Разумеется,
сходство условно, но оно дает облегчение подсознанию. Нетрудно обмануть
человека, если он этого хочет, так что садовая терапия в большинстве
случаев оказывалась эффективной.
- Вы правы, - Грегори постарался не показать удивления. Несмотря на
искажения шлемофона, в голосе Колфилда звучали авторитарные нотки.
"Странный механик", - подумал Грегори.
Приглядевшись, можно было понять, что участки травы в саду
представляют собой тонкий слой умело раскрашенного пластика, который не
мешал подошвам цепляться за намагниченную поверхность корабля.
Пластиковыми были и цветы, и кусты, рассаженные через каждые десять ярдов.
На изнанке одного из пластиковых листьев Грегори увидел буквы - сквозь
краску проступало название продовольственной фирмы.
Растения были надежно прикреплены к корпусу. Грегори даже подергал
какой-то цветок, чтобы в этом убедиться.
- Помимо психологического эффекта, - сказал он Колфилду, - сад служит
дополнительной защитой от метеоритов. В то же время при сооружении таких
садов должны соблюдаться строгие правила. Недопустимо, чтобы метеорит мог
вырвать клок сада, создав опасность...
- Я знаю об этих правилах, - сказал Колфилд.
- Я в этом не сомневаюсь, - сухо ответил Грегори, - учитывая, сколько
вы их нарушили.
Он поглядел на крутой холмик, спрятавшийся между кустами, которые
скрывали радарные антенны, и добавил:
- Пошли внутрь.
Капитан Стиллсон, крупный, полный человек, выглядевший нелепо в
шортах, обычной одежде в космосе, не скрывал беспокойства. Капитан
"Цербера" бывал по-женски суетлив, но Грегори симпатизировал ему по той
простой причине, что тот был аккуратистом. И чем больше будет таких
капитанов, тем меньше забот для Грегори.
- Добрый день, капитан, - приветствовал его Грегори. - Как ваш сад
растет?
- Медленно, - ответил капитан. - Теперь, когда мы установили новый
преобразователь отходов, меньше стало сырья для цветов. Хотите взглянуть?
- Потом, - ответил Грегори. - Сначала я хотел бы расследовать жалобу
о преступной халатности...
Дружеская атмосфера на мостике мгновенно исчезла. Как будто кто-то
впустил снаружи вакуум. После секундной растерянности Стиллсон потребовал
подробностей и пожелал узнать, кто тот низкий лжец, который клевещет на
его корабль.
Грегори ознакомил капитана с жалобой, и тот вызвал подозреваемых.
Оба, радист и механик, были настороже, но опыт подсказал Грегори, что они
не виноваты. Но он мог и ошибиться...
- Обвинение заключается в том, - сказал Грегори, - что два дня назад,
находясь на поверхности корабля, одна из вас выкинул в пространство
предмет или несколько предметов неизвестного назначения. Что вы можете
сообщить по этому поводу?
Обоим космонавтам было что сообщить, и уже в начале допроса Грегори
убедился, что они совершенно невиновны, но, несмотря на это, еще полчаса
продолжал допрос. Он заставил их повторить свой рассказ несколько раз,
придираясь к деталям. С одной стороны, он проводил этим наглядный урок для
Нолана, с другой - хотел показать внимательно слушавшему Колфилду, что,
когда придет его черед, врать будет бессмысленно. К тому же ему хотелось,
чтобы у Колфилда не оставалось заблуждений относительно того, что законы
против мусора в космосе остались такими же либеральными, как в давние дни.
Так что Грегори заставил попотеть радиста и механика и наконец, будто с
сожалением, позволил им убедить себя, что при ремонте антенны им было
необходимо забрасывать к ее вершине, которая находится в ста ярдах над
поверхностью, тросик с грузом на конце. Изнутри корабля могло показаться,
что они выбрасывают что-то в пространство.
Отпустив космонавтов, Грегори отправился осматривать новый
преобразователь отходов и мусоросборники. Занимаясь инспекцией, он
подумал, что полицейскому кроме необходимости быть психологом, астрономом,
кибернетиком и так далее полезно пройти курс самой элементарной
сантехники.
Вернувшись на "Декарт", Грегори решил, что имеет право поспать. Он
задал Хартману направление, показал Колфилду его каюту и только успел
улечься на койку, как вспомогательные двигатели загудели, меняя орбиту
корабля. Капитан никак не мог уговорить свое тело, что оно устало и хочет
спать.
