Это "loco-motiv", "безумный мотив". И Ян Хук выразительно посмотрел в глаза Томо. Тогда граф вспомнил, что мотивы в этом доме обычно слушали по стерео-тахрабофону, который стоял у изголовья большой двухместной кровати. В спальне. Припомнил Томо и определенные склонности Яна Хука. А на двуспальном ринге, под "локо-мотив"-чик может осуществиться то, чему Томо сопротивляться не сможет (ибо Ян Хук являлся профессиональным боксером, специалистом в области горизонтальных боев, странных единоборств и изящных боевых искусств, а также обладателем черного пояса - с чулками и двумя подвязками - по дзюдо и джадо). Учитывая все эти характерные особенности Яна Хука, граф Томо мило улыбнулся и сообщил ему, что непременно хочет дослушать дона Салевола до конца, после чего намерен уйти совершенно. -Как хочешь,- пожал развитыми плечами Ян Хук, умело скрывая разочарование и печаль. Он сел рядом с доном Салеволом на маленькую скамеечку и прислонился головой к его колену. ...Вернувшись в свою квартиру в переулке Киндромана, граф Томо влез в душ. Горячие струи были ему приятны. После он насухо вытерся полотенцем, причесался, почистил зубы, лег в постель и стал подумывать о самоубийстве. Подумав немного, граф заснул. Ему снилось, что вечер лижет кости, скулит лимон луны и все часы в этом доме указывают на полночь. Все цветы на стенах, Все часы в рукавах, Все улыбки на портретах Будут снова и снова.
Больше графу Томо ничего не снилось. Он дышал ровно и проснулся вовремя.
- с т о я н к а д и р и ж а б л е й - с т о я н к а д и р и ж а б л е й - с т о я н к а
Стоя перед зданием ТИБО, в пыльном скверике, безработный граф Томо обратил внимание на огнеупорные желтые цветы, бархатно усеявшие овальную клумбу. Всякий раз, когда он проходил через скверик бывшего своего вуза, срезая путь к Тахрабской бирже труда, от цветов несло запахом мочи. Вот и теперь знакомый отрезвляющий аромат ударил в нос Томо. Он вдруг понял, что нарасно напился в баре. Отчаяние графа улетучилось. Вернее, нейтрализовалось. Весело оглядевшись по сторонам и не обнаружив явных свидетелей, граф Томо расстегнул брюки и, не при Дамах будь сказано, с удовольствием помочился на клумбу. Что он думал в эти мгновения? "Так вам и надо!" - думал он, имея в виду всех - и цветы, и мэтров своих бывших. Кстати, одна тайная надежда не покидала Томо во время орошения клумбы - что кто-то из мэтров сморит из окна ТИБО и холодеет от возмущения. Затем Томо застегнулся и пошел своей дорогой. В этот день ему повезло его приняли стажером в Военизированную Службу Срочного Выноса Мусора (ВССВМ). В обязанности Томо входило будить диспетчера, когда раздавался телефонный звонок, и разнсоить по каретам Службы бланки вызовов с адресами. Деньги, зашитые в куртку и взятые с собой на крайний случай, уже закончились. Поэтому первая получка в ВССВМ оказалась как нельзя кстати. Томо с облегчением расплатился за квартиру и нанес первый за долгий месяц визит дону Салеволу. Дверь ему открыл Ян Хук. Он впустил Томо, усадил его пить какао и начал активно ухаживать. Граф Томо спросил о доне Салеволе. Ян Хук сразу помрачнел и убрал ладонь с бедра Томо. - Понимаешь,- сказал он, виновато улыбаясь, у него сейчас... Объяснения прервал звонок в дверь. Ян Хук вскочил с табурета, дрожа всем своим мускулистым телом и комкая маяку на животе. Он бросился открывать, завозился с цепочкой. На пороге стоял дон Салевол, спокойный и страшный. -Не приходила?- спросил он ровным голосом и шагнул в квартиру, как зомби.Не приходила?! - повторил он громче. -Нет, еще нет, не приходила,- забормотал Ян Хук.- Но ведь, может быть... Подождем и... Вероятно... в общем... пока что... А если она придет, то... То как же я? Как же я?.. Я ведь тоже... Хотя... от всей души... Это... Вот... -Я просто не понимаю,- прервал его дон Салевол, тяжело усаживаясь напротив Томо и фактически не замечая графа.- Не понимаю, Ян, как это возможно! - Что?- спросил Ян, остолбенев. - Ты ведь боксер, так? - Так,- повторил Ян Хук. -И ты бьешь морды крепким парням, вроде тебя самого. Ну какой же ты после этого голубой! - А... а... а...