Лично меня уже эта страшная стена начала раздражать, но от Леонида распоряжений на этот счет не поступало, так что приходилось терпеть.
На прошлой неделе я искала в кладовке какой-нибудь клей и вдруг наткнулась на большой мешок с остатками обоев от всех комнат. Таких, как в спальне, оказалось больше всего, причем в мешке нашлись не только обрезки от них, но и совершенно новые, еще даже не распакованные рулоны – целых четыре штуки. Я тут же взяла рулетку и пошла в спальню. Все сходилось, этого как раз должно было хватить. За день я переделала все, что было нужно, чтобы на следующий день уже можно было бы не отвлекаться на работу по дому.
К счастью, обойного клея после Тиши осталось предостаточно, так что, разведя его следующим утром в пластиковом ведре, которое покупала она же, я приступила к делу: отмерить полосу обоев, по ней нарезать весь остальной рулон, нанести клей на один из листов и на стену, встать на стол, который я притащила из бельевой, приклеить обоину. Стены ровные, клеить одно удовольствие, не то что у нас с Ларой дома, где я, помнится, сто раз выругалась со всеми нашими кривыми окнами, перекрученными углами и ноздревато-пупырчатыми стенами.
Я чуть ли не первый раз в жизни порадовалась тому, что у меня длинные руки. Ну то есть длиннее по сравнению с руками большинства людей. В жизни этого не заметно, зато вот когда приходишь в магазин покупать одежду, сразу становится ясно, насколько ты отличаешься от остальных. Для меня всегда была проблема купить готовый костюм или блузку, теперь даже уже не пытаюсь – шью на заказ. Зато вот обои клеить удобно. И лампочки вкручивать, не вставая на табуретку. Если, конечно, потолки не трехметровые.
К вечеру все было готово: спальня снова была чистой и светлой, такой, какой я увидела ее в первый раз. Никакого красного цвета, неровных обрывков бумаги, никакого напоминания о Тише. По крайней мере о ее страсти крушить квартиры бывших бойфрендов.
Честно говоря, я была не уверена, как на мою инициативу отреагирует Леонид – а вдруг ему эти красные обои были дороги как воспоминание о недавней страстной любви?! – но на следующий день ничего не произошло. Он не позвонил и не уволил меня, хотя и не высказал одобрения.
А сегодня он, как всегда, оставил месячный расчет в конверте на столе, и денег там было больше, чем обычно. Похоже, мои старания все-таки оценили.
Даже не мелочь, а все равно приятно.
В субботу я все-таки позвонила Тише.
Звонок она сбросила, и примерно через час я набрала ее снова. Не знаю, чего я ждала, наверное, до сих пор не верила, что она могла в трезвом уме сказать то, что сказала в конце нашего последнего разговора. Прошло уже две недели, наверняка она уже остыла и успокоилась, жалеет, что была так резка, но конечно, не позвонит первой – не в ее это характере признавать себя неправой. Что ж, позвонить я могу и сама. Может, подружек из нас и не получится, но по крайней мере и врагами не останемся, не придется переходить на разные стороны улицы, когда увидим друг друга, или делать вид, что незнакомы.
Второй звонок Тиша тоже отбила, и сразу после него пришла эсэмэска: «Не надо мне названивать, нам не о чем с тобой говорить».
По крайней мере не обзывается больше. Хотя все равно не очень приятно. Совсем неприятно. Жаль все-таки, что так получилось, очень жаль. Тиша хотя и вздорная, и разбалованная, и эгоистичная, но все равно милая, даже странно, как сильно я успела к ней прикипеть. Сильно по ней скучаю. По ее вздорности, сумасбродности, по ее улыбке, по виду ее голых ног в туфлях с высоким каблуком. В ней есть что-то такое, чем я сама никогда не смогу быть, хотя иногда мне, возможно, хотелось бы этого. Но теперь с этим ничего уже не поделаешь.
Я радость, я красивая, сильная, смелая. Все хорошо…
– Тебе нужен этот телефон? – спросила Лара, заглянув ко мне в комнату.
– Какой?
Она передала мне газету, на полях которой я нацарапала номер телефона Артема. Я отдала газету ей обратно.
– Нет, не нужен.
– То есть я могу ее выбросить?
– Выбрасывай.
– Отцу не звонила?
– Нет.
– Позвони.
– Может, и позвоню.
Тетя Лариса закрыла за собой дверь.
