— Так, значит, ты получил эти дома в свой двадцать первый день рождения?
Она так пошутила, но по тому, как Вильям покраснел, она сообразила, что не ошиблась, и развеселилась.
— Всякий другой человек на земле просил бы подарить ему путешествие вокруг земного шара или дворец, или даже бриллиантовое ожерелье, а что просит мой прочный, как скала, всегда наперед рассчитывающий Вильям? Город призраков! Разрушенный, ничего не стоящий старый город, который люди бросили, когда город еще жил. Что же заставило тебя просить о таком подарке?
Он напряженно взглянул на нее:
— Я мог построить здесь летное поле.
Ответ был простой, а сказано было много. Он говорил, что всегда все планировал: и городок, и аэрополе было для нее приманкой. Несмотря на то, что она была замужем за другим мужчиной и не имела намерения возвращаться в свой родной городок, Вильям планировал привезти ее обратно. Как это он тогда сказал? Что, если план достаточно проработан, можно добиться, чтобы произошла счастливая случайность. Не потому ли она сейчас здесь, что он хотел ее так сильно и планировал так тщательно, что она вернулась?
Она смеялась над ним, но это сработало, и она почувствовала себя польщенной. Чарли никогда не завоевывал ее: у него всегда было чувство, что он облагодетельствовал ее, увозя из ничтожного Ченд-лера. Он позволял Джеки завоевывать его с помощью работы, работы и работы. И вот перед ней теперь был мужчина, который провел целые годы, обдумывая, как завоевать ее.
— Свою ценность я узнала благодаря тебе, — сказала она ласково. — Я почувствовала себя так, как будто я — драгоценность.
— Ты и есть драгоценность.
В его голосе прозвучала такая искренность, что Джеки смутилась.
— Благодарю тебя, — еле слышно прошептала она.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Это просто рай, думала Джеки, это как сделать одну за другой пятнадцать «бочек», это так же хорошо, как сама жизнь. Она лежала на своей хорошенькой кушетке, занятая лучшим, что можно вообразить: слушала радиопрограмму, включенную Вильямом. На самом же деле она наблюдала, как он начищает свою и ее обувь, целую гору футовой высоты. Он ворчал на нее, а она ненавидела его за мужскую самонадеянность, но, может, и ей неплохо открыть корзину для рукоделия и взять ножницы вместо пассатижей. И, наверное, будет неплохо надеть сияющую обувь…
За окном дождь, Вильям затопил камин, изгнав из дома холодный ночной горный воздух. Он же настоял на том, чтобы Джеки прилегла на кушетке, накрыл ее теплым одеялом, и теперь ей ничего не остается, как тихо лежать и слушать радио. И наблюдать за ним, подумала она. Кто бы мог подумать, что вид мужчины, делающего что-то очень домашнее — вроде чистки обуви — будет так ее волновать? Но это простое занятие заставляло ее больше думать о любви, чем его поцелуи. А ведь Джеки точно известно, что не на страсти основан хороший брак… Ведь, если что-то нужно смонтировать, один из вас должен читать инструкцию, пока другой собирает. Джеки всегда казалось, что мужчины не любят получать от женщины вообще какие-нибудь распоряжения. Эти мелкие споры могут испортить вечернее и послеобеденное время.
Джеки твердо знала, что влюбленные должны уметь сосуществовать день за днем, чтобы иметь возможность жить в мире и гармонии.
Вот это и было ее трудностью в отношениях с Вильямом. С ним было чрезвычайно легко жить, если забыть эту его глупую идею все планировать, а также требование, чтобы она клала вещи туда, куда положено — по его мнению. С ним было легко жить — каждый день, день за днем. Когда он был голоден, он не высматривал, где ближайшая женщина, которая приготовит ему горячую еду, как будто для нее это выделение желез — вроде грудного молока. Он не ждал, что она все на свете для него сделает. Вот сейчас он полирует Джеки туфли, а она делала это за свою жизнь всего лишь пару раз. В конце концов, кому было замечать, чищены ее туфли или нет? Другим пилотам? Чарли? Аэропланам?
Его голос вывел ее из задумчивости.
— Джеки, — сказал он, и кротость в его голосе немедленно заставила ее броситься к оружию. Голос прозвучал так, будто он сделал что-то, что не должен был делать, или же собирался сделать то, что делать не должен.
— Да? — откликнулась она тоже невинно.
— Приводя в порядок твой стол, я нашел нечто очень интересное.
— Ну и что же это было? Ножницы, выступившие из шеренги на полдюйма?
Он не обратил внимания на ее насмешку, так что она поняла, что он поймал довольно крупную рыбу.
— Я нашел письмо из журнала, в котором тебя просят написать для них что-нибудь о полетах.
— А-а, — протянула она, пытаясь придумать, как его перевести на другую тему. Но она знала, что его главная цель — вставить ее имя в книги по истории и, раз он не может сделать ее победительницей гонок, может, он преуспеет в превращении ее в писательницу.
— Я думаю, что это великолепная идея, — продолжал он кротко, — все, что ты знаешь об аэропланах — бесценно. Ты можешь помочь новому поколению молодых женщин научиться летать, приохотив к этому через чтение. Ты можешь поделиться своим мастерством и вдохновить целую нацию.
— Да, правда, если я сделала бы это, у меня не было бы нужды снова садиться в аэроплан. Тогда я могла бы отрастить крылья и лететь прямо на небеса.
Снова он проигнорировал ее замечание.
— Посмотри на это.
Журнал прислал статью как образец: Найте Стинсон, летающая машинистка, рассказывает о своем первом полете. Просматривая статью, он насмешливо фыркнул.
— Летающая машинистка, между прочим. А ты — истинный пилот.
— К твоему сведению, Найте — моя подруга, и пилот замечательный. — Ее голос прозвучал немного враждебно, как будто она была готова сражаться за свою подругу.
— Извините меня, я не хотел тебя обидеть. Прости, если мне случается подумать, что ты лучший пилот на свете — среди мужчин и женщин. Даже архангел Гавриил завидует твоим полетам.
Когда она взглянула на него, он улыбнулся ей так, что она поняла — он ей отплатил.
— Почему же ты не хочешь попробовать писать?
С беспомощной улыбкой она подняла забинтованную руку, показав ему, что такая задача ей непосильна. Вильям моментально схватил перо и бумагу.
— Расскажи, о чем тебе хотелось бы поведать, я это запишу.
— Полеты развлекают, поэтому мне это нравится. Вы тоже должны это испытать.
— Посерьезнее, Джеки. У тебя должно быть нечто, что ты хотела бы сказать миллионам молодых женщин, интересующимся, как стать пилотом.
Она подумала немного, потом засмеялась.
— Кое-что я могу сказать миру. У тебя ручка наготове?
С удовлетворенной улыбкой Вильям начал писать:
— Если женщина занимала когда-нибудь нижайшую ступень на социальной лестнице, она останется на ней до конца жизни, невзирая на то, чего потом достигнет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45