На превращение обезьяны в человека потребовался гораздо меньший срок, чем на превращение рыбы в земноводное. Поэтому вполне возможно, что следующий скачок будет на порядок короче.
Каору хотелось так думать. Ему хотелось видеть пусть маленькую, но надежду. Быть может, отец не станет жертвой рака, а окажется одним из первых, кто шагнет через новую ступень эволюции.
Каору также хотелось, будь это возможно, переродиться заново. Такое желание есть у каждого — желание обрести вечную жизнь.
Если предположить, что вирус метастазного рака создает нестареющие и неумирающие клетки, значит, шансы есть и у Рёдзи.
Каору не стал говорить о такой возможности. Не исключено, что слова, по сути подтверждающие наличие болезни, могут ослабить волю мальчика к жизни.
Вскоре за их спинами раздалось легкое посапывание. Рэйко, которую с самого начала клонило ко сну, уже уснула по-настоящему, положив голову на стол. Каору и Рёдзи, переглянувшись, тихо засмеялись. Еще нет восьми, довольно рано. За окном из ранних сумерек, обычных для начала лета, возник вечерний пейзаж столицы. Шум машин, едущих по скоростному шоссе внизу, стал громче.
Рука Рэйко дернулась, словно от испуга. Из-за этого пустая банка из-под сока опрокинулась и покатилась по полу, но Рэйко не просыпалась.
Каору, привстав, сказал:
— Твоя мама уже спит, я пойду потихоньку.
Он и так уже пересидел отведенное для репетиторства время.
— Каору-сан, ты мне что-то недорассказал. — Все еще не наговорившись, Рёдзи состроил недовольную мину.
— В следующий раз дорасскажу. — Каору встал со стула и прошелся по комнате. Рэйко спала, положив под правую щеку руки. Глаза были закрыты, но рот слегка приоткрыт. Сложенные под щекой руки были мокрые от слюны. Милое личико.
Каору впервые почувствовал, что женщины постарше кажутся ему милыми. Каору очаровывало все тело Рэйко, внезапно ему сильно захотелось прикоснуться к ней.
Рёдзи, лежа на кровати, протянул руку и потрогал ее за плечо:
— Мама, мама.
Но она не просыпалась.
— Не надо, мама спит.
Рёдзи поднял невинный взгляд на Каору, затем перевел его на кровать, предназначавшуюся для тех, кто жил с больными.
— Поскольку мама присматривает за мной, она любит, когда я ее укладываю. И нельзя, чтобы сегодня ночью она проснулась, — как-то отстраненно, а вовсе не выпрашивая, сказал Рёдзи.
Каору почувствовал в себе странное жжение. Ему показалось, что мальчик каким-то образом угадал его желание.
Не будя маму, возьми ее и отнеси на кровать.
Именно этого, как показалось Каору, и хотел Рёдзи.
Чтобы заключить Рэйко в объятия, Каору достаточно было преодолеть расстояние меньше чем два метра. Торчавшие из-под коротких брюк ноги Рэйко были плотно сжаты, коленка к коленке, словно не желали, чтобы к ним прикасались. У Каору вполне хватило бы сил перенести женщину на постель. Но он не знал, как поведет себя, прикоснись он к ее коже, и сможет ли сдержаться.
— Мама тогда от ужаса не сможет двигаться, — сказал Рёдзи с многозначительным видом и отвел взгляд. И все же он будто бы видел Каору насквозь. Казалось, что он провоцирует его, зная, что Каору испытывает влечение к Рэйко.
Послушай, ты же хочешь коснуться ее. Давай, я разрешаю. Послушай, я даю тебе шанс.
Сдерживая смешок, Рёдзи продолжал провоцировать.
Каору молча расстелил постель. Он не поддался на провокацию. Если бы его чувства по отношению к Рэйко усилились от прикосновения к ее телу, то, вероятно, захватили бы Каору целиком. Юноша еще недостаточно осознал то влияние, которое таинственным образом оказывает прикосновение к плоти.
Он подвел руки под шею и коленки Рэйко, разом поднял ее и перенес на кровать.
Когда он опускал ее на кровать, Каору покачнулся, и губы Рэйко буквально на мгновение коснулись его шеи. Глаза женщины слегка приоткрылись, она уже хотела обеими руками с силой обнять его, но, улыбнувшись, снова уснула.
Теперь, если начать возиться, она точно проснется, и поэтому Каору все делал очень осторожно. Несколько секунд он укрывал ее. Его взгляд упал на промежуток между грудью и животом, и, представив гибкую плоть под одеждой, он, не поворачивая головы, взглянул на ее лицо. Он начал рассматривать ее лицо снизу. Тонкая линия подбородка, над ней два кружка ноздрей. Никогда еще он не рассматривал лицо под таким необычным углом.
