Забыв обо всем, она устраивалась на софе и углублялась в какую-нибудь книгу об Индии, которых немало нашлось в корабельной библиотеке. Стюард принес ей каталог, и она выбрала полдюжины книг. Лорд Бранскомб об этом не знал.
— Откуда это у вас? — спросил он однажды утром, увидев у нее на столе стопку томов.
— Из библиотеки, — объяснила Латония. — Я попросила стюарда, и он заказал их для меня.
— Вам следовало прежде посоветоваться со мной, — сказал лорд недовольно. — Я рекомендовал бы вам, что именно нужно прочесть.
— Не уверена, что наши вкусы совпадают, — слегка улыбнулась Латония.
Он сердито посмотрел на нее и презрительно отвернулся, но, просмотрев книги, вынужден был признать, что выбор Латонии безупречен.
— Я посмотрю, что еще есть в библиотеке, — сказал лорд. — Однако вам понадобится немало времени, чтобы все это прочесть.
— Я быстро читаю.
— И вы в самом деле интересуетесь Индией?
— Я думала, вам давно это ясно, ведь именно потому я и учу урду.
Ему нечего было ответить, потому что, как знала Латония, он был весьма удивлен ее успехами, особенно в области произношения, которое было почти таким же хорошим, как у него самого.
Лорд Бранскомб, чтобы она не слишком гордилась, частенько повторял, что в Индии существует множество других языков и диалектов, но Латония, помня слова отца о том, что на урду говорит большая часть индийцев, трудилась старательно и пополняла свой словарь с помощью книг, когда лорд Бранскомб был занят работой.
Жара стала невыносимой. Латония поднялась с постели и, выглянув в иллюминатор, увидела на горизонте золотистый свет — предвестник восхода. Звезды все еще мерцали на небе, по было ясно, что через несколько минут они исчезнут в лучах солнца.
«Как красиво, как замечательно!» — подумала Латония, жалея, что не может увидеть побольше.
Внезапно, повинуясь порыву, она оделась, выскочила за дверь и пробежала к трапу, ведущему на палубу.
Через мгновение она уже стояла у поручней, глядя, как ширится сияние на востоке, и чувствуя на щеке легкое дуновение бриза.
Восход был потрясающе великолепен. Солнце вынырнуло из-за горизонта, превратив море в расплавленное золото, разлившееся повсюду, куда достигал взгляд.
«Эта красота за пределами слов», — восхищенно сказала себе Латония, отходя к корме, чтобы ее не увидели из той двери, через которую она вышла. Солнце поднималось все выше, и она подумала, что скоро придется спуститься за шляпкой или укрыться под тентом. Внезапно Латония обнаружила, что не только она поднялась полюбоваться восходом. Неподалеку возле поручней стояли еще двое: глубокий старик и рядом — женщина средних лет, судя по одежде, сиделка. Увидев Латонию, она попросила:
— Мисс, не могли бы вы приглядеть за ним минутку? Мне дурно, но не из-за качки: видно, вечером я съела что-то не то.
— Да, конечно, — ответила Латония, отметив при этом, что у женщины действительно нездоровый вид.
Сиделка поспешно пошла на нижнюю палубу, а Латония встала поближе к старику. Он крепко держался за поручни, и на руках у него вздулись голубые вены.
— Красиво, — пробормотал он, словно бы про себя. — Очень… красиво.
— Да, красиво, — согласилась Латония. — От солнца всем веселее.
Она говорила негромко, но старик услышал и испуганно обернулся:
— Где… где моя… сиделка? Куда она… ушла?
— Она сейчас вернется, — успокаивающе произнесла Латония. — Не волнуйтесь.
— Она мне нужна! — сердито заявил старик. — Она мне нужна! Она… меня… бросила!
— Она сейчас вернется, — повторила Латония, но старик был похож на ребенка, потерявшего мать. Он отпустил поручни и неуверенно развернулся. Латония испугалась, что он сейчас упадет, и быстро положила одну руку ему на локоть, а другой обняла его за плечи, чтобы в случае чего поддержать.
— Ваша сиделка ушла на минутку, — вразумительно сказала она. — Когда она придет, вы должны рассказать ей, какое красивое море.
То ли ее тон, то ли прикосновение ее руки ободрили старика. Он вцепился в ее ладонь, и Латония подвела его обратно к поручням, за которые он ухватился другой рукой. Латония не отпускала его, опасаясь, как бы он опять не устремился на поиски сиделки. Слишком уж он был стар и слаб.
— Посмотрите, как блестит на воде солнце, — мягко предложила она и внезапно услышала резкий голос лорда Бранскомба:
— Что вы, черт возьми, здесь делаете? Она обернулась. Лорд стоял перед ней, и на лице его были написаны ярость и подозрительность.
