Чертыхаясь и нашаривая
рукой стену, Виктор принялся вытаскивать ногу, и тут снова запищала рация и
зажегся красный индикатор. Проклятье! Кому там не терпится
позлорадствовать? Он со злостью вдавил в панель кнопку и сказал с вызовом:
- Виктор Локтев. Слушаю.
- На связи начальник базы, - противным официальным голосом сообщил
Грэхэм.
Виктор стиснул кулаки и зубы. Только этого еще не хватало! Прошло две-три
секунды. Наконец в динамиках раздался тонкий сварливый голос:
- Локтев?
- Слушаю, Марвил, - хмуро отозвался Виктор, пытаясь извлечь из деревянных
обломков застрявшую ногу.
- Доложите обстановку, Локтев.
- Обстановка прежняя. Город мертв, аборигенов нет. Иду к центру города.
- Что-то не видно, - ехидно заметил Аартон. - Зачем вы вошли в дом,
Локтев? Вы что-то заметили?
- Нет, - помолчав, сказал Виктор. - Просто я пытаюсь таким образом
создать себе психологическое состояние, в котором должны были находиться
аборигены в момент катастрофы. Тогда, может быть, появится надежда понять
ее причины.
- Ваши выводы на чем-то основываются?
- Не знаю... Трудно сказать. Здесь, у дверей, настоящая баррикада: столы,
стулья. Они чего-то боялись. Чего-то такого, что бродило по улицам.
Виктору удалось наконец вытащить ногу. Он сделал шаг назад и с
облегчением прислонился спиной к стене.
- Действительно, все по-прежнему, - сказал Аартон. - Но я бы попросил вас
поменьше заниматься самодеятельностью, Локтев. У вас есть четкая программа,
вот и выполняйте ее. Надеюсь, вам это понятно?
- Понятно, - угрюмо сказал Виктор и подумал: "Чтоб ты провалился, сивый
горластый мерин!"
Аартон не сказал больше ни слова, и Виктору показалось, будто бы он в
гневе отключил связь, но нет- было слышно, как начальник принялся за что-то
энергично распекать Грэхэма, а тот - не менее энергично оправдываться.
Противник перенес массированный огонь на соседние позиции, подумал Виктор,
усмехнувшись, жарко там, наверное, бедолаге. Однако раздавшийся через
минуту в динамиках голос Грэхэма был по-прежнему весел и бодр.
- Ну и штучка, этот наш начальничек. Я до сих пор не могу понять, когда
он шутит, а когда говорит всерьез... Вы, мистер Грэхэм, стали в последнее
время чересчур много себе позволять. У вас совершенно нет никакой
ответственности, мистер Грэхэм. Когда-нибудь, мистер Грэхэм, я займусь вами
самым серьезным образом... Все кассеты забрал, дьявол. Остался только Бах,
да и то потому, что лежал в кармане.
- Не расстраивайся, - сказал Виктор, стараясь придать своему голосу как
можно больше сердечности, так как в свалившемся на друга несчастье
чувствовал и свою вину.
- Да я и не расстраиваюсь, - сказал Грэхэм беспечно. - Было б из-за чего
расстраиваться. У меня в каюте целый арсенал. - Грэхэм хихикнул. - Ладно,
старик, не буду тебе мешать.
- Пока.
Виктор выключил рацию. От долгого стояния в неудобной позе у него
занемели ноги, стало покалывать в кончиках пальцев, какой-то острый бугор в
стене больно упирался ему в спину. Он посветил еще раз фонарем по углам
этой захламленной, не слишком большой комнаты и увидел напротив широкую
деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Местами ступеньки у нее были
провалены, и из них угрожающе торчали наружу какие-то неприятные острые
пики, сама лестница была обильно завалена полусгнившим тряпьем, а сверху,
из темного прямоугольника, свисало почти до самого пола непонятно что, то
ли тряпичные ленты, то ли провода, безобразно обросшие пылью. Ничего я тут
не найду, подумал Виктор решительно, надо выбираться. Он повернулся и,
придерживаясь левой рукой стены, а правой, в которой был фонарь, светя под
ноги, стал протискиваться к выходу.
На улице за время его отсутствия не произошло никаких изменений, если не
считать того, что ночь окончательно вступила в свои права. Многочисленные
человеческие черепа по-прежнему зловеще щерились под призрачными лучами
оранжевого Сомеона, спутника Эльдомены, то тут, то там по-прежнему темнели
бесформенные силуэты брошенных автомобилей, злополучное проволочное
препятствие по-прежнему перегораживало дорогу, и тишина, звенящая
враждебная тишина, по-прежнему правила бал в этом мертвом, покинутом людьми
и Богом мире. На какое-то одно неуловимое мгновение Виктор почувствовал
вдруг странную, необъяснимую ирреальность всего происходящего, ему
почудилось, будто бы вся эта несносная атрибутика: скелеты, разрушения,
мертвые города,- никогдани раньше, ни сейчас - не существовала в
действительности, что все это, хоть и чудовищная, отвратительная, но все же
неопасная и очень искусная декорация - декорация к какому-то
фантастическому супербоевику, кинофильму ужасов, в котором ему, Виктору,
суждено сыграть одну из заглавных ролей. Он невольно поежился, тряхнул
головой, прогоняя наваждение, и скоро зашагал к темнеющей невдалеке
подворотне, аккуратно ступая по усеянному человеческими останками асфальту.
