Через несколько минут (эта чертова нитка была очень длинной) странный предмет оказался в руках у охранника.
Это смотрелось мило, и охранник на секунду засомневался, стоит ли ЭТО убирать или, может быть, оставить все как есть – чтобы та, которой предназначалось это послание, его увидела?
Но сомневался он недолго. «Непорядок», – скажет старший и наверняка отчитает его за потерю бдительности, за то, что ночью на территории Башни неизвестно каким образом оказался посторонний.
И все же… Если человек залез сюда, ничего не побоявшись, то ему надо было дать последний, пусть и призрачный, шанс на то, что послание дойдет до адресата.
Охранник помедлил, затем достал из кармана перочинный нож и перерезал тот конец нити, что был привязан к кусту. Потом вздохнул, натянул нить между пальцев и еще раз взмахнул ножом – как раз под букетом из пяти гвоздик.
Алый шарик в форме сердечка, надутый гелием, с надписью «I love you!», почувствовав свободу, дрогнул и медленно поплыл вверх, унося за собой гвоздики.
Охранник смотрел на него до тех пор, пока мог различить в голубеющем небе красную точку.
Но Марина, конечно же, так и не увидела алый шарик в форме сердечка.
Кстин очень плохо ориентировался в Москве. Он ехал по МКАДу уже двадцать минут и все время ожидал увидеть Башню.
Наконец дорога пошла вверх, он оказался на мосту над крупной радиальной автомагистралью и с этого возвышения заметил острый шпиль Башни. Он ощутил какое-то щемящее чувство, шевельнувшееся в груди. Контрольная лампочка, сигнализирующая о том, что бензин на исходе, зажглась и больше не гасла, но Кстин почему-то не сомневался, что ему хватит топлива, чтобы доехать ТУДА. Об обратном пути он даже и не думал.
«На кой черт я это делаю? Вы что, считаете, у меня нет ответа? У меня ЕСТЬ ответ! Потому, что я ее люблю. И еще потому, что я сильно уважаю себя и все то, что со мной (точнее, внутри меня) происходит. Ну а если вам нужна более веская причина?.. Знаете что? Тогда я просто разведу руками».
Он был уже совсем близко.
– Ну нет, Денис! – жестко сказала Света. – Я же тебя предупредила, что на ночь не останусь. Нет!
Лариса ловко увернулась от рук Севы, блуждающих по ее спине (так ловко, как это делал на ринге Костя Цзю), ровно настолько, чтобы оказаться вне пределов его досягаемости и ни на миллиметр больше.
– Денис, мы уедем, – поддержала она подругу.
Истомин-младший кивнул.
– Ну да. В крайнем случае улетите, – он мотнул головой в сторону вертолета. Геликоптер, принадлежавший телеканалу, которым руководил его отец, словно услышал эти слова и, отвернув, скрылся из виду. – Нет, уже не улетите…
Девушки насторожились.
– Денис, что-то случилось? – проговорила Света.
– Ага… Что-то уже случилось. Не совсем то, на что мы с Севой рассчитывали, но…
– В чем дело?
Сева не придавал словам Дениса никакого значения, его гораздо больше интересовала спина Ларисы, и особенно то место, где спина заканчивалась; Лариса, недовольно поморщившись, отступила еще на полшага.
– Что-то не так?
– Дело в том, – Денис старался тщательно подбирать слова: истеричный девчоночий визг не самый приятный звук из тех, что ему доводилось слышать. – Дело в том, что жизнь не стоит на месте. Пока мы тут с вами… общались, в мире творилось Бог весть что. В Заире тысяча человек преставилась от СПИДа, у Николая Баскова начал ломаться голос, а Папа Римский причислил Мадонну к лику святых. Но, если бы все закончилось только этим, вокруг Башни не крутился бы вертолет.
– Ты хочешь сказать?.. – начала Света, но Лариса перебила ее:
– Может, позвонишь папе? Узнаешь поподробнее.
– Неплохая мысль, – отозвался Денис. – Но когда фазер ведет передачу, он забывает о том, что у него есть крошка-сын. Нет, девочки. Тут и так все понятно. Ставлю свои носки против ваших сережек, что с этим прекрасным зданием что-то происходит. Есть мнение, что оно может рухнуть – с минуты на минуту.
Взгляд Дениса задержался на Севе и стремительно увеличивающейся выпуклости под «молнией» джинсов. «До него, похоже, не доходит, что я говорю. Глас вопиющего в пустыне».
Девчонки переглянулись.
– Надо валить отсюда, – сказала Лариса подруге. Теперь парни интересовали их еще меньше, чем обещанный красивый закат из окна сорок седьмого этажа.
Света кивнула в ответ.
– Да, хватит уже.
– Дамы, ну куда же вы? – Денис воздел, как писали раньше в книжках, руки. – Останься, Светик, и я покажу, какой у меня… богатый внутренний мир.
Света окинула его скептическим взглядом.