— Выходит, я и во сне должен следить, чтобы вы не улизнули! — гневно заметил он. — Что это за человек?
Он не мог разглядеть лица старика и видел только, что Латония одной рукой обняла мужчину, а другой держит его за локоть. Ситуация была на редкость забавной, но Латония не смеялась. Она лишь молча смотрела на лорда, напуганная его неожиданным появлением, и поражалась, как можно быть таким подозрительным к проявлению обычного милосердия. В этот момент вернулась сиделка. Она подошла к старику с другой стороны и сказала Латонии:
— Благодарю вас, мисс, что приглядели за ним. Надеюсь, он не доставил вам беспокойства?
— Вы… вернулись, — с трудом произнес старик. — Почему вы… ушли? Я думал, что потерял… вас… Потерял.
Он взял сиделку за руку, и она повела его прочь, а Латония осталась с лордом Бранскомбом. Она смотрела на него, а за спиной у нее поднималось солнце. Слова были не нужны, и через мгновение, взглянув ей в глаза, лорд Бранскомб произнес:
— Видимо, мне следует извиниться.
— Наверное, это было бы справедливо. Лорд Бранскомб шагнул вперед и оперся на поручни.
— Однако вряд ли вы можете ждать от меня иного к вам отношения, учитывая то, что мне о вас говорили.
Он словно искал себе оправдания, но Латония твердо ответила:
— Мне кажется, что суд не посчитал бы сплетни достаточно веской уликой.
На мгновение ей показалось, что в уголках его губ мелькнула легкая улыбка.
— Существует еще и такая вещь, как косвенные улики.
— Которые тоже надо еще доказать, — быстро произнесла Латония.
Воцарилось молчание. Затем лорд Бранскомб сказал:
— Я полагаю, вы скажете, что будет справедливо — или честно, — если я все же выслушаю объяснения, которые вы хотели мне дать.
Перед тем как ответить, Латония бросила взгляд на море.
— Мы едем в страну, которую я никогда не видела, а Англию мы оставили позади. Я хотела бы точно так же поступить со своим прошлым.
— Вы говорите правду или просто пытаетесь произвести на меня впечатление?
Какое-то шестое чувство подсказало Латонии, что лорд Бранскомб изо всех сил старается казаться жестче, чем есть на самом деле.
— Я только что видела, как рождается новый рассвет, — промолвила Латония. — Наверное, и у человека в жизни есть новая заря. Если природа может возрождаться, то почему не можем и мы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Откуда это у вас? — спросил он однажды утром, увидев у нее на столе стопку томов.
— Из библиотеки, — объяснила Латония. — Я попросила стюарда, и он заказал их для меня.
— Вам следовало прежде посоветоваться со мной, — сказал лорд недовольно. — Я рекомендовал бы вам, что именно нужно прочесть.
— Не уверена, что наши вкусы совпадают, — слегка улыбнулась Латония.
Он сердито посмотрел на нее и презрительно отвернулся, но, просмотрев книги, вынужден был признать, что выбор Латонии безупречен.
— Я посмотрю, что еще есть в библиотеке, — сказал лорд. — Однако вам понадобится немало времени, чтобы все это прочесть.
— Я быстро читаю.
— И вы в самом деле интересуетесь Индией?
— Я думала, вам давно это ясно, ведь именно потому я и учу урду.
Ему нечего было ответить, потому что, как знала Латония, он был весьма удивлен ее успехами, особенно в области произношения, которое было почти таким же хорошим, как у него самого.
Лорд Бранскомб, чтобы она не слишком гордилась, частенько повторял, что в Индии существует множество других языков и диалектов, но Латония, помня слова отца о том, что на урду говорит большая часть индийцев, трудилась старательно и пополняла свой словарь с помощью книг, когда лорд Бранскомб был занят работой.
Жара стала невыносимой. Латония поднялась с постели и, выглянув в иллюминатор, увидела на горизонте золотистый свет — предвестник восхода. Звезды все еще мерцали на небе, по было ясно, что через несколько минут они исчезнут в лучах солнца.
«Как красиво, как замечательно!» — подумала Латония, жалея, что не может увидеть побольше.
Внезапно, повинуясь порыву, она оделась, выскочила за дверь и пробежала к трапу, ведущему на палубу.
Через мгновение она уже стояла у поручней, глядя, как ширится сияние на востоке, и чувствуя на щеке легкое дуновение бриза.
Восход был потрясающе великолепен. Солнце вынырнуло из-за горизонта, превратив море в расплавленное золото, разлившееся повсюду, куда достигал взгляд.