На шее все еще теплилось место, которого коснулись ее губы.
— Ну, до следующей недели. — Словно не ощущая биения своего сердца, Каору, как этого требуют приличия, потянулся к дверной ручке.
Рёдзи, сидя со скрещенными ногами, завозил коленями и захрустел суставами. Но совсем не так, как обычно. С лица исчезло выражение. Он не провоцировал, не насмехался, он смотрел абсолютно пустым взглядом.
— Спокойной ночи.
Каору быстро вышел из комнаты. Он понял, что застывший взгляд Рёдзи даже после его ухода будет направлен на дверь.
Интуиция подсказывала Каору, что их встреча была не случайна. Что Рэйко и Рёдзи уже стали неотъемлемой частью его жизни.
5
Одним из развлечений Каору было посещение профессора Сайки, работавшего в патологоанатомической лаборатории. Он учился вместе с отцом на одном факультете, а теперь, когда болезнь отца оказалась столь некстати, помогал различными советами. Его, давнего друга семьи, Каору помнил с детства.
В частых посещениях Сайки у Каору была одна определенная цель: он под микроскопом рассматривал мучившие отца раковые клетки, которые хранились в питательном растворе у профессора.
Чтобы защититься от врага, нужно в первую очередь знать его в лицо.
Покидая на некоторое время больницу, Каору приходил в здание, где размещались патологоанатомическая, судебно-медицинская, микробиологическая и другие основные лаборатории. Внутри университетского больничного комплекса было понатыкано множество новых и старых зданий, это здание подходило под определение старого. Второй этаж занимала лаборатория судебно-медицинской экспертизы, а на третьем находилась патологоанатомическая лаборатория, куда и направлялся Каору.
Если подняться по лестнице и свернуть направо, то попадешь в коридор с дверьми, ведущими в маленькие лаборатории по обеим сторонам.
Каору остановился у лаборатории профессора Сайки и постучал в дверь.
— Входите.
В ответ на приглашение юноша просунул голову в дверной проем.
— А, пришел. — Сайки всегда встречал Каору одними и теми же словами.
— Я не помешал?
Сайки с полудня исследовал полученные клетки тканей пораженных органов и даже не взглянул на Каору. Того это, однако, вовсе не обидело. Он мог свободно наблюдать сам, не боясь никому помешать.
— Вы очень любезны.
Открыв дверцу работавшего на СО2 автоклава, по форме походившего на большой холодильник, он стал искать в нем клетки отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Каору хотелось так думать. Ему хотелось видеть пусть маленькую, но надежду. Быть может, отец не станет жертвой рака, а окажется одним из первых, кто шагнет через новую ступень эволюции.
Каору также хотелось, будь это возможно, переродиться заново. Такое желание есть у каждого — желание обрести вечную жизнь.
Если предположить, что вирус метастазного рака создает нестареющие и неумирающие клетки, значит, шансы есть и у Рёдзи.
Каору не стал говорить о такой возможности. Не исключено, что слова, по сути подтверждающие наличие болезни, могут ослабить волю мальчика к жизни.
Вскоре за их спинами раздалось легкое посапывание. Рэйко, которую с самого начала клонило ко сну, уже уснула по-настоящему, положив голову на стол. Каору и Рёдзи, переглянувшись, тихо засмеялись. Еще нет восьми, довольно рано. За окном из ранних сумерек, обычных для начала лета, возник вечерний пейзаж столицы. Шум машин, едущих по скоростному шоссе внизу, стал громче.
Рука Рэйко дернулась, словно от испуга. Из-за этого пустая банка из-под сока опрокинулась и покатилась по полу, но Рэйко не просыпалась.
Каору, привстав, сказал:
— Твоя мама уже спит, я пойду потихоньку.
Он и так уже пересидел отведенное для репетиторства время.
— Каору-сан, ты мне что-то недорассказал. — Все еще не наговорившись, Рёдзи состроил недовольную мину.
— В следующий раз дорасскажу. — Каору встал со стула и прошелся по комнате. Рэйко спала, положив под правую щеку руки. Глаза были закрыты, но рот слегка приоткрыт. Сложенные под щекой руки были мокрые от слюны. Милое личико.
Каору впервые почувствовал, что женщины постарше кажутся ему милыми. Каору очаровывало все тело Рэйко, внезапно ему сильно захотелось прикоснуться к ней.
Рёдзи, лежа на кровати, протянул руку и потрогал ее за плечо:
— Мама, мама.
Но она не просыпалась.
— Не надо, мама спит.
Рёдзи поднял невинный взгляд на Каору, затем перевел его на кровать, предназначавшуюся для тех, кто жил с больными.
