Спина болела так, будто в нее загнали гвоздь и садистки поворачивали его. Она не удержалась и тихонько застонала.
Врач в машине осмотрел рану.
— Сделай пока укол против столбняка, — распорядился он. Медсестра зашуршала упаковкой, доставая шприц. Валентина едва почувствовала укол.
— Легкая у вас рука, — похвалила она медсестру. Та улыбнулась и подбадривающе погладила Валентину по голове. — Дня три может болеть, — предупредила она.
— Знаю, я сама медик, — ответила Валентина.
Врач, и медсестра одновременно спросили:
— А работаете где?
— Да здесь, — вяло махнула рукой Валентина, — в тубдиспансере.
— Угораздило же вас… — сочувствующе сказал доктор, совсем еще молодой парень. Наверное, еще в интернатуре — подумала Валентина, но спросить постеснялась.
Бондарев позвонил Щеткину и доложил, что план немедленного захвата Крюгера отменяется ввиду изменения ситуации.
— Его нет на месте. Соседка сообщила, а Константин проверил. Мы решили устроить засаду. В местное отделение сообщили, чтобы усилили наблюдение. Только что проехала их патрульная, так что будем надеяться, сегодня ничего не случится.
Бондарев и Константин для наблюдения за подъездом общежития выбрали скамейку у подъезда в доме напротив. Описание внешности Онуфриева они уже знали назубок, так что не сомневались — только появится, узнают его сразу. Изредка мимо проходили жильцы, но никто не обращал на них внимания. Прошла веселая компания ребят, явно в подпитии. Говорили все вместе, не слушая друг друга.
— Сплошной мат, — поморщился с отвращением Константин. — По-человечески уже совсем разучились говорить.
— Что ты хочешь? Рабочий район, — пожал плечами Бондарев.
— Матерятся теперь не только рабочие. Студенты тоже, даже школьники.
— Смотря какие. Не все же…
— Но большинство, — настаивал Константин, который терпеть не мог матерные выражения.
Бондарев не стал спорить. Он курил сигарету за сигаретой и думал, когда же заявится Онуфриев. Больше всего его волновала мысль, что в то время, пока они тут прохлаждаются, Онуфриев поджидает очередную жертву. Очень хотелось надеяться, что получив отпор от Ани Слепцовой, он побоится так скоро выходить на новое ограбление. Разве что совсем безбашенный и захочет взять реванш за предыдущую неудачу. Но на этот случай местное отделение милиции предупреждено и даже вроде активизировалось. Уже два раза по улице проезжала патрульная машина.
Бондарев был прав — Валерка захотел взять реванш за позавчерашнюю неудачу. И еще более он был прав, предполагая, что новоявленный Крюгер безбашенный человек. Валерка себе такой очень нравился. Когда он размышлял, куда навострить лыжи в этот раз, злорадно подумал, что напрасно Замок пытался опустить его ниже плинтуса. Как раз сегодня башня у Валерки фурычила клево — спал чуть ли не до обеда и отлично выспался. Немного подпортил настроение наезд Замка. Но стоило ему скрыться с Валеркиных глаз, он тут же забыл об обиде.
Раз вчерашняя девчонка оказалась хитрее его и смылась, он сегодня тоже будет действовать по-хитрому. Сейчас сядет на автобус и поедет к тубдиспансеру. Валерка часто катался на этом автобусе и приметил над глухим забором густые деревья парка. Даже подумал, хорошо бы там погулять. Можно костерок развести, хлеб пожарить на палочке. Но сплошной бетонированный забор окружал парк и Валерка понял, что туда просто так не попадешь. Наверное, забор специально такой поставили, чтобы больные не сбегали и не заражали народ — подумал он тогда. Однажды ради любопытства он вышел на остановке и тут к своему удивлению прямо за ее стенкой из толстого пластика увидел маленькую калиточку, которая пряталась среди густых кустов, окружающих забор с внешней стороны. Он хотел подергать калиточку, проверить — открывается ли она, но калитка неожиданно распахнулась сама и оттуда вышли две женщины, оживленно разговаривая между собой. Одна из них остановилась и закрыла калитку, просунув руку между металлическими прутьями. На остановке тогда стояла толпа и Валерка у всех на глазах не решился проникнуть на территорию парка. Но запомнил калиточку и решил как-нибудь наведаться, прогуляться в парке. А тут Замок подкатился со своим предложением и Валерке все было некогда вырваться в заветный парк. А вот сегодня он вспомнил о нем. Перед глазами опять возникла картина — две женщины выходят из калитки и одна из них поворачивается спиной, чтобы закрыть калитку. Не ходят же они вечно парами — подумал Валерка. Он уже понял, что они там работают. И вспомнил, что темнело, когда они выходили. Значит, закончился их рабочий день. Валерка радостно улыбнулся. Все-таки голова у него действительно сегодня фурычила на все сто.