– Знаешь, Денис… Это надоедает. Девушки развернулись и пошли в прихожую.
– Да? Наверное… Но не мне – это уж точно. Ромео… – он ткнул Севу кулаком в плечо. – Очнись!
Сева стряхнул охватившее его оцепенение, но (Денис понимал, что от приятеля и нельзя ожидать чего-нибудь другого) расценил этот толчок по-своему.
– Лари-иса! – проблеял он срывающимся голосом. – А как же?.. Закат? – Он увидел презрительную гримаску, искривившую губки его пассии, и поспешил исправиться: – А еще у меня есть замечательный торт…
«О Боже! Что он говорит? Какой торт?»
– Сева, Сева! Не занудствуй! Проводи дам до двери!
– Они уже уходят? – Сева с отчаянием посмотрел на Дениса.
– Нет. Мы их провожаем. Галантно и настойчиво.
– А как же? А как же?
– Сева! В Москве десять миллионов человек. Из них примерно шесть миллионов – женщины. Из этих шести – один миллион молодых и красивых. Даже если чуть меньше, все равно расклад в нашу пользу. Такая статистика тебя не убеждает?
Из прихожей доносились возня и тихие восклицания.
– Я тебе говорила, надо было идти с этим… как его… Резваном в «Метелицу». Чего мы сюда поперлись?
– Ладно, еще не поздно. Позвоним ему из машины. В конце концов…
Раздался голос Ларисы:
– Эй, мальчики! А как у вас открываются двери?
– А они не открываются, – пробормотал Денис и, повысив голос, добавил: – Сева, помоги дамам.
Сева вздохнул, пожал плечами и пошел в прихожую. Денис знал, что он сейчас услышит. Так и есть.
– Денис! – голос товарища дрожал почти как у девчонок. – Что-то с дверями!
– А я здесь при чем? – тихо сказал Денис. – Разбирайтесь сами.
Внезапно все отошло на второй план: и Света с Ларисой, и Сева, остро нуждавшийся в причащении женским прелестям.
«Позвонить отцу – это неплохая мысль». Он прошел в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
На экране шел рекламный ролик Башни. Денис открыл записную книжку своего аппарата, нашел номер – у отца было три мобильных, Денис выбрал тот, что предназначался для самых близких людей, – и нажал кнопку «вызова». Автоматический оператор на двух языках сообщил, что абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети. Этого и следовало ожидать.
Денис подумал, стоит ли нарушать строжайший отцовский запрет – звонить непосредственно на режиссерский пульт, и решил, что стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Это смотрелось мило, и охранник на секунду засомневался, стоит ли ЭТО убирать или, может быть, оставить все как есть – чтобы та, которой предназначалось это послание, его увидела?
Но сомневался он недолго. «Непорядок», – скажет старший и наверняка отчитает его за потерю бдительности, за то, что ночью на территории Башни неизвестно каким образом оказался посторонний.
И все же… Если человек залез сюда, ничего не побоявшись, то ему надо было дать последний, пусть и призрачный, шанс на то, что послание дойдет до адресата.
Охранник помедлил, затем достал из кармана перочинный нож и перерезал тот конец нити, что был привязан к кусту. Потом вздохнул, натянул нить между пальцев и еще раз взмахнул ножом – как раз под букетом из пяти гвоздик.
Алый шарик в форме сердечка, надутый гелием, с надписью «I love you!», почувствовав свободу, дрогнул и медленно поплыл вверх, унося за собой гвоздики.
Охранник смотрел на него до тех пор, пока мог различить в голубеющем небе красную точку.
Но Марина, конечно же, так и не увидела алый шарик в форме сердечка.
Кстин очень плохо ориентировался в Москве. Он ехал по МКАДу уже двадцать минут и все время ожидал увидеть Башню.
Наконец дорога пошла вверх, он оказался на мосту над крупной радиальной автомагистралью и с этого возвышения заметил острый шпиль Башни. Он ощутил какое-то щемящее чувство, шевельнувшееся в груди. Контрольная лампочка, сигнализирующая о том, что бензин на исходе, зажглась и больше не гасла, но Кстин почему-то не сомневался, что ему хватит топлива, чтобы доехать ТУДА. Об обратном пути он даже и не думал.
«На кой черт я это делаю? Вы что, считаете, у меня нет ответа? У меня ЕСТЬ ответ! Потому, что я ее люблю. И еще потому, что я сильно уважаю себя и все то, что со мной (точнее, внутри меня) происходит. Ну а если вам нужна более веская причина?.. Знаете что? Тогда я просто разведу руками».
Он был уже совсем близко.
– Ну нет, Денис! – жестко сказала Света. – Я же тебя предупредила, что на ночь не останусь. Нет!
Лариса ловко увернулась от рук Севы, блуждающих по ее спине (так ловко, как это делал на ринге Костя Цзю), ровно настолько, чтобы оказаться вне пределов его досягаемости и ни на миллиметр больше.
