Но поскольку я не желаю причинять людям зла, то высажу пассажиров и команду на острове Санкт-Мариен, где намеревался пополнить запасы свежими продуктами. Теперь же я надеюсь получить их как выкуп за вас. Это позволит мне избежать применения силы.
Пленники были возмущены таким решением, но изменить его не могли. Тогда они начали переговоры о выкупе груза, предлагая за него значительную сумму, которая казалась даже завышенной. Филипп не соглашался возвратить груз, чем испанцы были сильно огорчены, однако они настойчиво продолжали переговоры о выкупе судна, на что Филипп после короткого совещания с Крантцем в конце концов согласился. Оба корабля шли теперь под парусами к острову, до которого оставалось около десяти миль. Увидев, какими прекрасными мореходными качествами обладает захваченный корабль, Филипп пожалел, что дал согласие на его выкуп.
Около полудня «Дорт» бросил якоря на внешнем рейде острова вне досягаемости для выстрелов, и нескольким пассажирам дали разрешение отправиться на берег, чтобы провести переговоры о выкупе остальных. Тем временем трофейное судно пришвартовали к «Дорту», и груз был переправлен. Под вечер подошли три больших бота с мясом, овощами и выкупными деньгами. Пленников освободили и отправили на берег. Лишь лоцмана, по совету Крантца, не отпустили со всеми, пообещав, однако, освободить его, как только «Дорт» покинет испанские воды. По собственному желанию на судне остался и негр-раб. Это вызвало неудовольствие уже упомянутых пассажиров, которые потребовали возвратить им негра, поскольку это их личная собственность.
— Ваше требование противоречит моему,— возразил Вандердекен.— Я ведь говорил, что освобожу людей, а не их собственность. Ваш раб останется на моем корабле.
Видя, что переговоры не приносят успеха, испанцы с высокомерным видом покинули судно.
«Дорт» остался на ночь на якоре. На следующее утро было обнаружено, что захваченное судно ночью подняло паруса и скрылось в море.
Когда якорь был поднят, Филипп и Крантц собрались на совет, чтобы решить, что делать дальше. Вслед за ними в каюту вошел негр. Он прикрыл за собой дверь, изучающе осмотрелся и сказал, что хотел бы кое-что сообщить. Его сообщение оказалось очень важным, но запоздало. Скрывшийся корабль, по его словам, являлся правительственным почтовым судном и был самым быстроходным парусником. Оба мнимых пассажира — испанские морские офицеры, а остальные — члены команды. Судно перевозило слитки серебра и одновременно было послано для обнаружения голландской флотилии, сообщение о которой поступило к ним некоторое время назад. По обнаружении флотилии они должны были немедленно сообщить об этом в Лиму, чтобы навстречу голландцам отправилась испанская военная эскадра. В нескольких упаковках, в которых якобы была мука, на самом деле находится по две тысячи дублонов, а в остальных — слитки серебра. Сомнений в том, что судно спешит теперь в Лиму, не было. Стало понятным, почему испанцы не хотели оставлять негра. Они, конечно, понимали, что он может выдать их тайну. Что жасается лоцмана, то это был человек, верный испанцам, и негр советовал не доверять ему.
Филипп раскаивался, что согласился на выкуп судна. Скорей всего ему придется теперь повстречаться с каким-нибудь посланным вслед кораблем, прежде чем они сумеют покинуть испанские воды. Избежать встречи с испанцами было невозможно. Он посоветовался с Крантцем, и оба пришли к выводу, что нужно обо всем рассказать команде, верно при этом полагая, что сообщение о денежной премии воодушевит людей на борьбу и пробудит в них желание получить еще больше.
Команда с восторгом выслушала капитана и высказала готовность сражаться даже с превосходящим числом противником. Филипп приказал притащить упаковки на заднюю палубу, вскрыть их и извлечь золото и серебро. По приблизительным подсчетам, стоимость трофея составляла более полумиллиона. Все обнаруженные монеты тут же были разделены между членами команды. Слитки же снова убрали, чтобы потом продать их.
