Попробовал подняться, но понял, что за вами не поспею. Тогда схоронился под кустом…
- А что не крикнул-то? Мы б тебя подхватили…
- Ну, подумал, что пока вы со мной возиться будете, всех нас пожрут… Это потом уже понял, что твари вами так увлеклись, что им не до меня стало, и тихонько пополз назад, к речке. Я ж в этих местах срочку служил еще… Там моя часть километрах в двух за речкой… Короче, стал я у моста через нее перебираться, и слышу - стон вроде… Ну нырнул… Вода мутная, но дверь на ощупь я нашел. Прислушался… Стон опять…и стук какой-то. Я наверх вынырнул, воздуха глотнуть, и постучал ногой по кабине - по-нашему. Оттуда такой же стук.
- Короче, когда «Урал» кувырнулся - вмешался в рассказ «Кобра», - меня оглушило и я отрубился. Но водичка меня в чувство привела, я как-то извернулся в кабине и головой вверх все же устроился. А вода-то быстро-быстро в кабину лилась… Короче, немного воздуха около пола осталось, я там пристроился и стал нырять, пытаться дверь открыть…
- «Стикс» вот хотел к тебе нырять, - сказал Хантер. - Я не разрешил… Теперь вот…
- Правильно сделал - отрезал «Кобра». - Я бы тоже не разрешил. Вас бы всех там пожрали, и все… В общем, дверь я открыть не смог, да и дыхалки после удара не хватало… Ну а когда «Мессер» постучался, вместе дверь вытащили и я вынырнул… Он потом меня перевязал, и мы до его части прошвырнулись. Конечно, после сокращений, части как таковой там уже не было - но это, похоже, нам и помогло - там база хранения теперь была. Короче, нашли мы БМПху на ходу, завелись и к вам поехали… «Мессер», слава Богу, классно в этих машинах разбирается… Ну остальное вы сами видели…
Опрокинув еще по кружке, мужики попросили Мельника спеть чего-нибудь, «Стикс» принес гитару…
Под сводами «Тульской» раздавался хрипловатый голос полковника Мельникова:
…И жизнь прекрасна у меня,
И живы все мои ребята…
Глава 7. Маша и медведь
32.
После опасной и, в сущности, провальной экспедиции за МКАД, когда потерь удалось избежать практически случайно, Комитет категорически запретил проводить дальние рейды - тяжесть ситуации была ясна, а рисковать лучшими людьми, необходимыми для поддержания жизнедеятельности метро, руководители Комитета сочли неоправданным.
Полковник Мельников привык выполнять приказы, даже если они были ему не по душе, и он выполнил и этот приказ - но что-то в нем сломалось. Мельник устранился от текущих дел отряда, целыми днями мог сидеть в своей палатке, и если кто-нибудь не приносил ему котелок с едой, мог не есть целыми днями. На расспросы Хантера Мельников отвечал односложно, а чаще отмалчивался… курил, смотрел в никуда… Частенько бойцы, заходившие к своему командиру, замечали, что около него стоит початая бутыль самогона…
Командир отряда сталкеров опускался, и никто не мог ему помочь. Его точил скрытый червь - вновь вспыхнувшая боль утраты жены и дочери, неудача поисков выживших или путей эвакуации, ощущение своей беспомощности как командира - ведь он рисковал жизнями своих ребят и не его заслуга в том, что все живы… а теперь еще этот запрет - запрет того, что стало смыслом его жизни - поиск выхода из подземелья, из этой вечной безнадеги. Полковник катился по наклонной плоскости, он и сам понимал это, но никто не мог ему помочь - потому что он, в первую очередь, не хотел себе помогать… Жизнь для него стала тоннелем без света в конце…
Тем временем жизнь шла своим чередом - в свой срок Маша родила замечательного бутузенка, которого она и Леха-«Бурят» назвали Денисом, а Мельникова пригласили быть крестным отцом малыша. По такому случаю полковник даже привел себя в порядок, побрился и даже вымученно улыбался, пока местный батюшка (чудом уцелевший монах из Свято-Данилова монастыря) совершал обряд крещения. После церемонии, правда, Мельник опять быстро вернулся в свою палатку, и волна депрессии накатила с новой силой.
- Володь, вот ты скажи - что нам делать с командиром? - Хантер в сотый раз завел разговор со «Стиксом».
- Давай попробуем еще раз потолковать…
- Да что говорить - уже сколько раз пытались. Ему бы дело найти…
Дело нашлось - и раньше, чем мужики могли себе представить. В тот день Маша взяла мельниковский «Фольксваген», чтобы сгонять на «Кузнецкий мост», где принимали хорошие врачи - у нее кое-что разладилось по женской части после родов, и ей нужна была консультация знающего специалиста. Дениску она взяла с собой - куда ж еще девать грудничка, слава Богу, у Маши было свое молоко, что было редкостью не то что в метро, но и в последние годы жизни до удара…
- Я туда и обратно, доктор обещал принять без очереди - как жену сталкера…
- Эй, погоди! - крикнул «Бурят», - Меня подожди, я только Хантера предупрежу!
