А во-вторых, ее красота стала наконец для нее оборачиваться существенными преимуществами. Не будем обращать внимания на болтовню отдельных личностей с научными склонностями, которые вечно будут протаскивать идею о том, что человеческая красота обусловлена, в сущности, лишь благоприятным сочетанием генетических компонентов, будто речь идег о приготовлении гуляша. Вспомним о затраченных ради красоты усилиях. Наученная собственным горьким опытом, мать задалась целью взять реванш с помощью дочери. Трижды в неделю она заставляла Ирену ходить на занятия гимнастикой. Можно ли обойтись без надлежащей осан-
90 ки, без изящных манер? Без умения высоко держать голову, грациозно двигаться? С пяти лет мать водила ее в балетный кружок. А голос, который является, по сути, инструментом песни? Голос ставили, разумеется за фортепьяно. С малых лет Ирена училась правильно интонировать, дышать, выводить мелодию.
После Мойжишека Ирену ангажировал грабицкий винодельческий кооператив. Она позировала для плаката, превозносившего плоды деятельности кооператива. Девушка в капельках росы и с кувшином в руках, запотевшим, словно бы тоже покрытым росой. Первый гонорар, торжественно положенный на сберкнижку. («Сюда только добавлять, не снимать ни кроны. Слава богу, этот год мы тебя еще прокормим».) Потом приехали из районного центра Бронова. На цветных фотографиях, разошедшихся по всему миру, Ирена опиралась на продукцию станкостроительного завода, предлагала изделия из стекла —вазы, фужеры, вручала призы на спортивных соревнованиях.
Торжествующая улыбка на лице матери, которая уже в дверях размахивает листком бумаги.
— Что это?
— Уведомление!
— Какое еще уведомление?—вздохнула Ирена.
— О том, что ты допущена на конкурс красоты! В нашей дыре ничего такого не устроят, поэтому я послала заявление прямо в Бронов!
— А зачем это?
— Вот тебе раз!— всплеснула руками родительница.— Зачем? Да знаешь ли ты, сколько голливудских актрис начинали с таких вот конкурсов? Да будет тебе известно, что на одной из них женился сам монакский князь! А на другой — американский президент! Я уже заказала для тебя купальный костюм!
— Зачем?
— Затем, что просмотр идет в купальниках. Господи, ты меня в могилу сведешь! Ты что же воображаешь, что выйдешь в латах? Или просто в майке?
Тягостные мгновения на эстраде: озираемая сотнями глаз, туго обтянутая купальником, словно бы насквозь пронзенная лучами рефлекторов, она должна была прохаживаться с круглой номерной табличкой, улыбаться, контролировать каждое свое движение. И — аплодисменты. «Но... боже ты мой, за что? Разве я чего-нибудь достигла? Разве я что-то сделала? Разве кому-нибудь из них пришло бы в голову аплодировать, видя, как ходят девчонки по площадям?»
Победа, маленькая корона на голове. Голубая лента для самой красивой девушки района, лента, которую два/ чересчур усердных секретаря конкурсного жюри чуть ли не I десять минут оправляли у нее на груди, прежде чем удов-летворились результатом. Ценные подарки, которые мать расставила в гостиной и потом водила смотреть на них соседок, с наигранным отчаянием воздевая руки: «И что мы только со всем этим будем делать? Как это неразумно!»
Областной тур. И снова победа. И новые фотографии для бюро по найму на разных киностудиях, сопровождаемые негодующими материнскими письмами.
МИНУЛ ГОД,
и Ирена вновь отправилась сдавать вступительные экзамены и снова провалилась.
— Ну, беда невелика,— сказал великодушно отец,— небось свет клином на академии не сошелся.
— А во всем виноват только ты! Будто не знаешь: чтобы попасть в такой вуз, нужна протекция?!
Мать послала протест ректору академии и жалобу в канцелярию президента республики; вид у нее был таинственный, и при встречах со знакомыми она объясняла, что хотя Ирена и сдала вступительные экзамены — из трехсот двадцати абитуриентов она была лучшей,— но все дело в политике! Понизив голос, она добавляла:
— Вы же видите, что вокруг творится! Но я им покажу! Они меня голыми руками не возьмут! Вы меня знаете. Я им такое устрою!
И Ирена поступила работать на Броновский стекольный завод, стала секретарем заместителя директора по коммерческой части.
— Когда мы будем участвовать в выставках и ярмарках, вы будете представлять всю ту хрупкую красоту, которую мы создаем.