Еще шесть недель «Дорт» курсировал возле берега, но так и не встретил ни одного испанского корабля. Оказалось, курьерское судно доставило сообщение, но все большие и малые суда остались стоять на якорях под прикрытием береговой батареи. Филипп обследовал почти все побережье и уже принял решение взять курс на Батавию, когда было замечено судно, направлявшееся в Лиму. За ним сразу же пустились в погоню, но вскоре выяснилось, что глубина резко уменьшается. Спросили лоцмана, можно ли идти дальше, на что получили ответ с заверением, что глубина снова увеличатся. К борту был послан матрос с лагом, но едва он опустил лаг за борт, как трос оборвался. Ему дали второй лаг. «Дорт» при тугом ветре продолжал движение. В это время к Филиппу подошел негр и сообщил, что он видел у лага лоцмана с ножом в руках, и тот, видимо, подрезал трос. Штурвал был тотчас же повернут, и как только судно отвернуло в сторону, Филипп подозвал к себе лоцмана:
— Это правда, негодяй, что ты подрезал лаг? Негр видел это и, предупредив, спас нас!
Одним прыжком лоцман оказался возле негра и, прежде чем находящиеся рядом матросы сумели помешать, всадил нож ему в грудь.
— Проклятый! — вскричал он.— Получи за свой длинный язык! — И он заскрипел от ярости зубами. Негр тут же скончался. Матросы схватили лоцмана и обезоружили его. Негр нравился им, ведь его первое сообщение сделало их богатыми.
— Пусть матросы делают с лоцманом, что хотят,— высказал мнение Крантц.
— Да будет так. Пусть команда сама вершит правосудие,— согласился Филипп.
Матросы посовещались, затем привязали лоцмана к трупу негра, поднесли их к борту и бросили в море. И мертвый, и живой скрылись в пенящихся волнах.
Филипп не изменил решения идти в Батавию. «Дорт» находился уже в нескольких днях пути от Лимы, но Филипп все же предполагал, что ему вдогонку посланы испанские военные корабли. При благоприятном ветре «Дорт» удалялся от берега и три дня ходко шел по морю. На четвертый день утром с наветренной стороны показались два судна, шедшие наперерез. Это были военные корабли, а когда на них увидели испанские флаги, на «Дорте» поняли, что перед ними противник. Одним из кораблей был фрегат большего водоизмещения, чем «Дорт», вторым — двадцатипушеч-ный корвет.
Матросы «Дорта» не дрогнули, увидев превосходящего силами врага. Они, позвякивая в карманах дублонами, поклялись не возвращать их законным владельцам и без страха встали к пушкам. На «Дорте» был поднят голландский флаг. Оба испанских корабля подошли уже довольно близко и тут же получили полный бортовой залп, который, казалось, напугал их. Однако суда продолжали сближаться, и теперь их друг от друга отделяло расстояние в один кабельтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Пленники были возмущены таким решением, но изменить его не могли. Тогда они начали переговоры о выкупе груза, предлагая за него значительную сумму, которая казалась даже завышенной. Филипп не соглашался возвратить груз, чем испанцы были сильно огорчены, однако они настойчиво продолжали переговоры о выкупе судна, на что Филипп после короткого совещания с Крантцем в конце концов согласился. Оба корабля шли теперь под парусами к острову, до которого оставалось около десяти миль. Увидев, какими прекрасными мореходными качествами обладает захваченный корабль, Филипп пожалел, что дал согласие на его выкуп.
Около полудня «Дорт» бросил якоря на внешнем рейде острова вне досягаемости для выстрелов, и нескольким пассажирам дали разрешение отправиться на берег, чтобы провести переговоры о выкупе остальных. Тем временем трофейное судно пришвартовали к «Дорту», и груз был переправлен. Под вечер подошли три больших бота с мясом, овощами и выкупными деньгами. Пленников освободили и отправили на берег. Лишь лоцмана, по совету Крантца, не отпустили со всеми, пообещав, однако, освободить его, как только «Дорт» покинет испанские воды. По собственному желанию на судне остался и негр-раб. Это вызвало неудовольствие уже упомянутых пассажиров, которые потребовали возвратить им негра, поскольку это их личная собственность.
— Ваше требование противоречит моему,— возразил Вандердекен.— Я ведь говорил, что освобожу людей, а не их собственность. Ваш раб останется на моем корабле.
Видя, что переговоры не приносят успеха, испанцы с высокомерным видом покинули судно.
«Дорт» остался на ночь на якоре. На следующее утро было обнаружено, что захваченное судно ночью подняло паруса и скрылось в море.