Он миновал длинный и узкий тоннель, шаги в котором отдавались гулким эхом,
повернул налево и, пройдя вдоль серой кирпичной стены с рядом мутных окон,
тускло поблескивавших под лучом фонаря, снова, выбрался на проспект.
Проволочное препятствие осталось позади. Впереди, метрах в двухстах,
явственно проглядывалось какое-то открытое пространство - то ли
перекресток, то ли площадь. Виктор остановился, включил дальний свет.
Мощный луч фонаря пронесся вдоль проспекта, выхватывая из темноты новые
нагромождения мусора. На стенах и тротуарах задвигались отбрасываемые
фонарными столбами и машинами причудливые тени. Одна из них наперекор
общему движению метнулась вдруг в сторну и слилась с темным провалом
подворотни. Виктор вздрогнул. Показалось или нет? Вытянув вперед руку с
фонарем и чувствуя, как от напряжения начинает деревенеть тело, он минут
пять внимательно вглядывался в провал подворотни, но, как ни старался,
никакого движения так и не заметил. Неясное ощущение опасности маленьким
склизским комочком снова зашевелилось в тайниках его мозга. Виктор до боли
стиснул зубы. Проклятая планета! Так и ждешь от нее какой-нибудь пакости.
Он постоял еще минуты две-три, поглядывая то налево, то направо, потом,
подняв руку, коснулся кнопки на комбинезоне, но так как никакого движения
вокруг по-прежнему не наблюдалось, решил не торопиться с вызовом, положил
ладонь на успокоительно твердую рукоятку "лингера" и осторожно, держась
середины улицы и зорко поглядывая по сторонам, двинулся дальше. С каждым
шагом ощущение опасности внутри него росло.
Минут через десять, миновав последние дома, он выбрался наконец на
площадь, в самом центре которой смутно вырисовывался расплывчатыми
очертаниями какой-то обелиск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
рукой стену, Виктор принялся вытаскивать ногу, и тут снова запищала рация и
зажегся красный индикатор. Проклятье! Кому там не терпится
позлорадствовать? Он со злостью вдавил в панель кнопку и сказал с вызовом:
- Виктор Локтев. Слушаю.
- На связи начальник базы, - противным официальным голосом сообщил
Грэхэм.
Виктор стиснул кулаки и зубы. Только этого еще не хватало! Прошло две-три
секунды. Наконец в динамиках раздался тонкий сварливый голос:
- Локтев?
- Слушаю, Марвил, - хмуро отозвался Виктор, пытаясь извлечь из деревянных
обломков застрявшую ногу.
- Доложите обстановку, Локтев.
- Обстановка прежняя. Город мертв, аборигенов нет. Иду к центру города.
- Что-то не видно, - ехидно заметил Аартон. - Зачем вы вошли в дом,
Локтев? Вы что-то заметили?
- Нет, - помолчав, сказал Виктор. - Просто я пытаюсь таким образом
создать себе психологическое состояние, в котором должны были находиться
аборигены в момент катастрофы. Тогда, может быть, появится надежда понять
ее причины.
- Ваши выводы на чем-то основываются?
- Не знаю... Трудно сказать. Здесь, у дверей, настоящая баррикада: столы,
стулья. Они чего-то боялись. Чего-то такого, что бродило по улицам.
Виктору удалось наконец вытащить ногу. Он сделал шаг назад и с
облегчением прислонился спиной к стене.
- Действительно, все по-прежнему, - сказал Аартон. - Но я бы попросил вас
поменьше заниматься самодеятельностью, Локтев. У вас есть четкая программа,
вот и выполняйте ее. Надеюсь, вам это понятно?
- Понятно, - угрюмо сказал Виктор и подумал: "Чтоб ты провалился, сивый
горластый мерин!"
Аартон не сказал больше ни слова, и Виктору показалось, будто бы он в
гневе отключил связь, но нет- было слышно, как начальник принялся за что-то
энергично распекать Грэхэма, а тот - не менее энергично оправдываться.
Противник перенес массированный огонь на соседние позиции, подумал Виктор,
усмехнувшись, жарко там, наверное, бедолаге. Однако раздавшийся через
минуту в динамиках голос Грэхэма был по-прежнему весел и бодр.