Однако, чтобы не напортачить, набрасывая портрет, скажем: при всем Иренином благолепии ее интеллект тоже не остался в загоне, она никогда не была примитивной красоткой из карикатур в «Дикобразе». Всего один пример.
На служебной «Татре-603» они поехали для заключения торговых сделок в Прагу. Директор предприятия, его заместитель — коммерческий директор — и шофер. Переговоры прошли успешно, ведь в конечном счете речь шла об отечественном сгекле, которое для нас то же, что для Кувейта нефть. Отметили это небольшим ужином с шампан-
92 ским. И вскоре разошлись по своим номерам, чтобы набраться сил перед тем, как отправиться завтра в обратный путь.
В начале одиннадцатого в номер к Ирене постучался коммерческий директор.
— Собственно, в этой спешке у нас не было времени даже словечком перекинуться. На предприятии сплошная кутерьма, только успевай поворачиваться. Вот я и подумал, что мы...
— Мне ужасно хочется спать, я просто с ног валюсь от усталости. Для меня это была слишком большая нагрузка.
— Бросьте, не рассуждайте, как маленькая девочка! Завтра и отдохнете, а вообще, я могу вам дать на послезавтра выходной. Мы же должны вас беречь!
Тут он без обиняков перешел в наступление, заключив ее в объятия.
—Я буду кричать! Никакой реакции.
— Я позову горничную! Хоть бы хны.
— Вы знаете, что я присутствовала на последней встрече со шведами?
— Разумеется.
Коммерческий директор свободно изъясняется на английском языке, на котором шведы говорят чаще, чем на родном. Перенял он и английские обыкновения: костюм из твида, трубка, воинственно выставленная вперед челюсть — коммерсант до мозга костей.
— Так что мне известно о тех комиссионных, которые вы положили в свой карман...
Ах вот оно как! Пятясь, он вышел из номера. Чтоб ее черт побрал! Надо будет как можно скорее от нее избавиться. Очаровательный гаденыш превратился в змею.
В половине одиннадцатого притащился директор.
— Собственно, в этой суматохе у нас не было времени даже словом перемолвиться. О перспективах предприятия, о ваших перспективах.
— Пожалуйста, проходите! Присаживайтесь... Юдита умоляла меня последить за...
— Вы знакомы с Юдитой? Моей женой?
, — Конечно. Она сказала мне: «Главное —обрати внимание, чтобы...»
Пятясь, он вышел из номера. «Юдита! — горевал он про себя.— Безумно ревнивая и вообще. Устраивает сцейу за сценой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
90 ки, без изящных манер? Без умения высоко держать голову, грациозно двигаться? С пяти лет мать водила ее в балетный кружок. А голос, который является, по сути, инструментом песни? Голос ставили, разумеется за фортепьяно. С малых лет Ирена училась правильно интонировать, дышать, выводить мелодию.
После Мойжишека Ирену ангажировал грабицкий винодельческий кооператив. Она позировала для плаката, превозносившего плоды деятельности кооператива. Девушка в капельках росы и с кувшином в руках, запотевшим, словно бы тоже покрытым росой. Первый гонорар, торжественно положенный на сберкнижку. («Сюда только добавлять, не снимать ни кроны. Слава богу, этот год мы тебя еще прокормим».) Потом приехали из районного центра Бронова. На цветных фотографиях, разошедшихся по всему миру, Ирена опиралась на продукцию станкостроительного завода, предлагала изделия из стекла —вазы, фужеры, вручала призы на спортивных соревнованиях.
Торжествующая улыбка на лице матери, которая уже в дверях размахивает листком бумаги.
— Что это?
— Уведомление!
— Какое еще уведомление?—вздохнула Ирена.
— О том, что ты допущена на конкурс красоты! В нашей дыре ничего такого не устроят, поэтому я послала заявление прямо в Бронов!
— А зачем это?
— Вот тебе раз!— всплеснула руками родительница.— Зачем? Да знаешь ли ты, сколько голливудских актрис начинали с таких вот конкурсов? Да будет тебе известно, что на одной из них женился сам монакский князь! А на другой — американский президент! Я уже заказала для тебя купальный костюм!
— Зачем?
— Затем, что просмотр идет в купальниках. Господи, ты меня в могилу сведешь! Ты что же воображаешь, что выйдешь в латах? Или просто в майке?