Когда якорь был поднят, Филипп и Крантц собрались на совет, чтобы решить, что делать дальше. Вслед за ними в каюту вошел негр. Он прикрыл за собой дверь, изучающе осмотрелся и сказал, что хотел бы кое-что сообщить. Его сообщение оказалось очень важным, но запоздало. Скрывшийся корабль, по его словам, являлся правительственным почтовым судном и был самым быстроходным парусником. Оба мнимых пассажира — испанские морские офицеры, а остальные — члены команды. Судно перевозило слитки серебра и одновременно было послано для обнаружения голландской флотилии, сообщение о которой поступило к ним некоторое время назад. По обнаружении флотилии они должны были немедленно сообщить об этом в Лиму, чтобы навстречу голландцам отправилась испанская военная эскадра. В нескольких упаковках, в которых якобы была мука, на самом деле находится по две тысячи дублонов, а в остальных — слитки серебра. Сомнений в том, что судно спешит теперь в Лиму, не было. Стало понятным, почему испанцы не хотели оставлять негра. Они, конечно, понимали, что он может выдать их тайну. Что жасается лоцмана, то это был человек, верный испанцам, и негр советовал не доверять ему.
Филипп раскаивался, что согласился на выкуп судна. Скорей всего ему придется теперь повстречаться с каким-нибудь посланным вслед кораблем, прежде чем они сумеют покинуть испанские воды. Избежать встречи с испанцами было невозможно. Он посоветовался с Крантцем, и оба пришли к выводу, что нужно обо всем рассказать команде, верно при этом полагая, что сообщение о денежной премии воодушевит людей на борьбу и пробудит в них желание получить еще больше.
Команда с восторгом выслушала капитана и высказала готовность сражаться даже с превосходящим числом противником. Филипп приказал притащить упаковки на заднюю палубу, вскрыть их и извлечь золото и серебро. По приблизительным подсчетам, стоимость трофея составляла более полумиллиона. Все обнаруженные монеты тут же были разделены между членами команды. Слитки же снова убрали, чтобы потом продать их.
Еще шесть недель «Дорт» курсировал возле берега, но так и не встретил ни одного испанского корабля. Оказалось, курьерское судно доставило сообщение, но все большие и малые суда остались стоять на якорях под прикрытием береговой батареи. Филипп обследовал почти все побережье и уже принял решение взять курс на Батавию, когда было замечено судно, направлявшееся в Лиму. За ним сразу же пустились в погоню, но вскоре выяснилось, что глубина резко уменьшается. Спросили лоцмана, можно ли идти дальше, на что получили ответ с заверением, что глубина снова увеличатся. К борту был послан матрос с лагом, но едва он опустил лаг за борт, как трос оборвался. Ему дали второй лаг. «Дорт» при тугом ветре продолжал движение. В это время к Филиппу подошел негр и сообщил, что он видел у лага лоцмана с ножом в руках, и тот, видимо, подрезал трос. Штурвал был тотчас же повернут, и как только судно отвернуло в сторону, Филипп подозвал к себе лоцмана:
— Это правда, негодяй, что ты подрезал лаг? Негр видел это и, предупредив, спас нас!
Одним прыжком лоцман оказался возле негра и, прежде чем находящиеся рядом матросы сумели помешать, всадил нож ему в грудь.
— Проклятый! — вскричал он.— Получи за свой длинный язык! — И он заскрипел от ярости зубами. Негр тут же скончался. Матросы схватили лоцмана и обезоружили его. Негр нравился им, ведь его первое сообщение сделало их богатыми.
— Пусть матросы делают с лоцманом, что хотят,— высказал мнение Крантц.
— Да будет так. Пусть команда сама вершит правосудие,— согласился Филипп.
Матросы посовещались, затем привязали лоцмана к трупу негра, поднесли их к борту и бросили в море. И мертвый, и живой скрылись в пенящихся волнах.
Филипп не изменил решения идти в Батавию. «Дорт» находился уже в нескольких днях пути от Лимы, но Филипп все же предполагал, что ему вдогонку посланы испанские военные корабли. При благоприятном ветре «Дорт» удалялся от берега и три дня ходко шел по морю. На четвертый день утром с наветренной стороны показались два судна, шедшие наперерез. Это были военные корабли, а когда на них увидели испанские флаги, на «Дорте» поняли, что перед ними противник. Одним из кораблей был фрегат большего водоизмещения, чем «Дорт», вторым — двадцатипушеч-ный корвет.
Матросы «Дорта» не дрогнули, увидев превосходящего силами врага. Они, позвякивая в карманах дублонами, поклялись не возвращать их законным владельцам и без страха встали к пушкам. На «Дорте» был поднят голландский флаг. Оба испанских корабля подошли уже довольно близко и тут же получили полный бортовой залп, который, казалось, напугал их. Однако суда продолжали сближаться, и теперь их друг от друга отделяло расстояние в один кабельтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84