Что-то не ладится у нас в последнее время общение. Что-то я вообще со всеми переругалась, наверное, стоит подумать над этим…
Сегодня пришивала пуговицы к рубашкам, гладила носовые платки, разобрала носки по парам. Судя по одежде, Леонид довольно плотный мужчина или, может быть, полноват, или просто крупный. Любит хорошие вещи, но относится к ним довольно небрежно. С одной стороны, это плохо, потому что иногда приходится отстирывать пятна с белых рубашек, часто чистить брюки, прятать затяжки на свитерах, а с другой стороны, он ни разу не придрался к моей работе и не сказал, что я что-то делаю не так в отличие от того же Ромы, которому было важно, каким именно порошком я стираю его джинсы и в каком порядке расставлена его обувь.
Леонид так ни разу мне не позвонил. Иногда он присылает эсэмэски, но в основном излагает свои пожелания в записках, которые оставляет на кухонном столе. Пожеланий тоже, впрочем, обычно немного, например, сварить солянку, если я давно ее не готовила, или забрать вещи из химчистки, если он не успевал забрать их сам.
Сдавать и забирать одежду из чистки вообще постепенно стало полностью моей обязанностью. И продукты я теперь покупаю сама – так удобнее, ведь готовлю тоже я, и лучше, если я сама могу подобрать нужные продукты. Правда, таскать сумки из супермаркета не очень здорово, но, к счастью, он недалеко от дома, так что справляюсь. Иногда в выходные Леонид, видимо, сам ездит за покупками, и тогда в понедельник я нахожу на кухне стоящий на полу пакет, забитый продуктами, которые никогда не бывают лишними: овощи, фрукты, макароны, молоко длительного хранения, кофе, чай, сахар, мука. Радуюсь, что не придется все это нести самой.
Иногда меня все-таки напрягает такое отсутствие обратной связи. Все же хотелось бы, чтобы твою работу как-то оценивали, хвалили или поправляли бы в чем-то, ведь не могу же я все делать идеально. Если бы мы с Леонидом виделись, я бы точно поспрашивала, все ли его устраивает, или по крайней мере у меня была бы возможность видеть его реакцию – все какой-то ориентир. Но я по-прежнему прихожу, когда он уже успевает уехать на работу, а ухожу еще до того, как он возвращается с нее, так что приходится просто наблюдать за ним издалека, а если возникают сомнения, действовать на свой страх и риск.
Хотя до сих пор мне удавалось угадывать его желания. Или, возможно, у нас просто одинаковые вкусы.
Сидя в воскресенье вечером дома, я думала, чем бы мне таким заняться, лишь бы только не читать, потому что до изжоги начиталась за два дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
На прошлой неделе я искала в кладовке какой-нибудь клей и вдруг наткнулась на большой мешок с остатками обоев от всех комнат. Таких, как в спальне, оказалось больше всего, причем в мешке нашлись не только обрезки от них, но и совершенно новые, еще даже не распакованные рулоны – целых четыре штуки. Я тут же взяла рулетку и пошла в спальню. Все сходилось, этого как раз должно было хватить. За день я переделала все, что было нужно, чтобы на следующий день уже можно было бы не отвлекаться на работу по дому.
К счастью, обойного клея после Тиши осталось предостаточно, так что, разведя его следующим утром в пластиковом ведре, которое покупала она же, я приступила к делу: отмерить полосу обоев, по ней нарезать весь остальной рулон, нанести клей на один из листов и на стену, встать на стол, который я притащила из бельевой, приклеить обоину. Стены ровные, клеить одно удовольствие, не то что у нас с Ларой дома, где я, помнится, сто раз выругалась со всеми нашими кривыми окнами, перекрученными углами и ноздревато-пупырчатыми стенами.
Я чуть ли не первый раз в жизни порадовалась тому, что у меня длинные руки. Ну то есть длиннее по сравнению с руками большинства людей. В жизни этого не заметно, зато вот когда приходишь в магазин покупать одежду, сразу становится ясно, насколько ты отличаешься от остальных. Для меня всегда была проблема купить готовый костюм или блузку, теперь даже уже не пытаюсь – шью на заказ. Зато вот обои клеить удобно. И лампочки вкручивать, не вставая на табуретку. Если, конечно, потолки не трехметровые.
К вечеру все было готово: спальня снова была чистой и светлой, такой, какой я увидела ее в первый раз. Никакого красного цвета, неровных обрывков бумаги, никакого напоминания о Тише. По крайней мере о ее страсти крушить квартиры бывших бойфрендов.
Честно говоря, я была не уверена, как на мою инициативу отреагирует Леонид – а вдруг ему эти красные обои были дороги как воспоминание о недавней страстной любви?! – но на следующий день ничего не произошло. Он не позвонил и не уволил меня, хотя и не высказал одобрения.
А сегодня он, как всегда, оставил месячный расчет в конверте на столе, и денег там было больше, чем обычно. Похоже, мои старания все-таки оценили.