«Эта красота за пределами слов», — восхищенно сказала себе Латония, отходя к корме, чтобы ее не увидели из той двери, через которую она вышла. Солнце поднималось все выше, и она подумала, что скоро придется спуститься за шляпкой или укрыться под тентом. Внезапно Латония обнаружила, что не только она поднялась полюбоваться восходом. Неподалеку возле поручней стояли еще двое: глубокий старик и рядом — женщина средних лет, судя по одежде, сиделка. Увидев Латонию, она попросила:
— Мисс, не могли бы вы приглядеть за ним минутку? Мне дурно, но не из-за качки: видно, вечером я съела что-то не то.
— Да, конечно, — ответила Латония, отметив при этом, что у женщины действительно нездоровый вид.
Сиделка поспешно пошла на нижнюю палубу, а Латония встала поближе к старику. Он крепко держался за поручни, и на руках у него вздулись голубые вены.
— Красиво, — пробормотал он, словно бы про себя. — Очень… красиво.
— Да, красиво, — согласилась Латония. — От солнца всем веселее.
Она говорила негромко, но старик услышал и испуганно обернулся:
— Где… где моя… сиделка? Куда она… ушла?
— Она сейчас вернется, — успокаивающе произнесла Латония. — Не волнуйтесь.
— Она мне нужна! — сердито заявил старик. — Она мне нужна! Она… меня… бросила!
— Она сейчас вернется, — повторила Латония, но старик был похож на ребенка, потерявшего мать. Он отпустил поручни и неуверенно развернулся. Латония испугалась, что он сейчас упадет, и быстро положила одну руку ему на локоть, а другой обняла его за плечи, чтобы в случае чего поддержать.
— Ваша сиделка ушла на минутку, — вразумительно сказала она. — Когда она придет, вы должны рассказать ей, какое красивое море.
То ли ее тон, то ли прикосновение ее руки ободрили старика. Он вцепился в ее ладонь, и Латония подвела его обратно к поручням, за которые он ухватился другой рукой. Латония не отпускала его, опасаясь, как бы он опять не устремился на поиски сиделки. Слишком уж он был стар и слаб.
— Посмотрите, как блестит на воде солнце, — мягко предложила она и внезапно услышала резкий голос лорда Бранскомба:
— Что вы, черт возьми, здесь делаете? Она обернулась. Лорд стоял перед ней, и на лице его были написаны ярость и подозрительность.
— Выходит, я и во сне должен следить, чтобы вы не улизнули! — гневно заметил он. — Что это за человек?
Он не мог разглядеть лица старика и видел только, что Латония одной рукой обняла мужчину, а другой держит его за локоть. Ситуация была на редкость забавной, но Латония не смеялась. Она лишь молча смотрела на лорда, напуганная его неожиданным появлением, и поражалась, как можно быть таким подозрительным к проявлению обычного милосердия. В этот момент вернулась сиделка. Она подошла к старику с другой стороны и сказала Латонии:
— Благодарю вас, мисс, что приглядели за ним. Надеюсь, он не доставил вам беспокойства?
— Вы… вернулись, — с трудом произнес старик. — Почему вы… ушли? Я думал, что потерял… вас… Потерял.
Он взял сиделку за руку, и она повела его прочь, а Латония осталась с лордом Бранскомбом. Она смотрела на него, а за спиной у нее поднималось солнце. Слова были не нужны, и через мгновение, взглянув ей в глаза, лорд Бранскомб произнес:
— Видимо, мне следует извиниться.
— Наверное, это было бы справедливо. Лорд Бранскомб шагнул вперед и оперся на поручни.
— Однако вряд ли вы можете ждать от меня иного к вам отношения, учитывая то, что мне о вас говорили.
Он словно искал себе оправдания, но Латония твердо ответила:
— Мне кажется, что суд не посчитал бы сплетни достаточно веской уликой.
На мгновение ей показалось, что в уголках его губ мелькнула легкая улыбка.
— Существует еще и такая вещь, как косвенные улики.
— Которые тоже надо еще доказать, — быстро произнесла Латония.
Воцарилось молчание. Затем лорд Бранскомб сказал:
— Я полагаю, вы скажете, что будет справедливо — или честно, — если я все же выслушаю объяснения, которые вы хотели мне дать.
Перед тем как ответить, Латония бросила взгляд на море.
— Мы едем в страну, которую я никогда не видела, а Англию мы оставили позади. Я хотела бы точно так же поступить со своим прошлым.
— Вы говорите правду или просто пытаетесь произвести на меня впечатление?
Какое-то шестое чувство подсказало Латонии, что лорд Бранскомб изо всех сил старается казаться жестче, чем есть на самом деле.
— Я только что видела, как рождается новый рассвет, — промолвила Латония. — Наверное, и у человека в жизни есть новая заря. Если природа может возрождаться, то почему не можем и мы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31