— Вы так уверены в своем успехе именно на этой сдаче, — безразлично отмахнулся Бонд, поднимая со стола карты. Карты оказались хуже некуда, и ему ничего не оставалось делать как объявить «контру» в ответ на «один без козыря» Дракса. Однако на партнера Дракса этот блеф не возымел никакого действия. Мейер объявил «два без козыря», и Бонд облегченно вздохнул, когда М., недолго думая, сказал «пас». Дракс не стал поднимать выше «двух без козыря» и благополучно сыграл заявку.
— Благодарю, — сказал с издевкой Дракс и аккуратно записал очки. — Посмотрим, удастся ли вам отыграться.
К вящей досаде Бонда отыграться ему не удалось. Карта по-прежнему шла к Мейеру и Драксу, они сыграли «три в червах» и завершили гейм.
Дракс был доволен собой. Сделав глубокий глоток виски с содовой, он отер лицо пестрым платком.
— Господь помогает сильнейшим, — сказал он, смеясь. — Нужно не только уметь играть, но еще и иметь чем играть. Хватит или еще?
Бонду принесли шампанское, и теперь оно стояло возле него в серебряном ведерке. Рядом, на маленьком столике, стоял наполненный на три четверти бокал. Бонд взял его и, словно желая набраться храбрости, осушил. Затем вновь наполнил.
— Хорошо, — хрипло проговорил он. — Сотня на две следующие раздачи.
И тут же проиграл обе, а вместе с ними и роббер.
Вдруг Бонд понял, что потерял уже почти полторы тысячи фунтов. Он выпил еще бокал.
— Я думаю, будет проще, если в следующем роббере удвоим ставку, — выпалил он. — Вы не против?
Дракс сдал и теперь изучал свои карты. Его губы были влажны предвкушением. Он пристально посмотрел на Бонда, который, казалось, с трудом прикуривал сигарету.
— Идет, — быстро сказал он. — Сто фунтов за сотню и тысячу за роббер. — Дракс понял, что может теперь позволить себе толику спортивного азарта. Вряд ли теперь Бонд найдет в себе силы отказаться от пари. — Однако, похоже, у меня здесь имеется несколько счастливых билетов, — прибавил он. — Вы готовы?
— Да, да, — сказал Бонд, неловко подбирая карты. — Ведь я же сам предложил пари.
— Хорошо, — сказал Дракс удовлетворенно. — У меня — три без козыря.
И сыграл «четыре».
Наконец, к радости Бонда, и ему улыбнулась удача. Он объявил и сыграл «малый шлем» в червах, а в следующую раздачу М. сделал «три без козыря».
С веселой усмешкой Бонд посмотрел на взмокшее от пота лицо противника. Дракс с остервенением вгрызался в ногти.
— Сильнейшие, — сказал, дожимая, Бонд.
Дракс что-то прорычал и углубился в запись.
Бонд бросил взгляд на М.: тот, явно удовлетворенный ходом игры, подносил спичку ко второй за вечер сигаре, что было с его стороны неслыханным потворством собственной слабости.
— Боюсь, этот роббер будет для меня последним, — сказал Бонд. — Мне завтра рано вставать. Надеюсь, вы извините меня.
М. посмотрел на часы.
— Уже за полночь, — сказал он. — Как вы, Мейер?
Мейер, большую часть вечера просидевший безмолвным статистом с видом человека, попавшего в клетку к тиграм, казалось, был рад возможности улизнуть. Ему не терпелось вернуться в свою тихую квартирку в Олбани в общество так успокаивающей нервную систему коллекции баттерсийских табакерок.
— Ничего не имею против, адмирал, — быстро откликнулся он. — А ты, Хаггер? Не пора ли отправиться спать?
Дракс даже не удостоил его ответом. Оторвавшись от записи, он посмотрел на Бонда. Признаки опьянения были налицо. Влажный лоб, прядь черных волос, беспорядочно сбившаяся над правой бровью, хмельной блеск в серо-голубых глазах.
— Баланс-то неважный, — сказал он. — По моим подсчетам, вы выигрываете что-то около двух сотен. Конечно, если вы хотите закончить — это ваше право. Но не устроить ли нам напоследок этакий фейерверк? Утроим ставки в последнем роббере? Пятнадцать и пятнадцать? Историческая схватка. Я начинаю?
Бонд поднял глаза. Он не торопился с ответом. Он страстно желал, чтобы Дракс запомнил каждую мелочь этого последнего роббера, каждое произнесенное слово, каждый жест.
— Ну, — торопил Дракс. — Что?
Бонд заглянул в левый, холодный глаз на налитом кровью лице. Теперь он обращался только к нему.
— Сто пятьдесят фунтов за сотню плюс полторы тысячи за роббер, — отчеканил он. — Поехали.
7. Ловкость рук
На какое-то время за столом воцарилось безмолвие. Его прервал возбужденный голос Мейера.
— Ну вот что, — с тревогой воскликнул он. — Я в этом не участвую, Хаггер. — Он знал, что речь шла лишь о частном пари, но хотел показать Драксу, что эта авантюра начинает его беспокоить. Он понимал, что совершает какую-то ужасную ошибку, которая будет стоить его партнеру огромных денег.
— Не будь смешным, Макс, — хрипло оборвал его Дракс. — Смотри в свои карты, и не суйся не в свое дело. Это просто приятное пари с нашим опрометчивым другом. Прошу вас, прошу, дорогой адмирал.
М. снял, и игра началась.
Бонд зажег сигарету, его руки внезапно обрели твердость. Сознание прояснилось. Он в точности знал, что ему нужно делать, и был рад тому, что момент для удара наступил.
Он откинулся на спинку кресла, и на мгновение ему показалось, что позади него возникла огромная толпа и что зрители заглядывают ему через плечо в ожидании, когда он поднимает карты. Чутьем он угадывал, что эти тени были на его стороне и одобряли тот жестокий акт справедливости, который должен был свершиться.
Поймав себя на мысли, что посылает всей этой компании давным-давно истлевших игроков мольбу помочь ему в осуществлении задуманного, он улыбнулся.
Вдруг в его мысли вторгся шум, заполнявший собой прославленную залу. Он осмотрелся. В середине комнаты под центральной люстрой вокруг стола для покера собралась горстка зрителей.
— Поднимаю еще на сотню.
— Еще сотня.
— И еще.
— Черт с вами. Открываю.
Торжествующий возглас, и следом за ним — приглушенный гул комментариев. Откуда-то со стола для игры в шемми доносился стук лопатки крупье. А ближе к ним, в этом конце залы располагались еще три бриджевых стола, от которых к потолку поднимался слоистый дым сигар и сигарет.
Вот уже на протяжении более чем ста пятидесяти лет, думал Бонд, в этой знаменитой зале почти каждый вечер разыгрывается один и тот же спектакль. Те же возгласы победителей и побежденных, те же сосредоточенные лица, тот же аромат табачного дыма и накал страстей. Для Бонда, который любил игру, не существовало в мире зрелища волнительней. В последний раз окинув комнату взглядом, чтобы каждая ее мелочь навсегда осела в памяти, он повернулся к столу.
Он поднял карты, и глаза его заблестели. Впервые на сдаче Дракса он имел на руках твердую игру: семь пик с четырьмя старшими, туз в червах и туз, король в бубнах. Он посмотрел на Дракса. Есть ли у них с Мейером трефы? Но даже если и есть, он все равно возьмет свое. Станет ли Дракс повышать игру, с тем чтобы потом объявить «контру»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62