А с девушками они стараются даже не заговаривать, потому что ужасно боятся, что их поймают в ловушку!
Самодовольно усмехнувшись, Тони добавила:
— Для разнообразия я не стала ждать, пока маркиз захочет поймать меня, и сама принялась его ловить.
— Могу это понять, — сказала Латония. — Ты стала еще красивее, чем была до отъезда.
Она не кривила душой. Ее кузина стала утонченнее и куда обаятельнее, чем раньше. Вероятно, это было следствие непоколебимой уверенности в себе. Ну, а платье Тони, явно сшитое весьма дорогой портнихой, только добавляло ей блеска.
— И что же маркиз? — поторопила Латония.
— Я встретила его только через месяц, — продолжала рассказ Тони. — И была твердо намерена заставить его влюбиться в меня, чтобы отплатить ему за то, что этот замшелый герцог, его отец, ни разу не пригласил нас в Хэмптон-Тауэре!
— Меня он в любом случае не пригласил бы.
— Ты там побываешь, потому что я собираюсь стать маркизой Ситонской.
Латония судорожно вздохнула:
— Что скажет по этому поводу герцог?
— Ему придется забыть свою старую ссору с папой и оставить надежду, что его сын когда-нибудь женится на принцессе.
— На принцессе?
— Вряд ли он считает кого-то другого подходящей парой для сына всемогущего герцога Хэмптонского.
Тони засмеялась и с удовольствием добавила, вытянув руку:
— Ох, Латония, Латония! Это было так весело! Я твердо решила пленить Айвена и преуспела, если не считать того, что, пока заставляла его влюбиться в меня, сама влюбилась в него!
— Ты на самом деле его любишь?
— Я его обожаю! — ответила Тони. — Мне не хватает слов, чтобы выразить, как он прекрасен!
Она вздохнула.
— Просто ожившая сказка. Я люблю Айвена, он любит меня, и все будет замечательно, когда старый герцог даст свое согласие.
— А ты уверена, что он его даст? — негромко спросила Латония.
— Он даст согласие или умрет, — сказала Тони. — В любом случае мы с Айвеном поженимся.
— Что ты имеешь в виду под словом «умрет»?
— Герцог очень болен, — объяснила Тони. — Наверное, у него что-то с сердцем, как было у папы. Поэтому Айвен сказал, что нам нужно подождать с объявлением о помолвке. Вдруг герцог и впрямь откажется дать согласие? Айвен боится, что старик не переживет ссоры.
— Тогда вы, конечно, должны подождать, — кивнула Латония.
— Я сказала Айвену, что готова ждать какое-то время, — заметила Тони. — Но он так же нетерпелив, как я, так что долго ждать не придется.
— Ты все-таки надеешься, что герцог согласится?
— Придется согласиться, — с легкой грустью в голосе ответила Тони. — Никто и ничто не заставит меня отказаться от Айвена, и я знаю, что он думает то же самое. К тому же в этом есть какая-то поэтическая справедливость.
— В том, что ты станешь герцогиней Хэмптонской? — уточнила Латония.
— Именно это я и имею в виду, — согласилась Тони. — Какое это будет удовольствие — приглашать в Хэмптон-Тауэре всех, кому давало от ворот поворот это замшелое общество снобов!
— Тони, так нельзя говорить о будущих родственниках!
— Почему? — удивилась Тони. — Я же не за них выхожу замуж. Я выхожу за своего милого Айвена, а он совсем другой человек. Он очень мягкий и боготворит меня — правда, Латония!
— Это неудивительно, — сказала Латония, про себя подумав, что никогда еще не видела свою кузину такой красивой и жизнерадостной.
— Мы будем так счастливы! Да, я скажу тебе одну вещь, которая тебя удивит: Айвену очень пригодится мое состояние.
Латония приподняла брови:
— Ты имеешь в виду, что герцог не так богат, как мы думали?
— Вот именно, — ответила Тони. — Айвен говорит, что его отец ничего не смыслил в делах и растратил все деньги на какие-то грандиозные идеи, стараясь казаться значительнее других. Айвен рассказывал, что в Хэмптон-Тауэре неизменно дежурили двенадцать лакеев.
— Двенадцать! — воскликнула Латония.
— А в поездках герцога сопровождали не четверо слуг, а шестеро.
На мгновение воцарилась тишина. Затем Латония спросила:
— А его светлость уже выбрал принцессу в жены своему сыну?
— Еще бы! — ответила Тони. — Айвен говорил, что он перебрал много кандидатур. В основном это были немки, зато все — королевской крови.
Латония промолчала.
Она думала о том, что, хотя Бранскомбы были древним и уважаемым родом, а новый лорд Бранскомб стал четвертым бароном, они все же не могли сравниться с герцогом Хэмптонским, предками которого были члены королевских семей Европы.
Посмотрев на Латонию, Тони засмеялась.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала она. — Не беспокойся обо мне. Айвен любит меня, а я люблю его, и даже целый полк герцогов и принцесс голубой крови не сможет помешать нам быть вместе!