Тягостные мгновения на эстраде: озираемая сотнями глаз, туго обтянутая купальником, словно бы насквозь пронзенная лучами рефлекторов, она должна была прохаживаться с круглой номерной табличкой, улыбаться, контролировать каждое свое движение. И — аплодисменты. «Но... боже ты мой, за что? Разве я чего-нибудь достигла? Разве я что-то сделала? Разве кому-нибудь из них пришло бы в голову аплодировать, видя, как ходят девчонки по площадям?»
Победа, маленькая корона на голове. Голубая лента для самой красивой девушки района, лента, которую два/ чересчур усердных секретаря конкурсного жюри чуть ли не I десять минут оправляли у нее на груди, прежде чем удов-летворились результатом. Ценные подарки, которые мать расставила в гостиной и потом водила смотреть на них соседок, с наигранным отчаянием воздевая руки: «И что мы только со всем этим будем делать? Как это неразумно!»
Областной тур. И снова победа. И новые фотографии для бюро по найму на разных киностудиях, сопровождаемые негодующими материнскими письмами.
МИНУЛ ГОД,
и Ирена вновь отправилась сдавать вступительные экзамены и снова провалилась.
— Ну, беда невелика,— сказал великодушно отец,— небось свет клином на академии не сошелся.
— А во всем виноват только ты! Будто не знаешь: чтобы попасть в такой вуз, нужна протекция?!
Мать послала протест ректору академии и жалобу в канцелярию президента республики; вид у нее был таинственный, и при встречах со знакомыми она объясняла, что хотя Ирена и сдала вступительные экзамены — из трехсот двадцати абитуриентов она была лучшей,— но все дело в политике! Понизив голос, она добавляла:
— Вы же видите, что вокруг творится! Но я им покажу! Они меня голыми руками не возьмут! Вы меня знаете. Я им такое устрою!
И Ирена поступила работать на Броновский стекольный завод, стала секретарем заместителя директора по коммерческой части.
— Когда мы будем участвовать в выставках и ярмарках, вы будете представлять всю ту хрупкую красоту, которую мы создаем.
Однако, чтобы не напортачить, набрасывая портрет, скажем: при всем Иренином благолепии ее интеллект тоже не остался в загоне, она никогда не была примитивной красоткой из карикатур в «Дикобразе». Всего один пример.
На служебной «Татре-603» они поехали для заключения торговых сделок в Прагу. Директор предприятия, его заместитель — коммерческий директор — и шофер. Переговоры прошли успешно, ведь в конечном счете речь шла об отечественном сгекле, которое для нас то же, что для Кувейта нефть. Отметили это небольшим ужином с шампан-
92 ским. И вскоре разошлись по своим номерам, чтобы набраться сил перед тем, как отправиться завтра в обратный путь.
В начале одиннадцатого в номер к Ирене постучался коммерческий директор.
— Собственно, в этой спешке у нас не было времени даже словечком перекинуться. На предприятии сплошная кутерьма, только успевай поворачиваться. Вот я и подумал, что мы...
— Мне ужасно хочется спать, я просто с ног валюсь от усталости. Для меня это была слишком большая нагрузка.
— Бросьте, не рассуждайте, как маленькая девочка! Завтра и отдохнете, а вообще, я могу вам дать на послезавтра выходной. Мы же должны вас беречь!
Тут он без обиняков перешел в наступление, заключив ее в объятия.
—Я буду кричать! Никакой реакции.
— Я позову горничную! Хоть бы хны.
— Вы знаете, что я присутствовала на последней встрече со шведами?
— Разумеется.
Коммерческий директор свободно изъясняется на английском языке, на котором шведы говорят чаще, чем на родном. Перенял он и английские обыкновения: костюм из твида, трубка, воинственно выставленная вперед челюсть — коммерсант до мозга костей.
— Так что мне известно о тех комиссионных, которые вы положили в свой карман...
Ах вот оно как! Пятясь, он вышел из номера. Чтоб ее черт побрал! Надо будет как можно скорее от нее избавиться. Очаровательный гаденыш превратился в змею.
В половине одиннадцатого притащился директор.
— Собственно, в этой суматохе у нас не было времени даже словом перемолвиться. О перспективах предприятия, о ваших перспективах.
— Пожалуйста, проходите! Присаживайтесь... Юдита умоляла меня последить за...
— Вы знакомы с Юдитой? Моей женой?
, — Конечно. Она сказала мне: «Главное —обрати внимание, чтобы...»
Пятясь, он вышел из номера. «Юдита! — горевал он про себя.— Безумно ревнивая и вообще. Устраивает сцейу за сценой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76