- Скучающим голосом спросила она.
- Морская пехота.
Девушка открыла нужную тетрадку.
- Фамилия, имя, отчество?
- Хантер, Эдуард Ричард… - конец отчества прозвучал как-то смазано, и девушка недовольно покосилась на обладателя редкого имени.
- Звание?
- Ганнери саржент…
- Чего-о-о-о? Гвардии сержант? - глаза девушки недовольно прищурились.
- Ганнери саржент! - гаркнул здоровяк. Несколько человек поблизости оглянулись в недоумении, а лицо девушки покрылось румянцем.
- Звание ваше скажите. Нормально только - медленно и зло процедила она.
- Ганнери саржент, А-9, морская пехота США.
Девушка вскочила, как на пружинах.
- Хватит издеваться!
- Я не издеваюсь. Я - Эдуард Ричард Хантер, ганнери саржент резерва Корпуса морской пехоты США… Приехал - как это - в отпуск в вашу страну. Когда все это началось, хотел помогать, помогал вашим раненым на «Комсомольской», несколько раз ходил - как это - наверх…
Девушка-прапорщик все еще не могла придти в себя.
- Подождите здесь. Я позову начальство. Не уходите. - она быстро пошла к концу платформы, где висела табличка «Штаб».
Мельников подошел к американцу.
- Сержант, ты где так по-русски-то научился? - спросил он.
- А ты как думаешь? - осклабился морпех. - Десять лет в диверсионно-штурмовом взводе…
Девушка вернулась в сопровождении толстого капитана с артиллерийскими петлицами и блестящим ромбиком на правом кармане кителя. За ним маячили двое рослых бойцов с автоматами.
- Этого, - капитан кивнул на Хантера - в обезьянник. А ты кто? - капитан смерил взглядом мощную фигуру Мельникова, одетого в ладно подогнанный камуфляж «натовской» расцветки без знаков различия - Ты тоже из этих?
Вместо ответа Мельников достал удостоверение и ткнул его под нос капитану. Спеси у капитана резко поубавилось. Он нервно сглотнул.
- Извините, товарищ майор. А этого - уведите, - хоть и не столь уверенно как раньше, скомандовал он.
- Отставить, - в голосе Мельникова послышался металл, и бойцы невольно остановились.
- Не волнуйтесь, капитан, он не убежит - сказал Мельников. - Ведь так, сержант? - повернулся он к Хантеру. - А бойцов своих вы оставьте, если не верите. Мне с ним потолковать надо.
Капитан пожал плечами.
- Смотрите, товарищ майор… но если что…
- Ладно, ладно, капитан. Если что - тогда и буду отвечать.
- Сержант, давай-ка присядем тут - Мельников показал на соседнюю лавку. - Так ты говоришь, на «Комсомольской» был? Как там?
- Да, там было много раненых. Многие умерли.
- А наверх где ходил?
- На «Комсомольской», на «Красносельской»…
- И как там?
- Радиации почти нет, но…
- Что но?
- Люди… наверху… многие наверху выжили… и с ними что-то не… как это… что-то не то. Они уже не люди… И - как это - давит…
- Давит? Это как?
- Не знаю. Чувствую - но объяснить не могу. По-русски - совсем не могу… и по-английски тоже.
- То же самое на юге. То же самое… Только там оно еще и вниз проникло. - Мельников глянул на часы. - Так, мне тут назначено… Дождись меня. - Мельников повернулся к бойцам - Проконтролируйте. - бросил им для порядка. То, что Хантер никуда не денется, ему было ясно, но для лучшего контроля над ситуацией он должен был озадачить и этих воинов.
6.
Хантер остался сидеть на деревянной скамейке и устало прикрыл глаза. «Странные люди эти русские» - думалось ему - «Все играют в свое вечное верю-не верю. Мир рухнул, им помочь хотят, а они все за свое. Хорошо хоть этот майор оказался толковым… Видно, что настоящий солдат - понимает, что к чему… Да, солдаты всегда друг друга поймут… не то что эти - политики… Что же случилось… Что?»
Потом мысли его приняли другое направление - он подумал о доме в ставшей родной после увольнения из Корпуса Небраске, о девушке-чешке с забавным именем Ленка, с которой он недавно познакомился и с которой они уже строили планы на будущее… Ленка тоже неплохо знала русский, и им было так весело болтать на смеси трех языков, переходя с одного на другой, пока разговоры не сменялись поцелуями и…
Хлопок по плечу вывел Хантера из сладких воспоминаний и вернул его к реальности. Ленка осталась даже не за океаном, она осталась в другой жизни, к которой уже никогда не будет возврата.
- Эй, сержант, хорош расслабляться. - это был Мельников. Хантер взглянул на часы - прошло уже больше, чем два часа. - Я тут с отцами-командирами насчет тебя поговорил… Короче, если хочешь - держись меня. Нет - вали куда глаза глядят. Тебя здесь оставляют только под мою ответственность - на испытательный срок. А заниматься мне поручили - с учетом моего опыта - делами серьезными и опасными… Наземная разведка и все такое. Так ты как?
