медленно и кропотливо выводить воду оттуда, где ей быть не следует. Вытолкнув воду на поверхность одежды, Рена собирала ее в капли и позволяла стекать вниз.
По крайней мере, сконцентрировавшись на магии, можно было на время забыть о ноющих плечах и ногах.
И это помогло! Сперва ноги в башмаках, потом колени, потом все тело и, наконец, руки сделались сухими и теплыми. Рена переключилась на мешок, выталкивая воду за воображаемый барьер, который она создала у себя за спиной. По мере того, как мешок высыхал, нести его становилось все легче!
— Рена! Ты что, колдуешь? — спросил вдруг Лоррин, нарушив ее сосредоточенность.
Девушка не сразу решилась ответить.
— Немножко, — призналась она наконец. — Мне было так холодно и мокро… Ой, я ничего страшного не натворила? Они что, нас заметили? Я…
Глаза девушки расширились от страха.
— Ничего, ничего! — поспешно успокоил ее Лоррин, отводя свободной рукой тяжелую ветку. — Даже я не мог понять, колдуешь ты или нет. Магия была очень слабая.
Я просто ощутил ее и подумал, вдруг это они нас ищут. Но когда я тебя спросил, ощущение исчезло.
— Ты нарушил мою сосредоточенность. Так что, должно быть, все, что ты чувствовал, исходило от меня, — с облегчением ответила Рена. — Слава Предкам! Мне было так холодно, и я подумала, что, если я выгоню воду из одежды, ничего страшного не случится. Тебе, наверно, тоже следует так сделать.
— Не могу… — сказал Лоррин. Голос у него был очень несчастный.
Рена ушам своим не поверила.
— Как не можешь? — удивилась она. — Но.., но ведь та лодка чуть ли не летела! И раньше ты делал столько всякого… Как это ты…
— Юношей не обучают «мелкой магии» — то есть тому, что считается «мелкой магией», — печально сказал Лоррин. — Но, знаешь, когда промокнешь насквозь, эта магия кажется не такой уж и мелкой. Чего бы я только не дал за пару сухих носков!
Рена рассмеялась — и сама удивилась, что способна смеяться.
— Ну, в таком случае можешь дать мне поесть и найти место, где можно отдохнуть, а я позабочусь, чтобы твои носки и прочая одежда были сухими!
Лоррин обернулся и посмотрел на сестру с веселым изумлением.
— Вот как? Ну, в таком случае ты самый что ни на есть полезный спутник для беглеца, какого только можно пожелать! Даже лучше вооруженного воина, который сейчас был бы так же беспомощен, как и я, только злился бы куда больше.
Рена знала, о чем думает брат, хотя он был слишком тактичен, чтобы высказать это вслух. Лоррин, как и Мире, был уверен, что от Рены будет больше помех, чем помощи: что-то вроде камня на шее, мешающего идти.
Раньше Рене обиделась бы, узнав об этом, но сейчас ей было все равно. Ведь теперь Лоррин знает, что это не так.
«И я это тоже знаю». При этой мысли Рена повеселела — совсем чуть-чуть.
***
Лоррин нашел убежище под корнями огромной поваленной ели. Слабая женская магия высушила его одежду и мешок, лук и тетиву. Слабая женская магия высушила охапку палой листвы, и теперь под нею можно было укрыться от сырости. Слабая женская магия отгоняла комаров, пока Лоррин проверял, нет ли поблизости эльфов или хищников.
Каждое новое использование магии придавало Рене уверенности в себе. И вовсе она не бестолковая и не никчемная, что бы там ни говорил отец! Она способна разрешить кое-какие проблемы! Да, может, ей и не под силу заставить лодку нестись сломя голову, но зато она может не дать Лоррину простудиться и заболеть. Эльфы-то не болеют, а вот люди болеют постоянно, значит, наверно, и Лоррин тоже может болеть.
Девушка сидела с ломтем хлеба в руке и медленно его жевала. Это был рабский хлеб, черный, сырой и тяжелый, совсем не похожий на белый пшеничный хлеб, который едят хозяева. Мире говорила, что это к лучшему, она уверяла, что в дороге рабский хлеб ценнее, потому что он питательнее и лучше набивает желудок. Может, она и была права: Рене потребовалось совсем немного этого хлеба, чтобы утихомирить бурчащий от голода желудок, и она доедала ломоть, который отрезал ей Лоррин, скорее из чувства долга.
Мысль о своей бывшей рабыне заставила Рену виновато поморщиться. «О Предки! Бедняжка Мире! Надеюсь, они ее не поймали. Ну, а если поймали — надеюсь, у нее хватило ума сказать, что мы принудили ее отправиться с нами». Уж, наверно, Мире, такая умная, такая изобретательная, найдет способ отговориться. Она ведь так ловко выпутывалась из всех затруднений…
Ну и, разумеется, воины ее отца не стали бы возиться с какой-то рабыней — им ведь нужно было поймать двоих беглецов… Конечно, конечно…
Лоррин наконец открыл глаза.
