— Учтите, — сердито продолжал он, — у нас в компании принято разговаривать по-английски. Так в чем дело?
— Боря, — академик замялся. Он секунду колебался, обдумывая, не слишком ли неудобно обращаться с такой просьбой к Борису, но решил продолжать. — Вы знаете, я уже пожилой человек и, честно говоря, буду себя чувствовать неловко в большой общей комнате, бок о бок с молодыми ребятами. И еще, я уже более тридцати лет своей жизни привык работать в отдельном кабинете. Мне, право, неловко, но в коммуналке у меня голова не включается, такая вот старческая причуда, не обессудьте. Может быть удастся найти отдельный кабинет, нет, мне не нужно большой комнаты, достаточно клетушки, но хотя бы огороженной от общего помещения.
— У нас в компании таких кабинетов не существует! — отрезал Борис. — В Америке все работают на виду у всех. Я даже не знаю, как быть, поговорите с Ефимом. Я ничем не могу вам помочь. — Он развернулся и ушел, возмущенно пожимая плечами.
Академик подошел к кабинету Ефима. Из-за двери неслись раздраженные крики. Похоже было, что Ефим проводит совещание. «Подожду,» — решил академик и сел на стул в прихожей. Он достал из портфеля черный блокнот с надписью «Академия Наук СССР. Полевой Дневник» и принялся изучать записи последних дней и адреса своих американских знакомых, которым он собирался позвонить.
— Дорогой мой, что же ты сидишь здесь, разве тебе Борис не помог? — покрасневший Ефим, закончивший гонять своих сотрудников, вышел из кабинета и задал этот вопрос нежным и одновременно участливым тоном.
— Ефим, — академик замешкался со своим блокнотиком, — честно говоря, Борис здесь не при чем, он все сделал, там замечательный стол со стулом. Я хотел у тебя только спросить, не найдешь ли ты возможность выделить или отгородить мне маленькую отдельную комнатку. Честно говоря, я не умею работать на людях, у меня в толпе просто голова не включается.
— Слушай, Слушай, каков мерзавец! — Ефим покачал головой. — Что же это он решил тебя в общей комнате посадить? Совсем охренел, мать его, что ли? Сопляк паршивый, возомнил о себе черт его знает что!
— Ефим, да нет, — академик расстроился, так как в его планы совсем не входило поссорить Ефима со своими подчиненными. — Борис все сделал, это я сам хотел…
— Листен, Листен! Я знаю, что говорю! — Ефим покраснел как бык. — Он тебя нарочно подставил и унизить хотел. Я его скотскую манеру изучил, это он с виду такой вежливый. Скажет спасибо, пожалуйста, а сам развернется и незаметно ловким движением локтя всю челюсть выбьет! Да как он смел тебе такое предложить! У нас полно комнат в компании. А ну-ка пойдем.
Академик, ничего не понимая и расстроившись, следовал за Ефимом. Они прошли через злосчастную комнату, в которой стоял пустой стол, предназначенный для академика. Ефим открыл дверь, и они оказались в маленькой уютной пустой комнатке, в которой стояло несколько стульев, длинный стол, пластиковая письменная доска и телефон.
— Подходит? — спросил Ефим.
— Замечательно, лучше и мечтать нельзя.
— Вот и прекрасно. — Борис! Борис! — позвал Ефим.
— Да, — Борис появился на пороге, подозрительно и недружелюбно глядя на академика.
— Борис, Григорий Семенович будет пока что сидеть здесь. Ты понял? А потом мы подберем ему комнату побольше на первом этаже.
— Ефим, — Борис был явно недоволен. — В этой комнате проводятся совещания и встречи с нашими заказчиками.
— Листен, Листен, Листен! — Ефим начал кричать. — Ты мне не наводи здесь свои порядки! Это моя компания или нет? Плевать мне на заказчиков и на ваши идиотские совещания! Ты понял? Эти ваши совещания вообще никому не нужны, вы переливаете воду из пустого в порожнее.
— Ефим, что вы, — академик уже проклинал себя за то, что обратился к Ефиму. — Если у Бориса будет совещание, я конечно же не буду мешать и могу куда-нибудь уйти на это время.
— Слушай, это мое дело! Я сказал, пока что будешь сидеть здесь. Разговор закончен. — Ефим раздраженно вышел из комнаты.
— Боря, извините ради бога, я право не хотел никаких конфликтов. — Академик испытывал неловкость.
— Ничего, вы в этом не виноваты. — Борис поджал губы. — У меня только одна просьба: когда приходят заказчики или у нас будут совещания, нам придется вас немного потеснить.
— Конечно, конечно. Вы знаете, Борис, вы упоминали вчера проблемы, возникшие у Ефима с отверстиями. Вы не могли бы мне дать какие-нибудь материалы для того, чтобы я мог с этой задачкой познакомиться?
