ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Конечно, у всех свои беды, — согласился сэр Николас, — у кого-то одни, у кого-то другие, но никто еще, кажется, не избежал сужденного ему бремени проблем, и все их людям приходится так или иначе разрешать и преодолевать.
Наступило минутное молчание, после чего заговорила Фенела:
— Не хочу показаться грубой, но, честно говоря, я не ожидала от вас таких мыслей и речей.
— А что же вы от меня ожидали? — осведомился сэр Николас. — Непрерывную светскую болтовню молодого шалопая?
— О нет, что вы! — неискренне ответила Фенела.
— Главная беда большинства людей, — продолжал юноша, — это предвзятое мнение об окружающих.
— Ну, тут уж ничего не поделаешь, ведь правда? — вставила My.
В голосе девочки прозвучало что-то очень напоминающее горькие всхлипывания.
— Но тем не менее мы все должны бороться с нашими предубеждениями; кроме того, я все-таки не считаю, что предрассудки играют такую уж большую роль, потому что стоит вам познакомиться с человеком поближе и понравиться друг другу, как все, кроме личных впечатлений, теряет значение.
«Он пытается сказать нам, что мы ему понравились», — догадалась Фенела.
Сердце девушки смягчилось, и в нем затеплилось какое-то очень хорошее чувство к юноше, который решил открыть им свою душу, пока темнота скрывала его лицо, ибо при беспощадном свете дня он едва ли отважился бы на это.
— Вы простите меня, если я осмелюсь сказать кое-что? — спросил сэр Николас.
— Как же мы можем простить, еще не зная, что вы скажете? — отвечала Фенела.
— Ну-у… с моей стороны довольно нахально, может быть, — смутился он, — но, по-моему, у вас тут нехорошие дела творятся. До меня, разумеется, доходят разные слухи… а как же иначе, когда живешь по соседству? Да и My тоже рассказала мне, каково ей выносить все эти сплетни… В общем, одно сплошное безобразие, и я просто хотел сказать: если вам когда-нибудь понадобится помощь друга, то я буду очень рад, если вы вспомните обо мне.
Юноша говорил настолько открыто и вместе с тем настолько серьезно, что Фенела ощутила, как слезы наворачиваются ей на глаза.
Теперь уже наступил черед девушки робеть, заикаться, смущаться и не находить слов, чтобы выразить переполнявшие ее чувства. С трудом ей удалось с запинкой пробормотать несколько благодарных фраз. My выпустила локоть Фенелы и, обойдя кругом, взяла под руку сэра Николаса.
— По-моему, вы просто замечательный человек, — услышала Фенела голосок сестры. И тут в голове девушки возникла четкая мысль: как бы все упростилось само собой, будь My всего лишь несколькими годами постарше!
Если бы только My вдруг вышла замуж за кого-нибудь вроде сэра Николаса, и Фенела оказалась бы избавленной от всех забот о ребенке! Однако в любом случае придется подождать не менее трех лет, прежде чем вообще можно будет строить какие-либо планы о замужестве My.
— Спасибо вам, сэр Николас, — еще раз поблагодарила юношу Фенела.
— Может быть, я… — начал он и замялся.
— Да-да? — подбодрила его Фенела.
— Ничего, если я попрошу вас называть меня просто Ник? Ведь никто не зовет меня сэром Николасом — кроме, правда, наших поверенных, — и при этом имени я кажусь себе пугающе старым и надутым каким-то.
— Ох, разумеется, мы с радостью!.. — отвечала Фенела. — Думаю, излишне говорить вам, как зовут нас, вы уже достаточно наслушались, как к нам обращаются по-домашнему.
— А я хочу, чтобы вы называли меня Мирандой! — заявила вдруг My. — По-моему, My — просто насмешка, а не имя, недостойное какое-то!
Фенела рассмеялась от души.
— Знаешь, от перемены имени достоинства в тебе не прибавится, а Миранда звучит даже более напыщенно, чем сэр Николас. Придется тебе еще немножечко побыть просто My… Ну а как только подрастешь, мы во всех газетах поместим объявление: мол, «мисс My Прентис желает отныне и навсегда именоваться мисс Миранда, и вся корреспонденция, адресованная любым иным образом, действительной признаваться не будет».
Все трое еще предавались безудержному хохоту, когда к ним присоединился Рекс, тихо подошедший по проселку и, темным, неожиданно высоким силуэтом отделившись от общей тени деревьев, выросший перед веселой компанией, словно из-под земли.
Первой узнала его Фенела и почувствовала, как рванулось в груди сердце — ему навстречу. Спустя мгновение Рекс уже шагал в ногу со всеми, взяв Фенелу под руку и нащупывая пальцы девушки в уютной теплоте ее кармана.
— Кажется, вы решили улизнуть под благовидным предлогом? — заметил он.
— Просто подумали, что обидно пропускать такую чудную ночь, — отозвалась Фенела.
— Что ж, вы совершенно правы, — поддержал он. — Что может быть прекраснее тихого английского вечера, когда луна только что взошла, блещут звездные россыпи и сочный, густой аромат поднимается от земли?
— Меня всегда интересовало, чем же все-таки пахнет земля? — сказал сэр Николас.
В его голосе вновь послышалось легкое заикание, и Фенела догадалась, что с появлением Рекса уверенность покинула молодого человека.
— Трудно найти точное определение действительно значимым вещам, — увлеченно продолжал Рекс, — так же как, например, нет точных слов для выражения любви или ненависти, счастья или скорби. Подобные явления просто ощущаются человеком.
Фенела почувствовала, как пальцы Рэнсома сильнее стиснули ее собственные, и тут же — она и сама толком не поняла, как это получилось, — Николас и My брели уже где-то далеко впереди, а спустя еще несколько мгновений они с Рексом оказались наедине.
— Иди сюда, — позвал он. — Я так хочу.
Он потянул ее прочь с дорожки прямо на траву и там, скрытая в тени огромного дуба, она очутилась в его объятиях.
— Это безумие! — запротестовала девушка. — Они хватятся, а нас нет…
— Какая разница? — удивился он. — И вообще, какое нам дело до всех остальных?
Он целовал Фенелу, и она чувствовала, как постепенно ее охватывает ответное пламя. Она задрожала, потому что была не в силах противиться мужчине, сжимающему ее в своих объятиях, и лишь теснее прижималась к нему.
Он обвивал ее своими руками, стискивал все крепче и крепче, пока она не почувствовала, что последнее дыхание покидает ее тело, оставляя его безвольным, послушным безумию чувств, полуобмороком охвативших ее.
— О, любовь моя! — шептал он. — Я сгораю от желания прикоснуться к тебе! Кажется, уже столетия прошли с тех пор, как мы были вместе и я целовал тебя в последний раз, в последний раз чувствовал тебя вот здесь, близко, рядом с собой! Я хочу прикасаться к тебе, я хочу сказать тебе, что ты моя, ты принадлежишь только мне!
И в этот момент восторга и несказанного счастья в сознании Фенелы вдруг всплыла тошнотворная мысль: ведь всего лишь несколько минут назад он прикасался к Илейн!
Да, для него эти прикосновения не значили ровным счетом ничего — уж ей ли не знать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56