- Да ладно, тут всего-то чуть-чуть ехать - Маша махнула рукой и осторожно тронула машину.
Прошло два часа, три - но Маши не было. «Бурят» решил позвонить доктору - узнать, может, у Маши что-нибудь серьезное, потребовалась госпитализация?
- Да нет, не приходила ко твоя мне Мария Бурова. - ответил врач, - Помню, договаривались… но - нет…
«Бурят» встревожился уже не на шутку. По привычке пошел было посоветоваться с командиром, но, не дойдя пары шагов до его палатки, махнул рукой и повернул к дежурке, решив поговорить с Хантером, фактически возглавлявшим в последние месяцы отряд.
Хантер сразу же предложил взять мотовоз и ребят, свободных от дежурства, а сам, пока мотовоз готовили к выезду, стал прозванивать станции, через которые должна была проехать Маша - не видели и не слышали ли там чего.
На «Серпуховской» подтвердили, что Маша проехала через станцию, на «Полянке» ее тоже не видели (впрочем, туда она и не должна была заезжать, Хантер позвонил туда потому, что на «Третьяковской», через которую должна была проехать, было занято). Дозвонившись, наконец, на «Третьяковку», Хантер узнал, что Маша не появлялась и там.
Видимо, что-то случилось с ней в пересечениях соединительных веток…
Отправив мотовоз с натянутым как струна «Бурятом» и другими бойцами, Хантер сел на скамейку, закурил и стал ждать…
33.
Повязка на глазах ослабла, потом упала. Маша открыла глаза. Даже неяркий свет керосиновой лампы заставлял щуриться. Перед ней в полумраке угадывался чей-то силуэт.
- Где мой ребенок?
- Сейчас принесут, - услышала она уверенный и вежливый мужской голос.
Через полминуты Дениска оказался у нее на руках. Мальчик не плакал, а смотрел своими глазенками глубокого синего цвета на Машу и как будто улыбался.
- Я должна покормить сына.
- Пожалуйста. Вот стул, присядьте. Я пока выйду.
Мужчина приоткрыл полог палатки и бесшумно исчез.
Кормя Дениску, Маша огляделась по сторонам. Она находилась внутри брезентовой палатки, освещавшейся керосиновым фонарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
- А что не крикнул-то? Мы б тебя подхватили…
- Ну, подумал, что пока вы со мной возиться будете, всех нас пожрут… Это потом уже понял, что твари вами так увлеклись, что им не до меня стало, и тихонько пополз назад, к речке. Я ж в этих местах срочку служил еще… Там моя часть километрах в двух за речкой… Короче, стал я у моста через нее перебираться, и слышу - стон вроде… Ну нырнул… Вода мутная, но дверь на ощупь я нашел. Прислушался… Стон опять…и стук какой-то. Я наверх вынырнул, воздуха глотнуть, и постучал ногой по кабине - по-нашему. Оттуда такой же стук.
- Короче, когда «Урал» кувырнулся - вмешался в рассказ «Кобра», - меня оглушило и я отрубился. Но водичка меня в чувство привела, я как-то извернулся в кабине и головой вверх все же устроился. А вода-то быстро-быстро в кабину лилась… Короче, немного воздуха около пола осталось, я там пристроился и стал нырять, пытаться дверь открыть…
- «Стикс» вот хотел к тебе нырять, - сказал Хантер. - Я не разрешил… Теперь вот…
- Правильно сделал - отрезал «Кобра». - Я бы тоже не разрешил. Вас бы всех там пожрали, и все… В общем, дверь я открыть не смог, да и дыхалки после удара не хватало… Ну а когда «Мессер» постучался, вместе дверь вытащили и я вынырнул… Он потом меня перевязал, и мы до его части прошвырнулись. Конечно, после сокращений, части как таковой там уже не было - но это, похоже, нам и помогло - там база хранения теперь была. Короче, нашли мы БМПху на ходу, завелись и к вам поехали… «Мессер», слава Богу, классно в этих машинах разбирается… Ну остальное вы сами видели…
Опрокинув еще по кружке, мужики попросили Мельника спеть чего-нибудь, «Стикс» принес гитару…
Под сводами «Тульской» раздавался хрипловатый голос полковника Мельникова:
…И жизнь прекрасна у меня,
И живы все мои ребята…
Глава 7. Маша и медведь
32.
После опасной и, в сущности, провальной экспедиции за МКАД, когда потерь удалось избежать практически случайно, Комитет категорически запретил проводить дальние рейды - тяжесть ситуации была ясна, а рисковать лучшими людьми, необходимыми для поддержания жизнедеятельности метро, руководители Комитета сочли неоправданным.