Когда он вышел на остановке из автобуса и дождался, чтобы все, кто вышел вместе с ним разошлись, а стоящие на остановке сели в автобус, из калитки за это время никто не выходил. Валерка не знал точно, когда заканчивается работа в диспансере. Интересно, с больными кто-то остается? Наверное, остается. Вдруг кому-то хуже станет? Он вспомнил, как Замок рассказывал, сколько этих туберкулезных мотают срок, и сколько их постепенно загибаются. Выходило, что конец приходит рано или поздно всем хворым. Но попутно они заражают уйму здорового народа. Вот так чихнет какой-нибудь гад в троллейбусе — и кранты. Зараза разлетается со слюнями вокруг и попадает на всех, кто в это время вдыхает воздух. То есть человек не дышать не может. Вдохнул — привет, зараза. Она поселяется в легких. Валерку очень впечатлил рассказ Замка. Он даже зауважал своего старшего приятеля за то, что тот заразы избежал. Значит, здоровье у него крепкое. Так и сказал Замку.
— Слышь, долбак, не все заражаются, — просветил его Замок. — А на воле тем более. Воздуха много, опять же — жратва нормальная, спят не по двадцать человек в комнате. Это где дышать нечем, народу под завязку, подцепить эту херню раз плюнуть. Плюнул больной здоровому в харю — и кабздец, — заржал Замок своей шутке.
Валерка остановился у калитки в раздумии, заходить в парк или нет. Вроде по времени вряд ли сейчас больные шляются в темноте. А ну как у них вечерняя прогулка? Ходят, плюются, разносят свою заразу. А как же тогда врачи и медсестры? Если бы мерли так часто, как говорил Замок, кто бы с нормальной башкой пошел туда работать? И те две тетки выходили вполне здоровые, даже полные, веселые. Валерка прислушался и не услышал в парке никаких голосов. «Пойду!» — решился он. В парке можно спрятаться в кустах, подстеречь одинокую бабу. Никто не помешает грабануть ее. Выйдет спокойненько, сядет в автобус и ищи его свищи.
Валерка стоял в тени кустов у забора и только собрался подойти к калитке, как она открылась и вышла женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Врач в машине осмотрел рану.
— Сделай пока укол против столбняка, — распорядился он. Медсестра зашуршала упаковкой, доставая шприц. Валентина едва почувствовала укол.
— Легкая у вас рука, — похвалила она медсестру. Та улыбнулась и подбадривающе погладила Валентину по голове. — Дня три может болеть, — предупредила она.
— Знаю, я сама медик, — ответила Валентина.
Врач, и медсестра одновременно спросили:
— А работаете где?
— Да здесь, — вяло махнула рукой Валентина, — в тубдиспансере.
— Угораздило же вас… — сочувствующе сказал доктор, совсем еще молодой парень. Наверное, еще в интернатуре — подумала Валентина, но спросить постеснялась.
Бондарев позвонил Щеткину и доложил, что план немедленного захвата Крюгера отменяется ввиду изменения ситуации.
— Его нет на месте. Соседка сообщила, а Константин проверил. Мы решили устроить засаду. В местное отделение сообщили, чтобы усилили наблюдение. Только что проехала их патрульная, так что будем надеяться, сегодня ничего не случится.
Бондарев и Константин для наблюдения за подъездом общежития выбрали скамейку у подъезда в доме напротив. Описание внешности Онуфриева они уже знали назубок, так что не сомневались — только появится, узнают его сразу. Изредка мимо проходили жильцы, но никто не обращал на них внимания. Прошла веселая компания ребят, явно в подпитии. Говорили все вместе, не слушая друг друга.
— Сплошной мат, — поморщился с отвращением Константин. — По-человечески уже совсем разучились говорить.
— Что ты хочешь? Рабочий район, — пожал плечами Бондарев.
— Матерятся теперь не только рабочие. Студенты тоже, даже школьники.
— Смотря какие. Не все же…
— Но большинство, — настаивал Константин, который терпеть не мог матерные выражения.
Бондарев не стал спорить. Он курил сигарету за сигаретой и думал, когда же заявится Онуфриев. Больше всего его волновала мысль, что в то время, пока они тут прохлаждаются, Онуфриев поджидает очередную жертву. Очень хотелось надеяться, что получив отпор от Ани Слепцовой, он побоится так скоро выходить на новое ограбление. Разве что совсем безбашенный и захочет взять реванш за предыдущую неудачу. Но на этот случай местное отделение милиции предупреждено и даже вроде активизировалось. Уже два раза по улице проезжала патрульная машина.