Грегори думал о бывшем механике Колфилде, который лежит в двух футах
от него, отделенный лишь тонкой пластиковой переборкой. В глазах Грегори
не было большой разницы в том, был ли сам Колфилд виноват в преступной
халатности, или в этом был виноват экипаж корабля, или покойный капитан
"Подсолнечника". Преступление, совершенное на "Подсолнечнике" одиннадцать
лет назад, уже послужило причиной гибели одного корабля и восемнадцати
человек, и этот счет жизням будет продолжаться в ближайшие годы, а может
быть, и столетия. Масштабы жертв будущего будут зависеть от трех причин:
от того, сколько знает Колфилд, сколько он сможет вспомнить и насколько
эффективно он, капитан Грегори, сможет использовать информацию, полученную
от Колфилда.
Ответственность, лежавшая на Грегори, была достаточно тяжелой, чтобы
отогнать сон. К тому же Грегори сознавал, что, если хоть одна из этих трех
причин окажется ему не под силу, он может погибнуть.
Полтораста лет назад, в пятидесятые годы двадцатого века, этой
проблемы вообще не существовало. За исключением микрометеоритных потоков и
редких метеоритов, космос был чистым, пустым и относительно безопасным.
Затем появились первые спутники, за ними космические лаборатории и наконец
гигантские многоступенчатые корабли, которые перенесли человека к Луне и
ближайшим планетам. Все корабли в те дни были реактивными, и потому
проблема излишнего веса была самой насущной.
Ничто не сохранялось на кораблях ни секунды после того, как в этом
проходила нужда. Резервные баки для горючего, контейнеры для пищи,
органические и неорганические отходы, которые нельзя было использовать
вновь, выбрасывались, чтобы облегчить корабль. Лишние полтонны горючего,
особенно при вынужденной посадке, могли спасти корабль. Нехватка горючего
для маневра вела к тому, что корабль становился зарывшимся в землю
саркофагом для экипажа.
Так что все выбрасывалось. Быстро, автоматически, бездумно.
Мания избавляться от лишнего веса сохранилась и после того, как в
этом пропала нужда. Появление атомных кораблей, которым не надо было
приземляться и которые обслуживались баржами и катерами, перевозившими на
орбиту грузы и пассажиров, придало проблеме лишнего веса только
экономический характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
сходство условно, но оно дает облегчение подсознанию. Нетрудно обмануть
человека, если он этого хочет, так что садовая терапия в большинстве
случаев оказывалась эффективной.
- Вы правы, - Грегори постарался не показать удивления. Несмотря на
искажения шлемофона, в голосе Колфилда звучали авторитарные нотки.
"Странный механик", - подумал Грегори.
Приглядевшись, можно было понять, что участки травы в саду
представляют собой тонкий слой умело раскрашенного пластика, который не
мешал подошвам цепляться за намагниченную поверхность корабля.
Пластиковыми были и цветы, и кусты, рассаженные через каждые десять ярдов.
На изнанке одного из пластиковых листьев Грегори увидел буквы - сквозь
краску проступало название продовольственной фирмы.
Растения были надежно прикреплены к корпусу. Грегори даже подергал
какой-то цветок, чтобы в этом убедиться.
- Помимо психологического эффекта, - сказал он Колфилду, - сад служит
дополнительной защитой от метеоритов. В то же время при сооружении таких
садов должны соблюдаться строгие правила. Недопустимо, чтобы метеорит мог
вырвать клок сада, создав опасность...
- Я знаю об этих правилах, - сказал Колфилд.
- Я в этом не сомневаюсь, - сухо ответил Грегори, - учитывая, сколько
вы их нарушили.
Он поглядел на крутой холмик, спрятавшийся между кустами, которые
скрывали радарные антенны, и добавил:
- Пошли внутрь.
Капитан Стиллсон, крупный, полный человек, выглядевший нелепо в
шортах, обычной одежде в космосе, не скрывал беспокойства. Капитан
"Цербера" бывал по-женски суетлив, но Грегори симпатизировал ему по той
простой причине, что тот был аккуратистом. И чем больше будет таких
капитанов, тем меньше забот для Грегори.
- Добрый день, капитан, - приветствовал его Грегори. - Как ваш сад
растет?
- Медленно, - ответил капитан. - Теперь, когда мы установили новый
преобразователь отходов, меньше стало сырья для цветов. Хотите взглянуть?
- Потом, - ответил Грегори. - Сначала я хотел бы расследовать жалобу
о преступной халатности...