— Да, я сейчас все принесу. — Казалось, голос Бориса приобрел некоторую дружелюбность. Он вскоре появился с несколькими чертежами и коротко объяснил проблему.
Академик со вздохом сел за длинный стол, разложил чертежи и принялся набрасывать на листочке уравнения. Он углубился в работу и быстро забыл об окружающем. В последний раз он рассчитывал подобные задачки еще в студенческие годы и сейчас с интересом вспоминал давно забытые формулы. Странная грубость Ефима смутила его. С другой стороны, он и сам испытывал какую-то подсознательную неприязнь к Борису из-за его жесткости, высказываний и неприятных манер. «Откуда я знаю, быть может, он уже давно вывел Ефима из себя?» — подумал он и решил больше не забивать себе происходящим голову.
— Извините, — Борис вошел в комнату с двумя ребятами. — Нам необходима доска, так что придется вам помешать.
— Да, да, пожалуйста, — академик отодвинулся в угол стола в то время как Борис что-то рисовал на доске и нервно обсуждал. Вскоре доска была исписана какими-то символами и диаграммами. Борис нажал на кнопку и откуда-то изнутри доски вылез лист бумаги с ксерокопией всего, что на ней было написано и нарисовано. «Вот это да! — подумал академик. — Добро пожаловать в цивилизованный мир.»
Тем временем импровизированное совещание закончилось. Борис размашистыми движениями руки стер записи с доски.
— Ну, как дела? — он пристально посмотрел на академика.
— Ничего, потихоньку разбираюсь. Боря, пожалуйста подскажите мне, как позвонить в Чикаго. У меня там старый знакомый и коллега в университете работает, я хотел передать ему привет.
— Это по делам компании или личный звонок? — холодно осведомился Борис.
— Ну, как вам сказать, — академик от неожиданности замялся. — Он профессор в университете и долгое время занимался теми же проблемами, что и я. Я вообще-то просто хотел передать ему привет и сообщить мой адрес…
— Частные звонки вы будете совершать из дома. Компания не обязана оплачивать ваши переговоры.
— Но, Боря, грань между деловыми и частными звонками настолько призрачна. Честно говоря, я собирался заняться у Ефима нашими старыми работами по получению новых материалов, и этот человек может оказаться очень полезен…
— Я не обладаю полномочиями разрешить вам этот разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Боря, — академик замялся. Он секунду колебался, обдумывая, не слишком ли неудобно обращаться с такой просьбой к Борису, но решил продолжать. — Вы знаете, я уже пожилой человек и, честно говоря, буду себя чувствовать неловко в большой общей комнате, бок о бок с молодыми ребятами. И еще, я уже более тридцати лет своей жизни привык работать в отдельном кабинете. Мне, право, неловко, но в коммуналке у меня голова не включается, такая вот старческая причуда, не обессудьте. Может быть удастся найти отдельный кабинет, нет, мне не нужно большой комнаты, достаточно клетушки, но хотя бы огороженной от общего помещения.
— У нас в компании таких кабинетов не существует! — отрезал Борис. — В Америке все работают на виду у всех. Я даже не знаю, как быть, поговорите с Ефимом. Я ничем не могу вам помочь. — Он развернулся и ушел, возмущенно пожимая плечами.
Академик подошел к кабинету Ефима. Из-за двери неслись раздраженные крики. Похоже было, что Ефим проводит совещание. «Подожду,» — решил академик и сел на стул в прихожей. Он достал из портфеля черный блокнот с надписью «Академия Наук СССР. Полевой Дневник» и принялся изучать записи последних дней и адреса своих американских знакомых, которым он собирался позвонить.
— Дорогой мой, что же ты сидишь здесь, разве тебе Борис не помог? — покрасневший Ефим, закончивший гонять своих сотрудников, вышел из кабинета и задал этот вопрос нежным и одновременно участливым тоном.
— Ефим, — академик замешкался со своим блокнотиком, — честно говоря, Борис здесь не при чем, он все сделал, там замечательный стол со стулом. Я хотел у тебя только спросить, не найдешь ли ты возможность выделить или отгородить мне маленькую отдельную комнатку. Честно говоря, я не умею работать на людях, у меня в толпе просто голова не включается.
— Слушай, Слушай, каков мерзавец! — Ефим покачал головой. — Что же это он решил тебя в общей комнате посадить? Совсем охренел, мать его, что ли? Сопляк паршивый, возомнил о себе черт его знает что!
