Она не сомневалась — этот мужчина не будет паниковать, даже оказавшись на вулкане.
Трудность была в другом — готова ли она к тесному общению с мужчиной. Прошло два года со дня смерти Чарли, больше года она прожила в Чендлере и была безумно одинока. Она устала в одиночестве есть, спать в одинокой постели, устала проводить в одиночестве вечера, когда не с кем перемолвиться словом. А этот мужчина был очень и очень привлекателен — и внешне, и по своему положению…
— Брал уроки два года, — мягко сказал Вильям, глядя на Джеки умоляющими глазами.
— Ну, хорошо, — заметила она тоже мягко, а когда это проговорила, почувствовала, как по телу бегут мурашки. Ей нравился этот мужчина, и очень. Ей нравилась его обязательность, нравилось, как и что он говорит, как он двигается, и как он ест, и что ест. Ей понравилось, как он поцеловал ее и как заставил прочувствовать свой поцелуй. За всю свою жизнь она не припомнила, чтобы когда-нибудь совершенно обыденно и даже старомодно выглядящий мужчина так сильно нравился ей, как этот. Прежде ее тянуло к мужчинам. Она соврала бы, если бы это отрицала. Но ведь есть разница между половой тягой к мужчине и желанием прижаться к нему, есть с ним попкорн и делиться секретами.
Когда-то Чарли нанял на работу великолепного пилота. Он был так божественно красив, что ей трудно было даже смотреть на него. Когда она увидела его в первый раз, то уронила гаечный ключ и чуть не попала Чарли по голове. Несколько дней она немела, бывая рядом с ним. Потом сообразила, что ему самому собственная внешность нравится гораздо больше, чем ей. Проведя же с ним полгода, она даже забыла, что когда-то находила его красивым. Джеки окончательно поняла за время их супружества с Чарли, что дружба — это самое важное в отношениях мужчины и женщины.
— Ну, хорошо, — повторила она, протягивая руку для рукопожатия, — но при одном условии. Он крепко пожал ее руку.
— Все, что угодно.
— Вы должны сказать мне, какая у вас самая страшная тайна. Я хочу знать правду, и не рассказывайте мне о каких-то соглашениях — это все для публики.
Вильям усмехнулся.
— Джеки О'Нейл, вы ужасная торговка.
Она не отпускала его руку.
— Скажите мне, или мы вместе работать не будем.
— Ладно, — слегка улыбнувшись, сказал он, — вы будете иногда делать мне сэндвич с маслинами, а я расскажу вам правду о Мехико.
— О-о? — протянула она, поднимая брови.
В жизни человека бывают волшебные моменты, и эта ночь была именно такой. Позднее Джеки казалось, что эта ночь была великолепна, совершенна во всем — от сказочного спасения до романтической раны на голове и красивого мужчины, заботившегося о ней. А взявшись опекать ее, он и опекал. Он накормил и обогрел ее, позаботился о ее удобстве. Больше того, он сделал так, что она чувствовала себя хорошо. Он расположил к себе тем, что знал все фигуры высшего пилотажа, которые она проделывала, каждый поставленный ею рекорд и каждый необычный случай, который с ней произошел. Все это было потому, что он любил ее многие годы.
Они разговаривали как давние друзья; друзья, а не любовники. Джеки часто надоедали мужчины, чьи помыслы были сосредоточены на том, как затащить ее в постель: каждое их слово, каждый жест были направлены к этому вожделенному концу. Они хвастали, рассказывая, сколько у них денег, сколько у них земли и насколько они лучше других мужчин. Вильям был уютен как друг.
В какой-то момент он разложил одеяло и уложил ее головой на свое крепкое бедро. Опершись спиной о дерево, он гладил ее волосы, поощряя вопросами рассказывать о себе. Через несколько секунд она вдруг осознала, что рассказывает ему о Чарли, о том, как жила с ним, о разочарованиях и нужде, о победах и поражениях.
И он рассказал о своей жизни — превосходной, по крайней мере так казалось Джеки: никто никогда с ним сурово не обращался и не выказывал к нему неприязни, никогда ни за что не надо было бороться.
— Когда я думаю о себе, меня обескураживает мысль, выдержу ли я, если меня проверить на прочность? — размышлял он, уставившись взглядом в огонь. — Способен ли я сделать что-то без денег моего отца и без поддержки семьи Монтгомери?
— Уверена, что сможете, — ответила Джеки. — Вы удивитесь, на что способны, когда обязаны будете действовать.
— Вроде посадки самолета, у которого орел сломал винт?
— Разве важно, что было?
— Вы посадили самолет так легко, как другой передвинул бы стул. Вы испугались?
— Не было времени пугаться — много чего надо было сделать. Эй! — Она подняла на него глаза. — Почему вы не женились? Как это вас еще не окрутила какая-нибудь?