Полковник Мельников привык выполнять приказы, даже если они были ему не по душе, и он выполнил и этот приказ - но что-то в нем сломалось. Мельник устранился от текущих дел отряда, целыми днями мог сидеть в своей палатке, и если кто-нибудь не приносил ему котелок с едой, мог не есть целыми днями. На расспросы Хантера Мельников отвечал односложно, а чаще отмалчивался… курил, смотрел в никуда… Частенько бойцы, заходившие к своему командиру, замечали, что около него стоит початая бутыль самогона…
Командир отряда сталкеров опускался, и никто не мог ему помочь. Его точил скрытый червь - вновь вспыхнувшая боль утраты жены и дочери, неудача поисков выживших или путей эвакуации, ощущение своей беспомощности как командира - ведь он рисковал жизнями своих ребят и не его заслуга в том, что все живы… а теперь еще этот запрет - запрет того, что стало смыслом его жизни - поиск выхода из подземелья, из этой вечной безнадеги. Полковник катился по наклонной плоскости, он и сам понимал это, но никто не мог ему помочь - потому что он, в первую очередь, не хотел себе помогать… Жизнь для него стала тоннелем без света в конце…
Тем временем жизнь шла своим чередом - в свой срок Маша родила замечательного бутузенка, которого она и Леха-«Бурят» назвали Денисом, а Мельникова пригласили быть крестным отцом малыша. По такому случаю полковник даже привел себя в порядок, побрился и даже вымученно улыбался, пока местный батюшка (чудом уцелевший монах из Свято-Данилова монастыря) совершал обряд крещения. После церемонии, правда, Мельник опять быстро вернулся в свою палатку, и волна депрессии накатила с новой силой.
- Володь, вот ты скажи - что нам делать с командиром? - Хантер в сотый раз завел разговор со «Стиксом».
- Давай попробуем еще раз потолковать…
- Да что говорить - уже сколько раз пытались. Ему бы дело найти…
Дело нашлось - и раньше, чем мужики могли себе представить. В тот день Маша взяла мельниковский «Фольксваген», чтобы сгонять на «Кузнецкий мост», где принимали хорошие врачи - у нее кое-что разладилось по женской части после родов, и ей нужна была консультация знающего специалиста. Дениску она взяла с собой - куда ж еще девать грудничка, слава Богу, у Маши было свое молоко, что было редкостью не то что в метро, но и в последние годы жизни до удара…
- Я туда и обратно, доктор обещал принять без очереди - как жену сталкера…
- Эй, погоди! - крикнул «Бурят», - Меня подожди, я только Хантера предупрежу!
- Да ладно, тут всего-то чуть-чуть ехать - Маша махнула рукой и осторожно тронула машину.
Прошло два часа, три - но Маши не было. «Бурят» решил позвонить доктору - узнать, может, у Маши что-нибудь серьезное, потребовалась госпитализация?
- Да нет, не приходила ко твоя мне Мария Бурова. - ответил врач, - Помню, договаривались… но - нет…
«Бурят» встревожился уже не на шутку. По привычке пошел было посоветоваться с командиром, но, не дойдя пары шагов до его палатки, махнул рукой и повернул к дежурке, решив поговорить с Хантером, фактически возглавлявшим в последние месяцы отряд.
Хантер сразу же предложил взять мотовоз и ребят, свободных от дежурства, а сам, пока мотовоз готовили к выезду, стал прозванивать станции, через которые должна была проехать Маша - не видели и не слышали ли там чего.
На «Серпуховской» подтвердили, что Маша проехала через станцию, на «Полянке» ее тоже не видели (впрочем, туда она и не должна была заезжать, Хантер позвонил туда потому, что на «Третьяковской», через которую должна была проехать, было занято). Дозвонившись, наконец, на «Третьяковку», Хантер узнал, что Маша не появлялась и там.
Видимо, что-то случилось с ней в пересечениях соединительных веток…
Отправив мотовоз с натянутым как струна «Бурятом» и другими бойцами, Хантер сел на скамейку, закурил и стал ждать…
33.
Повязка на глазах ослабла, потом упала. Маша открыла глаза. Даже неяркий свет керосиновой лампы заставлял щуриться. Перед ней в полумраке угадывался чей-то силуэт.
- Где мой ребенок?
- Сейчас принесут, - услышала она уверенный и вежливый мужской голос.
Через полминуты Дениска оказался у нее на руках. Мальчик не плакал, а смотрел своими глазенками глубокого синего цвета на Машу и как будто улыбался.
- Я должна покормить сына.
- Пожалуйста. Вот стул, присядьте. Я пока выйду.
Мужчина приоткрыл полог палатки и бесшумно исчез.
Кормя Дениску, Маша огляделась по сторонам. Она находилась внутри брезентовой палатки, освещавшейся керосиновым фонарем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52