— В таком случае, товарищ Канг, нам придётся обратиться к независимым агентам. А там гонорары сами знаете какие, особенно у красивых женщин…
— Мы можем неплохо заплатить… — Канг быстро прикинул в уме. — Почти сто фунтов…
— Почти? — удивился товарищ Чанг.
— Я истратил четыре фунта десять шиллингов на такси, — пояснил Канг-Фу-Цу и буркнул:
— Проклятые империалистические порядки… Осталось девяносто пять фунтов десять шиллингов…
— Боюсь, что за эти деньги мы не сможем нанять достаточно красивого независимого агента… — усомнился товарищ Чанг и озабоченно нахмурился.
— Теперь многие стеснены в средствах, — успокоил его Канг. — Даже у русских нет таких денег, какие были пару лет назад. Так что наверняка найдётся симпатичный агент, которому надо малость разжиться. Однако товарища Чанга это отнюдь не убедило. Он покачал головой, вздохнул и сказал:
— Я посмотрю, что удастся сделать, товарищ Канг…
— Надо сделать больше возможного! — прошипел «Конфуций». — Если мы не достанем эти документы, нас ждёт позорное возвращение…
Товарищ Чанг содрогнулся. Подобный оборот дела его никак не устраивал. Это означает только одно — отправку во Вьетнам. А там — ужасные джунгли и вооружённые до зубов империалисты с их дьявольскими орудиями пыток… Лучше об этом не думать!
— Есть одна женщина… — нехотя произнёс товарищ Чанг. — Одно время она работала на нас… Впрочем, трудно сказать, на кого она не работала… Но потом всех продавала…
— Кто такая? — живо поинтересовался Канг-Фу-Цу.
— Её зовут Лили фон Берн… Говорят, перед ней мало кто устоит…
— Лили фон Берн… — пробормотал Канг, и глаза его заблестели. — Слышал, конечно. Её знают во всех столицах, это легендарная женщина. Современная Мата-Хари. Ходили слухи, что Гитлер застрелился из-за неё, а не потому, что проиграл войну. Говорят, она спала даже со Сталиным и тоже кое-что из него выудила. В своё время была тайной любовницей товарища Мао. В её послужном списке премьер-министры, президенты… — Канг вдруг запнулся, помолчал и с недоумением произнёс:
— Да, но все это было давно, и Лили фон Берн наверняка уже старуха!
— Это верно, товарищ Канг, — Чанг старался избегать взгляда шефа. — Но сейчас она живёт в Лондоне… Совсем рядом… Всего пол-остановки… Она ещё очень даже ничего… И, кроме того, я недавно слыхал, что у ней туго с деньгами…
— У тебя никого на примете больше нет? — нахмурившись, спросил Канг.
— За девяносто пять фунтов десять шиллингов никого, — признался товарищ Чанг.
— Ладно, свяжись с ней, — решил Канг и предупредил:
— Но не отдавай сразу всю сумму!
Случайно посмотрев в окно, Канг-Фу-Цу увидел остановившееся на красный свет такси, а в нем — сидящего с мрачным видом Корнелла.
Канг вскочил на ноги и бросил своему помощнику:
— Считай, что можешь предложить ей ровно девяносто пять фунтов! Десять шиллингов понадобятся мне самому. Надо проследить за Корнеллом. Встретимся в миссии. К тому времени постарайся договориться с мадам Лили…
С этими словами он выбежал из бара и успел вскочить в проезжавшую мимо свободную машину.
ГЛАВА 13
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДЖЕРРИ КОРНЕЛЛА
Впервые за последние семь лет Джерри Корнелл вернулся в родные места. Здесь он появился на свет, на этих улицах вырос, здесь он, внебрачный ребёнок госпитальной санитарки и одного из пациентов, получил первые уроки жизни. А папаша, между прочим, узнав эту новость, дал дуба.
Здесь он играл и познавал мир, здесь познакомился с легендарными героями Ноттингемского холма. Сэм Железная Рука, Том Потрошитель и Страшила Кольер стали его друзьями. Как давно это было…
Джерри не стыдился мест своего детства, не утаивал своего происхождения. А теперь здесь стало совсем иначе, много новых лиц, хотя нравы, похоже, остались прежними, а кругом столько колоритных типов, что невольно вспоминались старые времена, полная таинственных событий жизнь Портобелло-стрит и её окрестностей.
Не все здесь были профессиональными ворами и проститутками. Многие перебивались, продавая овощи, дешёвые безделушки, и если их можно было в чем-то упрекнуть, то разве лишь в том, что они при случае приторговывали краденым. Впрочем, на Портобелло-стрит трудно было не заниматься этим бизнесом.
Этот район знали все. Задворки большого города, его помойка, где собирались отбросы общества, процветали пышным цветом все его пороки, источали зловоние все его язвы.
Но отнюдь не бедность и нищета здешних обитателей были отвратительны Джерри Корнеллу. Он старался не вспоминать о своих родственниках, которых одинаково боялся и ненавидел. Их было много, и все они представляли собой самое дно этого мирка — спившиеся жалкие воришки, мелкие мошенники, глупые, но по-своему хитрые, что позволяло им избегать многих неприятностей.
Они же гордились своим Джерри и относились к нему с почтением. Для него это тоже было невыносимо. Не потому, что ему не нравилось, когда его уважали. Просто подобное их отношение указывало на некую его причастность к ним.
В шестнадцать лет Джерри покинул эти места и осел в городе, в районе Сохо, где в барах и дешёвых номерах получил среднее образование. Его учителями были представители здешней богемы; Здесь он обрёл вкус к жизни, женщинам и книгам. В эти годы он работал на полулегальные рекламные агентства, киностудии и порнографические журналы. Потом занялся торговлей наркотиками, хотя сам так ни разу и не испробовал, что это такое.
Он объездил почти всю Европу и в этих вояжах открыл ещё один свой талант — помимо умения пользоваться людскими слабостями и выпутываться из любой ситуации — удивительную способность к языкам. Он бегло разговаривал на дюжине европейских языков и испытывал трудности лишь с финским и сербскохорватским.
Джерри два года уклонялся от призыва в армию, а когда его все-таки упекли в казарму, сумел дезертировать. Кажется, никто в армии его не хватился.
А потом был этот прокол с партией морфия, и его замели. Тогда и раскопали, что он ещё и дезертир, но вовремя подвернулось предложение «Национального страхования». Выбора не было, и он принял все условия.
И вот он снова здесь. Его шикарный внешний вид никак не напоминал о его происхождении.
Джерри попросил остановить машину возле бара, расплатился с таксистом и заглянул в заведение, чтобы пропустить для настроения пару рюмочек. Знакомых физиономий в баре не оказалось, и он почувствовал себя увереннее. Здесь не было ни Корнеллов, ни Бенсонов, ни Фитцджеральдов (последних здесь водилось так много, что казалось, будто вся Ирландия перебралась в Лондон). Особенно Корнеллу не хотелось встретить самого старшего из этого клана — Спитли Фитцджеральда. Старик так любил обниматься и у него всегда были настолько грязные руки, что потом ни одна химчистка не взялась бы привести костюм в порядок и вернуть ему первозданный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41