— Я еще не встретил такую, какую хочу. Мне нравится женщина, у которой есть голова на плечах.
— И прекрасная головка, надо думать, — заметила Джеки насмешливо.
— Это не так важно, как то, что внутри.
— А знаете, вы мне нравитесь. На самом деле.
— Времени достаточно. Вы не замерзли? Не голодны? Пить не хотите?
— Нет, ничего не надо. Все прекрасно.
— В этом — вы вся.
Джеки была смущена комплиментом, но кроме того — благодарна.
— Когда вы хотите начать… наше партнерство? — (Когда вы станете проводить со мной больше времени — вот что на самом деле ей хотелось спросить).
— Завтра я должен на несколько дней уехать в Дэнвер, там получу в банке деньги и вернусь в субботу. Не возражаете, если я приду к вам на поле во второй половине дня? Вы можете дать мне перечень всего, что нужно — я бы захватил это из Дэнвера?
Она рассмеялась.
— Как насчет нескольких новых самолетов для начала?
— Какого типа вы бы хотели?
Он стал серьезен в той мере, в какой она была легкомысленна, так что Джеки тоже одумалась.
— Может, пару Уэйкос для начала? — Сама же подумала — а потом что-нибудь потяжелее, такие, что смогут перевозить дюжину богатых пассажиров с комфортом.
— Отлично. Посмотрю, что смогу сделать.
— Даже так?! — воскликнула Джеки. — Я щелкну пальцами, и появятся два новых самолета?!
— Не пустые. Я пригоню их. И вы должны взять меня с самолетами.
— Это немного смахивает на угрозу.
— Я понимаю: нищие выбирать не могут.
Вытянувшись, она зевнула и легла около него.
— Думаю, будет неплохо, если вы сейчас поспите, — сказал он, укрывая ее одеялом.
— А вы как? — сонно отозвалась она. — Вам тоже нужно выспаться.
— Нет, я спать не буду и послежу за костром.
— И будете меня охранять, — пробормотала она, потому что глаза у нее слипались. Нет, она не сомневалась в надежности этого мужчины; улыбаясь, она засыпала, чувствуя себя так же спокойно, как дома в собственной постели, несмотря на то, что на каком-то расстоянии от них завывали койоты.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Доброе утро!
Джеки устало приподнялась и села на землю, какое-то время не соображая, где она находится. Щурясь от яркого дневного света, она искоса взглянула на женщину, сидящую на камне напротив нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Трудность была в другом — готова ли она к тесному общению с мужчиной. Прошло два года со дня смерти Чарли, больше года она прожила в Чендлере и была безумно одинока. Она устала в одиночестве есть, спать в одинокой постели, устала проводить в одиночестве вечера, когда не с кем перемолвиться словом. А этот мужчина был очень и очень привлекателен — и внешне, и по своему положению…
— Брал уроки два года, — мягко сказал Вильям, глядя на Джеки умоляющими глазами.
— Ну, хорошо, — заметила она тоже мягко, а когда это проговорила, почувствовала, как по телу бегут мурашки. Ей нравился этот мужчина, и очень. Ей нравилась его обязательность, нравилось, как и что он говорит, как он двигается, и как он ест, и что ест. Ей понравилось, как он поцеловал ее и как заставил прочувствовать свой поцелуй. За всю свою жизнь она не припомнила, чтобы когда-нибудь совершенно обыденно и даже старомодно выглядящий мужчина так сильно нравился ей, как этот. Прежде ее тянуло к мужчинам. Она соврала бы, если бы это отрицала. Но ведь есть разница между половой тягой к мужчине и желанием прижаться к нему, есть с ним попкорн и делиться секретами.
Когда-то Чарли нанял на работу великолепного пилота. Он был так божественно красив, что ей трудно было даже смотреть на него. Когда она увидела его в первый раз, то уронила гаечный ключ и чуть не попала Чарли по голове. Несколько дней она немела, бывая рядом с ним. Потом сообразила, что ему самому собственная внешность нравится гораздо больше, чем ей. Проведя же с ним полгода, она даже забыла, что когда-то находила его красивым. Джеки окончательно поняла за время их супружества с Чарли, что дружба — это самое важное в отношениях мужчины и женщины.
— Ну, хорошо, — повторила она, протягивая руку для рукопожатия, — но при одном условии. Он крепко пожал ее руку.
— Все, что угодно.
— Вы должны сказать мне, какая у вас самая страшная тайна. Я хочу знать правду, и не рассказывайте мне о каких-то соглашениях — это все для публики.
Вильям усмехнулся.
— Джеки О'Нейл, вы ужасная торговка.
Она не отпускала его руку.
— Скажите мне, или мы вместе работать не будем.
— Ладно, — слегка улыбнувшись, сказал он, — вы будете иногда делать мне сэндвич с маслинами, а я расскажу вам правду о Мехико.
