Но мне подумалось,
что мы можем оказаться прямо над тем забором из колючей проволоки, который
находится в южной части сада.
- Если хочешь, давай передвинем пирамиду шагов на двадцать в сторону.
Купер застонал.
- Нет, лучше я рискну усесться на забор.
Адамс встал и бережно поднял временной модуль.
- Ладно, парни, пошли. Пора уходить.
Они осторожно взобрались на пирамиду, едва уместившись на ее вершине.
Прижимая модуль к груди, Адамс сделал последние приготовления.
- Придвиньтесь ко мне, - сказал он, - и немного согните колени.
Возможно, придется падать.
- Ладно, поехали, - сказал Купер. - Жми на клавишу.
- Адамс нажал на кнопку.
Но ничего не случилось.
Модуль не работал.
9
Не скрывая тревоги и страха, директор ЦРУ закончил свой доклад.
- Вы уверены в достоверности вашей информации? - спросил президент.
- Господин президент, - сказал директор ЦРУ, - я отвечаю за каждое
свое слово.
Президент вопросительно взглянул на двух других людей, которые
находились в кабинете.
- Все вышесказанное соответствует данным, которые находятся в нашем
распоряжении, сэр, - доложил председатель ОКНШ.
- Но это невероятно! - воскликнул президент.
- Они боятся! - вскричал директор ЦПУ. - Они не спят по ночам. Они
убедили себя, что мы вот-вот сможем путешествовать во времени. Их попытки
сделать что-нибудь подобное закончились ничем, но они уверены, что мы
близки к успеху. Наши враги понимают, что, если нам удастся покорить
время, их конец неизбежен, поэтому они решили нанести последний удар -
сейчас или никогда. Но три года назад мы полностью отказались от проекта
"Мастодонт". Прошло десять лет с тех пор, как мы приостановили
исследования. Двадцать пять лет назад этот Хадсон...
- Какая разница, сэр? Они убеждены, что мы прикрыли проект только для
отвода глаз, а сами в тайне продолжают работу. Это вполне соответствует их
собственной стратегии...
Президент поднял карандаш и начал что-то машинально рисовать в
блокноте.
- Как звали того старого генерала, - спросил он, - который закатил
целый скандал, когда мы отказались от проекта? Помню, я был тогда в
сенате. Он так и вился вокруг меня.
- Бауэрс, сэр, - напомнил председатель ОКНШ.
- Да, верно. Что с ним стало?
- Ушел в отставку.
- Жаль, хотя, думаю, теперь это не имеет значения. - Он нарисовал
что-то еще и наконец сказал: - Джентльмены, похоже, вы правы. Сколько
времени, вы говорите, у нас осталось?
- Максимум девяносто дней. В худшем случае - дней тридцать.
Президент взглянул на председателя ОКНШ.
- Мы готовы, как никогда, - доложил председатель. - Думаю, мы
справимся с ними. Конечно, есть некоторые...
- Знаю, - сказал президент.
- Может быть, припугнуть их? - предложил министр иностранных дел,
переходя на шепот. - Я знаю, это их не остановит, но по крайней мере мы
выгадаем какое-то время.
- Вы хотите дать им понять, что у нас есть машина времени?
Министр кивнул.
- Нам это не удастся, - устало возразил директор ЦРУ. - Если бы мы ее
действительно имели, тогда бы не было проблем. По своим каналам они бы тут
же узнали, что она у нас есть, и превратились бы в добрых воспитанных
соседей.
- Но ее у нас нет, - мрачно подытожил президент.
10
Поздним вечером, вскинув на плечи оленя, подвешенного к шесту, двое
охотников повернули домой.
При дыхании с их губ срывался пар, было очень холодно, и они уже не
помнили, сколько дней кряду с неба падал снег.
- Меня тревожит Уэс, - тяжело дыша, сказал Купер. - Он принимает это
слишком близко к сердцу. Мы должны присматривать за ним.
- Давай передохнем, - задыхаясь, предложил Хадсон.
Они остановились и опустили оленя на землю.
- Он во всем винит только себя, - продолжал Купер, смахивая пот со
лба. - Причем совершенно напрасно. Каждый из нас знал, на что шел.
- Он злится на себя, и сам понимает это, но злость помогает ему не
сдаваться. Пока он ковыряется в своей штуковине, с ним будет все в
порядке.
- Ему не удастся починить модуль, Чак.
- Знаю, что не удастся. И он тоже это знает. У него нет ни
инструментов, ни материалов. Вернись мы обратно в мастерскую, он еще мог
бы что-то сделать, но здесь все его попытки обречены на провал.
- Да, ему нелегко.
- Всем нам нелегко.
