- Вылезай, папаша, - поцедил он сквозь зубы. - Есть разговор.
Макушка зашевелилась, поползла вверх и из-за прилавка появились
морщинистый крутой лоб, пегие брови и слезящиеся от страха глаза.
- Да? Слушаю? - неуверенно продребезжал голос продавца.
- Слушай, охотник, - ткнул пальцем в появившуюся грудь бритый качок,
- нам нужны ружья. Раз власти нас на....., мы наведем порядок сами, понял?
Так что пошевеливайся - у нас времени не так уж много. Эти сраные зомби
плодятся как кролики...
Он посмотрел на продавца сверху вниз.
У каждого человека однажды происходит звездный час - но у вожаков и
вождей он обычно совпадает с беспорядками. Сейчас этот безымянный парень
чувствовал, как и полковник Хорт, что его час настал и не собирался его
упустить.
- Ружья... какие ружья? - замотал головой продавец. Почему-то как раз
в этот момент у него разыгралась изжога, и лицо его жалко скривилось.
- Ты, старый... Что ты тут рожи корчишь? - вспылил бритый.
Продавец втянул голову в плечи, окончательно утрачивая способность
говорить.
Ворвавшиеся в магазин парни казались ему великанами.
Ворвавшиеся в магазин парни казались ему бандитами.
Ворвавшиеся в магазин парни казались ему чем-то еще худшим, чем
констрикторы.
Мог ли он дать им ружья при таком условии? Разумеется - нет, но мог
ли он его не дать? И изжога от страха становилась все злобней.
- Последний раз спрашиваю по-хорошему, - гаркнул бритый и двое его
подчиненных подхватила ошарашенного продавца под руки. - Где ружья?
Продавец жалобно замычал, устремляя свой взгляд на лосиную морду.
Стеклянные глаза охотничьего трофея смотрели равнодушно и тупо.
"Сейчас что-то случиться..." - подумал продавец и втянул голову в
плечи...
В то же самое время другой член той же компании по кличке Цицерон
демонстрировал свое ораторское искусство, стоя на поваленной телефонной
будке. Говорил он с жаром и вдохновенно - никогда у него еще не было столь
обширной и, главное, внимательно слушающей аудитории. Не почт одинаковые
лица давно из известных и изначально согласных с его словами - с
идеологией их же группы - люди разных возрастов, убеждений,
разноуровневые, изначально не похожие друг на друга, но превращенные в
единое существо по имени толпа растерянностью и страхом.
- Кто - с нами? - вещал он, время от времени рефлекторно взмахивая
рукой. - Все кто не хочет складывать руки и бросать своих близких на
произвол судьбы, идите с нами. Если государство не может защитить нас от
этих монстров - мы сделаем это сами. Я знаю среди вас есть настоящие
мужчины, не падающие в обморок при виде крови. Эти констрикторы, эти
зомби, убивают нас - так кто может запретить нам ответить им тем же?
Братья - мы должны спасти город!
- Ну-ка, послушаем, - шепнул Рудольф Альбине, осторожно присоединяясь
к собравшейся толпе. - Кажется, это любопытно...
- А что? - повернулся в их сторону какой-то незнакомец - верзила с
всклокоченной шевелюрой. - Человек дело говорит... Бить этих зомбей
надо... неча с ними церемониться...
- Кошмар-то какой, Господи, - подтвердила простоватая женщина в
платке, ее внешность была типична для жертв чрезмерной домашней и прочей
работы - не старая, но выглядящая старой из-за подаренных усталостью и
неустроенностью морщин. - Что твориться... Защитить-то нас некому... так
оно и есть...
- И то верно...
- Что ж... может быть, - хмыкнул себе под нос Рудольф. Вообще он и
сам не знал, что не понравилось ему в этом агитаторе: защищаться надо было
необходимо и срочно, и все же что-то в глубине души настораживало его,
заставляло вслушиваться в яркие и сильные слова предвзято.
"Наверное я действительно оброс комом, - был вынужден одернуть сам
себя Рудольф. - Разумнее всего - подойти к этому парню и поговорить с ним
всерьез, такие как он - молодые, храбрые очень пригодятся в работе... Хотя
я кажется догадываюсь, что именно мне не по душе - уж слишком легко
бросается этот дружок словами об убийстве, о крови, о мести... Нет,
решительно надо и самому мне поговорить с людьми. Вот только доберусь до
радио... или ну его к черту, это радио!"
И, расталкивая локтями стоящих вокруг людей, он неожиданно для самого
себя отправился к центру.
- Мы не можем дольше терпеть вокруг себя эту заразу, - все злее
становились слова и интонации. - Или мы - их, или они нас...
- Верно, - закричал кто-то едва ли не на ухо Рудольфу. - Бить их
надо, тварей, бить!
- Бей зомби!!! - задрожал воздух.
Кричали почти все. Даже облезлые кариатиды под балконом ближайшего
дома, казалось, присоединились к общему крику.
- Бей констрикторов!
- Даешь оружие!!!
Эльвира едва поспевала в толпе за Рудольфом; видимо от предчувствия
чего-то нехорошего или не менее потрясающего, чем само явление эпидемии,
ее сердце учащенно билось.
- Люди, - прорвался вдруг крик совсем другой тональности; шел он с
балкона: там стояла, перегнувшись через перила, щуплая женщина с худым
вытянутым лицом. - Избегайте таких скоплений! - кричала она неумело, ей
явно не хватало опыта подобных выступлений. - В условиях эпидемии это
опасно: среди вас могут быть вирусоносители. Расходитесь быстрее по домам.
- было похоже и на то, что она просто стесняется кричать в полный голос. -
Не рискуйте своим здоровьем, вы слышите? Это опасно!
- Так кого же мы ждем? Где полиция? Где наши городские власти? Они
кинули нас, господа, элементарно кинули! Неужели и это западло мы должны
спокойно скушать? Или может среди вас все же есть настоящие мужчины? -
снова и снова повторяя на разный лад бритый.
- Бей констрикторов!
- Расходитесь по домам - находиться в толпе опасно!
От мощности общего ора барабанные перепонки у людей готовы были
потрескаться.
- Бей!
- Это о-пас-но!!! - стенала на балконе женщина. - Говорю вам, как
врач...
- Где врачи, наконец? Они тоже бросили нас на произвол судьбы. Вы
только одни можете защитить себя, но для этого нужно оружие...
- Бей зомби!
- Как же... быть? - тихо прошептал какой-то женский голос, и Рудольфу
показалось, что он на миг заглушил шум все сильнее возбуждающейся толпы. -
Это ведь люди... тоже - люди... только больные.
Он обернулся и увидел глаза. Только глаза - полные странной глубокой
тоски, не страха, даже не боли. Они блуждали, переводя взгляд с одного
искаженного яростью лица на другое, задержались, встретившись с Рудольфом,
и словно исчезли, растворились, скрылись за чужими голосами и спинами, как
скрылся и сам шепот.
- Сидеть сложа руки - преступление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51