- Ну и штучка, этот наш начальничек. Я до сих пор не могу понять, когда
он шутит, а когда говорит всерьез... Вы, мистер Грэхэм, стали в последнее
время чересчур много себе позволять. У вас совершенно нет никакой
ответственности, мистер Грэхэм. Когда-нибудь, мистер Грэхэм, я займусь вами
самым серьезным образом... Все кассеты забрал, дьявол. Остался только Бах,
да и то потому, что лежал в кармане.
- Не расстраивайся, - сказал Виктор, стараясь придать своему голосу как
можно больше сердечности, так как в свалившемся на друга несчастье
чувствовал и свою вину.
- Да я и не расстраиваюсь, - сказал Грэхэм беспечно. - Было б из-за чего
расстраиваться. У меня в каюте целый арсенал. - Грэхэм хихикнул. - Ладно,
старик, не буду тебе мешать.
- Пока.
Виктор выключил рацию. От долгого стояния в неудобной позе у него
занемели ноги, стало покалывать в кончиках пальцев, какой-то острый бугор в
стене больно упирался ему в спину. Он посветил еще раз фонарем по углам
этой захламленной, не слишком большой комнаты и увидел напротив широкую
деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Местами ступеньки у нее были
провалены, и из них угрожающе торчали наружу какие-то неприятные острые
пики, сама лестница была обильно завалена полусгнившим тряпьем, а сверху,
из темного прямоугольника, свисало почти до самого пола непонятно что, то
ли тряпичные ленты, то ли провода, безобразно обросшие пылью. Ничего я тут
не найду, подумал Виктор решительно, надо выбираться. Он повернулся и,
придерживаясь левой рукой стены, а правой, в которой был фонарь, светя под
ноги, стал протискиваться к выходу.
На улице за время его отсутствия не произошло никаких изменений, если не
считать того, что ночь окончательно вступила в свои права. Многочисленные
человеческие черепа по-прежнему зловеще щерились под призрачными лучами
оранжевого Сомеона, спутника Эльдомены, то тут, то там по-прежнему темнели
бесформенные силуэты брошенных автомобилей, злополучное проволочное
препятствие по-прежнему перегораживало дорогу, и тишина, звенящая
враждебная тишина, по-прежнему правила бал в этом мертвом, покинутом людьми
и Богом мире. На какое-то одно неуловимое мгновение Виктор почувствовал
вдруг странную, необъяснимую ирреальность всего происходящего, ему
почудилось, будто бы вся эта несносная атрибутика: скелеты, разрушения,
мертвые города,- никогдани раньше, ни сейчас - не существовала в
действительности, что все это, хоть и чудовищная, отвратительная, но все же
неопасная и очень искусная декорация - декорация к какому-то
фантастическому супербоевику, кинофильму ужасов, в котором ему, Виктору,
суждено сыграть одну из заглавных ролей. Он невольно поежился, тряхнул
головой, прогоняя наваждение, и скоро зашагал к темнеющей невдалеке
подворотне, аккуратно ступая по усеянному человеческими останками асфальту.
Он миновал длинный и узкий тоннель, шаги в котором отдавались гулким эхом,
повернул налево и, пройдя вдоль серой кирпичной стены с рядом мутных окон,
тускло поблескивавших под лучом фонаря, снова, выбрался на проспект.
Проволочное препятствие осталось позади. Впереди, метрах в двухстах,
явственно проглядывалось какое-то открытое пространство - то ли
перекресток, то ли площадь. Виктор остановился, включил дальний свет.
Мощный луч фонаря пронесся вдоль проспекта, выхватывая из темноты новые
нагромождения мусора. На стенах и тротуарах задвигались отбрасываемые
фонарными столбами и машинами причудливые тени. Одна из них наперекор
общему движению метнулась вдруг в сторну и слилась с темным провалом
подворотни. Виктор вздрогнул. Показалось или нет? Вытянув вперед руку с
фонарем и чувствуя, как от напряжения начинает деревенеть тело, он минут
пять внимательно вглядывался в провал подворотни, но, как ни старался,
никакого движения так и не заметил. Неясное ощущение опасности маленьким
склизским комочком снова зашевелилось в тайниках его мозга. Виктор до боли
стиснул зубы. Проклятая планета! Так и ждешь от нее какой-нибудь пакости.
Он постоял еще минуты две-три, поглядывая то налево, то направо, потом,
подняв руку, коснулся кнопки на комбинезоне, но так как никакого движения
вокруг по-прежнему не наблюдалось, решил не торопиться с вызовом, положил
ладонь на успокоительно твердую рукоятку "лингера" и осторожно, держась
середины улицы и зорко поглядывая по сторонам, двинулся дальше. С каждым
шагом ощущение опасности внутри него росло.
Минут через десять, миновав последние дома, он выбрался наконец на
площадь, в самом центре которой смутно вырисовывался расплывчатыми
очертаниями какой-то обелиск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25