– Он всегда был сорокой, – согласился Толик.
Было четыре часа дня. Встреча окончилась час назад, проходила она в обеденный перерыв, потому что вечером и Лена и Саша были заняты. Полина и Толик, как отдыхающие, в свободное время решили пройтись по магазинам центра. Для начала они зашли в парфюмерный салон.
– Вы ищите духи для вас? – обратилась аккуратно одетая девушка к Полине.
– Да, мы хотим найти что-нибудь на лето, к такой вот погоде, – ответил Толик, взяв со стеклянной полки круглый пластмассовый флакон серебристо-красного цвета.
– Тогда этот аромат не подойдет, – покачала пальчиком консультант. – Он слишком горячий, терпкий. В нем превалируют имбирь, можжевельник, кардамон и белый перец. Для стоящей на улице жары это не совсем то, согласитесь, – и она улыбнулась.
– Но можно мы понюхаем, – настояла Полина, которой не очень понравилось, как эта девушка уверенно и самодовольно смотрит в глаза ее жениху.
– Конечно! – Консультант прыснула в воздух духами из шарообразного флакона и помахала в облаке ароматной влаги бумажной полоской, взятой с полки.
Пара вдохнула запах. Он оказался и впрямь резким. Если таким побрызгать в салоне автобуса или ином закрытом пространстве, подогреваемом снаружи солнечными лучами, то у присутствующих может наступить удушье или рвота. Полина кивнула, сказав:
– Я хотела бы что-нибудь легкое, с ароматом ванили.
– У нас есть несколько подобных ароматов, – улыбнулась девушка. – Пройдемте!
– А у вас настоящие духи, не версии? – спросил Толя, следуя за женщинами между витрин, заставленных парфюмом.
– От производителя, очень стойкие, поэтому и цены такие, – ответила консультант не поворачиваясь. – Вот этот аромат попробуйте, – взяв с полочки высокий флакончик с прочерченными зигзагами и стеклянными дутыми пузырьками на основании, предложила она, потом брызнула на специальную бумажную полоску. – Фрезия, лепестки розы, цитрус в первых аккордах, а вуалью идет ваниль. Надо подождать, пока пройдут первые ноты. Сердцевину аромата составляют орхидея, лотос и китайская буддлея. Чувствуете, немного медовый, сладенький запах.
– Что-то есть, – вдыхая, сказала Полина.
Она представила, как будут реагировать люди на этот парфюм. Толик решил предоставить Полине возможность самостоятельно побродить среди стеллажей, а сам пошел к отделу с мужской косметикой. Подошедшей продавщице он сказал, что не нуждается в помощи, а хочет только посмотреть кое-что. Такого объяснения оказалось достаточно, консультант в форменной синей юбке и белой блузке отошла назад к прилавку.
Толик подошел к парфюмерии американских марок, взял правой рукой флакон в виде увеличенной гильзы с позолоченным наконечником. Он открыл его и принюхался. Сквозь витавший внутри здания запах душистых вод он смог различить резкий аромат кедра, что-то напомнивший. Мужчина задумался, перелистывая страницы памяти. Он увидел лицо отца. «У него был подобный одеколон». Дешевый, советского производства, предназначенный для обработки кожи после бритья – вот какой запах имела дорогая американская туалетная вода, представляемая на рынке как средство для привлечения женщин и денег. Толик даже вспомнил страницу в мужском журнале, на которой была представлена реклама этой марки. Манерный, с запоминающейся внешностью, одетый как бизнесмен мужчина, лежа в кровати спиной к знойной, пышногрудой женщине, пересчитывал деньги, сложенные стопочками в металлическом дипломате, а на первом плане, на прикроватной тумбочке, стоял флакон в форме гильзы. Слоган гласил: «На войне как на войне». С воспоминанием об отце на него накатила волна необъяснимой тревоги, проникавшей, казалось, извне, из светлого пространства этого магазина, и превращавшейся в гнилостную жуть, доходящую до кончиков волосков, покрывавших его тело. Он даже ощутил, как мелкие капельки пота выступили на спине и шее.
– Толик! – отвлекла его Полина, стоявшая в нескольких метрах напротив него у полок с парфюмированным тальком.
– Да?! – сжимая туалетную воду в руке, спросил он.
– Я выбрала духи, – сказала она. – Оценишь?
– Конечно, – поворачиваясь, чтобы поставить флакон на место, ответил он. Потом замер, задумчиво посмотрел на подсвеченную сзади рекламу торговой марки, размещенную над стеллажом, затем повернулся к консультанту, порхающей около Полины. – Вынесите мне, пожалуйста, это!
– Ты тоже решил сделать покупку? Даже мне не показал! – поспешив к любимому, возмутилась женщина.
– Хороший выбор! – подходя к покупателю, произнесла продавец с неизменной улыбкой. Ее глазки «ощупывали» его фигуру.
– У моего отца был похожий запах, хочу иметь такой же в коллекции, – пояснил Толик, ставя упаковку на стекло.
Дамы промолчали. Все вместе прошли к полке, на которой была выставлена парфюмерия, понравившаяся Полине.
– Я отказалась от ванили в пользу белой акации, – сказала она, протягивая ему бутылек в виде бабочки с розово-белой крышечкой.
Он откупорил флакон. Его обоняние улавливало тонкий, словно нить шелкопряда, запах, вызывавший ассоциации с зимой, снегом, что вполне подходило к стоявшей снаружи жаркой погоде.
– Возьмем! – кивнул он.
– А ваша невеста обратила внимание на тальк из той же серии, посмотрите, – как бы невзначай предложила консультант, улыбаясь. Потом одернула задравшийся край синей юбки и сжала губы, освежая помаду.
– И его берем, – сказал Толик, махнув рукой, поворачиваясь лицом к Полине: – Ты ведь согласна.
Она подпрыгнула, хлопнула в ладоши, затем наклонилась, обняв его за шею. Он обвил правую руку вокруг ее талии, прижался губами к ее лбу. Продавщицы поглядывали на блондинку с плохо скрываемой завистью.
Толя расплатился, взял пакет с веревочными сине-оранжевыми ручками и нарисованными на упаковке тигровыми лилиями. Внутри лежали четыре коробочки, завернутые в тонкую целлофановую пленку. Две предназначались Полине, в третьем лежал мужской парфюм, а в четвертом подарок для мамы, производства Франции.
– Я жалею, – прижимаясь к его плечу щекой, сказала женщина, – что с нами не было Саши. Он бы убедился, что можно вкладывать душу даже в продажу косметики.
– Ты про «синюю юбку», с вытатуированной улыбкой? – уточнил Толик, проводив взглядом переливающийся на солнце отполированный, черный «Фольксваген», проехавший мимо пары по трассе.
– Да, с улыбкой она пересаливала, но ее познания меня убедили, – говорила Полина, смотря под ноги. – В любое дело можно вложить любовь, свое «я». Даже занимаясь выписыванием накладных и актов на списание материальных средств, можно…
– Быть творцом, – вставил он и рассмеялся, но, увидев, как она надула губки, изменился в лице, добавив:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114