- Да, но не нам пришла в голову внезапная идея, из-за которой два
старых приятеля оказались в безвыходном положении на самых, можно сказать,
задворках времени. И он не может выбросить это из головы, сколько бы мы не
говорили, что все хорошо, что мы вообще об этом не думаем.
- Да, такое трудно принять, Джонни.
- Но что с нами будет, Чак?
- Мы построим себе жилье, заготовим еды. Боеприпасы оставим для
большой дичи, чтобы на каждую пулю иметь горы мяса, а мелких животных
будем ловить в капканы.
- Мне интересно, что с нами будет, когда не останется ни муки, ни
других припасов. У нас и так их не слишком много. Мы всегда думали, что в
любой момент можно будет привезти еще.
- Перейдем на мясо, - успокоил его Хадсон. - Мы можем добывать
бизонов миллионами. Простые индейцы питались только ими. Весной мы
накопаем всяких корешков, летом будем собирать ягоды. А осень нам подарит
урожай орехов - полдюжины разных сортов.
- Как бы ни экономили боеприпасы, они все равно когда-нибудь
кончатся.
- Сделаем лук и стрелы, рогатки и копья.
- Здесь водятся такие зверюги, которых копьем не испугаешь.
- А мы их не будем трогать. Если надо - спрячемся, если негде
прятаться - убежим. Без оружия мы перестанем быть владыками мироздания -
особенно в этих местах. И чтобы выжить, нам придется признать этот факт.
- А если кто-нибудь из нас заболеет, сломает ногу или...
- Мы сделаем все, что будет в наших силах. Никто вечно не живет.
И снова разговор вращался вокруг той проблемы, которая тревожила
каждого из них, подумал Хадсон, - и о которой они предпочитали
помалкивать.
Да, они выживут, если позаботятся о пище, убежище и одежде. Они могут
прожить долгие годы, потому что в такой плодородной и щедрой стране
человек легко мог найти себе пропитание.
Но их угнетало отсутствие цели - в этом и состояла та ужасная
проблема, о которой они боялись говорить. Им нужен был смысл, ради
которого стоило жить в мире без общества.
Человек, потерпевший крушение на необитаемом острове, всегда живет
надеждой, а у них надежды не оставалось. Робинзона Крузо отделяли от его
собратьев-людей какие-то несколько тысяч миль - их же отделяет сто
пятьдесят тысяч лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
что мы можем оказаться прямо над тем забором из колючей проволоки, который
находится в южной части сада.
- Если хочешь, давай передвинем пирамиду шагов на двадцать в сторону.
Купер застонал.
- Нет, лучше я рискну усесться на забор.
Адамс встал и бережно поднял временной модуль.
- Ладно, парни, пошли. Пора уходить.
Они осторожно взобрались на пирамиду, едва уместившись на ее вершине.
Прижимая модуль к груди, Адамс сделал последние приготовления.
- Придвиньтесь ко мне, - сказал он, - и немного согните колени.
Возможно, придется падать.
- Ладно, поехали, - сказал Купер. - Жми на клавишу.
- Адамс нажал на кнопку.
Но ничего не случилось.
Модуль не работал.
9
Не скрывая тревоги и страха, директор ЦРУ закончил свой доклад.
- Вы уверены в достоверности вашей информации? - спросил президент.
- Господин президент, - сказал директор ЦРУ, - я отвечаю за каждое
свое слово.
Президент вопросительно взглянул на двух других людей, которые
находились в кабинете.
- Все вышесказанное соответствует данным, которые находятся в нашем
распоряжении, сэр, - доложил председатель ОКНШ.
- Но это невероятно! - воскликнул президент.
- Они боятся! - вскричал директор ЦПУ. - Они не спят по ночам. Они
убедили себя, что мы вот-вот сможем путешествовать во времени. Их попытки
сделать что-нибудь подобное закончились ничем, но они уверены, что мы
близки к успеху. Наши враги понимают, что, если нам удастся покорить
время, их конец неизбежен, поэтому они решили нанести последний удар -
сейчас или никогда. Но три года назад мы полностью отказались от проекта
"Мастодонт". Прошло десять лет с тех пор, как мы приостановили
исследования. Двадцать пять лет назад этот Хадсон...
- Какая разница, сэр? Они убеждены, что мы прикрыли проект только для
отвода глаз, а сами в тайне продолжают работу. Это вполне соответствует их
собственной стратегии...
Президент поднял карандаш и начал что-то машинально рисовать в
блокноте.
- Как звали того старого генерала, - спросил он, - который закатил
целый скандал, когда мы отказались от проекта? Помню, я был тогда в
сенате. Он так и вился вокруг меня.
- Бауэрс, сэр, - напомнил председатель ОКНШ.