— Ефим, да нет, — академик расстроился, так как в его планы совсем не входило поссорить Ефима со своими подчиненными. — Борис все сделал, это я сам хотел…
— Листен, Листен! Я знаю, что говорю! — Ефим покраснел как бык. — Он тебя нарочно подставил и унизить хотел. Я его скотскую манеру изучил, это он с виду такой вежливый. Скажет спасибо, пожалуйста, а сам развернется и незаметно ловким движением локтя всю челюсть выбьет! Да как он смел тебе такое предложить! У нас полно комнат в компании. А ну-ка пойдем.
Академик, ничего не понимая и расстроившись, следовал за Ефимом. Они прошли через злосчастную комнату, в которой стоял пустой стол, предназначенный для академика. Ефим открыл дверь, и они оказались в маленькой уютной пустой комнатке, в которой стояло несколько стульев, длинный стол, пластиковая письменная доска и телефон.
— Подходит? — спросил Ефим.
— Замечательно, лучше и мечтать нельзя.
— Вот и прекрасно. — Борис! Борис! — позвал Ефим.
— Да, — Борис появился на пороге, подозрительно и недружелюбно глядя на академика.
— Борис, Григорий Семенович будет пока что сидеть здесь. Ты понял? А потом мы подберем ему комнату побольше на первом этаже.
— Ефим, — Борис был явно недоволен. — В этой комнате проводятся совещания и встречи с нашими заказчиками.
— Листен, Листен, Листен! — Ефим начал кричать. — Ты мне не наводи здесь свои порядки! Это моя компания или нет? Плевать мне на заказчиков и на ваши идиотские совещания! Ты понял? Эти ваши совещания вообще никому не нужны, вы переливаете воду из пустого в порожнее.
— Ефим, что вы, — академик уже проклинал себя за то, что обратился к Ефиму. — Если у Бориса будет совещание, я конечно же не буду мешать и могу куда-нибудь уйти на это время.
— Слушай, это мое дело! Я сказал, пока что будешь сидеть здесь. Разговор закончен. — Ефим раздраженно вышел из комнаты.
— Боря, извините ради бога, я право не хотел никаких конфликтов. — Академик испытывал неловкость.
— Ничего, вы в этом не виноваты. — Борис поджал губы. — У меня только одна просьба: когда приходят заказчики или у нас будут совещания, нам придется вас немного потеснить.
— Конечно, конечно. Вы знаете, Борис, вы упоминали вчера проблемы, возникшие у Ефима с отверстиями. Вы не могли бы мне дать какие-нибудь материалы для того, чтобы я мог с этой задачкой познакомиться?
— Да, я сейчас все принесу. — Казалось, голос Бориса приобрел некоторую дружелюбность. Он вскоре появился с несколькими чертежами и коротко объяснил проблему.
Академик со вздохом сел за длинный стол, разложил чертежи и принялся набрасывать на листочке уравнения. Он углубился в работу и быстро забыл об окружающем. В последний раз он рассчитывал подобные задачки еще в студенческие годы и сейчас с интересом вспоминал давно забытые формулы. Странная грубость Ефима смутила его. С другой стороны, он и сам испытывал какую-то подсознательную неприязнь к Борису из-за его жесткости, высказываний и неприятных манер. «Откуда я знаю, быть может, он уже давно вывел Ефима из себя?» — подумал он и решил больше не забивать себе происходящим голову.
— Извините, — Борис вошел в комнату с двумя ребятами. — Нам необходима доска, так что придется вам помешать.
— Да, да, пожалуйста, — академик отодвинулся в угол стола в то время как Борис что-то рисовал на доске и нервно обсуждал. Вскоре доска была исписана какими-то символами и диаграммами. Борис нажал на кнопку и откуда-то изнутри доски вылез лист бумаги с ксерокопией всего, что на ней было написано и нарисовано. «Вот это да! — подумал академик. — Добро пожаловать в цивилизованный мир.»
Тем временем импровизированное совещание закончилось. Борис размашистыми движениями руки стер записи с доски.
— Ну, как дела? — он пристально посмотрел на академика.
— Ничего, потихоньку разбираюсь. Боря, пожалуйста подскажите мне, как позвонить в Чикаго. У меня там старый знакомый и коллега в университете работает, я хотел передать ему привет.
— Это по делам компании или личный звонок? — холодно осведомился Борис.
— Ну, как вам сказать, — академик от неожиданности замялся. — Он профессор в университете и долгое время занимался теми же проблемами, что и я. Я вообще-то просто хотел передать ему привет и сообщить мой адрес…
— Частные звонки вы будете совершать из дома. Компания не обязана оплачивать ваши переговоры.
— Но, Боря, грань между деловыми и частными звонками настолько призрачна. Честно говоря, я собирался заняться у Ефима нашими старыми работами по получению новых материалов, и этот человек может оказаться очень полезен…
— Я не обладаю полномочиями разрешить вам этот разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106