ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Но так как среди императорских солдат отсутствовали всадники и лучники, а наша позиция оказалась неплохой, то шанс выстоять у нас был. К тому же мы все были северянами, героями они же – греческими подонками.
Византийцы наступали строем с криками «Ирина! Ирина!» – рота за ротой продвигаясь вперед клином, так как их цель состояла в том, чтобы прорваться в наше расположение по центру. Джодд наблюдал за схваткой и отдавал приказы, как мне показалось, совсем неплохие. Затем он вложил меч в ножны, схватил огромный боевой топор, свое любимое оружие, и занял позицию впереди тройной линии воинов, ожидавших приближения неприятеля в гробовом молчании. Атакующие двинулись вверх по склону, и на верхушке холма завязалась битва. В самом ее начале мы под напором нападающих несколько отступили назад, но как! Они полегли, словно колосья под взмахом серпа, и вскоре их стремительный натиск был остановлен. Сталкиваясь грудь с грудью, все рубили и кололи друг друга, и битва эта была настолько яростной, что Ирина, забыв свой гнев, прильнула ко мне с другой стороны от Хелиодоры, ища защиты.
Исход схватки долго оставался неясным. Будто во сне, я наблюдал, как гигант Джодд сразил разодетого капитана своим топором, который рассек его кольчугу, словно та была сделана из шелка. Видел я падение и моих товарищей, проткнутых копьями. Я посмотрел на Хелиодору, широко раскрытыми глазами смотревшую на эту кровавую сцену, и на Ирину, губы которой побелели и которая прижималась ко мне. Вновь мы были оттеснены назад, и нас оставалось уже не более двухсот, причем многие были ранены. Но мы еще выдерживали атаки втрое превосходящего нас противника. Я уже ничего не мог с собой поделать, моя рука сама потянулась к мечу.
Наша тройная линия изогнулась, подобно луку, и стала рушиться. Чаша весов готова была склониться в сторону врага, когда из-за плотного пояса деревьев слева от нас внезапно раздались боевые крики: «Вальгалла! Вальгалла! Победа или смерть!» – которые я, слышавший приказ Джодда, ожидал. Он приказал части норманнов незаметно обойти группу деревьев, прикрываясь их плотной стеной, и ударить во фланг врагу.
И они, человек пятьдесят, прыгнули вперед.
Лунный свет заиграл на их кольчугах, и там, в трехстах ярдах ниже по склону, началась новая битва. Теперь греки, стоявшие перед нами, начали опасаться за свой тыл и на некоторое время заколебались, а затем отошли шагов на десять назад. Я увидел благоприятную возможность и больше не стал сдерживать себя, потому что прежде всего я был солдатом.
Крикнув нескольким нашим раненым, чтобы те присмотрели за женщинами, я выхватил свой меч и ринулся вперед.
– Я иду, норманны! – воскликнул я, и в ответ раздались приветственные крики:
– Олаф Красный Меч! Слушайте Олафа Красный Меч! – так называли меня солдаты.
– Спокойно, норманны! Плечом к плечу, норманны! – закричал я в ответ. – Покажем им! Вперед! Вальгалла! Вальгалла! Победа или смерть!
Наши противники покатились вниз по склону, прежде чем мы на них напали. Они отступили еще на тридцать шагов, смешавшись в беспорядочную толпу, над которой, словно молнии, сверкали наши мечи. Мы отбросили их назад, к их основным силам, и те, будучи обойденными с фланга, кинулись бежать. Мы их уничтожали десятками, одного за другим, потом уже сотни стали валиться нам под ноги, мы переступали через них ногами победителей и… О! В круговерти этой битвы мне показалось, что я вижу своего брата Рагнара бьющимся на моей стороне, и почудился его крик, обращенный ко мне, его навсегда ушедший, но такой знакомый мне голос:
– Старая кровь еще играет в тебе, о ставший христианином! Ты неплохо дерешься, христианин! Мы из Вальгаллы приветствуем тебя, Олаф, Олаф Красный Меч! Вальгалла! Победа или Вальгалла!
И вот все закончилось. Кое-кто спасся бегством, но большинство остались на поле битвы мертвыми, ибо, вступив в схватку, норманны не щадили греков. Наконец мы вернулись назад – точнее, вернулись те из нас, кто остался в живых, так как многих уже не стало, – и снова образовали кольцо вокруг обеих женщин и раненых.
– Хорошо сработано! – обратилась ко мне Хелиодора, а Ирина только взглянула на меня взором, выражавшим удивление.
В это время командиры норманнов стали совещаться, и хотя они время от времени бросали на меня взгляды, но все-таки не приглашали принять участие в разговоре. Вскоре Джодд выступил вперед и проговорил:
– Олаф Красный Меч, мы вас любим. И вы всегда с любовью относились к нам, вашим товарищам. Сегодня мы все доказали это еще раз. Вы хорошо руководили, Олаф, и, принимая во внимание, что нас сегодня было очень мало, мы одержали победу, которой можем гордиться. Но наши шеи вместе с вашей по-прежнему в петле, и мы считаем, что в данной ситуации лучше всего действовать смело. Поэтому мы вас провозглашаем нашим кесарем! Разбив греков, мы вам предлагаем занять дворец и вступить в переговоры с полками, расположенными вне столицы, многие из которых настроены против Ирины и готовы признать Константина, хотя они его и ненавидят лишь чуть меньше, чем ее. Мы не знаем, чем все это закончится, да нас особенно и не интересует, как сложатся наши судьбы до самой смерти, но мы считаем, что эта победа дает нам хороший шанс. Принимаете ли вы наше предложение и готовы ли обнажить свой меч вместе с нашими?
– Как я могу это сделать, – произнес я, – если рядом со мной императрица? Ее хлеб я ел и ей поклялся в верности!
– А нам кажется, что она готова убить вас любым доступным ей способом. Олаф, мечи убийц рассекли все узы верности. Кроме того, так как она в нашей власти, а общее выступление всех северян было направлено против нее и наша измена в ее глазах не может быть еще большей, чем уже есть, то мы предлагаем избавить вас и себя от этой императрицы, которая нам враг и которая за свою свирепость заслуживает смерти. Таково наше предложение. Решайте, принимаете ли вы его или же нет, так как времени у нас мало. Если вы откажетесь, то мы все оставим вас наедине с вашей судьбой, а сами направимся для ведения переговоров к Константину, который также ненавидит эту императрицу и в настоящее время организует заговор с целью ее свержения.
И пока он говорил это, я заметил, что некоторые из его людей стали приближаться к Ирине с намерениями, о которых нетрудно было догадаться. И я бросился между ними.
– Августа – моя госпожа! – сказал я. – И хотя я только что дрался с ее войсками и она причинила мне много зла, все же я буду ее защищать до конца.
– Но учтите, Олаф, что вы один, а нас много, – заметил Джодд. – Отвечайте, хотите вы быть кесарем или нет?
Тогда Ирина подошла ко мне сзади и прошептала:
– Соглашайтесь! Это мне подходит. Станьте кесарем как мой муж, и так вы спасете мою жизнь и мой трон, который мы разделим поровну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79