Ему вдруг стало не по себе, как будто его рассматривают как странное насекомое, способное заинтересовать, вероятно, какого-нибудь лормтского учёного — любителя подобных явлений. Он обернулся и оказался лицом к лицу с ализонкой, глаза которой горели зелёным светом даже в темноте.
— Никому не дано знать, — пронзил темноту её голос с сильным акцентом, — что являет собой человек, пока не получен последний урок. Я была Лиарой Хранительницей очага, Наставницей Отпрысков в Креванеле. У нас чародейство, или то, что вы зовёте Силой, почитается таким страшным злом, что вам и не представить, как мы себя рядом с ним ощущаем. И всё же я обнаружила, что мой брат воспринял какое-то колдовство и даже использует его. И тут я открыла, что мне подобные имеют свои особенности и пороки — не я ли притянула Серых? Сейчас я изо всех сил стараюсь отделаться от того, что мне прививали с детства — и постоянно обнаруживаю, что Лиара совсем не то, чем я её всегда считала. Не считай же себя, собрат по стае, — обратилась она прямо к Керису, — каким-то ущербным. Старайся найти пути, над которыми не нависла тень старого. Ты говоришь, что лишён дара — разве это так?
Как ни странно, её внимание переключилось на Грука.
«То, чем он обладает, проявится при нужде, — его мысленная речь была быстрой. — У меня как у стража тоже есть таланты, которые могут в вашем мире показаться странными, но я им обучен. Раз я не могу служить Алатару, которому дал обет, я служу теперь вашим целям».
Дестри немного отодвинулась от скатки Мышки. Она всё это время держала руку девушки, а сейчас осторожно положила ладонь ей на грудь. Пальцы женщины метнулись к амулету.
— Это битва и Моей Госпожи. У меня есть мысль, которая, может быть, окажется кстати, — она обратилась прямо к Элири: — Скажи мне, я знаю, что колдуньи общаются с Лормтом. А нет ли среди них той, что служила бы и Госпоже?
Элири ответила не сразу, вернее, за неё имя назвала Лиара.
— Госпожа Нолар. Она целительница, и я видела, как она зажигала лампадку Госпожи.
— Нарисуй её в своём воображении, Лиара. Так, чтобы черты её были чётки и чтобы она занималась каким-то повседневным делом! — в голосе Дестри слышалось возбуждение.
Они все застыли в молчании. Керис тоже попытался нарисовать в воображении ту, что была спутницей военачальника Дуратана. Раз видевший её уже не мог бы забыть эту женщину, ибо природа оставила на ней недобрую отметину — красное пятно на щеке, от которого нет избавленья.
— Да… — голос Дестри превратился в едва слышный вздох, — да, вижу её. Теперь, во имя милосердия Девы, — она, казалось, уже обращалась ко всем, — я сделаю то, что деется только в Кумирне, избранной ею. Вы же, — она обратилась к господину Ромару, потом кивнула Груку, и, наконец, и госпоже Элири, — вы же должны быть моими стражами в эту ночь, ибо если связь разорвётся, то на нас падёт наихудшее из зол! Я должна погрузиться в транс, и, под прикрытием Силы, вы встанете на мою защиту. Однако это должна быть Сила земли, о которой знают присутствующие тут женщины, но вовсе не Сила магии учёных мужей!
Деневер зажёг один из небольших походных светильничков в дальнем конце лагеря, а Дестри развернула скатку. Потом она вытащила тючок с припасами и стала там рыться, тщательно присматриваясь и придирчиво выбирая, то отбрасывая в сторону, а то и добавляя что-то в сосуд такой малый, что он мог поместиться в её ладони.
Когда жрица закончила приготовления и отложила в сторону свёрток с травами, она зачерпнула воды, взятой из запасов, откуда и омыла лицо и руки. Потом сделала знак троим, коих избрала стражами, и они присоединились к ней, Грук с одной стороны скатки, Элири в головах, а Ромар в изножье.
Высоко подняв сосуд, Дестри воззвала:
— Приди, о Дева! Я из твоих низших созданий, о Ты, сотворившая мир, даровавшая жизнь, но я прошу не за себя! Молю, защити истинную жизнь, взращённую Тобою, когда Тьма вошла в силу и тень её легла и на нас!
И Дестри выпила содержимое маленького сосуда одним глотком и простёрлась на скатке так, как лежала Мышка, сложив руки на груди поверх амулета Гунноры, и глаза её закрылись. В этом тусклом свете жрица казалась неотличимой от камней и подстилки, на которых лежала.
И было ничто, а потом порыв ветра, но все это не ранило её тела, скорее овевало теплом и благоуханием цветов. Она могла лежать на скатке в покое, но нет, в самой глубине её существа что-то мерцало. Нет, не время для отдыха! Она ни о чём не спрашивала, но там, во тьме, находилось нечто, такое большое, что она испугалась слабости своего дара, который не смог бы дать её это. Найти… Она должна искать и найти!
Теперь ласковый ветер исчез и, словно в упрёк её внутренней просьбе, она, казалось, плыла вдаль так стремительно, что захватывало дыханье. Найти! Найти то, к чему она так твёрдо держала путь!
То, что служило теперь Дестри глазами, видело свет более блестящий, нежели тот, который она знала с той поры, когда оставила Кумирню — там, в том месте, на столе стояли две лампы, обе поднятые так высоко, как только можно, на другие полки.
Она тотчас узнала место, куда завела её мольба: рабочая комната травника и целителя. И та, что работала тут, сидела за столом, придерживая одной рукой древнюю рукопись, выгравированную на меди, другой водя по буквам. Время от времени она произносила вслух какое-нибудь слово.
Внезапно она взглянула туда, где появилась бы Дестри, если б только действительно, во плоти, вошла в комнату. Её глаза сделались пусты, и она пристально посмотрела в то место, как человек, вдруг разрешивший некую загадку.
— Ты вестница, — сказала женщина, быстро поднимаясь с кресла, в котором только что сидела, — но ты, ищущая, ты не Колдунья!
— Я избрана Гуннорой, — ответила Дестри.
Нолар убрала руку от пятна на щеке, вероятно, это была память об очень старом жесте, которым она когда-то пользовалась, чтобы скрыть отметину на лице, и произнесла слова приветствия:
— О Третья в Едином, Хранительница жизни, да пребудешь ты вечно с нами! Чем я могу служить пришедшей от Неё?
— Наша колдунья побеждена тем, что открылось. Я сообщаю то, что всем вам надо знать, — и быстро, ибо не имела понятия, как долго сила её транса могла удержаться, она описала слушательнице новые открытия Мышки, а также поведала и о нуждах отряда. — Если б ты открыла способ защиты, — завершила жрица рассказ, — в которой так нуждается всё, что теперь так ценно! Мы страшимся, ибо нечто гораздо худшее, нежели колдеры, может появиться среди нас. Я… — тут она запнулась, ибо транс ослабевал, ведь она раньше никогда не осмеливалась заходить в использовании своего дара так далеко. — Помоги… Поддержи… — проронила она последние слова.
Потом тьма и ветер, сопровождавшие Дестри в пространстве, снова сомкнулись над нею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172