— Я так рада, моя дорогая! — с теплотой в голосе произнесла Латония. — Рада не тому, что ты станешь герцогиней, а тому, что ты будешь счастлива, как были твои родители. Для них была важна только их любовь, и я молилась, чтобы мы с тобой обрели такую же.
— Вот я и обрела, — подытожила Тони. — Когда ты познакомишься с Айвеном, то сама поймешь, почему он единственный, кто может заставить мое сердце биться быстрее и с кем мне не страшно прожить целую жизнь.
Теперь на пути к замку, Латония терзалась дурными предчувствиями и гадала, не связана ли как-то столь поспешная просьба Тони с маркизом.
«Только бы у них ничего не случилось!» — думала она.
Латония не была знакома с маркизом, но присылаемые каждый день письма, цветы и бесчисленные подарки служили верным свидетельством того, что он был так же увлечен Тони, как и она им. Они даже ухитрялись встречаться тайком от герцога. Поместья Хэмптон и Бранскомб граничили меж собой, а леса в графстве были густые. Оседлав лошадей, молодые люди исчезали среди деревьев, а домой возвращались поодиночке, и ни одна душа не догадывалась о том, что они были вдвоем.
— А вашему старшему конюху не кажется странным, что ты ездишь одна? — спросила как-то Латония.
— Я всегда ездила или одна, или с тобой, — отвечала Тони, — так что конюхи к этому давно привыкли. К тому же пару раз я говорила, что мы катались вместе.
Латония тогда даже застонала.
— Бога ради, Тони, не лги, ведь тебя моментально раскусят! — воскликнула она. — Всем известно, что у меня нет подходящих лошадей.
— Что же ты мне не сказала? — спросила Тони. — Я сейчас же пришлю тебе одну или даже двух.
Лицо Латонии приняло удивленное выражение.
— Я вовсе не это имела в виду.
— Ну и зря. Мы ведь всегда делились всем, что у нас было. К тому же я хочу, чтобы ты приехала в замок и немного у меня погостила.
— Мне бы тоже хотелось, — отозвалась Латония, — но мисс Уаддсдон была так добра, согласившись пожить со мной, когда ты уехала в Лондон, что у меня не хватит духу отослать ее.
— Вот как мы сделаем, — сказала Тони. — Поскольку этой жуткой женщине, которую кузина Алиса выбрала мне в компаньонки, больше не нужно за мной приглядывать, — а меня одна ее болтовня с ума сводит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Самодовольно усмехнувшись, Тони добавила:
— Для разнообразия я не стала ждать, пока маркиз захочет поймать меня, и сама принялась его ловить.
— Могу это понять, — сказала Латония. — Ты стала еще красивее, чем была до отъезда.
Она не кривила душой. Ее кузина стала утонченнее и куда обаятельнее, чем раньше. Вероятно, это было следствие непоколебимой уверенности в себе. Ну, а платье Тони, явно сшитое весьма дорогой портнихой, только добавляло ей блеска.
— И что же маркиз? — поторопила Латония.
— Я встретила его только через месяц, — продолжала рассказ Тони. — И была твердо намерена заставить его влюбиться в меня, чтобы отплатить ему за то, что этот замшелый герцог, его отец, ни разу не пригласил нас в Хэмптон-Тауэре!
— Меня он в любом случае не пригласил бы.
— Ты там побываешь, потому что я собираюсь стать маркизой Ситонской.
Латония судорожно вздохнула:
— Что скажет по этому поводу герцог?
— Ему придется забыть свою старую ссору с папой и оставить надежду, что его сын когда-нибудь женится на принцессе.
— На принцессе?
— Вряд ли он считает кого-то другого подходящей парой для сына всемогущего герцога Хэмптонского.
Тони засмеялась и с удовольствием добавила, вытянув руку:
— Ох, Латония, Латония! Это было так весело! Я твердо решила пленить Айвена и преуспела, если не считать того, что, пока заставляла его влюбиться в меня, сама влюбилась в него!
— Ты на самом деле его любишь?
— Я его обожаю! — ответила Тони. — Мне не хватает слов, чтобы выразить, как он прекрасен!
Она вздохнула.
— Просто ожившая сказка. Я люблю Айвена, он любит меня, и все будет замечательно, когда старый герцог даст свое согласие.
— А ты уверена, что он его даст? — негромко спросила Латония.
— Он даст согласие или умрет, — сказала Тони. — В любом случае мы с Айвеном поженимся.
— Что ты имеешь в виду под словом «умрет»?
— Герцог очень болен, — объяснила Тони. — Наверное, у него что-то с сердцем, как было у папы. Поэтому Айвен сказал, что нам нужно подождать с объявлением о помолвке. Вдруг герцог и впрямь откажется дать согласие? Айвен боится, что старик не переживет ссоры.
— Тогда вы, конечно, должны подождать, — кивнула Латония.
