– Я бы попробовал по ней залезть, – ответил я. – Только боюсь, руки бы изрезал.
– Ну так иди по лестнице, – усмехнулась она.
Я заколебался. Она что, приглашала меня к себе прямо сейчас?
И тут она рассмеялась, легко, с оттенком вежливого здравомыслия, показывая, что это был всего лишь пустой флирт. Показывая, что она была просто динамщицей.
– Тебе лучше бы ехать отсюда, – предложила она почти любезно. – Он из себя выходит, если видит, что ворота открыты.
Она исчезла в коридоре верхнего этажа, и, видимо, решив, что я уже ушел, весело рассмеялась над чем-то. Я услышал, как захлопнулась дверь. И вышел.
Вернувшись в «Тропикану», я завалился в кровать. Погружаясь в дремоту, я рассеянно баловался со своим крантиком, думая о Шарлен. Но это были напрасные мечты. Она была не просто замужем – она была замужем за полным психопатом, способным, очевидно, на любую жестокость. Более того, хоть она и выглядела вполне нормально, по крайней мере внешне, но живя с таким типом, она ipso facto не могла остаться нормальной сама, как не может не покоробиться пленка, оставленная в раскалившейся под солнцем машине. Эх, а вот в мире получше…
И все же это казалось чушью. Ее голос, горестный, скорбный, берущий за душу. «С ней все кончено». Да как он мог сказать такое? Он что, в один прекрасный день решил засунуть ее подальше, обсыпав нафталином? Очевидно, да.
Как же она могла позволить ему это?
Несколько часов спустя я нащупал трубку трезвонящего аппарата:
– Алло?
– Зачем ты приперся в дом?! Почему не дождался?! – голос Денниса срывался в ярости.
– Так никто не приехал. Мне все равно было по пути, вот я и…
– Не было тебе по пути! По пути тебе было совсем в другую сторону!
– Слушай, Деннис, я еще до конца не проснулся. Ты же получил свою кассету, так в чем проблема?
– Я так понимаю, ты разговаривал с Шар.
– Ну да, кратенько. Я…
– Что она тебе рассказала? – резанул голос в трубке.
– Я не понимаю, о чем ты…
– Слушай, нет, послушай меня, ты должен кое-что уяснить, – он был на грани истерики, и явно старался не сорваться. – Шар больная, совершенно больная женщина, она вся расхерачена. Она патологически лжива. У нее серьезнейшие эмоциональные проблемы.
Живи я с тобой, у меня были бы не хуже, подумал я.
– Сочувствую, раз так.
– А потом ничего не было? Совсем ничего?
Налет вины лег мне на душу, затмив страсть.
– Ничего, – ответил я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал невинно. – Я просто отдал ей кассету, и…
– Да, да, отлично, хрен с ней, я тебе верю, – зачастил он, как будто это вдруг страшно его обеспокоило. – Слушай, Скотт, ты просто должен приехать сюда прямо сейчас. Я делаю совершенно изумительные вещи. Есть моменты, которым не суждено повториться…
– Деннис, я очень ценю твое предложение, но у меня совершенно нет сил…
– Так ты что, не приедешь?! – он аж задохнулся от бешенства.
– Не сегодня, я правда…
– Ну и пошел на хер, дерьмо собачье! Кому ты на хрен нужен, ты, кретин недоделанный! Тебе, блин, выспаться важнее, чем присутствовать при ключевом событии в истории музыки, в истории саунда! Ну и хрен тебе в жопу и в морду! – он швырнул трубку.
Я устало рассмеялся, отключил телефон, перевернулся на другой бок и натянул на себя простыню. На миг мне показалось, что от моих пальцев едва заметно потянуло сладким запахом. Но это было лишь шуткой моего воображения.
4
Несколько дней спустя я рассказал обо всем этом Нилу. Мы посмеивались за пивом над его новым домом – викторианским особняком возле Океанского парка, который он как раз ремонтировал. Он был моим лучшим другом еще со средней школы, а это многого стоит в наши дни, когда люди входят в твою жизнь и уходят из нее, как модные тенденции. Наша дружба была приятной, и она мало изменилась за все эти годы. Мы обсуждали то же, что и в годы юности в Палос Вердесе – машины, музыку, девушек; только якобы более искушенно.
Он стал юристом по уголовным делам – весьма серьезная фирма, офис в «Century City Towers».
В школе его вьющиеся каштановые волосы прикрывали лопатки, и он носил прозвище Аура. Сейчас в аккуратно подстриженной бородке пробивалась седина, он полысел, обзавелся костюмами и искусственным загаром в стиле «свистать всех наверх!», и прозвище его было – Акула. От «Сиддхартхи» до «Победы через устрашение», от Мелани до Ромео Войда. Если б я захотел всерьез припереть его к стенке, мне надо было всего-то только позвонить в их «акулятник» и попросить к телефону Ауру.
Он скептически посмеивался, слушая мой рассказ о шизоидных перепадах настроения у Денниса. Но когда дело дошло до кассеты, я, сам не знаю почему, выдал ему ту же версию, что и Деннису – что мне так и не удалось ее послушать. Я хотел всего лишь защитить Шарлен.
– Так он угрожал убить тебя? – переспросил Нил.
– Ага, только вряд ли он это серьезно. У него с головой совсем плохо. Жаль. Я хочу сказать, он ведь был настоящим гением.
Он со всей уместной грустью покивал, а потом лукаво глянул на меня и спросил чересчур уж небрежно:
– А она все такая же пикантная штучка?
– Шарлен? Да. И скажу тебе, еще какая! – я выдал ему лучший свой плотоядный взгляд в стиле Джека Николсона, надеясь убедить его, что моей единственной реакцией была простая похоть. – Если хочешь знать, она до смерти хочет. В смысле, не похоже, что от него в этом смысле ей есть какая-то польза. Я рассчитывал, что он отнесется ко всему этому как к шутке – но нет. Он изучал свою бутылку «L?wenbrau».
– Дам тебе советик, Скотт. На твоем месте я бы пошарил где-нибудь еще.
– Ну даже не знаю, сумею ли я себя обуздать, – заявил я, потирая промежность и даже не пытаясь выглядеть серьезным. – Говорю тебе, когда я к ним зашел, чтобы отдать кассету, она курила. Я и так сделал все, что мог, чтобы убраться оттуда, оставив хрен в штанах.
– Если ты вынешь его для нее, очень может получиться, что это будет последний раз, когда у тебя найдется, что вынуть, – безрадостно заявил он. – Я серьезно, Скотт. Типы вроде Контрелла… в смысле, по твоему рассказу, он жуткий параноик…
– Ну, может, разве что совсем чуточку. Но зато это – славная, ясная паранойя.
– А вот мне в этом деле не все ясно. Что насчет нее? Она тоже наркоманка?
На миг меня охватило бешенство – мне вдруг показалось, что он обдуманно и намеренно загоняет меня в угол.
– Не думаю, – ответил я. – Вроде непохоже.
– Что ты этим хочешь сказать? Не было следов от уколов? Наркоманы в этом отношении бывают очень изобретательны. Колют между пальцами ног…
– Да нет, я вообще не думаю, что она на чем-то сидит. Для этого она слишком хорошо выглядит. И в любом случае, я не лох из леса, чтоб в таких вещах не разбираться, – если это было вроде судебного разбирательства, то я готов был стать ключевым свидетелем ее защиты. – Я хочу недвусмысленно заявить, основывая свое суждение на многолетнем опыте общения со множеством наркодемонов рок-н-ролла, что она не принимает наркотиков какого бы то ни было типа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93