- Невозможно, - вскричал он, буквально ахнув кулаком по
столу, - поставить диагноз, когда от тебя скрывают симптомы.
Хозяин - больной человек. Он не желает мне верить. Он
отказывается принимать от меня лекарства. Я бессилен в моем
стремлении быть опорой, нет, защитой для наиважнейшей из тайн,
существующих в мире!
Кулак, ударивший по столу, разжался и теперь лежал на столе
плоской ладошкой. Краска сбежала с докторского лица, мгновенно
осветившегося вкрадчивой улыбкой. Вид у Доктора был невинный,
как у младенца.
- Вы можете мне помочь.
- Как?
- Рассказав мне, о чем он с вами беседовал.
Казалось, они не питают такого желания, и потому Доктор
продолжил свои объяснения.
пациента, каждое движение его ума, все это связано с состоянием
его здоровья, - здоровья, бесценного для страждущего
человечества.
- Так кто же такой Хозяин?
- Величайший из ныне здравствующих ученых.
- А если... - начал было Никки, но Джуди наступила ему на
ногу.
Отвечать стала она:
- Ну, мы на самом-то деле просто поговорили о наших частных
делах. Меня он загипнотизировал, но с Никки у него это не
вышло.
На долю секунды Доктор вдруг просиял, словно включили и тут
же выключили свет.
- Сколько он выпил?
- Три стакана.
- Три?!
- И с Никки ему пришлось именно разговаривать, потому что он
не сумел прочитать его мысли.
- Я так и знал! Так и знал! Это уже четвертый случай.
- Четвертый случай чего?
- Не ваше дело, - ответил он, но тут же спохватился,
вспомнив, какой он добряк и миляга. - Профессиональные тайны,
дорогие мои. Клятва Эскулапа. Врач не в праве что-либо
рассказывать о своих пациентах, просто не в праве, - вы ведь
уже достаточно взрослые, чтобы это понять?
Уставясь в пол, Доктор поразмыслил с минуту. Когда он поднял
взгляд, лицо у него было усталое.
- Согласитесь ли вы помочь старому доктору?
Поскольку дети молчали, он с пафосом добавил:
- Дело идет о судьбах мира.
- Хорошо, - сказала Джуди, прежде чем Никки успел вставить
слово.
- Мне нужно, чтобы вы сделали два дела. Слушайте внимательно
и запоминайте. А кстати, как вас зовут?
- Никки и Джуди.
- Я хочу, чтобы ты, Никки, как можно чаще виделся с
Хозяином. Подружись с ним. Он вскоре начнет заниматься твоим
образованием, так что встречаться вы будете. Запоминай все его
слова и поступки и после передавай мне. Что же касается тебя,
Джуди, постарайся вообще с ним не встречаться, насколько это в
твоих силах. Твоим образованием он заниматься не станет, так
что это тебе будет нетрудно. Вы понимаете, что все это нужно,
чтобы помочь больному?
- Да.
- Чтобы установить контакт с разумом пациента?
- Да.
- Вы очень умные детки! Вы сделаете все это ради старого
Трясуна, а также ради спасения мира?
- Мы изо всех сил постараемся сделать как лучше, - сказала
Джуди, отнюдь не кривя душой.
- Вот речи истинных Британцев!
Пока дети с отвращением переваривали определение, которое он
им дал, Доктор переменил тему разговора.
- Ну и ладушки. И довольно об этом. Пожалуй, мне пора уже
заняться приготовлением моих снадобий.
И он подмигнул детям весело и живо.
- Медикамент, - воскликнул он, - ты ангел-исцелитель!
Лечить, лечить и лечить. Пузыречек туда - пузыречек сюда. И кто
знает, - быть может, даже успокоительное для нашего
досточтимого Хозяина?
Дети уже закрывали дверь, когда Доктор снова окликнул их:
- Вы слыхали про Закон о разглашении государственной тайны?
- Да.
- Ни единого слова ни единой душе, - вы хорошо это поняли?
- Да.
- Ни Пинки, ни Фринтону, ни Китайцу, ни даже Хозяину?
- Да.
- Не забывайте об этом, - сказал Доктор. - Это не игра,
здесь все всерьез и ничего понарошку.
Когда они добрались до своей комнаты, Никки без с некоторой
робостью спросил:
- Ты ему хоть немного поверила?
- Разве что самую малость. Он даже грязь из-под ногтей не
выковырял.
Глава десятая. Джуди думает
Однако по части образования он оказался прав. В тот же день
после обеда, не дав близнецам заняться Фринтоном или кем-либо
иным, Китаец открыл дверь больничной палаты и кивком подозвал
Никки. Перед тем как им уйти, он отвесил Джуди поклон и сказал:
"С вашего разрешения".
Считается, что в большинстве своем китайцы не выговаривают
букву "р", так что у них вместо "жаренного риса" получается
"жаленный лис". Но этот китаец не принадлежал к большинству.
Его выговор был безупречен. Он говорил на настоящем
старосветском английском, - эдвардианском, если точно сказать.
Он бы, наверное, даже сказал (как водилось в ту пору среди
людей высшего света) "благодарствуйте" вместо "благодарю", -
разумеется, если бы ему вообще пришла в голову мысль прибегнуть
к этому слову.
Никки последовал за Китайцем по коридору.
Они миновали черную дверь и оленьи рога, аксминстерский
ковер и дверь с нарисованным на ней камышом.
В будуаре Хозяина, - ибо таково одно из слов, позволяющих
описать выдержанное в тонах пожелтевшей зелени убранство этой
комнаты, впрочем, имевшей, быть может, больше сходства с
холостяцкой квартирой Шерлока Холмса на туманной Бейкер-стрит,
по которой медленно движутся кэбы, - в будуаре Хозяина их
ожидал откидной письменный стол, уже застеленный чистой
промокательной бумагой с чернильницей и мягким стальным пером
поверх нее. На столе лежал также отпечатанный на машинке список
экзаменационных вопросов.
О Господи, подумал Никки, совсем как на вступительных
экзаменах в Итоне!
Совсем так оно и было. Перед Никки предстал уже знакомый
нудный набор: уравнения, прямоугольные треугольники с их
жалкими вершинами, именуемыми A, B и C, вопросы насчет того,
что производят в Чикаго, да как называется столица Сиама, да
когда произошла Французская революция, и даже кусочек "De Bello
Gallico" на предмет перевода - вся компания была в сборе.
Цезарь! И еще пущую неправдоподобность, - хотя, пожалуй, не для
Никки, ибо до сей поры экзамены играли в его жизни роль куда
более заметную, нежели гангстеры, - придавал положению Китаец,
оставшийся в комнате, чтобы присматривать за экзаменуемым.
Никки уныло уселся за письменный стол, а желтолицый человек,
сунув ладони в широкие рукава, застыл за его спиной.
Почему все они так не любят разговаривать? - сердито думал
мальчик, берясь за перо. Чего они на себя таинственность
напускают? Уж "с добрым-то утром" они, судя по их виду, сказать
умеют. И Никки нарочно поставил 1066 против вопроса о дате
открытия Америки.
Это было что-то вроде экзаменационной работы по проверке
общего кругозора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56