Джуди вернулась с Хозяином.
Глава двадцать девятая. Пустой халат
Лицо ее опять побелело. Она стояла, прислонившись к стене и
глядя прямо перед собой так, словно ее глаза утратили
способность фокусироваться на предметах. Хозяина она привела не
по своей воле.
Никки уяснил это сразу, не успев ни вознегодовать, ни
удивиться, он просто вспомнил, как она столкнулась с Хозяином в
ангаре, и понял - противиться тому, что сделала, она не могла.
Тот, единственный взгляд приказал ей дождаться мгновения, когда
совершится измена, и доложить о ней.
Разум ее, знавший об их планах, принадлежал Хозяину.
Между спусковым крючком и сраженным пулей оленем, между
торпедой и взрывом, между приговором и казнью, между действием
и его осознанием всегда существует пауза. Напряженно
вслушивающиеся люди задерживают дыхание. Сердце замирает,
замирают на полувздохе легкие, кровь останавливается где-то под
мочкой уха. Не шевелятся руки, не слышно звука шагов.
Застывает, прекратив движение, время. Затихает пространство.
Рок произносит: "Теперь".
Мужчины поднялись на ноги. Никки, чувствуя туман в голове,
последовал их примеру. Эти двое, подобно Джуди, оказались
заключенными в кокон его власти и собственной воли лишились.
Хозяин вошел без спешки, сопровождаемый, даже на таком
расстоянии, пугающие неуместными напевами "Пиратов Пензанса".
Лучше бы уж похоронным маршем. В руке он держал бутылку с
виски, дабы облегчить себе труд говорения. Глаз Балора был
сегодня, похоже, несколько ярче да и все тело Хозяина,
казалось, чуть располнело, словно вены его набухли, или разум,
собираясь с силами, сделал глубокий вдох. Едва он вошел в
комнату, все остальные как бы перестали существовать. На лице
его выражалось, - если мрамор способен обладать чем-либо столь
мимолетным, как выражение, - на лице его выражалось страдание.
Лицо прикованного к скале Прометея, в течение многих столетий
навещаемого орлом, могло бы нести отпечаток подобных же мук и
такого же отрешенного терпения.
Он приблизился к мистеру Фринтону и глубоко заглянул ему в
глаза. Затрудненно, как непривычный к речам человек, шевеля
языком, он сказал:
- Дайте подумать. Как нам лучше поступить?
И подобно человеку, лезущему в библиотеке за справкой еще в
один том, он повернулся к мистеру Бленкинсопу и заглянул в его
глаза тоже.
Наконец, он приблизился к Никки и на долгий миг застыл,
вопрошая, пытаясь найти вход, - пока все не поплыло у мальчика
перед глазами, и два ока Хозяина не слились в один голубой
алмаз.
Затем он снова вернулся к майору авиации.
- Мистер Фринтон.
- Сэр.
- Вы говорили о Наполеоне.
- Да, сэр.
- Позвольте напомнить вам еще один афоризм, походя брошенный
этим великим человеком. "Мне хорошо известно, - сказал он, -
что в наши дни для того, чтобы править людьми, требуется
железная палка. Необходимо, чтобы правитель разглагольствовал о
свободе, равенстве, справедливости и при этом не даровал ни
единой свободы. Я ручаюсь за то, что людей можно с легкостью
угнетать... и они... совершенно не будут испытывать
недовольства."
- Да, сэр.
- Совершенно не будут испытывать недовольства, мистер
Фринтон.
- Да.
- Все это - для их же блага.
- Да.
- Повторите.
- Все это - для их же блага.
- Вы убеждены в том, что лучше меня никто не сумеет
обеспечить благополучие человечества.
- Я убежден.
- В таком случае, давайте разрешим ситуацию за минимальное
число ходов. "Пусть вора ловит вор."
- Да, сэр.
- Вы по собственной воле вызываетесь стать тюремщиком при
этом опасном молодом человеке, чья свобода угрожает нашим
приготовлениям. Вы отведете его вместе с сестрой в больничную
палату и останетесь там при них в качестве сторожа - вплоть до
дальнейших распоряжений. Палату никому не покидать.
- Вызываюсь.
- Спасибо, мистер Фринтон. Можете идти.
Безмолвная процессия злоумышленников уже выходила в
отворенную дверь, когда он окликнул их.
- По пути загляните к негру и скажите, чтобы он приносил вам
еду. Да верните ему химикаты.
И глядя, как майор авиации подбирает с полу пузырек с
цианистым калием, Хозяин повторил тоном, который можно было бы
счесть ироническим:
- Не потратишься, не спохватишься.
Они вышли, закрыв за собою дверь.
Хозяин повернулся к мистеру Бленкинсопу.
В опустевшей теперь комнате, где слышалось лишь тиканье
часов, под голой лампочкой молча стояли двое мужчин.
Странно, но перед тем, как они покинули комнату, мистер
Бленкинсоп снял халат и аккуратно повесил его на один из
колышков, рядом с дождевиком мистера Фринтона. Ему не хотелось,
чтобы такая красивая вышивка тоже погибла.
Глава тридцатая. Операция "Новый Хозяин"
Когда закончилась сборка последнего из вибраторов, их
установили, направив во внешний мир, и включили все разом, - и
одним из первых результатов этого оказалась гибель чудесных
птиц Роколла. Олуши плавали в море, раскинув крылья и спрятав
головы под воду, - дюжины белых крестов с зачерненными концами
крыльев, мягко взлетающих и спадающих вместе с волной. Всплыла
на поверхность, брюхом кверху, и рыба, покрыв там и сям воду
серебристым волнующимся ковром.
Авиалайнер, летевший в Гандер по большому кругу и примерно в
тридцати милях от острова застигнутый ударом вибраторов, описав
великолепную дугу, рухнул в море с высоты в двадцать тысяч
футов и, выбросив в небо фонтан, ушел на дно, окруженный
мертвыми китами, будто айсберг, исчезнувший вдали. Хвостовая
часть, благодаря запертому в ней воздуху, снова потом всплыла и
еще долгое время качалась на волнах в обществе прочих чудищ.
Вышли из строя суда рыболовных флотилий, ходивших между
Ирландией, Фарерами, Гебридами и Малин-Хед. Суда дрейфовали,
команды их страшно мучились. В том же районе океана в разной
степени - в зависимости от близости их к Роколлу - пострадали
еще восемь кораблей. С греческого судна попрыгали за борт все
пассажиры, но как это ни удивительно, всех их, бьющихся в
истерике, втащили обратно на борт и никто не расстался с
жизнью.
По трансатлантическому кабелю перестали проходить сообщения,
- Все, что говорит или делает Хозяин, каждый поступок
отстоящем от острова Манчестере полностью провалились
международные состязания почтовых голубей, причем потерялись
все до единой птицы.
Люди, оказавшиеся в круге, проходившем (говоря довольно
условно) через Рейкьявик, Эдинбург и Дублин, жаловались на
сильные головные боли, перебои в сердце, ларингиты и воспаления
уха, горла и носа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56