- Майор, ты не пугай. Я в Афганистане служил. И в Ираке. Две пули из «Калашникова» получил. Поэтому и уволили из Корпуса… Я всякое видел, но то, что сейчас наверху… Так что я с тобой, майор.
- Спасибо. Мне сейчас мужики правильные ой как нужны. А я, кстати, уже не майор. А целый полковник, блин. По моему ведомству здесь совсем мало ребят осталось, так что для большего веса наш генерал (он-то выжил, засранец, и тут обретается) мне вне очереди звезд насыпал… - грустно усмехнулся Мельников. - Да, мало наших ребят осталось… черт…
- Ладно, Colonel, давай - как это - по-русскому обычаю… умоемся?
- Обмоем… Давай, сержант… и ребят наших помянем. Тут на Боровицкой тачка моя стоит, там вискаря несколько бутылок есть. И водяры…
7.
- Эдик, вот ты скажи - на кой хрен тебе приключения нужны? Вот что тебе дома с Ленкой не сиделось?
- Трудно объяснить… Решил посмотреть на страну бывших - как это - противных…
- Противников?
- Да… А еще, понимаешь, у меня все были солдатами - дальний grandfather командовал полком южан при Геттисберге, поближе grandfather был в Архангельске в 1919, один grandfather - был в Бастони, когда немцы шли в Арденнах на Christmas сорок четвертого. Другой grandfather тоже в Корпусе служил, они в Корее высаживались… Отец - во Вьетнаме был… Брат погиб в Сомали… и он тоже был в Корпусе… Я хотел побывать в тех местах, где они были. В Бастони я был, в Геттисберге - конечно, в Корее был - только в Южной, но к 38-й параллели ездил… теперь вот в Россию приехал, хотел в Архангельск… Я на «Комсомольскую» к поезду ехал - хотел через Сэнт-Питерсбург…
- Эдик, я тебе совет один дать хочу… ты особо никому не говори, что ты американец… вашего брата тут не очень-то любят. Мягко говоря. Лучше говори, что ты из Прибалтики. Из Литвы, например. Шкура целей будет. Ты уж извини, но…
Наутро голова у Хантера трещала капитально. С трудом открывая то один, то другой глаз, он пытался понять, где он. По всему выходило, что он лежит на кресле какой-то машины, выставив ноги в несуществующее лобовое стекло. Где стоит эта машина, он понять не мог.
- Ну, что - проснулся? - раздался чей-то бодрый голос. - Давай, сержант, подъем! Выходи строиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
- Морская пехота.
Девушка открыла нужную тетрадку.
- Фамилия, имя, отчество?
- Хантер, Эдуард Ричард… - конец отчества прозвучал как-то смазано, и девушка недовольно покосилась на обладателя редкого имени.
- Звание?
- Ганнери саржент…
- Чего-о-о-о? Гвардии сержант? - глаза девушки недовольно прищурились.
- Ганнери саржент! - гаркнул здоровяк. Несколько человек поблизости оглянулись в недоумении, а лицо девушки покрылось румянцем.
- Звание ваше скажите. Нормально только - медленно и зло процедила она.
- Ганнери саржент, А-9, морская пехота США.
Девушка вскочила, как на пружинах.
- Хватит издеваться!
- Я не издеваюсь. Я - Эдуард Ричард Хантер, ганнери саржент резерва Корпуса морской пехоты США… Приехал - как это - в отпуск в вашу страну. Когда все это началось, хотел помогать, помогал вашим раненым на «Комсомольской», несколько раз ходил - как это - наверх…
Девушка-прапорщик все еще не могла придти в себя.
- Подождите здесь. Я позову начальство. Не уходите. - она быстро пошла к концу платформы, где висела табличка «Штаб».
Мельников подошел к американцу.
- Сержант, ты где так по-русски-то научился? - спросил он.
- А ты как думаешь? - осклабился морпех. - Десять лет в диверсионно-штурмовом взводе…
Девушка вернулась в сопровождении толстого капитана с артиллерийскими петлицами и блестящим ромбиком на правом кармане кителя. За ним маячили двое рослых бойцов с автоматами.
- Этого, - капитан кивнул на Хантера - в обезьянник. А ты кто? - капитан смерил взглядом мощную фигуру Мельникова, одетого в ладно подогнанный камуфляж «натовской» расцветки без знаков различия - Ты тоже из этих?
Вместо ответа Мельников достал удостоверение и ткнул его под нос капитану. Спеси у капитана резко поубавилось. Он нервно сглотнул.
- Извините, товарищ майор. А этого - уведите, - хоть и не столь уверенно как раньше, скомандовал он.
- Отставить, - в голосе Мельникова послышался металл, и бойцы невольно остановились.
- Не волнуйтесь, капитан, он не убежит - сказал Мельников. - Ведь так, сержант? - повернулся он к Хантеру. - А бойцов своих вы оставьте, если не верите. Мне с ним потолковать надо.
Капитан пожал плечами.