Даже не мелочь, а все равно приятно.
В субботу я все-таки позвонила Тише.
Звонок она сбросила, и примерно через час я набрала ее снова. Не знаю, чего я ждала, наверное, до сих пор не верила, что она могла в трезвом уме сказать то, что сказала в конце нашего последнего разговора. Прошло уже две недели, наверняка она уже остыла и успокоилась, жалеет, что была так резка, но конечно, не позвонит первой – не в ее это характере признавать себя неправой. Что ж, позвонить я могу и сама. Может, подружек из нас и не получится, но по крайней мере и врагами не останемся, не придется переходить на разные стороны улицы, когда увидим друг друга, или делать вид, что незнакомы.
Второй звонок Тиша тоже отбила, и сразу после него пришла эсэмэска: «Не надо мне названивать, нам не о чем с тобой говорить».
По крайней мере не обзывается больше. Хотя все равно не очень приятно. Совсем неприятно. Жаль все-таки, что так получилось, очень жаль. Тиша хотя и вздорная, и разбалованная, и эгоистичная, но все равно милая, даже странно, как сильно я успела к ней прикипеть. Сильно по ней скучаю. По ее вздорности, сумасбродности, по ее улыбке, по виду ее голых ног в туфлях с высоким каблуком. В ней есть что-то такое, чем я сама никогда не смогу быть, хотя иногда мне, возможно, хотелось бы этого. Но теперь с этим ничего уже не поделаешь.
Я радость, я красивая, сильная, смелая. Все хорошо…
– Тебе нужен этот телефон? – спросила Лара, заглянув ко мне в комнату.
– Какой?
Она передала мне газету, на полях которой я нацарапала номер телефона Артема. Я отдала газету ей обратно.
– Нет, не нужен.
– То есть я могу ее выбросить?
– Выбрасывай.
– Отцу не звонила?
– Нет.
– Позвони.
– Может, и позвоню.
Тетя Лариса закрыла за собой дверь.
Что-то не ладится у нас в последнее время общение. Что-то я вообще со всеми переругалась, наверное, стоит подумать над этим…
Сегодня пришивала пуговицы к рубашкам, гладила носовые платки, разобрала носки по парам. Судя по одежде, Леонид довольно плотный мужчина или, может быть, полноват, или просто крупный. Любит хорошие вещи, но относится к ним довольно небрежно. С одной стороны, это плохо, потому что иногда приходится отстирывать пятна с белых рубашек, часто чистить брюки, прятать затяжки на свитерах, а с другой стороны, он ни разу не придрался к моей работе и не сказал, что я что-то делаю не так в отличие от того же Ромы, которому было важно, каким именно порошком я стираю его джинсы и в каком порядке расставлена его обувь.
Леонид так ни разу мне не позвонил. Иногда он присылает эсэмэски, но в основном излагает свои пожелания в записках, которые оставляет на кухонном столе. Пожеланий тоже, впрочем, обычно немного, например, сварить солянку, если я давно ее не готовила, или забрать вещи из химчистки, если он не успевал забрать их сам.
Сдавать и забирать одежду из чистки вообще постепенно стало полностью моей обязанностью. И продукты я теперь покупаю сама – так удобнее, ведь готовлю тоже я, и лучше, если я сама могу подобрать нужные продукты. Правда, таскать сумки из супермаркета не очень здорово, но, к счастью, он недалеко от дома, так что справляюсь. Иногда в выходные Леонид, видимо, сам ездит за покупками, и тогда в понедельник я нахожу на кухне стоящий на полу пакет, забитый продуктами, которые никогда не бывают лишними: овощи, фрукты, макароны, молоко длительного хранения, кофе, чай, сахар, мука. Радуюсь, что не придется все это нести самой.
Иногда меня все-таки напрягает такое отсутствие обратной связи. Все же хотелось бы, чтобы твою работу как-то оценивали, хвалили или поправляли бы в чем-то, ведь не могу же я все делать идеально. Если бы мы с Леонидом виделись, я бы точно поспрашивала, все ли его устраивает, или по крайней мере у меня была бы возможность видеть его реакцию – все какой-то ориентир. Но я по-прежнему прихожу, когда он уже успевает уехать на работу, а ухожу еще до того, как он возвращается с нее, так что приходится просто наблюдать за ним издалека, а если возникают сомнения, действовать на свой страх и риск.
Хотя до сих пор мне удавалось угадывать его желания. Или, возможно, у нас просто одинаковые вкусы.
Сидя в воскресенье вечером дома, я думала, чем бы мне таким заняться, лишь бы только не читать, потому что до изжоги начиталась за два дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45