— Никого не чувствую, кроме пары единорогов, — сказал он. — Единороги молодые, так что нам они не опасны, главное — держаться так, чтобы ветер дул от них в нашу сторону, а не наоборот.
— Единороги? — переспросила Рена. Сердце у нее снова упало, несмотря на недавний прилив уверенности. Она наслушалась кошмарных историй о свирепости этих единорогих тварей, а «сценка» из их жизни в кабинете лорда Лайона только подкрепила ее страхи. — Но ведь говорят, что они чуют все живое за несколько миль?
— Ветер-то от них в нашу сторону, — заверил ее Лоррин и широко зевнул. — А я…
Он снова зевнул. Рена увидела, как он устал. Он, наверно, провел ночь без сна…
И, наверно, эта ночь была не первой…
— Лоррин! Мы ведь пока что в безопасности, верно? — спросила она. Лоррин подумал и кивнул. — Так, может, отдохнешь пока? Сперва ты колдовал, потом мы еще прошли несколько лиг…
Лоррин, похоже, собирался возразить, но зевнул в третий раз и сдался.
— Да, пожалуй. Нам тут тепло, сухо, и лучшего укрытия пока не найти.
— Ну так отдыхай! — настойчиво сказала Рена. — А я постерегу. Я тебя разбужу при малейших признаках опасности.
— Я только прилягу, — сказал Лоррин, кладя мешок себе под голову. — Спать я не буду, только отдохну чуть-чуть.
Он закрыл глаза и тут же уснул, как и думала Рена.
Девушка улыбнулась и покачала головой. Неужто Лоррин думал, что сможет обойтись без отдыха?
«А, неважно! Главное, сейчас он отдыхает».
Рена выглянула из своего примитивного убежища и огляделась в поисках чего-нибудь, что может пригодиться.
Если Лоррин проспит до ночи, может, стоит сделать шалаш из веток и листьев? Она ведь умеет менять форму цветов — так почему бы не попробовать сделать то же с ветвями?
Она решила попробовать. Для начала она изменила форму одного из листьев: оставила его водонепроницаемым, но при этом сделала более ровным и широким. Потом повторила то же со вторым листом, потом попробовала их соединить.
Получилось!
«Я могу сделать целый навес из таких листьев, а потом прикрыть его обычными листьями, чтобы он был похож на куст, оплетенный лозой! — радостно решила она. — Правда, через пару дней все это завянет, но ведь к тому времени мы уже уйдем».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
По крайней мере, сконцентрировавшись на магии, можно было на время забыть о ноющих плечах и ногах.
И это помогло! Сперва ноги в башмаках, потом колени, потом все тело и, наконец, руки сделались сухими и теплыми. Рена переключилась на мешок, выталкивая воду за воображаемый барьер, который она создала у себя за спиной. По мере того, как мешок высыхал, нести его становилось все легче!
— Рена! Ты что, колдуешь? — спросил вдруг Лоррин, нарушив ее сосредоточенность.
Девушка не сразу решилась ответить.
— Немножко, — призналась она наконец. — Мне было так холодно и мокро… Ой, я ничего страшного не натворила? Они что, нас заметили? Я…
Глаза девушки расширились от страха.
— Ничего, ничего! — поспешно успокоил ее Лоррин, отводя свободной рукой тяжелую ветку. — Даже я не мог понять, колдуешь ты или нет. Магия была очень слабая.
Я просто ощутил ее и подумал, вдруг это они нас ищут. Но когда я тебя спросил, ощущение исчезло.
— Ты нарушил мою сосредоточенность. Так что, должно быть, все, что ты чувствовал, исходило от меня, — с облегчением ответила Рена. — Слава Предкам! Мне было так холодно, и я подумала, что, если я выгоню воду из одежды, ничего страшного не случится. Тебе, наверно, тоже следует так сделать.
— Не могу… — сказал Лоррин. Голос у него был очень несчастный.
Рена ушам своим не поверила.
— Как не можешь? — удивилась она. — Но.., но ведь та лодка чуть ли не летела! И раньше ты делал столько всякого… Как это ты…
— Юношей не обучают «мелкой магии» — то есть тому, что считается «мелкой магией», — печально сказал Лоррин. — Но, знаешь, когда промокнешь насквозь, эта магия кажется не такой уж и мелкой. Чего бы я только не дал за пару сухих носков!
Рена рассмеялась — и сама удивилась, что способна смеяться.
— Ну, в таком случае можешь дать мне поесть и найти место, где можно отдохнуть, а я позабочусь, чтобы твои носки и прочая одежда были сухими!
Лоррин обернулся и посмотрел на сестру с веселым изумлением.
— Вот как? Ну, в таком случае ты самый что ни на есть полезный спутник для беглеца, какого только можно пожелать! Даже лучше вооруженного воина, который сейчас был бы так же беспомощен, как и я, только злился бы куда больше.