- застонал короткими выдохами Ян Хук. - Не бывает голубых боксеров!- добил его дон Салевол. Граф Томо с ужасом слушал дона Салевола, понимая, что тот явно не в себе, раз так бессердечно обошелся с лучшим другом. У Яна хука задрожали губы, щеки и пальцы. Глаза, как и следовало ожидать, наполнились слезами. Боксер всхлипнул и со стоном выбежал вон из квартиры. Дон Салевол хладнокровно встал и, закрыв дверь на замок, вновь опустился на стул напротив графа, тяжело уставившись на него. -Я оставил Ей записку. Я был у Нее дома. Я надеюсь, Она прочитает. Если любит - придет, - это дон Салевол произносил почти по слогам. Потом - не говорил ни слова. Томо тоже сидел и молчал, сообазив, что другу надо побыть в тишине. Так прошло часа три. Дон Салевол вдруг встал и вышел из дому, тихо прикрыв за собой дверь. Он вернулся с букетом водяных лилий. Граф Томо засуетился, вазы не нашел и засунул букет в большой белый чайник. Дон Салевол уходил и возвращался еще дважды. В результате последнего исчезновения на столе преед Томо появились две бутылки водки, дорогой коньяк, упаковка детского печенья, банка пива и порножурнал для гомосексуалистов. -Это тебе,- сказал дон Салевол, пододвигая печенье к локтю графа Томо.Это нам на утро, - сказал он, пряча пиво в холодильник. Потом перелистнул журнал и бросил его на диван. - А это для Яна, если вернется. Бутылки и то, кому они предназначены, уже не комментировались. Дон Салевол без лишних слов открыл их и сел за стол. Остаток субботнего вечера дон Салевол и граф Томо просидела, молча глотая стакан за стаканом. Томо дурел все больше, комната виляла вокруг него стенами, как бедрами. Лицо дона Салевола то складывалось, как гармошка, то расходилось пятном по пляшущему потолку. В горле у графа першило от алкоголя. Он с ненавистью глядел в стакан, осушал его - как убивал - а дон Салевол немедленно наполнял его, снова и снова. -Настоящий друг! Люблю тебя! - услышал граф Томо и постарался поймать взглядом уплывающего куда-то дона Салевола. - И я... - начал было Томо, но дон Салевол его прервал: -Ты настоящий! Томо, знаешь ли ты, кто ты? А, Томо? Настоящий друг! На-сто-я-щий!! С внезапной обидой граф Томо понял - не зная сам, каким образом, но понял,- что дон Салевол пьян меньше, чем он. Томо рассвирепел: - Я настоящ-щий вдруг!.. В доказательство этому он встал, схватился за стол - так что бутылки и стаканы едино вздрогнули,- и полез к дону Салеволу целоваться. Он не знал точно, зачем. Но у него просто промелькнуло: а не полезть ли мне к дону Салеволу целоваться? Тут же пронеслось: почему нет? И полез. И дон Салевол не возражал. Граф Томо, удобно усевшись на коленях друга, ткнулся губами в его щеку, но почему-то попал в ухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Больше графу Томо ничего не снилось. Он дышал ровно и проснулся вовремя.
- с т о я н к а д и р и ж а б л е й - с т о я н к а д и р и ж а б л е й - с т о я н к а
Стоя перед зданием ТИБО, в пыльном скверике, безработный граф Томо обратил внимание на огнеупорные желтые цветы, бархатно усеявшие овальную клумбу. Всякий раз, когда он проходил через скверик бывшего своего вуза, срезая путь к Тахрабской бирже труда, от цветов несло запахом мочи. Вот и теперь знакомый отрезвляющий аромат ударил в нос Томо. Он вдруг понял, что нарасно напился в баре. Отчаяние графа улетучилось. Вернее, нейтрализовалось. Весело оглядевшись по сторонам и не обнаружив явных свидетелей, граф Томо расстегнул брюки и, не при Дамах будь сказано, с удовольствием помочился на клумбу. Что он думал в эти мгновения? "Так вам и надо!" - думал он, имея в виду всех - и цветы, и мэтров своих бывших. Кстати, одна тайная надежда не покидала Томо во время орошения клумбы - что кто-то из мэтров сморит из окна ТИБО и холодеет от возмущения. Затем Томо застегнулся и пошел своей дорогой. В этот день ему повезло его приняли стажером в Военизированную Службу Срочного Выноса Мусора (ВССВМ). В обязанности Томо входило будить диспетчера, когда раздавался телефонный звонок, и разнсоить по каретам Службы бланки вызовов с адресами. Деньги, зашитые в куртку и взятые с