— Я сказала Айвену, что готова ждать какое-то время, — заметила Тони. — Но он так же нетерпелив, как я, так что долго ждать не придется.
— Ты все-таки надеешься, что герцог согласится?
— Придется согласиться, — с легкой грустью в голосе ответила Тони. — Никто и ничто не заставит меня отказаться от Айвена, и я знаю, что он думает то же самое. К тому же в этом есть какая-то поэтическая справедливость.
— В том, что ты станешь герцогиней Хэмптонской? — уточнила Латония.
— Именно это я и имею в виду, — согласилась Тони. — Какое это будет удовольствие — приглашать в Хэмптон-Тауэре всех, кому давало от ворот поворот это замшелое общество снобов!
— Тони, так нельзя говорить о будущих родственниках!
— Почему? — удивилась Тони. — Я же не за них выхожу замуж. Я выхожу за своего милого Айвена, а он совсем другой человек. Он очень мягкий и боготворит меня — правда, Латония!
— Это неудивительно, — сказала Латония, про себя подумав, что никогда еще не видела свою кузину такой красивой и жизнерадостной.
— Мы будем так счастливы! Да, я скажу тебе одну вещь, которая тебя удивит: Айвену очень пригодится мое состояние.
Латония приподняла брови:
— Ты имеешь в виду, что герцог не так богат, как мы думали?
— Вот именно, — ответила Тони. — Айвен говорит, что его отец ничего не смыслил в делах и растратил все деньги на какие-то грандиозные идеи, стараясь казаться значительнее других. Айвен рассказывал, что в Хэмптон-Тауэре неизменно дежурили двенадцать лакеев.
— Двенадцать! — воскликнула Латония.
— А в поездках герцога сопровождали не четверо слуг, а шестеро.
На мгновение воцарилась тишина. Затем Латония спросила:
— А его светлость уже выбрал принцессу в жены своему сыну?
— Еще бы! — ответила Тони. — Айвен говорил, что он перебрал много кандидатур. В основном это были немки, зато все — королевской крови.
Латония промолчала.
Она думала о том, что, хотя Бранскомбы были древним и уважаемым родом, а новый лорд Бранскомб стал четвертым бароном, они все же не могли сравниться с герцогом Хэмптонским, предками которого были члены королевских семей Европы.
Посмотрев на Латонию, Тони засмеялась.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала она. — Не беспокойся обо мне. Айвен любит меня, а я люблю его, и даже целый полк герцогов и принцесс голубой крови не сможет помешать нам быть вместе!
— Я так рада, моя дорогая! — с теплотой в голосе произнесла Латония. — Рада не тому, что ты станешь герцогиней, а тому, что ты будешь счастлива, как были твои родители. Для них была важна только их любовь, и я молилась, чтобы мы с тобой обрели такую же.
— Вот я и обрела, — подытожила Тони. — Когда ты познакомишься с Айвеном, то сама поймешь, почему он единственный, кто может заставить мое сердце биться быстрее и с кем мне не страшно прожить целую жизнь.
Теперь на пути к замку, Латония терзалась дурными предчувствиями и гадала, не связана ли как-то столь поспешная просьба Тони с маркизом.
«Только бы у них ничего не случилось!» — думала она.
Латония не была знакома с маркизом, но присылаемые каждый день письма, цветы и бесчисленные подарки служили верным свидетельством того, что он был так же увлечен Тони, как и она им. Они даже ухитрялись встречаться тайком от герцога. Поместья Хэмптон и Бранскомб граничили меж собой, а леса в графстве были густые. Оседлав лошадей, молодые люди исчезали среди деревьев, а домой возвращались поодиночке, и ни одна душа не догадывалась о том, что они были вдвоем.
— А вашему старшему конюху не кажется странным, что ты ездишь одна? — спросила как-то Латония.
— Я всегда ездила или одна, или с тобой, — отвечала Тони, — так что конюхи к этому давно привыкли. К тому же пару раз я говорила, что мы катались вместе.
Латония тогда даже застонала.
— Бога ради, Тони, не лги, ведь тебя моментально раскусят! — воскликнула она. — Всем известно, что у меня нет подходящих лошадей.
— Что же ты мне не сказала? — спросила Тони. — Я сейчас же пришлю тебе одну или даже двух.
Лицо Латонии приняло удивленное выражение.
— Я вовсе не это имела в виду.
— Ну и зря. Мы ведь всегда делились всем, что у нас было. К тому же я хочу, чтобы ты приехала в замок и немного у меня погостила.
— Мне бы тоже хотелось, — отозвалась Латония, — но мисс Уаддсдон была так добра, согласившись пожить со мной, когда ты уехала в Лондон, что у меня не хватит духу отослать ее.
— Вот как мы сделаем, — сказала Тони. — Поскольку этой жуткой женщине, которую кузина Алиса выбрала мне в компаньонки, больше не нужно за мной приглядывать, — а меня одна ее болтовня с ума сводит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31