– Денис, мы уедем, – поддержала она подругу.
Истомин-младший кивнул.
– Ну да. В крайнем случае улетите, – он мотнул головой в сторону вертолета. Геликоптер, принадлежавший телеканалу, которым руководил его отец, словно услышал эти слова и, отвернув, скрылся из виду. – Нет, уже не улетите…
Девушки насторожились.
– Денис, что-то случилось? – проговорила Света.
– Ага… Что-то уже случилось. Не совсем то, на что мы с Севой рассчитывали, но…
– В чем дело?
Сева не придавал словам Дениса никакого значения, его гораздо больше интересовала спина Ларисы, и особенно то место, где спина заканчивалась; Лариса, недовольно поморщившись, отступила еще на полшага.
– Что-то не так?
– Дело в том, – Денис старался тщательно подбирать слова: истеричный девчоночий визг не самый приятный звук из тех, что ему доводилось слышать. – Дело в том, что жизнь не стоит на месте. Пока мы тут с вами… общались, в мире творилось Бог весть что. В Заире тысяча человек преставилась от СПИДа, у Николая Баскова начал ломаться голос, а Папа Римский причислил Мадонну к лику святых. Но, если бы все закончилось только этим, вокруг Башни не крутился бы вертолет.
– Ты хочешь сказать?.. – начала Света, но Лариса перебила ее:
– Может, позвонишь папе? Узнаешь поподробнее.
– Неплохая мысль, – отозвался Денис. – Но когда фазер ведет передачу, он забывает о том, что у него есть крошка-сын. Нет, девочки. Тут и так все понятно. Ставлю свои носки против ваших сережек, что с этим прекрасным зданием что-то происходит. Есть мнение, что оно может рухнуть – с минуты на минуту.
Взгляд Дениса задержался на Севе и стремительно увеличивающейся выпуклости под «молнией» джинсов. «До него, похоже, не доходит, что я говорю. Глас вопиющего в пустыне».
Девчонки переглянулись.
– Надо валить отсюда, – сказала Лариса подруге. Теперь парни интересовали их еще меньше, чем обещанный красивый закат из окна сорок седьмого этажа.
Света кивнула в ответ.
– Да, хватит уже.
– Дамы, ну куда же вы? – Денис воздел, как писали раньше в книжках, руки. – Останься, Светик, и я покажу, какой у меня… богатый внутренний мир.
Света окинула его скептическим взглядом.
– Знаешь, Денис… Это надоедает. Девушки развернулись и пошли в прихожую.
– Да? Наверное… Но не мне – это уж точно. Ромео… – он ткнул Севу кулаком в плечо. – Очнись!
Сева стряхнул охватившее его оцепенение, но (Денис понимал, что от приятеля и нельзя ожидать чего-нибудь другого) расценил этот толчок по-своему.
– Лари-иса! – проблеял он срывающимся голосом. – А как же?.. Закат? – Он увидел презрительную гримаску, искривившую губки его пассии, и поспешил исправиться: – А еще у меня есть замечательный торт…
«О Боже! Что он говорит? Какой торт?»
– Сева, Сева! Не занудствуй! Проводи дам до двери!
– Они уже уходят? – Сева с отчаянием посмотрел на Дениса.
– Нет. Мы их провожаем. Галантно и настойчиво.
– А как же? А как же?
– Сева! В Москве десять миллионов человек. Из них примерно шесть миллионов – женщины. Из этих шести – один миллион молодых и красивых. Даже если чуть меньше, все равно расклад в нашу пользу. Такая статистика тебя не убеждает?
Из прихожей доносились возня и тихие восклицания.
– Я тебе говорила, надо было идти с этим… как его… Резваном в «Метелицу». Чего мы сюда поперлись?
– Ладно, еще не поздно. Позвоним ему из машины. В конце концов…
Раздался голос Ларисы:
– Эй, мальчики! А как у вас открываются двери?
– А они не открываются, – пробормотал Денис и, повысив голос, добавил: – Сева, помоги дамам.
Сева вздохнул, пожал плечами и пошел в прихожую. Денис знал, что он сейчас услышит. Так и есть.
– Денис! – голос товарища дрожал почти как у девчонок. – Что-то с дверями!
– А я здесь при чем? – тихо сказал Денис. – Разбирайтесь сами.
Внезапно все отошло на второй план: и Света с Ларисой, и Сева, остро нуждавшийся в причащении женским прелестям.
«Позвонить отцу – это неплохая мысль». Он прошел в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь.
На экране шел рекламный ролик Башни. Денис открыл записную книжку своего аппарата, нашел номер – у отца было три мобильных, Денис выбрал тот, что предназначался для самых близких людей, – и нажал кнопку «вызова». Автоматический оператор на двух языках сообщил, что абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети. Этого и следовало ожидать.
Денис подумал, стоит ли нарушать строжайший отцовский запрет – звонить непосредственно на режиссерский пульт, и решил, что стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75