился Блейд. – Знаешь, старик, я пока что плохо разбираюсь в том, что здесь творится. Ты мог бы просветить меня? И поподробней объясни, что ты имел в виду, когда сказал, что скоро произойдет нечто… нечто, способное изменить мою судьбу.
Тишина. Блейд почти воочию представил, как Бейбер возится на соломе, устраиваясь поудобнее для длинного разговора.
– Я сказал, что нечто может произойти, сир Блейд, но я не знаю наверняка. И прежде, чем делиться с тобой своими догадками – а все что я сейчас расскажу, родилось в моей голове – я должен взять с тебя слово, что ты не станешь торопить события и пытаться действовать в одиночку. Потому что если нечто и произойдет, то лишь в свое время. – Бейбер тихонько постучал по стене. – Так ты обещаешь, сир Блейд? Я всего лишь беспомощный безногий старик и скоро умру… но я не хочу умирать здесь.
– Хорошо, я обещаю, – отозвался Блейд. – И прошу тебя, забудь про сира Блейда. Ты помнишь, что говорил наш добрый друг Аплоний? Теперь я просто Блейд, до той поры, пока он не изобретет что-нибудь другое.
– Как скажешь, – согласился Бейбер. – А сейчас слушай. И помни о своем обещании.
Как ты уже знаешь, – начал он, – воевода Растум – мой соотечественник. Он превосходный солдат, но, как все кауки, он наемник и служит за плату. Я тоже был таким, но ему повезло, а мне – нет. Я сражался против монгов и попал в плен. Тогда-то Растум и спас мне жизнь, посоветовав Кхаду отрубить мои ноги – вместо того, чтобы отрубить голову.
Блейду это показалось весьма сомнительным актом милосердия, но он промолчал.
– Кхаду было все равно, что рубить – продолжал Бейбер, – он уважал Растума и согласился оказать ему эту милость. Итак, Растум оставил меня в живых, хотя и без ног. Я рассказываю тебе все это только затем, чтобы ты понял – я могу догадаться о мыслях Растума. В конце концов, мы оба кауки.
Из-за вражды между Кхадом и Саддой, Растум оказался в весьма щекотливом положении. Он великий воин, и Кхад это знает и ценит его. Даже простые солдаты его уважают. Однако Садда тоже старается оказывать ему всевозможные знаки внимания, чтобы он перешел на ее сторону, когда она двинется против Кхада. Понимаешь?
Блейд в ответ заметил, что не хотел бы сейчас поменяться местами с этим прославленным полководцем.
– Вот именно! – Бейбер захихикал. – Растуму сейчас приходится гораздо хуже, чем тебе, но его терпению и выдержке можно только позавидовать. Ведь он не должен проявлять ни к Всемогущему, ни к его сестре излишнего дружелюбия или враждебности – иначе его сотрут в порошок. И поэтому он терпеливо ждет, пока разразится буря.
– Ладно, – прервал старика Блейд, – предположим, ты прав. Но как это связано со мной?
– Ты же убил Коссу, верно? Даже Растум не способен на такой подвиг. Увидев тебя, я понял, что Садда, пожалуй, отведет тебе более важную роль, чем очередной грелке в ее постели.
– То есть, заполучив меня, она больше не нуждается в Растуме?
– Не совсем так. Думаю, она еще не раз тебя проверит до того, как посвятит в свои замыслы. Однако ни тебе, ни мне, ни самим монгам не станет лучше, если она прикончит Кхада. Или если победит ее безумный брат. Тут без разницы – оба они кровавые маньяки. И кто бы кого ни съел, мира не будет, и эта ужасная война все равно не прекратится. Нужно свалить обоих. Растум это прекрасно понимает, и я надеюсь, начнет действовать сам Конечно, когда придет время, он захочет, чтобы ты оказался на его стороне. Понял?
Блейд с минуту обдумывал услышанное, затем спросил:
– Почему ты сказал, что Кхад безумен? Я ничего такого за ним не заметил.
– Поверь мне, он сумасшедший. Время от времени с ним случаются припадки, а между ними он выглядит вполне нормально. Как раз перед твоим появлением в лагере у него был продолжительный приступ, и теперь болезнь ненадолго оставила его. Но она вернется, обязательно вернется! В такие моменты никто не может чувствовать себя в безопасности – ни мужчина, ни женщина, ни ребенок… особенно маленькие девочки.
Холодок пробежал по спине Блейда. При чем здесь маленькие девочки? Он обратился к Бейберу за разъяснениями.
– Понимаешь, Садда безумна, как одержимая жаждой убийства ведьма, что наслаждается мучениями своих жертв. А душу Кхада грызет гораздо более опасный недуг, с которым не под силу справиться даже Оби, великому черному богу. Кхад стал бессильным и не может любить женщин. Ни одну из женщин, кроме маленьких, совсем маленьких девочек, еще не созревших для постели. Когда к нему подступает безумие, Кхад берет такую девочку и зверски насилует ее… потом – следующую, еще и еще, до тех пор, пока не кончится припадок.
– И что же, люди молчат и терпят? Почему отцы и матери этих несчастных детей не пытаются что-нибудь предпринять?
Безногий невесело рассмеялся.
– Нет, конечно. Они прячут своих ребятишек и молятся. Да еще проклинают Кхада – так, чтобы их никто не услышал. Тебя проводили мимо виселиц?
– Да. Больше недели назад.
– Ты видел там посаженного на кол человека?
– Видел. По-моему, он был уже мертв.
– Бедняга… Один из воевод. Хороший боец, и преданный Кхаду. До тех пор, пока во время недавнего приступа Сотрясатель Вселенной не изнасиловал его малолетнюю дочь. Потом, когда разум вернулся к нему, Кхад закатил девочке пышные похороны, осыпал золотом безутешного отца и принародно бил себя кулаками в грудь, умоляя Оби отпустить ем грех. Он всегда так: сначала убьет, а потом плачет, молится и просит прощения у черного бога. Про Оби ничего сказать не могу, но отец девочки не простил Кхада и сразу после похорон попытался его прикончить. Ты уже видел, что из этого получилось.
Он слишком поторопился, – в голосе Бейбера звучало сожаление. – Слишком рано нанес удар. У нас, кауков, есть одна пословица: «Чем дольше ожидание, тем слаще месть». Хорошенько запомни ее, Блейд.
– А что скажешь насчет этого карлика Морфо? – помолчав, спросил Блейд. – Ты знаешь его?
Довольно долго Бейбер не отвечал. Когда же он, наконец, заговорил, голос его утратил всю теплоту и дружелюбие.
– Я знаю о нем, я видел его не рад, – признался он. – Но что с того?
Было ясно, что безногий не расположен говорить на эту тему, но Блейд продолжал упорствовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50