— Словом, — перебила леди Джэнет, — Мерси Мерик вовсе не существует.
— Я не могу сделать никакого другого заключения, — сказал Джулиан, — разве только мысль английского доктора справедлива. Выслушав все, что я сейчас сказал вам, он думает, что она сама Мерси Мерик.
Леди Джэнет подняла руку в знак того, что она хочет возразить.
— Вы с доктором, кажется, все решили к удовольствию обеих сторон, — сказала она. — Но одно затруднение никто из вас еще не объяснил.
— Что такое, тетушка?
— Ты говоришь довольно бегло, Джулиан, об уверении этой сумасшедшей женщины, что Грэс — пропавшая сиделка, а она — Грэс. Но ты еще не объяснил, каким образом эта мысль вошла к ней в голову и, мало того, как она узнала мое имя и мой адрес и вполне знакома с бумагами Грэс и с ее делами. Эти вещи загадочны для женщины такой недалекой, как я. Может твой умный друг доктор это объяснить?
— Сказать вам, что он говорил, когда я виделся с ним сегодня утром?
— Долго это будет?
— Не более минуты.
— Ты приятно удивляешь меня. Продолжай.
— Вы желаете знать, как она узнала ваше имя и дела мисс Розбери, — продолжал Джулиан. — Доктор говорит одно из двух. Или мисс Розбери говорила о вас и о своих делах, когда находилась с незнакомкой во французском домике, или незнакомка тайком рассматривала бумаги мисс Розбери. Вы согласны с этим?
Леди Джэнет заинтересовалась в первый раз.
— Вполне — сказала она. — Я не сомневаюсь, что Грэс опрометчиво говорила о вещах, которые женщина постарше и благоразумнее держала бы про себя.
— Очень хорошо. Вы соглашаетесь также, что последняя мысль в голове этой женщины, когда она была ранена осколком гранаты, могла быть вполне (правдоподобно) о личности и делах мисс Розбери? Вы считаете это вероятным? Но что же случилось после этого? Раненая женщина оживает после операции и начинает бредить в мангеймском госпитале. Во время ее бреда мысль о личности мисс Розбери засела в ее мозгу и приняла извращенную форму. В этой форме она и осталась. Как необходимое последствие, она перевернула две личности. Она говорит, что она — мисс Розбери, а Грэс Розбери — Мерси Мерик. Вот объяснение доктора. Что вы думаете об этом?
— Очень замысловато, конечно. Однако доктор не вполне удовлетворил меня. Я думаю…
Тому, что леди Джэнет думала, не суждено было выразиться словами. Она вдруг остановилась и во второй раз подняла руку.
— Еще возражение? — спросил Джулиан.
— Молчи! — закричала старушка. — Если ты скажешь еще одно слово, я опять забуду.
— Что вы забудете, тетушка?
— То, что я хотела сказать тебе Бог знает как давно. Я опять вспомнила — это начинается вопросом. О докторе больше не слова! Он мне надоел. Где твоя жалкая девица, моя сумасшедшая тварь, где она теперь? Еще в Лондоне?
— Да.
— И все на свободе?
— У своей хозяйки, на квартире.
— Очень хорошо. Теперь отвечай мне, что помешает ей сделать новую попытку пробраться насильно или украдкой ко мне в дом? Как я защищу Грэс, как защищу себя, если она явится сюда опять?
— Так вы об этом хотели со мною говорить?
— Об этом, только об этом.
Они оба были так заинтересованы своим разговором, что не смотрели на оранжерею и не заметили одного господина между растениями и цветами, который вошел из сада. Тихо подвигаясь по индийской циновке, господин этот явно обнаруживал фигуру и черты Ораса Голмкрофта. Прежде чем войти в столовую, он остановился, пытливо устремив взор на спину гостя леди Джэнет — он мог видеть только спину в том положении, которое гость занимал. После минутного молчания гость заговорил, и Голмкрофт узнал Джулиана. Орас, однако, не вошел в комнату. Он испытывал ревнивую недоверчивость к тому, что Джулиан скажет глаз на глаз тетке, и ждал, не оправдаются ли его подозрения.
— Ни вы, ни мисс Розбери не нуждаетесь в защите от бедной помешанной, — продолжал Джулиан. — Я приобрел над ней большое влияние и убедил ее, что бесполезно приходить сюда опять.
— Извините, — перебил Орас из оранжереи, — вы не сделали ничего подобного.
Он слышал слова Джулиана и убедился, что разговор не принимает того оборота, которого ожидали его подозрения.
Вдобавок, ему показалось, что представился удобный случай обвинить Джулиана.
— Боже небесный, Орас! — воскликнула леди Джэнет. — Откуда вы? И что вы хотите сказать?
— Я слышал от привратника сада, что ваше сиятельство и Грэс вернулись вчера. Я тотчас вошел, не тревожа слуг, кратчайшей дорогой.
Орас обернулся к Джулиану.
— Женщина, о которой вы сейчас говорили, — продолжал он, — опять была здесь в отсутствие леди Джэнет.
Леди Джэнет тотчас взглянула на племянника. Джулиан успокоил ее движением руки.
— Это невозможно, — сказал он, — тут, должно быть, какая-нибудь ошибка.
— Ошибки нет, — возразил Орас, — я повторяю то, что сейчас слышал от самого привратника. Он не решился сказать об этом леди Джэнет, опасаясь испугать ее. Не далее как три дня тому назад эта женщина имела дерзость спросить у него адрес ее сиятельства в приморском городе. Разумеется, он не дал.
— Ты слышишь, Джулиан? — спросила леди Джэнет.
Никакие признаки гнева или досады не обнаружились в Джулиане. Выражение его лица в эту минуту показывало искреннее огорчение.
— Пожалуйста, не пугайтесь, — говорил он тетке самым спокойным тоном, — если она попытается обеспокоить опять вас или мисс Розбери, я имею возможность тотчас остановить это.
— Каким образом? — спросила леди Джэнет.
— В самом деле как? — повторил Орас. — Если передадим ее под надзор полиции, мы сделаемся предметом публичной огласки.
— Мне удалось избегнуть всякой огласки, — ответил Джулиан, и выражение огорчения на его лице делалось все заметнее по мере того, как он говорил, — прежде чем отправиться сюда сегодня, я имел секретное совещание с судьей округа и условился с ближайшей полицией. Получив мою карточку, опытный инспектор в партикулярном платье явится по указанному мною адресу и спокойно выведет ее. Судья выслушает мое заявление в своем кабинете и рассмотрит доказательства, представленные мной о том, что она не может отвечать за свои поступки. Доктор даст официальное показание, и закон отправит ее под надлежащий надзор.
Леди Джэнет и Орас с изумлением переглянулись. По их мнению, Джулиан менее всех на свете был способен принять такие умные и строгие меры. Леди Джэнет настаивала на объяснении:
— Почему я слышу об этом в первый раз? — спросила она. — Почему ты раньше не сказал мне, что принял эти предосторожности?
Джулиан отвечал откровенно и грустно:
— Потому что я надеялся, что не будет необходимости прибегать к крайностям. Вы теперь принуждаете меня признаться, что доктор и поверенный (я обоих видел сегодня утром) думают, так же как и вы, что на нее положиться нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81