Рена знала, о чем думает брат, хотя он был слишком тактичен, чтобы высказать это вслух. Лоррин, как и Мире, был уверен, что от Рены будет больше помех, чем помощи: что-то вроде камня на шее, мешающего идти.
Раньше Рене обиделась бы, узнав об этом, но сейчас ей было все равно. Ведь теперь Лоррин знает, что это не так.
«И я это тоже знаю». При этой мысли Рена повеселела — совсем чуть-чуть.
***
Лоррин нашел убежище под корнями огромной поваленной ели. Слабая женская магия высушила его одежду и мешок, лук и тетиву. Слабая женская магия высушила охапку палой листвы, и теперь под нею можно было укрыться от сырости. Слабая женская магия отгоняла комаров, пока Лоррин проверял, нет ли поблизости эльфов или хищников.
Каждое новое использование магии придавало Рене уверенности в себе. И вовсе она не бестолковая и не никчемная, что бы там ни говорил отец! Она способна разрешить кое-какие проблемы! Да, может, ей и не под силу заставить лодку нестись сломя голову, но зато она может не дать Лоррину простудиться и заболеть. Эльфы-то не болеют, а вот люди болеют постоянно, значит, наверно, и Лоррин тоже может болеть.
Девушка сидела с ломтем хлеба в руке и медленно его жевала. Это был рабский хлеб, черный, сырой и тяжелый, совсем не похожий на белый пшеничный хлеб, который едят хозяева. Мире говорила, что это к лучшему, она уверяла, что в дороге рабский хлеб ценнее, потому что он питательнее и лучше набивает желудок. Может, она и была права: Рене потребовалось совсем немного этого хлеба, чтобы утихомирить бурчащий от голода желудок, и она доедала ломоть, который отрезал ей Лоррин, скорее из чувства долга.
Мысль о своей бывшей рабыне заставила Рену виновато поморщиться. «О Предки! Бедняжка Мире! Надеюсь, они ее не поймали. Ну, а если поймали — надеюсь, у нее хватило ума сказать, что мы принудили ее отправиться с нами». Уж, наверно, Мире, такая умная, такая изобретательная, найдет способ отговориться. Она ведь так ловко выпутывалась из всех затруднений…
Ну и, разумеется, воины ее отца не стали бы возиться с какой-то рабыней — им ведь нужно было поймать двоих беглецов… Конечно, конечно…
Лоррин наконец открыл глаза.
— Никого не чувствую, кроме пары единорогов, — сказал он. — Единороги молодые, так что нам они не опасны, главное — держаться так, чтобы ветер дул от них в нашу сторону, а не наоборот.
— Единороги? — переспросила Рена. Сердце у нее снова упало, несмотря на недавний прилив уверенности. Она наслушалась кошмарных историй о свирепости этих единорогих тварей, а «сценка» из их жизни в кабинете лорда Лайона только подкрепила ее страхи. — Но ведь говорят, что они чуют все живое за несколько миль?
— Ветер-то от них в нашу сторону, — заверил ее Лоррин и широко зевнул. — А я…
Он снова зевнул. Рена увидела, как он устал. Он, наверно, провел ночь без сна…
И, наверно, эта ночь была не первой…
— Лоррин! Мы ведь пока что в безопасности, верно? — спросила она. Лоррин подумал и кивнул. — Так, может, отдохнешь пока? Сперва ты колдовал, потом мы еще прошли несколько лиг…
Лоррин, похоже, собирался возразить, но зевнул в третий раз и сдался.
— Да, пожалуй. Нам тут тепло, сухо, и лучшего укрытия пока не найти.
— Ну так отдыхай! — настойчиво сказала Рена. — А я постерегу. Я тебя разбужу при малейших признаках опасности.
— Я только прилягу, — сказал Лоррин, кладя мешок себе под голову. — Спать я не буду, только отдохну чуть-чуть.
Он закрыл глаза и тут же уснул, как и думала Рена.
Девушка улыбнулась и покачала головой. Неужто Лоррин думал, что сможет обойтись без отдыха?
«А, неважно! Главное, сейчас он отдыхает».
Рена выглянула из своего примитивного убежища и огляделась в поисках чего-нибудь, что может пригодиться.
Если Лоррин проспит до ночи, может, стоит сделать шалаш из веток и листьев? Она ведь умеет менять форму цветов — так почему бы не попробовать сделать то же с ветвями?
Она решила попробовать. Для начала она изменила форму одного из листьев: оставила его водонепроницаемым, но при этом сделала более ровным и широким. Потом повторила то же со вторым листом, потом попробовала их соединить.
Получилось!
«Я могу сделать целый навес из таких листьев, а потом прикрыть его обычными листьями, чтобы он был похож на куст, оплетенный лозой! — радостно решила она. — Правда, через пару дней все это завянет, но ведь к тому времени мы уже уйдем».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97