- Смотрите, товарищ майор… но если что…
- Ладно, ладно, капитан. Если что - тогда и буду отвечать.
- Сержант, давай-ка присядем тут - Мельников показал на соседнюю лавку. - Так ты говоришь, на «Комсомольской» был? Как там?
- Да, там было много раненых. Многие умерли.
- А наверх где ходил?
- На «Комсомольской», на «Красносельской»…
- И как там?
- Радиации почти нет, но…
- Что но?
- Люди… наверху… многие наверху выжили… и с ними что-то не… как это… что-то не то. Они уже не люди… И - как это - давит…
- Давит? Это как?
- Не знаю. Чувствую - но объяснить не могу. По-русски - совсем не могу… и по-английски тоже.
- То же самое на юге. То же самое… Только там оно еще и вниз проникло. - Мельников глянул на часы. - Так, мне тут назначено… Дождись меня. - Мельников повернулся к бойцам - Проконтролируйте. - бросил им для порядка. То, что Хантер никуда не денется, ему было ясно, но для лучшего контроля над ситуацией он должен был озадачить и этих воинов.
6.
Хантер остался сидеть на деревянной скамейке и устало прикрыл глаза. «Странные люди эти русские» - думалось ему - «Все играют в свое вечное верю-не верю. Мир рухнул, им помочь хотят, а они все за свое. Хорошо хоть этот майор оказался толковым… Видно, что настоящий солдат - понимает, что к чему… Да, солдаты всегда друг друга поймут… не то что эти - политики… Что же случилось… Что?»
Потом мысли его приняли другое направление - он подумал о доме в ставшей родной после увольнения из Корпуса Небраске, о девушке-чешке с забавным именем Ленка, с которой он недавно познакомился и с которой они уже строили планы на будущее… Ленка тоже неплохо знала русский, и им было так весело болтать на смеси трех языков, переходя с одного на другой, пока разговоры не сменялись поцелуями и…
Хлопок по плечу вывел Хантера из сладких воспоминаний и вернул его к реальности. Ленка осталась даже не за океаном, она осталась в другой жизни, к которой уже никогда не будет возврата.
- Эй, сержант, хорош расслабляться. - это был Мельников. Хантер взглянул на часы - прошло уже больше, чем два часа. - Я тут с отцами-командирами насчет тебя поговорил… Короче, если хочешь - держись меня. Нет - вали куда глаза глядят. Тебя здесь оставляют только под мою ответственность - на испытательный срок. А заниматься мне поручили - с учетом моего опыта - делами серьезными и опасными… Наземная разведка и все такое. Так ты как?
- Майор, ты не пугай. Я в Афганистане служил. И в Ираке. Две пули из «Калашникова» получил. Поэтому и уволили из Корпуса… Я всякое видел, но то, что сейчас наверху… Так что я с тобой, майор.
- Спасибо. Мне сейчас мужики правильные ой как нужны. А я, кстати, уже не майор. А целый полковник, блин. По моему ведомству здесь совсем мало ребят осталось, так что для большего веса наш генерал (он-то выжил, засранец, и тут обретается) мне вне очереди звезд насыпал… - грустно усмехнулся Мельников. - Да, мало наших ребят осталось… черт…
- Ладно, Colonel, давай - как это - по-русскому обычаю… умоемся?
- Обмоем… Давай, сержант… и ребят наших помянем. Тут на Боровицкой тачка моя стоит, там вискаря несколько бутылок есть. И водяры…
7.
- Эдик, вот ты скажи - на кой хрен тебе приключения нужны? Вот что тебе дома с Ленкой не сиделось?
- Трудно объяснить… Решил посмотреть на страну бывших - как это - противных…
- Противников?
- Да… А еще, понимаешь, у меня все были солдатами - дальний grandfather командовал полком южан при Геттисберге, поближе grandfather был в Архангельске в 1919, один grandfather - был в Бастони, когда немцы шли в Арденнах на Christmas сорок четвертого. Другой grandfather тоже в Корпусе служил, они в Корее высаживались… Отец - во Вьетнаме был… Брат погиб в Сомали… и он тоже был в Корпусе… Я хотел побывать в тех местах, где они были. В Бастони я был, в Геттисберге - конечно, в Корее был - только в Южной, но к 38-й параллели ездил… теперь вот в Россию приехал, хотел в Архангельск… Я на «Комсомольскую» к поезду ехал - хотел через Сэнт-Питерсбург…
- Эдик, я тебе совет один дать хочу… ты особо никому не говори, что ты американец… вашего брата тут не очень-то любят. Мягко говоря. Лучше говори, что ты из Прибалтики. Из Литвы, например. Шкура целей будет. Ты уж извини, но…
Наутро голова у Хантера трещала капитально. С трудом открывая то один, то другой глаз, он пытался понять, где он. По всему выходило, что он лежит на кресле какой-то машины, выставив ноги в несуществующее лобовое стекло. Где стоит эта машина, он понять не мог.
- Ну, что - проснулся? - раздался чей-то бодрый голос. - Давай, сержант, подъем! Выходи строиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52