— Разумеется, я поговорю с ней, — мягко сказал он. — Хотя, будем справедливы, мне кажется, что она тоже сделала всё от неё зависевшее.
— Вот как? — гневно вскинулась Декруа. — Да какой же она, к черту, куратор, если не только не смогла организовать правильное голосование, но даже не предупредила нас о возможности проигрыша?
— Но разница составила всего восемнадцать голосов, — указал Высокий Хребет. — Едва два процента от общего числа присутствующих.
— Но вместе с воздержавшимися мы потеряли шестьдесят три голоса! — ядовито возразила она. — По моим подсчетам, это уже больше восьми процентов. Не говоря уже о тридцати семи членах Палаты, которые решили уклониться от участия в заседании.
Её негодующий взгляд прожег бы насквозь любого, кроме Жанвье, защищенного непробиваемой броней сознания собственной значимости.
— Да, — признал премьер-министр, — обстоятельства, увы, сложились не в нашу пользу. Но я только хотел сказать, что перевес оппозиции оказался настолько мал, что мы едва ли вправе обвинять Джессику. Столь малую разницу предсказать трудно, и она просто не могла предупредить нас о возможности такого поворота событий.
— Тогда за каким чертом нам вообще нужен куратор? — не унималась Декруа.
Отвечать на этот сугубо риторический вопрос Высокий Хребет не стал, и Декруа, помолчав, в раздражении дернула плечом, неохотно признавая бессмысленность дальнейшего спора.
— Как бы то ни было, Мишель, — продолжила она, помолчав, — сегодняшнее фиаско нельзя расценивать иначе, как ситуацию, грозящую обернуться в будущем серьезным провалом.
— Провалом — согласен, — ответил Высокий Хребет, — но насколько серьезным — это другой вопрос.
— Не прячь голову в песок! — резко заявила она. — Александер с Белой Гаванью жаждут нашей крови... а от Нового Дижона никакого толку. Чертов либеральный лицемер!
На этот раз Высокому Хребту не удалось скрыть гримасу. К счастью, министра финансов здесь не было. Барону потребовалась недюжинная ловкость, чтобы она оказалась занята беседой с президентом Банка Мантикоры и правлением Королевского Фонда Межзвездного Развития как раз в то время, когда он был “вынужден” назначить это срочное совещание. Правда, он подозревал, что графиня Нового Киева прекрасно поняла, почему он это устроил, а тот факт, что она и не подумала возражать, наводил на интересные размышления. С другой стороны, ей, несомненно, удалось успокоить свою совесть тем соображением, что её, следя за соблюдением партийных интересов, заменял добрый приятель и коллега по либеральной партии сэр Харрисон МакИнтош. Этим он и занимался. И в настоящий момент выглядел столь же недовольным характеристикой, данной Декруа графу Нового Дижона, как была бы недовольна сама графиня Нового Киева.
Нельзя сказать, чтобы Высокий Хребет серьезно расходился с Декруа по данному вопросу. Граф Нового Дижона всегда — во всяком случае публично — старался дистанцироваться от нынешнего правительства. Впрочем, он прекрасно знал, с какой стороны намазан маслом его хлеб, и, хотя на публике всячески старался выпячивать свою независимость, голосовал как положено.
Но не на этот раз. Атака на правительство, начатая Вильямом Александером и его братом, была так же неотвратима, как восход солнца, и никто не удивился, когда добрый десяток оппозиционных пэров поддержал её, засыпав представителя кабинета острыми вопросами. Но никто не ждал, что трое независимых пэров, ранее традиционно поддерживавших правительство, примкнут к оппозиции, декларируя обеспокоенность в связи с новым, агрессивным политическим курсом республики... и что граф Нового Дижона окажется в их числе.
— Собственно говоря, — сказал, сделав паузу, Высокий Хребет, — позиция графа Нового Дижона может оказаться нам на руку.
— Извини, не поняла, — с недоумением посмотрела на него Декруа.
— Я не говорю, что он это сделал это сознательно, но то, что он фактически публично “завел нас в дровяной сарай”, как говаривал в таких случаях мой дедушка, в дальнейшем будет нам на руку. В глазах газетчиков он проявил независимость суждений и готовность высказываться откровенно. Да и вопросы, которые он задавал, кстати, были достаточно мягкие. Так что он выступил в роли своеобразного буфера, при этом не причинив нам особого вреда. А значит, если в будущем он, пусть с оговорками, выразит уверенность в способности правительства её величества успешно вести переговоры, его заявление будет иметь больше веса как раз благодаря прежним сомнениям.
— Вы и вправду думаете, что у него на уме было именно это? — с явным недоверием спросила Декруа.
Высокий Хребет снова пожал плечами.
— Сомневаюсь. Вы же знаете, что его поддержка никогда не была безусловной, особенно в вопросах внешней политики. Однако мне кажется, что он ясно показал, что осознает возможные последствия падения нашего правительства для авторитета Палаты Лордов. Так что я не удивлюсь, если руководство его собственной партии постарается убедить графа в необходимости помочь нам отбить эту атаку. Вы согласны, Харрисон?
Он обращался к МакИнтошу. Под взглядом премьера министр внутренних дел нахмурился, но потом, с явной неохотой, медленно кивнул.
— Я уверен, — вставил министр торговли, — что граф проявит... готовность к сотрудничеству, если мы найдем к нему правильный подход.
Все до единого — кто откровенно, кто исподтишка — посмотрели на графа Северной Пустоши. Интересно, подумал Высокий Хребет. До сих пор он как-то не задумывался над тем, что в архивах Северной Пустоши может найтись компромат и на Нового Дижона.
— Может, потом из этого и будет какой-то толк, — продолжила Декруа чуть менее ядовитым тоном, — но сегодня мы проиграли. И не делай вид, что это не так.
— Хотелось бы мне, чтобы это было не так, — со вздохом сказал Высокий Хребет.
Увы, она не ошиблась. Александер безжалостно выбил из неё суть “предложений” Причарт. Декруа удалось обойтись без того, чтобы предоставить палате ноту госсекретаря Джанколы, что хотя бы позволило ей перефразировать жесткие, бескомпромиссные формулировки. Однако все её усилия не могли скрыть того факта, что Республика Хевен и в самом деле заметно ужесточила свою позицию. Во всяком случае, было очевидно, что Элоиза Причарт больше не собирается возиться с мантикорскими предложениями. Она намерена бросить на стол список требований и добиться от Звездного Королевства их серьезного рассмотрения.
Это было скверно уже само по себе, но потом в драку полез несносный братец Вильяма Александера. Он поинтересовался мнением правительства по поводу того, какое влияние на ход переговоров могут оказать только что открывшиеся новые боевые возможности Флота Республики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281