собой на крайний случай, уже закончились. Поэтому первая получка в ВССВМ оказалась как нельзя кстати. Томо с облегчением расплатился за квартиру и нанес первый за долгий месяц визит дону Салеволу. Дверь ему открыл Ян Хук. Он впустил Томо, усадил его пить какао и начал активно ухаживать. Граф Томо спросил о доне Салеволе. Ян Хук сразу помрачнел и убрал ладонь с бедра Томо. - Понимаешь,- сказал он, виновато улыбаясь, у него сейчас... Объяснения прервал звонок в дверь. Ян Хук вскочил с табурета, дрожа всем своим мускулистым телом и комкая маяку на животе. Он бросился открывать, завозился с цепочкой. На пороге стоял дон Салевол, спокойный и страшный. -Не приходила?- спросил он ровным голосом и шагнул в квартиру, как зомби.Не приходила?! - повторил он громче. -Нет, еще нет, не приходила,- забормотал Ян Хук.- Но ведь, может быть... Подождем и... Вероятно... в общем... пока что... А если она придет, то... То как же я? Как же я?.. Я ведь тоже... Хотя... от всей души... Это... Вот... -Я просто не понимаю,- прервал его дон Салевол, тяжело усаживаясь напротив Томо и фактически не замечая графа.- Не понимаю, Ян, как это возможно! - Что?- спросил Ян, остолбенев. - Ты ведь боксер, так? - Так,- повторил Ян Хук. -И ты бьешь морды крепким парням, вроде тебя самого. Ну какой же ты после этого голубой! - А... а... а...- застонал короткими выдохами Ян Хук. - Не бывает голубых боксеров!- добил его дон Салевол. Граф Томо с ужасом слушал дона Салевола, понимая, что тот явно не в себе, раз так бессердечно обошелся с лучшим другом. У Яна хука задрожали губы, щеки и пальцы. Глаза, как и следовало ожидать, наполнились слезами. Боксер всхлипнул и со стоном выбежал вон из квартиры. Дон Салевол хладнокровно встал и, закрыв дверь на замок, вновь опустился на стул напротив графа, тяжело уставившись на него. -Я оставил Ей записку. Я был у Нее дома. Я надеюсь, Она прочитает. Если любит - придет, - это дон Салевол произносил почти по слогам. Потом - не говорил ни слова. Томо тоже сидел и молчал, сообазив, что другу надо побыть в тишине. Так прошло часа три. Дон Салевол вдруг встал и вышел из дому, тихо прикрыв за собой дверь. Он вернулся с букетом водяных лилий. Граф Томо засуетился, вазы не нашел и засунул букет в большой белый чайник. Дон Салевол уходил и возвращался еще дважды. В результате последнего исчезновения на столе преед Томо появились две бутылки водки, дорогой коньяк, упаковка детского печенья, банка пива и порножурнал для гомосексуалистов. -Это тебе,- сказал дон Салевол, пододвигая печенье к локтю графа Томо.Это нам на утро, - сказал он, пряча пиво в холодильник. Потом перелистнул журнал и бросил его на диван. - А это для Яна, если вернется. Бутылки и то, кому они предназначены, уже не комментировались. Дон Салевол без лишних слов открыл их и сел за стол. Остаток субботнего вечера дон Салевол и граф Томо просидела, молча глотая стакан за стаканом. Томо дурел все больше, комната виляла вокруг него стенами, как бедрами. Лицо дона Салевола то складывалось, как гармошка, то расходилось пятном по пляшущему потолку. В горле у графа першило от алкоголя. Он с ненавистью глядел в стакан, осушал его - как убивал - а дон Салевол немедленно наполнял его, снова и снова. -Настоящий друг! Люблю тебя! - услышал граф Томо и постарался поймать взглядом уплывающего куда-то дона Салевола. - И я... - начал было Томо, но дон Салевол его прервал: -Ты настоящий! Томо, знаешь ли ты, кто ты? А, Томо? Настоящий друг! На-сто-я-щий!! С внезапной обидой граф Томо понял - не зная сам, каким образом, но понял,- что дон Салевол пьян меньше, чем он. Томо рассвирепел: - Я настоящ-щий вдруг!.. В доказательство этому он встал, схватился за стол - так что бутылки и стаканы едино вздрогнули,- и полез к дону Салеволу целоваться. Он не знал точно, зачем. Но у него просто промелькнуло: а не полезть ли мне к дону Салеволу целоваться? Тут же пронеслось: почему нет? И полез. И дон Салевол не возражал. Граф Томо, удобно усевшись на коленях друга, ткнулся губами в его щеку, но почему-то попал в ухо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12