Бондарев был прав — Валерка захотел взять реванш за позавчерашнюю неудачу. И еще более он был прав, предполагая, что новоявленный Крюгер безбашенный человек. Валерка себе такой очень нравился. Когда он размышлял, куда навострить лыжи в этот раз, злорадно подумал, что напрасно Замок пытался опустить его ниже плинтуса. Как раз сегодня башня у Валерки фурычила клево — спал чуть ли не до обеда и отлично выспался. Немного подпортил настроение наезд Замка. Но стоило ему скрыться с Валеркиных глаз, он тут же забыл об обиде.
Раз вчерашняя девчонка оказалась хитрее его и смылась, он сегодня тоже будет действовать по-хитрому. Сейчас сядет на автобус и поедет к тубдиспансеру. Валерка часто катался на этом автобусе и приметил над глухим забором густые деревья парка. Даже подумал, хорошо бы там погулять. Можно костерок развести, хлеб пожарить на палочке. Но сплошной бетонированный забор окружал парк и Валерка понял, что туда просто так не попадешь. Наверное, забор специально такой поставили, чтобы больные не сбегали и не заражали народ — подумал он тогда. Однажды ради любопытства он вышел на остановке и тут к своему удивлению прямо за ее стенкой из толстого пластика увидел маленькую калиточку, которая пряталась среди густых кустов, окружающих забор с внешней стороны. Он хотел подергать калиточку, проверить — открывается ли она, но калитка неожиданно распахнулась сама и оттуда вышли две женщины, оживленно разговаривая между собой. Одна из них остановилась и закрыла калитку, просунув руку между металлическими прутьями. На остановке тогда стояла толпа и Валерка у всех на глазах не решился проникнуть на территорию парка. Но запомнил калиточку и решил как-нибудь наведаться, прогуляться в парке. А тут Замок подкатился со своим предложением и Валерке все было некогда вырваться в заветный парк. А вот сегодня он вспомнил о нем. Перед глазами опять возникла картина — две женщины выходят из калитки и одна из них поворачивается спиной, чтобы закрыть калитку. Не ходят же они вечно парами — подумал Валерка. Он уже понял, что они там работают. И вспомнил, что темнело, когда они выходили. Значит, закончился их рабочий день. Валерка радостно улыбнулся. Все-таки голова у него действительно сегодня фурычила на все сто.
Когда он вышел на остановке из автобуса и дождался, чтобы все, кто вышел вместе с ним разошлись, а стоящие на остановке сели в автобус, из калитки за это время никто не выходил. Валерка не знал точно, когда заканчивается работа в диспансере. Интересно, с больными кто-то остается? Наверное, остается. Вдруг кому-то хуже станет? Он вспомнил, как Замок рассказывал, сколько этих туберкулезных мотают срок, и сколько их постепенно загибаются. Выходило, что конец приходит рано или поздно всем хворым. Но попутно они заражают уйму здорового народа. Вот так чихнет какой-нибудь гад в троллейбусе — и кранты. Зараза разлетается со слюнями вокруг и попадает на всех, кто в это время вдыхает воздух. То есть человек не дышать не может. Вдохнул — привет, зараза. Она поселяется в легких. Валерку очень впечатлил рассказ Замка. Он даже зауважал своего старшего приятеля за то, что тот заразы избежал. Значит, здоровье у него крепкое. Так и сказал Замку.
— Слышь, долбак, не все заражаются, — просветил его Замок. — А на воле тем более. Воздуха много, опять же — жратва нормальная, спят не по двадцать человек в комнате. Это где дышать нечем, народу под завязку, подцепить эту херню раз плюнуть. Плюнул больной здоровому в харю — и кабздец, — заржал Замок своей шутке.
Валерка остановился у калитки в раздумии, заходить в парк или нет. Вроде по времени вряд ли сейчас больные шляются в темноте. А ну как у них вечерняя прогулка? Ходят, плюются, разносят свою заразу. А как же тогда врачи и медсестры? Если бы мерли так часто, как говорил Замок, кто бы с нормальной башкой пошел туда работать? И те две тетки выходили вполне здоровые, даже полные, веселые. Валерка прислушался и не услышал в парке никаких голосов. «Пойду!» — решился он. В парке можно спрятаться в кустах, подстеречь одинокую бабу. Никто не помешает грабануть ее. Выйдет спокойненько, сядет в автобус и ищи его свищи.
Валерка стоял в тени кустов у забора и только собрался подойти к калитке, как она открылась и вышла женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66