- Да, верно. Что с ним стало?
- Ушел в отставку.
- Жаль, хотя, думаю, теперь это не имеет значения. - Он нарисовал
что-то еще и наконец сказал: - Джентльмены, похоже, вы правы. Сколько
времени, вы говорите, у нас осталось?
- Максимум девяносто дней. В худшем случае - дней тридцать.
Президент взглянул на председателя ОКНШ.
- Мы готовы, как никогда, - доложил председатель. - Думаю, мы
справимся с ними. Конечно, есть некоторые...
- Знаю, - сказал президент.
- Может быть, припугнуть их? - предложил министр иностранных дел,
переходя на шепот. - Я знаю, это их не остановит, но по крайней мере мы
выгадаем какое-то время.
- Вы хотите дать им понять, что у нас есть машина времени?
Министр кивнул.
- Нам это не удастся, - устало возразил директор ЦРУ. - Если бы мы ее
действительно имели, тогда бы не было проблем. По своим каналам они бы тут
же узнали, что она у нас есть, и превратились бы в добрых воспитанных
соседей.
- Но ее у нас нет, - мрачно подытожил президент.
10
Поздним вечером, вскинув на плечи оленя, подвешенного к шесту, двое
охотников повернули домой.
При дыхании с их губ срывался пар, было очень холодно, и они уже не
помнили, сколько дней кряду с неба падал снег.
- Меня тревожит Уэс, - тяжело дыша, сказал Купер. - Он принимает это
слишком близко к сердцу. Мы должны присматривать за ним.
- Давай передохнем, - задыхаясь, предложил Хадсон.
Они остановились и опустили оленя на землю.
- Он во всем винит только себя, - продолжал Купер, смахивая пот со
лба. - Причем совершенно напрасно. Каждый из нас знал, на что шел.
- Он злится на себя, и сам понимает это, но злость помогает ему не
сдаваться. Пока он ковыряется в своей штуковине, с ним будет все в
порядке.
- Ему не удастся починить модуль, Чак.
- Знаю, что не удастся. И он тоже это знает. У него нет ни
инструментов, ни материалов. Вернись мы обратно в мастерскую, он еще мог
бы что-то сделать, но здесь все его попытки обречены на провал.
- Да, ему нелегко.
- Всем нам нелегко.
- Да, но не нам пришла в голову внезапная идея, из-за которой два
старых приятеля оказались в безвыходном положении на самых, можно сказать,
задворках времени. И он не может выбросить это из головы, сколько бы мы не
говорили, что все хорошо, что мы вообще об этом не думаем.
- Да, такое трудно принять, Джонни.
- Но что с нами будет, Чак?
- Мы построим себе жилье, заготовим еды. Боеприпасы оставим для
большой дичи, чтобы на каждую пулю иметь горы мяса, а мелких животных
будем ловить в капканы.
- Мне интересно, что с нами будет, когда не останется ни муки, ни
других припасов. У нас и так их не слишком много. Мы всегда думали, что в
любой момент можно будет привезти еще.
- Перейдем на мясо, - успокоил его Хадсон. - Мы можем добывать
бизонов миллионами. Простые индейцы питались только ими. Весной мы
накопаем всяких корешков, летом будем собирать ягоды. А осень нам подарит
урожай орехов - полдюжины разных сортов.
- Как бы ни экономили боеприпасы, они все равно когда-нибудь
кончатся.
- Сделаем лук и стрелы, рогатки и копья.
- Здесь водятся такие зверюги, которых копьем не испугаешь.
- А мы их не будем трогать. Если надо - спрячемся, если негде
прятаться - убежим. Без оружия мы перестанем быть владыками мироздания -
особенно в этих местах. И чтобы выжить, нам придется признать этот факт.
- А если кто-нибудь из нас заболеет, сломает ногу или...
- Мы сделаем все, что будет в наших силах. Никто вечно не живет.
И снова разговор вращался вокруг той проблемы, которая тревожила
каждого из них, подумал Хадсон, - и о которой они предпочитали
помалкивать.
Да, они выживут, если позаботятся о пище, убежище и одежде. Они могут
прожить долгие годы, потому что в такой плодородной и щедрой стране
человек легко мог найти себе пропитание.
Но их угнетало отсутствие цели - в этом и состояла та ужасная
проблема, о которой они боялись говорить. Им нужен был смысл, ради
которого стоило жить в мире без общества.
Человек, потерпевший крушение на необитаемом острове, всегда живет
надеждой, а у них надежды не оставалось. Робинзона Крузо отделяли от его
собратьев-людей какие-то несколько тысяч миль - их же отделяет сто
пятьдесят тысяч лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11