Дружеская атмосфера на мостике мгновенно исчезла. Как будто кто-то
впустил снаружи вакуум. После секундной растерянности Стиллсон потребовал
подробностей и пожелал узнать, кто тот низкий лжец, который клевещет на
его корабль.
Грегори ознакомил капитана с жалобой, и тот вызвал подозреваемых.
Оба, радист и механик, были настороже, но опыт подсказал Грегори, что они
не виноваты. Но он мог и ошибиться...
- Обвинение заключается в том, - сказал Грегори, - что два дня назад,
находясь на поверхности корабля, одна из вас выкинул в пространство
предмет или несколько предметов неизвестного назначения. Что вы можете
сообщить по этому поводу?
Обоим космонавтам было что сообщить, и уже в начале допроса Грегори
убедился, что они совершенно невиновны, но, несмотря на это, еще полчаса
продолжал допрос. Он заставил их повторить свой рассказ несколько раз,
придираясь к деталям. С одной стороны, он проводил этим наглядный урок для
Нолана, с другой - хотел показать внимательно слушавшему Колфилду, что,
когда придет его черед, врать будет бессмысленно. К тому же ему хотелось,
чтобы у Колфилда не оставалось заблуждений относительно того, что законы
против мусора в космосе остались такими же либеральными, как в давние дни.
Так что Грегори заставил попотеть радиста и механика и наконец, будто с
сожалением, позволил им убедить себя, что при ремонте антенны им было
необходимо забрасывать к ее вершине, которая находится в ста ярдах над
поверхностью, тросик с грузом на конце. Изнутри корабля могло показаться,
что они выбрасывают что-то в пространство.
Отпустив космонавтов, Грегори отправился осматривать новый
преобразователь отходов и мусоросборники. Занимаясь инспекцией, он
подумал, что полицейскому кроме необходимости быть психологом, астрономом,
кибернетиком и так далее полезно пройти курс самой элементарной
сантехники.
Вернувшись на "Декарт", Грегори решил, что имеет право поспать. Он
задал Хартману направление, показал Колфилду его каюту и только успел
улечься на койку, как вспомогательные двигатели загудели, меняя орбиту
корабля. Капитан никак не мог уговорить свое тело, что оно устало и хочет
спать.
Грегори думал о бывшем механике Колфилде, который лежит в двух футах
от него, отделенный лишь тонкой пластиковой переборкой. В глазах Грегори
не было большой разницы в том, был ли сам Колфилд виноват в преступной
халатности, или в этом был виноват экипаж корабля, или покойный капитан
"Подсолнечника". Преступление, совершенное на "Подсолнечнике" одиннадцать
лет назад, уже послужило причиной гибели одного корабля и восемнадцати
человек, и этот счет жизням будет продолжаться в ближайшие годы, а может
быть, и столетия. Масштабы жертв будущего будут зависеть от трех причин:
от того, сколько знает Колфилд, сколько он сможет вспомнить и насколько
эффективно он, капитан Грегори, сможет использовать информацию, полученную
от Колфилда.
Ответственность, лежавшая на Грегори, была достаточно тяжелой, чтобы
отогнать сон. К тому же Грегори сознавал, что, если хоть одна из этих трех
причин окажется ему не под силу, он может погибнуть.
Полтораста лет назад, в пятидесятые годы двадцатого века, этой
проблемы вообще не существовало. За исключением микрометеоритных потоков и
редких метеоритов, космос был чистым, пустым и относительно безопасным.
Затем появились первые спутники, за ними космические лаборатории и наконец
гигантские многоступенчатые корабли, которые перенесли человека к Луне и
ближайшим планетам. Все корабли в те дни были реактивными, и потому
проблема излишнего веса была самой насущной.
Ничто не сохранялось на кораблях ни секунды после того, как в этом
проходила нужда. Резервные баки для горючего, контейнеры для пищи,
органические и неорганические отходы, которые нельзя было использовать
вновь, выбрасывались, чтобы облегчить корабль. Лишние полтонны горючего,
особенно при вынужденной посадке, могли спасти корабль. Нехватка горючего
для маневра вела к тому, что корабль становился зарывшимся в землю
саркофагом для экипажа.
Так что все выбрасывалось. Быстро, автоматически, бездумно.
Мания избавляться от лишнего веса сохранилась и после того, как в
этом пропала нужда. Появление атомных кораблей, которым не надо было
приземляться и которые обслуживались баржами и катерами, перевозившими на
орбиту грузы и пассажиров, придало проблеме лишнего веса только
экономический характер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14