– Я взял его в шесть часов, когда он выходил из меблированных комнат. Он пошел в бар Николсона, тремя кварталами ниже по Маркет-стрит. Он вышел один в семь тридцать, вернулся назад, взял машину, поехал к Николсону, поставил машину во второй ряд, посигналил, оттуда вышла женщина и села к нему. Толстая блондинка с громким смехом. Он поехал обратно к меблированным комнатам, поставил машину на задворках, где ее обычно держит. Они вместе вошли в дом и вышли оттуда приблизительно через сорок минут. Они сели в машину, и я поехал за ними. Он начал слишком часто сворачивать. Не могу сказать – то ли он заметил меня, то ли был слишком умен, а может, они просто искали, где бы поесть. Мне пришлось висеть все время сзади. Наконец они выехали из города по Маршруту 18. Он свернул на проселок. Никакого движения. Он надул меня, притормозив за поворотом. Поэтому я вынужден был проехать вперед. Когда меня не стало видно, я развернулся и выключил свет, но он не появлялся. Это значило, что он умен. Я быстро вернулся назад, но у него было слишком много возможностей повернуть. Поэтому я вернулся к Николсону. Я выяснил, что он частенько туда ходит. Его там знают только как Макса. Женщина – одна из этих личностей с Маркет-стрит. Бесси Макгоуэн. Не совсем проститутка, но так близка к этому, что разницы не заметить. Он снова привез ее в меблированные комнаты в три утра. Он был в порядке, но ее ему пришлось почти что вносить. Я отключился и вернулся вчера, в десять тридцать утра. Он вышел в четверть двенадцатого, съездил в кулинарный магазин и притащил в комнату мешок еды. В пять часов он отвез ее в одну из этих побитых меблирашек на Джефферсон-Авеню и зашел туда вместе с ней. Они вышли в семь, она переоделась. Потом снова поехали к Николсону. В девять он вышел один и направился к озеру. Он веселился. Он начеку каждую минуту. Он умен и хорош. Он может смотреть во всех направлениях одновременно. И может передвигаться. Я потерял его. Думал, что потерял. Потом он закурил свою проклятую сигару прямо рядом со мной. Я чуть не выскочил из своих туфель. Он хорошенько посмотрел на меня, ухмыльнулся и сказал: «Отличный вечер для этого», а потом снова пошел к Николсону. Он отвез даму обедать в закусочную в пяти милях от города, у озера. Они снова вернулись в меблированные комнаты в три. Предполагаю, что они все еще там. Меня одурачили и даже не извинились. Чего вы хотите еще?
– Может, агентству стоит приставить к нему другого человека?
– Я лучший, мистер Боуден. Я не пытаюсь шутить с вами. Он сделает следующего так же быстро, если не быстрее.
– Я не совсем понимаю. Разве имеет какое-то особое значение то, что он видел и узнал вас? Разве вы не можете все равно следить за ним?
– Я могу приставить к нему целую команду, но даже тогда это может не сработать. Три человека в трех машинах, вторая смена – и вы сможете пасти его круглые сутки. Но есть слишком много способов стряхнуть нас. Зайти в кино и выйти из любого входа. Зайти в универмаг, подняться наверх, спуститься другим путем и выйти через другую дверь. Выйти через кухню в любом заведении. Пойти играть в гостиницу. Есть слишком много способов.
– Что же вы предложите. Сивере?
– Бросьте это. Вы только теряете деньги. Он ожидал слежки. Поэтому он искал ее. И он будет продолжать искать. И каждый раз, когда он захочет уйти от нее, он найдет, как это сделать. Этот тип холоден и умен.
– Не много же вы помогли. Вы, кажется, не понимаете, что этот человек хочет навредить мне? Именно для этого он сюда и приехал! Он может попытаться достать меня через мою семью. Что бы вы сделали?
Синевато-серые глаза, казалось, изменили свой цвет, стали светлее.
– Изменил бы его мысли.
– Как?
– Не ссылайтесь на меня. Я бы установил кой-какие контакты. Уложите его пару раз в больницу, и до него дойдет. Обработайте его чем-нибудь вроде велосипедной цепи.
– Но.., может, он ничего и не замышляет.
– В этом случае вы уверены.
– Извините меня. Сивере. Может быть, это слабость с моей стороны, но я так не думаю. Я не могу действовать за рамками закона; Закон – это то, чем я занимаюсь. И я верю в законный порядок.
Сивере поднялся.
– Это ваши деньги. Такой тип – животное. И вы боретесь с ним, как с животным. В любом случае я бы так и сделал. Если вы измените свое мнение, мы сможем поговорить частным образом. Это нельзя сделать через агентство. Вы просто потеряете деньги, продолжая держать меня у него на хвосте.
Он остановился у двери и оглянулся, держа руку на ручке.
– Вы должны понять в этом одно. Вы насторожили закон. Если он что-нибудь сделает, его заберут к чертям. Но опять же, может, тогда ему уже будет до лампочки.
– Сколько будет стоить ваша команда сыщиков?
– Что-то около двух тысяч в неделю.
После ухода Сиверса Сэм попытался отвлечь себя работой, но его внимание постоянно возвращалось к Кейди. Когда он ехал в четверг вечером домой, то решил, что ни к чему говорить Кэрол о том, что Сивере больше на него не работает. Это будет трудно объяснить, и она только встревожится безо всякой необходимости.
Кэрол позвонила ему в три дня в пятницу. Когда он услышал ее тон, рука изо всей силы сжала трубку. Она говорила абсолютно бессвязно.
– Кэрол, с детьми все в порядке?
– Да, да. Они в порядке. Это та.., эта глупая собака. – Ее голос прервался. – Ты не мог бы приехать домой? Пожалуйста.
По дороге он остановился в офисе Билла Стетча и сказал ему, что дома неприятности. Похоже, сбежала собака, и поэтому его сегодня уже не будет. Он хорошо доехал до дома. День был серый. Кэрол быстро подошла к амбару, дети – за ней. Кэрол выглядела измученной и серой. Нэнси была белой, как стена, с опухшими красными глазами. Джеми крепко сжимал дрожащие губы. Баки, спотыкаясь, тер кулаками глаза и ревел таким хриплым голосом, что Сэм понял – он плачет уже давно.
Кэрол обернулась и резким голосом сказала:
– Нэнси, отведи мальчиков обратно в дом, пожалуйста.
– Но я хочу…
– Пожалуйста! – Кэрол редко так резко говорила с ними.
Они пошли обратно в дом. Баки все еще ревел. Кэрол снова повернулась к нему, в глазах ее стояли слезы.
– Сохрани меня Господь от еще одних таких сорока минут, как сегодня.
– Но что случилось? Сбежала? Или она умерла?
– Умерла. Она не убегала. Сразу же приехал доктор Лоуни. Он был просто великолепен. Мы не могли уложить ее в машину, чтобы увезти. Время было рассчитано идеально. Я услышала, как остановился школьный автобус, потом уехал, и услышала крик Нэнси. Я выбежала так, словно мною выстрелили из пушки. Позже я выяснила, что, когда автобус останавливался, Джеми выглянул из окна и увидел Мерилин, поедавшую что-то во дворе. Она подскочила встретить детей, как обычно, а потом вдруг начала скулить, кружиться и кусать себя за бока. Потом с ней началось что-то похожее на конвульсии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41