— О-о? — протянула она, поднимая брови.
В жизни человека бывают волшебные моменты, и эта ночь была именно такой. Позднее Джеки казалось, что эта ночь была великолепна, совершенна во всем — от сказочного спасения до романтической раны на голове и красивого мужчины, заботившегося о ней. А взявшись опекать ее, он и опекал. Он накормил и обогрел ее, позаботился о ее удобстве. Больше того, он сделал так, что она чувствовала себя хорошо. Он расположил к себе тем, что знал все фигуры высшего пилотажа, которые она проделывала, каждый поставленный ею рекорд и каждый необычный случай, который с ней произошел. Все это было потому, что он любил ее многие годы.
Они разговаривали как давние друзья; друзья, а не любовники. Джеки часто надоедали мужчины, чьи помыслы были сосредоточены на том, как затащить ее в постель: каждое их слово, каждый жест были направлены к этому вожделенному концу. Они хвастали, рассказывая, сколько у них денег, сколько у них земли и насколько они лучше других мужчин. Вильям был уютен как друг.
В какой-то момент он разложил одеяло и уложил ее головой на свое крепкое бедро. Опершись спиной о дерево, он гладил ее волосы, поощряя вопросами рассказывать о себе. Через несколько секунд она вдруг осознала, что рассказывает ему о Чарли, о том, как жила с ним, о разочарованиях и нужде, о победах и поражениях.
И он рассказал о своей жизни — превосходной, по крайней мере так казалось Джеки: никто никогда с ним сурово не обращался и не выказывал к нему неприязни, никогда ни за что не надо было бороться.
— Когда я думаю о себе, меня обескураживает мысль, выдержу ли я, если меня проверить на прочность? — размышлял он, уставившись взглядом в огонь. — Способен ли я сделать что-то без денег моего отца и без поддержки семьи Монтгомери?
— Уверена, что сможете, — ответила Джеки. — Вы удивитесь, на что способны, когда обязаны будете действовать.
— Вроде посадки самолета, у которого орел сломал винт?
— Разве важно, что было?
— Вы посадили самолет так легко, как другой передвинул бы стул. Вы испугались?
— Не было времени пугаться — много чего надо было сделать. Эй! — Она подняла на него глаза. — Почему вы не женились? Как это вас еще не окрутила какая-нибудь?
— Я еще не встретил такую, какую хочу. Мне нравится женщина, у которой есть голова на плечах.
— И прекрасная головка, надо думать, — заметила Джеки насмешливо.
— Это не так важно, как то, что внутри.
— А знаете, вы мне нравитесь. На самом деле.
— Времени достаточно. Вы не замерзли? Не голодны? Пить не хотите?
— Нет, ничего не надо. Все прекрасно.
— В этом — вы вся.
Джеки была смущена комплиментом, но кроме того — благодарна.
— Когда вы хотите начать… наше партнерство? — (Когда вы станете проводить со мной больше времени — вот что на самом деле ей хотелось спросить).
— Завтра я должен на несколько дней уехать в Дэнвер, там получу в банке деньги и вернусь в субботу. Не возражаете, если я приду к вам на поле во второй половине дня? Вы можете дать мне перечень всего, что нужно — я бы захватил это из Дэнвера?
Она рассмеялась.
— Как насчет нескольких новых самолетов для начала?
— Какого типа вы бы хотели?
Он стал серьезен в той мере, в какой она была легкомысленна, так что Джеки тоже одумалась.
— Может, пару Уэйкос для начала? — Сама же подумала — а потом что-нибудь потяжелее, такие, что смогут перевозить дюжину богатых пассажиров с комфортом.
— Отлично. Посмотрю, что смогу сделать.
— Даже так?! — воскликнула Джеки. — Я щелкну пальцами, и появятся два новых самолета?!
— Не пустые. Я пригоню их. И вы должны взять меня с самолетами.
— Это немного смахивает на угрозу.
— Я понимаю: нищие выбирать не могут.
Вытянувшись, она зевнула и легла около него.
— Думаю, будет неплохо, если вы сейчас поспите, — сказал он, укрывая ее одеялом.
— А вы как? — сонно отозвалась она. — Вам тоже нужно выспаться.
— Нет, я спать не буду и послежу за костром.
— И будете меня охранять, — пробормотала она, потому что глаза у нее слипались. Нет, она не сомневалась в надежности этого мужчины; улыбаясь, она засыпала, чувствуя себя так же спокойно, как дома в собственной постели, несмотря на то, что на каком-то расстоянии от них завывали койоты.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Доброе утро!
Джеки устало приподнялась и села на землю, какое-то время не соображая, где она находится. Щурясь от яркого дневного света, она искоса взглянула на женщину, сидящую на камне напротив нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45