— Поскольку мама присматривает за мной, она любит, когда я ее укладываю. И нельзя, чтобы сегодня ночью она проснулась, — как-то отстраненно, а вовсе не выпрашивая, сказал Рёдзи.
Каору почувствовал в себе странное жжение. Ему показалось, что мальчик каким-то образом угадал его желание.
Не будя маму, возьми ее и отнеси на кровать.
Именно этого, как показалось Каору, и хотел Рёдзи.
Чтобы заключить Рэйко в объятия, Каору достаточно было преодолеть расстояние меньше чем два метра. Торчавшие из-под коротких брюк ноги Рэйко были плотно сжаты, коленка к коленке, словно не желали, чтобы к ним прикасались. У Каору вполне хватило бы сил перенести женщину на постель. Но он не знал, как поведет себя, прикоснись он к ее коже, и сможет ли сдержаться.
— Мама тогда от ужаса не сможет двигаться, — сказал Рёдзи с многозначительным видом и отвел взгляд. И все же он будто бы видел Каору насквозь. Казалось, что он провоцирует его, зная, что Каору испытывает влечение к Рэйко.
Послушай, ты же хочешь коснуться ее. Давай, я разрешаю. Послушай, я даю тебе шанс.
Сдерживая смешок, Рёдзи продолжал провоцировать.
Каору молча расстелил постель. Он не поддался на провокацию. Если бы его чувства по отношению к Рэйко усилились от прикосновения к ее телу, то, вероятно, захватили бы Каору целиком. Юноша еще недостаточно осознал то влияние, которое таинственным образом оказывает прикосновение к плоти.
Он подвел руки под шею и коленки Рэйко, разом поднял ее и перенес на кровать.
Когда он опускал ее на кровать, Каору покачнулся, и губы Рэйко буквально на мгновение коснулись его шеи. Глаза женщины слегка приоткрылись, она уже хотела обеими руками с силой обнять его, но, улыбнувшись, снова уснула.
Теперь, если начать возиться, она точно проснется, и поэтому Каору все делал очень осторожно. Несколько секунд он укрывал ее. Его взгляд упал на промежуток между грудью и животом, и, представив гибкую плоть под одеждой, он, не поворачивая головы, взглянул на ее лицо. Он начал рассматривать ее лицо снизу. Тонкая линия подбородка, над ней два кружка ноздрей. Никогда еще он не рассматривал лицо под таким необычным углом.
На шее все еще теплилось место, которого коснулись ее губы.
— Ну, до следующей недели. — Словно не ощущая биения своего сердца, Каору, как этого требуют приличия, потянулся к дверной ручке.
Рёдзи, сидя со скрещенными ногами, завозил коленями и захрустел суставами. Но совсем не так, как обычно. С лица исчезло выражение. Он не провоцировал, не насмехался, он смотрел абсолютно пустым взглядом.
— Спокойной ночи.
Каору быстро вышел из комнаты. Он понял, что застывший взгляд Рёдзи даже после его ухода будет направлен на дверь.
Интуиция подсказывала Каору, что их встреча была не случайна. Что Рэйко и Рёдзи уже стали неотъемлемой частью его жизни.
5
Одним из развлечений Каору было посещение профессора Сайки, работавшего в патологоанатомической лаборатории. Он учился вместе с отцом на одном факультете, а теперь, когда болезнь отца оказалась столь некстати, помогал различными советами. Его, давнего друга семьи, Каору помнил с детства.
В частых посещениях Сайки у Каору была одна определенная цель: он под микроскопом рассматривал мучившие отца раковые клетки, которые хранились в питательном растворе у профессора.
Чтобы защититься от врага, нужно в первую очередь знать его в лицо.
Покидая на некоторое время больницу, Каору приходил в здание, где размещались патологоанатомическая, судебно-медицинская, микробиологическая и другие основные лаборатории. Внутри университетского больничного комплекса было понатыкано множество новых и старых зданий, это здание подходило под определение старого. Второй этаж занимала лаборатория судебно-медицинской экспертизы, а на третьем находилась патологоанатомическая лаборатория, куда и направлялся Каору.
Если подняться по лестнице и свернуть направо, то попадешь в коридор с дверьми, ведущими в маленькие лаборатории по обеим сторонам.
Каору остановился у лаборатории профессора Сайки и постучал в дверь.
— Входите.
В ответ на приглашение юноша просунул голову в дверной проем.
— А, пришел. — Сайки всегда встречал Каору одними и теми же словами.
— Я не помешал?
Сайки с полудня исследовал полученные клетки тканей пораженных органов и даже не взглянул на Каору. Того это, однако, вовсе не обидело. Он мог свободно наблюдать сам, не боясь никому помешать.
— Вы очень любезны.
Открыв дверцу работавшего на СО2 автоклава, по форме походившего на большой холодильник, он стал искать в нем клетки отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73